Война сердец

      Пыххх! В то мгновение, когда Эстелла пырнула Данте мечом, кровь его, что потекла из раны, вспыхнула, а из тела повалил густой чёрный дым. Эстелла шарахнулась в угол, отпустив рукоять меча, и тот, звякнув, упал на пол. А Данте продолжал дымиться.       — Эсте… Эсте… — звал он, тяжело дыша. — Эсте…       — Я здесь, мой хороший, — пищала она, боясь к нему подходить. — Клариса, Клариса, что делать?       — Ждать, — односложно отозвалась та.       Объятый языками чёрного пламени, Данте захохотал, изгибаясь змеёй. Глаза у него были широко раскрыты и пусты, а истерический смех срывался с губ помимо воли. И вдруг юноша замер. Пламя и дым погасли. Из раны потекла алая кровь. Эстелла бросилась к Данте. Стащив его со стола-помоста на пол, начала трясти и бить по щекам.       — Данте! Данте! Зелье… надо дать ему зелье, — вспомнила она. Запустив руку в карман, извлекла оттуда зеркальце. Открыла крышку и вынула пузырёк с красноватой жидкостью. Откупорив пробку, она приложила склянку к губам Данте, вливая снадобье ему в рот. Он не проглотил.       — Клариса, по-моему он не дышит! — в панике выкрикнула Эстелла. — Данте! Данте! Очнись, пожалуйста, не уходи! Ты не можешь так сделать! Не поступай так со мной! Данте! — она трясла его за плечи, гладила, целовала и вся перепачкалась в крови, но Данте не реагировал.       — Странно… — подойдя ближе, Клариса наклонилась, разглядывая юношу. — Меч волшебный, он должен был только изгнать чужую Сущность. Определённо тут что-то не так, — Клариса изобразила на лице скорбь, хотя Эстелле вид её показался наигранным, да и голос звучал ровно. — Не может быть! Неужели мы ошиблись?       — Ошиблись? — оцепенев, Эстелла переводила взгляд с Данте на Кларису и обратно.       — У меня только одно объяснение этому, — сказала Клариса. — Меч не нашел в Данте чужой Сущности, потому что её там нет. Пожалуй, права была ты, а не я.       — Права в чём? — Эстелла не понимала, к чему ведёт Клариса, но у неё мурашки побежали по коже — сердце у Данте не билось.       — Магнетический сомнамбулизм. Ты озвучивала эту версию. Я же решила, что в Данте вселилась некая Сущность, но, похоже, у него и правда было заболевание головы. В него никто не вселялся, это плод его фантазий.       — Что-что-что? Что ты говоришь?       — Нет никакой Сущности. Меч должен был её убить, но раз её нет, он убил самого Данте, вот и всё, — с бесстрастностью гранита молвила Клариса.       — Как убил?! Что значит убил?! — завопила Эстелла. Она чуть приподняла Данте, подсунув ему руку под шею, но голова его безжизненно повисла. — Данте! Данте! Очнись, Данте! Умоляю! Очнись! Ты же мне обещала, Клариса! Ты обещала, что он не умрёт!       — Ну-у-у, моя дорогая, в магии всякое бывает. Мне жаль, но ты сама его убила, Эстелла. Ты своей рукой воткнула ему в грудь меч, поэтому пенять ты можешь только на себя, — не моргнув глазом заявила Клариса. — Я не заставляла тебя слушаться моих советов, ты вправе была отказаться от этой затеи.       Эстелла смерила её диким взглядом — Клариса в ответ пожала плечами.       — Он ведь сам хотел умереть, так, может, всё и к лучшему? — она погладила себя по губам указательным пальцем. — Если Данте и правда страдал наследственным недугом, он бы плохо кончил в любом случае. Болезни головы неизлечимы, и смерть тут — лучший выход. Так что отнесись к этому философски, он отмучился.       Но Эстелла уже не слушала никаких объяснений, упав к Данте на окровавленную грудь и заливаясь слезами.       — Прости меня… прости… я тебя убила, это я тебя убила… — лепетала девушка, обезумев от горя. — Но я отсюда не уйду. Я останусь с тобой навсегда, я тоже умру, и мы снова будем вместе.       Сколько прошло минут или часов, Эстелла не понимала. Время словно замёрзло, как и её измученное сердце. Она убила Данте. Убила своими руками. Наслушалась глупых советов. Лёжа у Данте на груди, вся в его крови, Эстелла, хоть голова её и была затуманена горем и слезами, сложила одно с другим. Клариса затеяла некую игру, убедив Эстеллу, что в Данте кто-то вселился. Она заманила её сюда, напугав отрезанными головами и уверяя, будто эти люди — жертвы Сущности, которая управляет Данте и которую надо убить. Но это ложь! Всё ложь! Какая же она дура, что поверила! Она могла бы спасти Данте сама, вылечить его без магии, только своей любовью. Она бы излечила ему и душу, и голову. Она всегда, всегда находила подход к Данте, даже при его полной беспомощности.       — Почему? Почему… — чуть дыша, Эстелла целовала юношу в губы, ещё тёплые и живые, в глаза, в подбородок, наплевав на то, что он весь в крови. — Это я виновата, я просто глупая овца. Она специально это сделала, она всё, всё продумала, а я повелась. Ну ничего, мы уйдём с тобой вместе, мой любимый, без тебя я жить не буду.       Зловещие зеркала на стенах шипели и дрожали. Оглядев комнату, Эстелла осознала: они с Данте остались вдвоём — Клариса исчезла, и Эстелла даже не заметила когда.       — Мерзкая гадина, будь ты проклята!!! — заорала Эстелла, колошматя кулаками по полу. — Лицемерка! Прикидывалась добренькой, а сама… Данте… Данте… ты был прав, как же ты был прав, что не верил этой женщине! Ты никогда, никогда не ошибался в людях, — воя, Эстелла обвила руками плечи. В голове стоял невообразимый туман. — Господи, я хочу умереть! Я хочу умереть… умереть…       Выбросив из кармана зеркальце и пустой фиал из-под зелья, Эстелла укутала Данте в свой дорожный плащ. Сняв с мизинца юноши своё обручальное кольцо, надела его на палец. Кольцо было тёплым и чуть сияло. Ещё некоторое время Эстелла сидела на полу, прислонившись к стене и уложив голову Данте к себе на ноги. Перебирала его шевелюру, покачиваясь и впав в забытьё.       Ба-бах! Одно из зеркал раскололось, объятое пламенем, и оттуда выскочил чёрный вихрь. Покружив по комнате, он превратился в воронку смерча, вертелся и вертелся, пока из него не сложилась фигура человека. Эстелла сжалась в комок. Перед ней стоял Данте. Живой и одетый с иголочки в узкие кюлоты, сапоги, белоснежную рубашку и зелёный плащ, что волочился по полу. Смоляные волосы его, длиной до поясницы, сверкали в ореоле серебристого света. В раскосых антрацитовых глазах отсутствовали зрачки. Второй Данте по-прежнему лежал у Эстеллы на ногах. Мёртвый.       — Ну здравствуй, красавица, — бархатным голосом проговорил Данте первый. — Вот мы и встретились.       Хоть Эстелла и была напугана, от его тембра по спине поползли мурашки. Она много раз слышала этот голос, голос Данте, но чуть более низкий, грудной. Он всегда и безотказно сводил её с ума.       — Кто ты? — как утопающий за соломинку, Эстелла схватилась за настоящего Данте.       — Ох, маркиза, неужели ты не помнишь меня? Ты не помнишь, сколько ночей мы провели вместе? Как мы любили друг друга… Как падали в бездну страсти… Жаль, что у тебя такая короткая память! — прошелестел Салазар, приближаясь мягко, змеёй.       Глаза его сверкнули, когда он увидел мёртвого Данте, но перевёл взгляд на Эстеллу, и что-то дрогнуло в нём. Холодная, неземная красота потеплела при виде муки и слёз на её лице.       — Ну что ты плачешь, красавица?       — Ты не ответил на мой вопрос: кто ты такой? — всхлипнула Эстелла, тычась носом Данте в макушку.       — Называй меня Салазар. Я маг, происхожу из семьи аристократов с очень богатой родословной. К сожалению, один из моих потомков эту родословную испортил. Женился на кукушке, что нарожала бастардов и раскидала их повсюду. А его никчёмный сынок продолжил эту традицию. Проклятые олухи! Теперь противно видеть генеалогическое древо нашей семьи! — Салазар взмахнул рукой, и тело Данте переместилось на стол. — Как-то глупо разговаривать с красивой женщиной, когда между нами труп, — насмешливо произнёс он.       Салазар помахал над Данте рукой, убирая кровь с его лица и груди, и, положив ладонь ему на лоб, погрузил юношу в светящуюся ледяную сферу. Он обернулся к Эстелле, быстро приподнял её, поставив на ноги. Провёл рукой по её платью, и следы крови исчезли. Эстелла вся дрожала от страха, горя и ещё какого-то непонятного чувства — ей казалось, будто это Данте стоит перед ней.       — Не бойся меня, красавица. Не надо дрожать, я не причиню тебе зла, — ласково шепнул Салазар, заправляя локон ей за ухо. — Для этого я слишком тебя люблю.       И он прижал её к себе. Взъерошил ей волосы на затылке; на пальцах его сверкали длинные серебристые когти, и лился из них свет — прямо Эстелле в голову, по всем волосам. Она ощутила такое блаженство, что едва не лишилась чувств и позволила поцеловать себя в губы, в шею, в плечи.       — Я люблю тебя, красавица, люблю. Будь со мной. Я вознесу тебя на небеса, я покажу тебя такие вещи, которых ты никогда не видела и не увидишь, живя в обычном, неволшебном мире. Останься со мной, — от переливов его голоса Эстелла испытывала экстаз. На миг она забыла обо всём. Взяв Салазара за пальцы, стала их рассматривать и обручальным кольцом зацепилась за изумрудный перстень.       — Ай! — тело пронзила боль, и Эстелла отпрянула, толкнув мага так, что он впечатался в стеллаж, где стояли прозрачные колбы на подставках, — внутри них плавали чьи-то глаза. Рука у девушки мгновенно онемела, а татуировки на плече и пояснице вспыхнули огнём.       — Что случилось, красавица? — искренне удивился Салазар.       — Уйди от меня! — выкрикнула Эстелла пятясь назад. — Не подходи ко мне! Ты не Данте!       — Какая разница? — Салазар дёрнул бровью так, что она перерезала ему половину лба. — Я могу быть, каким ты захочешь. Хочешь, называй меня Данте, мы ведь с ним похожи. Разве тебе было плохо со мной? Мы столько ночей провели вместе… — голос его звучал тихо, мягко, но хищно, как шипение кобры.       — Замолчи! Ты пытаешься меня околдовать и запутать, но Данте, в отличие от тебя, меня не привораживал, чтобы я его полюбила. Для нашей любви не нужна магия, потому что наша любовь и есть сама магия. Она была прекрасна, такой любви у меня больше никогда не будет, — Эстелла опустила глаза, чтобы не смотреть на колдуна, и отступила ещё дальше, мысленно повторяя: «Это не Данте! Не Данте!». Это другой человек, чужой, он лишь принял его облик. Как бы не были они похожи, как бы этот человек не пытался свести её с ума ласками и словами, точно паук, расставляющий сети для бабочки, она не должна поддаваться. Это не Данте! Настоящий Данте мёртв, она сама его убила. Сердце Эстеллы вновь пронзила боль, и слёзы подступили к глазам. Данте мёртв, а она позволяет этому лжецу себя целовать! Какая гадость!       — Красавица… красавица моя, я люблю тебя, — Салазар за два шага приблизился и припечатал Эстеллу к стене.       — Но когда любят, не причиняют боль, — возразила она, чуть оттолкнув его.       «Это не Данте, не Данте», — про себя повторяла Эстелла скороговоркой. Они похожи, но не во всём. У Салазара лицо острее; ярко выраженная раскосость в глазах придавала ему сходство с представителем внеземной цивилизации; лицо же Данте было мягче, живее, напоминая кого-то из семейства кошачьих.       — Но я не причиняю тебе боль, красавица. Я хочу любить тебя, хочу, чтобы тебе было хорошо.       — Это неправда, — помотала головой Эстелла. — Ты хочешь, чтобы хорошо было тебе. Но ты забыл спросить, чего хочу я. А я хочу быть с человеком, которого люблю. С Данте.       — Но Данте мёртв.       — А ведь это ты заманил меня сюда и заставил убить Данте, да? — горько спросила она, вырываясь из кольца объятий. Салазар отпустил её. — Вы вместе с Кларисой это спланировали, так?       — Не совсем. У Данте должок передо мной. Когда он был младенцем, я отдал ему часть своей силы и волшебный артефакт, — Салазар когтем потрогал изумруд на перстне, но тот не ответил.       — Зачем?       — На то у меня были свои причины. Я планировал забрать у Данте перстень со временем. Но благодаря Ритуалу Крови, что он совершил, перстень теперь не слушается меня. Я заманил Данте сюда, дабы забрать то, что моё. Я не собирался его убивать, — Салазар смерил Эстеллу ехидным взглядом, но, увидев её молчаливые слёзы, опустил ресницы, расправляя длинный шёлковый плащ. — Я лишь хочу вернуть себе власть над перстнем. Это крайне важно, иначе рухнет одно очень древнее и сложное колдовство. Я не знаю, зачем Клариса устроила этот балаган. Но не стоит расстраиваться и плакать, ведь у тебя есть я. И я люблю тебя.       — Ты чудовище! — выкрикнула Эстелла, топнув каблуком. — Как ты смеешь говорить о любви? Ты не знаешь что это такое!       — Ошибаешься. Считается, якобы у чёрных магов нет души, но это бредни, выдуманные теми, кто разделил магию на чёрную и белую. Хотя я тоже полагал, что не смогу больше полюбить. Раньше. Но в моей жизни появилась ты, красавица. О, я помню тот день! Я тогда убедил Данте, что должен пойти свататься к тебе вместо него. Я хотел посмотреть на женщину, которая довела этого дурачка до безумия. И когда я увидел тебя, я понял, что душа у меня есть. С тех пор я не могу забыть тебя, красавица. Я очень старался избавиться от этого наваждения, гнал тебя, но ничего не вышло. Правда в том, что ты свела меня с ума. Меня, человека, неспособного ни на какие чувства, кроме ненависти.       — Значит, это ты вселился в Данте, да? — в ярости Эстелла сжала кулаки. Теперь в груди её вспыхнула злоба. Вот он, человек, который издевался над Данте! Это всё из-за него!       — Что значит вселился? — фыркнул Салазар, встряхивая своими роскошными, по-девичьи длинными волосами. — Не вселялся. Я с ним разговаривал, помогал, давал советы. Он слушался, но потом стал сопротивляться. Ему претило наше общение. Сначала я устранился, но Данте совершал глупость за глупостью, попадал в сомнительные истории, даже умудрился угодить на эшафот, и пришлось начать контролировать его насильно.       — Но как? Каким образом? Как вы общались?       — Так же, как однажды мы общались с тобой, — улыбнулся Салазар. — Через зеркало. Это я разговаривал с тобой, я заставил тебя приготовить Зелье Сущностей, чтобы спасти Данте по-хитрому. Это зелье на первом этапе действия замораживает человека, делая его якобы мёртвым. Если бы Данте выпил другое зелье и ожил сразу, его бы вновь поймали. А из-за Чар Любви, наложенных стариком Тибуроном, сварить зелье, что подействовало бы на Данте, могла лишь ты. Я не хотел и не хочу смерти Данте, без него я не смог бы управлять перстнем, который держит в своей власти Сферу Сущностей. Понимаешь, красавица, если Сфера разрушится, все Сущности, которые обитают в ней, попадут в мир живых. И это будет катастрофа. Они разлетятся по свету и начнут вселяться в кого попало. Я охраняю Сферу Сущностей от разрушения, именно поэтому мне нужен перстень.       — Но когда мы с тобой общались, я видела только надписи на зеркале, — усомнилась Эстелла. — Я не слышала тебя в своей голове, я разговаривала с предметом, а Данте вёл себя, как умалишённый, даже назывался твоим именем — Салазар. Я вспомнила, я слышала это имя!       — Но ведь ты не колдунья. А в Данте живёт частичка моей магии и ещё кое-что. Наградив его силой, я вложил ему в голову кусочек зеркала. В этом доме множество зеркал, но есть одно, которое объединяет их все. Волшебное зеркало — тоже моё изобретение. Благодаря ему я могу появиться в любом, самом обычном зеркале, что стоит в любом, самом обычном доме. То зеркало, с которым общалась ты, было заколдовано с помощью пыльцы фей и работало за счёт моего зеркала. А зеркало в голове Данте позволяло мне контролировать его, знать, о чём он думает, что делает или собирается делать. Сперва я лишь наблюдал за ним или помогал, когда он просил об этом, но появилась ты… Когда ты напоила его Зельем Сущностей, оно активировало и скрытые функции зеркала — способность внедрять чужие мысли, воспоминания и посторонние Сущности. Я не в силах был совладать со своими чувствами к тебе, а Данте, этот незаконнорождённый, грязное пятно на добром имени рода, стал мне помехой, соперником.       — Соперником?! — в ярости зарычала Эстелла, желая истерично расхохотаться, а потом ударить Салазара. — Мы с Данте любили друг друга с двенадцати лет! В моём сердце всегда был только он! Для меня он единственный! Нет у него никаких соперников! А ты заставлял его делать ужасные вещи! Зачем?       — О чём ты, красавица?       — Ты заставил его убить многих людей: Каролину, Либертад, Хорхелину, Луиса, Сантану, семью Бильосо, а также выдать себя за Маурисио, — перечислила она, загибая пальцы.       — Какой абсурд! — наморщил лоб Салазар. — Позволь спросить, откуда ты взяла эту глупость?       — Мне сказала Клариса.       — А-ха-ха-ха-ха! — колдун разразился таким гоготом, что Эстелла вздрогнула. — Ах, Клариса! Ну да, конечно! Надо же свалить на кого-то свою вину! И почему бы не на меня, ведь я паршивая овца в семье?! Из всех, кого ты перечислила, лично я убил только Каролину, Рене и Сильвио. Будучи в голове у Данте. Я отключал его собственную личность, заставлял его быть мною, одеваться, как я, даже учил его колдовать, а он этого не ценил. Однако я не мог сидеть у волшебного зеркала годами, и, когда отвлекался на дела насущные, Данте становился собой. К счастью, он ничего не помнил. Рене и Сильвио свою смерть заслужили. Данте они были костью в горле, но я знал, что он не решится мстить, и сделал работу за него. Такие твари не должны жить, это мусор, а не люди. А для смерти Каролины была веская причина — ты. Ты едва не умерла от чумы, а Данте сварил зелье, которое тебя спасло. Зелье чёрное, а главный принцип Магии Тьмы — обмен: чтобы спасти жизнь, надо отдать другую жизнь. Ею и стала жизнь Каролины. Почему она? Эта дрянь упрятала Данте в Жёлтый дом, вот и получила сполна. Я ненавижу предателей и караю их безжалостно! Меня тоже предавали, я знаю, что испытывал Данте в этот момент. Но остальных, кого ты перечислила, мы с Данте не убивали.       — Но зачем Клариса мне сказала, что это сделал Данте? — промямлила Эстелла. От такого количества информации и дезинформации у неё мозг дымился, а грудь разрывалась от невыплаканных слёз. — Она мне показала отрубленные головы… Это было ужасно!       — О, Клариса — любительница острых эмоций! — прищурил очи Салазар. От его взгляда Эстеллу передёрнуло — сила, страсть, горечь, злость, нежность — всё смешалось в этом человеке. — Выходит, ты побывала в Сфере Сущностей? Ох, это моя самая гениальная идея! Я очень ей горжусь! Ты спросишь, для чего эта Сфера? О, вовсе не для того, чтобы убивать! Это не самоцель. Я исследователь. Я коллекционирую и придумываю магические артефакты — перстень, зеркало, Книга Прошлого, Сфера Сущностей — это мои личные изобретения. Зелье Сущностей, которое ты варила, — очень хитрая штука. Оно позволяет забрать у человека его Сущность, но для этого жертва должна умереть. Главное условие — сам я не могу убивать, только чужими руками; Сущность при контакте с собственным убийцей раскалывается и становится бесполезной. Поэтому я убил Каролину и Рене с Сильвио руками Данте. Все Сущности хранятся в специальном магическом составе. Мне достаточно выпить жидкость из фиала, который прикреплён к каждой стеклянной сфере, и я превращаюсь в другого человека, забирая все силы, что жили в нём. Головы нужны, чтобы точно знать, кому принадлежала та или иная Сущность. Благодаря этой хитрой Магии Тьмы, я жив до сих пор. Сущности питают и поддерживают меня, делают меня с каждым разом всё сильнее. О, не надо пугаться, красавица! Я не садист, не наслаждаюсь мучением невинных жертв и не пью их кровь, я лишь продлеваю себе жизнь, чтобы постигать новые глубины магии и держать под контролем некоторые артефакты и опасные Сущности. Что касается остальных смертей, про которые тебе рассказала Клариса — известная любительница лгать и таскать мои изобретения… Либертад. Умерла от укуса змеи. Змеи волшебной. Ведь наша чудесная Клариса умеет превращаться не только в кошку, но и в змею. Она и убила Либертад.       — Но за что?       — А в этом виновата Сантана, твоя подруга. Косвенно, конечно. Она выяснила кое-что о смерти Луиса Парра Медина, а Кларисе это не понравилось. Всё, что успела Сантана до своей смерти, — написать тебе письмо, которое попало к Либертад. Когда Клариса в облике Амарилис сделала одну забавную штуку — отрезала своей горничной Ханне язык, потому что та рассказала Сантане несколько любопытных деталей о ней, Ханна нашла это письмо в комнате Сантаны и в отместку отдала его Либертад. А та хотела передать его тебе, но почему-то не решилась, и когда Клариса приехала в Буэнос-Айрес, она первым делом от Либертад избавилась. И письмецо наверняка сцапала. Вот и всё.       — Вот дрянь двуличная! — не сдержалась Эстелла. — А Луиса тоже убила она?       — Они организовали это вместе с Роксаной.       — Зачем?       — Клариса хотела втереться в доверие к твоей матери и подставить под удар Данте. Они с Роксаной сговорились таким образом избавиться от него, ведь именно после этой истории Данте угодил на эшафот. Твоя подруга Сантана тоже в этом участвовала.       — Но зачем это Кларисе, ведь Данте её племянник?!       — Месть. Она не простила, что её бросили в младенчестве, и задумала разрушить жизнь всем членам семьи Фонтанарес де Арнау. Это стало её навязчивой идеей, ради которой она готова была на всё. И у неё многое получилось. Надо сказать, манипулятор она превосходный.       — А Хорхелина? Её ведь тоже ужалила змея! — сообразила Эстелла. Подумать только, вот она дура, не видела дальше своего носа, хотя всё, всё лежало на поверхности. Как она могла так слепо верить Кларисе? Где были её хвалёный ум и сообразительность, которыми она всегда гордилась?!       — Точно, моя красавица! Я смотрю, ты начала думать. Мне это нравится, — он щёлкнул языком. — Люблю умных женщин. Клариса выдавала себя за Амарилис и, якобы ради очищения имени Креспо Бернарди, хотела разоблачить твоего деда Алсидеса. В действительности она копала под Роксану, которая, по её мнению, заняла её место. Она уговорила Либертад помочь ей, в обмен пообещав той любовь Эстебана. И дурочка согласилась. После того, как они нашли компромат на твоего деда, Клариса сдержала слово и убила Хорхелину. А ещё она убила Рубена де Фьабле, твоего отца, — с усмешкой добавил Салазар.       — Что? Зачем?       — Она знала, что Роксана была влюблена в него, и решила внести раздор в семью, заставив её поверить, будто это возлюбленная её брата виновна в его смерти. Она внушила Роксане желание убить Йоланду, а потом сама же спасла её. Потому что Йоланда была беременна, а нам, мы тогда ещё действовали с ней заодно, пока не поссорились, нужен был её ребёнок — Данте. Мы хотели сделать его хранителем волшебного перстня, до которого всегда было слишком много охотников. Другой ребёнок на это не годился, это фамильная магия, и нужен был именно наследник рода Фонтанарес де Арнау.       — А с Маурисио что случилось?       — Его убила моя магия, — честно признался Салазар. Эстеллу удивляло, что он так прямо всё рассказывает. Может, это очередная ловушка? Но его версия звучала убедительней версии Кларисы. — Эта магия жила в трости, которой ты его ударила — тоже моё любопытное изобретение. Когда ты побежала за помощью, я через зеркало отправил тело в Сферу, убрал следы крови и заставил Данте выпить Сущность Маурисио. Он тогда сбежал из Жёлтого дома, обернувшись в лиса, и ничего не соображал. Это я подсказал ему выбраться таким способом. Правда, когда он превратился, это стало проблемой, ментально животными нельзя управлять. Поэтому мне было выгодно превратить его в Маурисио.       — Погоди, значит, Данте выдавал себя за Маурисио под твоим влиянием? — Эстелла поставила руки в бока, грудь её вздымалась от бешенства. Вот так ложь! Ведь история с тростью приключилась давно, значит, некоторое время она жила не с Маурисио!       — Да, он делал это под моим руководством, — ничуть не смутился Салазар. — Когда мне надоедал этот цирк, я отпускал его разум, и он снова превращался в лиса или в себя. В эти дни Маурисио просто исчезал, — он рассмеялся. — Но потом, когда я понял, насколько ты стала мне дорога, моя красавица, я начал превращаться в Маурисио сам, минуя Данте. Это было много раз. Последний — в декабре. Помнишь ту ночь? Только не лги, что тебе не понравилось. Ты же скулила от удовольствия, как собачка!       — Так это был ты, мерзавец?! — вскипела Эстелла. В гневе она хотела стукнуть его по лицу, занесла руку, но Салазар удержал её за запястье. Поцеловал ладонь.       — Да, это был я. Прости, красавица, что плохо обращался с тобой, когда находился в облике Маурисио. Я делал это специально. Я не хотел слишком привязываться к тебе и не хотел, чтобы меня разоблачили. Но ты так божественно хороша… Я теряю рассудок, когда ты рядом. А ведь мы можем повторить одну из наших ночей прямо сейчас. Пойдём со мной. Я люблю и хочу тебя, — он потянул её за собой, но Эстелла резко вырвалась. — В чём дело, красавица?       — Не говори мне о любви! Какая любовь, если ты даже имя моё не можешь запомнить?! Никого ты не любишь, кроме себя. Человек, который искренне любит, не издевается над объектом своей любви. Он отпускает и желает счастья. Так всегда делал Данте, — Эстелла всхлипнула, глянув на мёртвого Данте в ледяной сфере. — Он меня защищал, ради меня он был готов вытерпеть любое страдание. О, теперь я всё понимаю! Он думал, что я влюблена в Маурисио, которого давно уже нет, поэтому Данте от меня отступился. А ты, ты никого не любишь! Ты чудовище!       — Ошибаешься, красавица, я тебя люблю! Да, в моей жизни была ещё одна женщина, которую я боготворил. Но это в прошлом… Теперь я люблю только тебя, тебя одну, — в антрацитовых глазах сверкнула глубокая страсть, но Эстелла не видела в них любви. Данте всегда смотрел на неё иначе — с обожанием, как на редкую, хрупкую драгоценность; Салазар же раздевал взглядом. Вероятно, он что-то испытывает, но это не любовь. Он просто хочет её как женщину.       — Тогда докажи! — с вызовом выпалила Эстелла. Подойдя вплотную, она положила руку ему на грудь — сердце у Салазара билось, как у загнанной в клетку птицы. — Докажи, что ты меня любишь, что у тебя и вправду есть душа.       — Чего ты хочешь, красавица? — голос его дрогнул, в глазах сверкнуло глубокое, яркое пламя.       — Я сюда пришла, чтобы спасти Данте. Я поверила Кларисе, я хотела, чтобы Данте стал таким, как раньше. Поэтому я согласилась на это безумие и ударила его мечом, — она похлопала глазами, сдерживая слёзы, но те всё равно предательски покатились по щекам. Салазар вытер их пальцами.       — Не плачь, красавица, я не выношу женских слёз, — сказал он как-то беспомощно, и Эстелла, несмотря на граничащее с истерикой состояние, поняла — она на правильном пути.       — Если ты правда меня любишь, верни Данте к жизни. Ты же сильный маг, вон столько всего изобрёл. Если ты это сделаешь, если Данте станет таким, как прежде, и ты пообещаешь больше не донимать его своими зеркалами и Сущностями, я останусь здесь, с тобой. Навсегда, — пошла Эстелла ва-банк.       Салазар, ничего не ответив, подошёл к столу, где лежал Данте в ореоле сверкающего льдинками густого тумана, и долго, в упор, смотрел на него.       — Считается, что магия не умеет оживлять мёртвых, — проговорил он задумчиво.       — А он точно мёртв? — пролепетала Эстелла жалобно. — Ведь меч волшебный, а кольцо у меня ещё светится, чуть-чуть, но светится, — с мольбой она указала на обручальное колечко. Салазар бросил на него мимолётный взгляд.       — Вероятно, это остаточная магия.       Закрыв лицо руками, Эстелла завыла. Она была готова на всё, на любую жертву, даже заключить сделку с самим дьяволом, лишь бы Данте ожил.       — Не надо, красавица, — Салазар обернулся, погладил её плечи. Голос его зазвучал необычайно мягко, и Эстелла подумала: может, и есть в нём что-то человеческое.       — Ты ничего не понимаешь! — выкрикнула она, размазав слёзы по щекам. — Ты говоришь о любви, но это пустые слова. Ты, сильнейший маг, великий чародей, неужели ты не можешь предоставить мне доказательства своей любви? Я тебе не верю, не верю, что ты меня любишь. Дай мне шанс поверить в твою искренность. Если ты спасёшь Данте, я останусь с тобой. Ну пожалуйста, я тебя прошу! — Эстелла вдруг сама обняла Салазара. Он отрывисто дышал. — Разве ты не хочешь, чтобы я всю жизнь была с тобой? Я останусь здесь, я буду тебя любить, только оживи Данте, умоляю!       Салазар колебался, грудь его бешено вздымалась.       — Хорошо, — молвил он наконец. — У меня есть один вариант. Я не хотел этого делать, считая, что люди, испортившие родословную нашей семьи, должны исчезнуть навеки. Но ради тебя я выпущу птицу из клетки, — он наклонился к Эстелле, ладонями обнимая её щёки, и поцелуем стёр с её лица капельки слёз. — Я попробую.