Наслаждайся моей победой

Эдвард даже во время схватки с отрядом перекачанных кровожадных химер не испытывал большей растерянности, чем при осознании того, что еда кончилась. Он безжизненно-печальными глазами уже с минуту глядел в свой чемодан, где рядом с парой алхимических справочников (кстати говоря, по его выводам, абсолютно бесхозных) по идее должен был быть кое-какой паёк, но там оказалось пусто. И эта пустота осела в мыслях Стального, как песок на морское дно. — Не рассчитал?.. — отрывисто пробормотал юноша. На пустой желудок настроение его имело привычку портиться. А так как Элрика в радиусе десятков километров окружал один лишь лес, то и нормальную пищу ему придётся увидеть еще не скоро. Стоило окончательно осознать такое обстоятельство, столь внезапное и никак не входившее в планы, и алхимик поник. Над аместрийским лесом в самом своем зените возвышался солнечный диск, и безоблачное небо казалось тогда таким же пустынным и бескрайним, как и желудок Эдварда. Еще пару минут он находился в раздумьях, каким образом не додумался позаботиться о провизии, пока был в окружении цивилизации, но потом был вынужден немедленно двинуться с места: бревно, послужившее Эду сидением, служило еще и домом для целой колонии агрессивных муравьев. Но алхимик облегченно выдохнул, ведь обнадеживающее и приятное чувство давно охватывало его, почти обнимало — то, что он был уже на пути к своему жилищу в Централе, где его дожидались брат и Уинри. И перед последней, к огромному-преогромному счастью, не придётся отчитываться: автоброня не пострадала во время довольно-таки трудного, но успешного выполнения приказа. Этому Эдвард и правда был нескончаемо рад... Ведь уж лучше бы ему на голову опрокинули дюжину пней, напичканных насекомыми, чем пришлось бы выслушивать дни напролет поучения этой помешанной на механике девчонки. Кхм, да, несмотря на то, что железнодорожное сообщение какое-то время будет не в состоянии функционировать немного по вине Эда, он все же считал, что справился с данным Мустангом заданием превосходно, хоть обратная дорога и затянулась… Хоть и пришлось держать путь через лес: только здесь его след могли с легкостью потерять оставшиеся преследователи. Главное, что в этот раз удастся избежать насмешек со стороны Роя о неспособности алхимика выполнить даже незначительные поручения. Он выполнил! С косяком в виде выведенных из строя поездов, правда, но тем не менее. Главное, как-никак, — результат. По расчётам Стального, при условии, что он вдруг не наткнётся на дорогу и не отыщет адекватного попутчика, а не тех местных, что шарахались от него, толком не ведая о вообще таком понятии, как «алхимия», пеший путь будет занимать еще не одни сутки. А значит, придется подыскать еды. Насколько припоминал алхимик, ближайшее озеро было в достаточном отдалении, а из грибов и ягод по дороге попадалась одна лишь ядовитая дрянь. Этот нюанс делал выбор Элрика небогатым: «Выслежу кого-нибудь». Вынужденный шаг. Иначе Стальной с ума сойдет в этой глуши один, да еще и без перекуса. Точно свихнется. Такой возможности он вовсе не смел исключать.

***

Нет, малыш, тебе меня не одурить. Мне нет никакого дела до твоего положения среди людей. Мирных, военных, алхимиков — плевать я хотел на это. Что ты на самом деле из себя представляешь? Ты зашел уже так далеко. Мы в свою очередь были готовы оставлять тебя в живых только до тех пор, пока ты не препятствуешь нам, пока стремишься заполучить философский камень. А ты, недоумок, сорвал нам очередной план. Да еще и от железной дороги из-за тебя остались одни щепки. И противно, так противно то, что мне так или иначе придется тебя терпеть, и куда отвратительнее — мы в тебе нуждаемся даже тогда, когда манипулировать тобой уже не выходит! Как же мне хотелось присоединиться к химерам и размазать тебя по рельсам! Если б не Страсть… Меня раздражает это. Эта спешка, с которой ты покинул вокзал. Так бесит, что тебе есть куда спешить. Тебя ждут? Волнуются? Горюют? Это поэтому ты оставляешь после себя такую разруху, как неугомонное… …Точно. Дитя. Как же глупо постоянно забывать об этом. Твой взгляд так обманчив. Он всегда внушает мне, что ты гораздо более значим, чем есть на самом деле. Твой голос делает то же. Действия. Цели. Речи. Довольно! Ты просто обычный сопляк, возжелавший невозможного! Невзирая на весь твой «элитный» статус армейского пса, на твою известность, героизм, силу духа и прочие мифы, расползающиеся по стране, ты все еще остаешься ребенком. Мальчишкой, столкнувшимся, как он думает, уже со всем, что может предоставить ему судьба. Может, ты и думаешь, что готов ко всему. Может, ты действительно в это веришь, не оставляя себе попыток повернуть назад. Но знаешь, я терпеть не могу самоуверенных людей. Ты ребенок! Все чуждое тебе должно вызывать страх! Но ты ведь не позволяешь себе бояться... Не так ли, коротышка? Все, что пугает, ты тут же пытаешься обдумать и понять, чтобы логика очистила затуманенный разум и лишила всего постороннего, мешающего победить. Так сколько же тогда абсурда и ужаса мне нужно привнести в твою жизнь, чтобы сломить тебя? Что мне сделать, чтобы ты упал на колени, смирился и больше ни в жизнь не посмел оскорбить нас, гомункулов? Ты называешь себя ученым. Молокосос ты, а не ученый!.. Свести тебя с ума, разрушить все твое миропонимание, застать врасплох, не дав времени на раздумья и осознание ситуации — это и есть твоя гибель на пару с моим триумфом! Поверь, я всегда готов пожертвовать твоей душонкой ради того, чтобы больше не заставлял меня еще и прибирать за тобой. Выбора нет: иначе Шрам найдет тебя в два счета, тем самым все испортив. Мы не хотели разводить шумихи, а как итог — заметаем следы не только собственные, но и тупоголового алхимика, который только и может, что маячить перед глазами да оставлять за собой разруху и раздор. Меня тошнит от унижения. Пусть ты позволяешь себе слишком много, и давно бы пора уже стереть в порошок «того коротышку с косичкой», Данте все равно не позволит мне уничтожить тебя. Не даст изорвать, втоптать твое неполноценное тело в холодную землю. Но я продолжаю ждать такого её приказа… И если вдруг случится нечто, из-за чего она больше не будет в тебе нуждаться, клянусь: я буду первым, кто насквозь проткнет твое сердце! Уязвимое, никчёмное... человеческое сердце. А раз так, то пока что я намерен убить Стального алхимика. Нет… Не тело — душу. Заставить её вянуть, с каждым днём все глубже проваливаться в пропасть отчаяния и позора. Ты ведь ещё дитя. Поэтому то, что способно раздавить тебя, обратить в ничто, ты не сможешь повернуть вспять даже с помощью своей чёртовой алхимии. Ничем. Я волен. Не припомню, чтобы мне запрещали чего-то такого. Я хочу первым увидеть твой крах. Твое падение с небес. Твои слезы. Я, Энви, разорву на куски все твое существо. Такой личности, как Эдвард Элрик, больше не будет существовать.