Fire Meet Gasoline

Утро застает меня на диване. С трудом продираю глаза, их режет от солнечного света, голова нещадно болит. Я без одежды, от воспоминаний о прошлой ночи меня передергивает. Радуюсь тому, что сегодня у нашей смены выходной, потому что я не в состоянии идти на службу. В квартире очень тихо, вспоминаю, что Дэйв сейчас на работе. На журнальном столике нахожу записку: «Любимая, я на работе. Целую, до вечера». В комнате все верх дном. Остатки вчерашней еды и пустые бутылки валяются повсюду. Плевать, убираться не буду. Меня до сих пор шатает, язык как наждачная бумага. Пытаюсь найти питьевую воду, но махнув рукой пью из-под крана. Залезаю в душ и стараюсь привести мысли в порядок. Что вчера было? У нас был первый секс с Дэйвом. Я была слишком пьяна чтобы что-то почувствовать, но и он не должен был пользоваться, таким образом, моим телом. Может я слишком много ждала от близости с ним. Но мне не особо-то понравилось. Точнее, совсем не понравилось. С Питом все было по-другому. За десять лет брака мы прекрасно изучили друг друга и знали как гарантировать взаимное наслаждение. Мне раньше казалось, что наш секс с мужем банальный и рутинный, но как выяснилось он был потрясающим. Выйдя из душа с такими грустными мыслями я собираюсь прогуляться. Есть совсем не хочется, поэтому даже не открываю холодильник. Бездумно бреду по одной из центральных улиц Дистрикта, когда мой взгляд падает на выход из известного детского магазина. Оттуда как раз появляются Пит и Хелен с покупками в руках. На меня словно падает дерево и пригвождает к месту. Он что уже сделал ей ребенка? Нет, за три дня они еще не могут знать наверняка. Значит, она забеременела до того как мы с Питом разъехались и он расстался со мной в том числе и из-за ребенка. Дикая ревность и обида заставляют меня задрожать всем телом, глаза наполняются слезами, я обессиленно прислоняюсь лбом к витрине какого-то магазина. «Как он мог?» — стучит в моей голове. В эту минуту я ненавижу его и Хелен, и будь у меня в руках лук, не уверена, что стрела не нашла бы себе жертву. Кто-то трогает мое плечо: — Девушка, вам плохо? С трудом качаю головой: — Нет, все нормально. Я так сильно расстроена, несмотря на то, что тема детей была табу в нашем доме. Много лет назад я твердо заявила Питу, что не хочу детей и он больше никогда не поднимал этот вопрос. Хотя я всегда знала, что Пит безумно хочет ребенка. И вот теперь новость о том, что у Пита будет ребенок действует на меня как удар молнии. Когда я в состоянии посмотреть на магазин, Пита и Хелен там уже нет. Мое настроение окончательно испорчено и я плетусь в сторону квартиры Дэйва. Он до сих пор на работе. Проверяю автоответчик телефона и нахожу сообщение от него: «Любимая, сегодня вечером идем на вечеринку. Заеду за тобой в семь». Опять вечеринка! В таком состоянии как у меня, я вовсе не в настроении идти веселиться. Звоню Дэйву и говорю, что не пойду. Он очень расстроен, но удается уговорить его идти без меня. Мне лень готовить ужин и за продуктами я не ходила, поэтому просто заказываю еду на дом. Я раньше и не задумывалась о готовке, потому что холодильник всегда был полон еды и Пит частенько готовил дома. На город опускается ночь. Пытаюсь смотреть телевизор, но быстро устаю от однообразных программ. Ложусь в кровать и лежу без сна. Перед глазами стоит картина как Пит с Хелен выходят из детского магазина. Думаю, что на ее месте могла быть я. О чем это я? Я же никогда не хотела иметь детей. Такое решение было принято мной давно, еще до революции. Просто не могла допустить, чтобы мои дети жили в этом жестоком мире, где бы им постоянно угрожала опасность. Но разве за последние годы этот мир не стал пригоден для жизни? Столько людей погибли за это. Может пора уже перестать прятаться в своем коконе и начать наконец-то жить. Но Дэйв тоже не хочет детей. Во всяком случае пока, он сам мне об этом говорил. Осознание безнадежности ситуации больно бьет под дых. Какая же я дура! Как могла оставить того, кто столько лет терпел мой ужасный характер, поддерживал всегда и во всем, любил меня всем сердцем? Слезы заливают лицо. Я опять все испортила, своими руками отдала Пита в руки другой женщине, оскорбила его, уйдя к другому мужчине. Я понимаю, что Дэйв хороший парень, но только в качестве друга. Задыхаюсь в его квартире. Мне нестерпимо хочется посмотреть нашу с Питом свадебную фотографию. Пусть ничего не изменить, но я хочу взять ее на память. С Дэйвом я тоже оставаться не собираюсь, но об этом мы поговорим завтра. Вызываю такси и еду в наш с Питом дом. Двухэтажное здание мрачно глядит на дорогу темными проемами окон. Открываю дверь и стараясь ступать неслышно проскальзываю внутрь. Не знаю почему веду себя как на охоте. Каких призраков я боюсь спугнуть в этом доме? Моя цель — комод в нашей спальне. Поднимаюсь на второй этаж, зажигаю ночник и достаю фотоальбом. Вот и свадебные фотографии. Нам обоим по 20 лет и мы такие счастливые! Прошло 10 лет, а нашу свадьбу и первую брачную ночь я помню в мельчайших деталях. Меня душат слезы. Надо же быть такой глупой и разрушить десять лет брака ради мимолетной влюбленности в симпатичного мальчишку! Неожиданно улавливаю скрип отворяемой входной двери. Неужели грабители?! Инстинкты охотника заставляют меня резко вскочить в поисках оружия, сердце бьется как сумасшедшее. На первый этаж уже не спустишься, разыскиваю что-нибудь в спальне. На полке вижу маникюрные ножницы. Оружие из них никакое, только если попасть противнику в глаз. Тяжелые шаги раздаются на лестнице и направляются к спальне. Меня выдал свет ночника. Я притаилась за дверью и когда она открывается, как разъяренная кошка бросаюсь на спину грабителя, беру в захват шею и приставляю ножницы к глазам: — Стой! — шиплю я. И только сейчас замечаю, чью внешность хотела испортить. Пит легко сбрасывает меня со спины: — Ты совсем с ума сошла?! Его пошатывает и от него сильно пахнет алкоголем, волосы растрепаны, рубашка и пиджак помяты. — Ты что пил? — вырывается у меня. Пит словно не слышит: — Что ты здесь делаешь? — Тебе нельзя пить, Пит! — срываюсь я. — Ты можешь спровоцировать приступ! — Не твое дело, — грубо обрывает меня он. — Почему ты не своим любовником? Меня начинает злить его тон и слова: — То же самое могу спросить и у тебя. Почему ты не под боком своей белобрысой? — Это мой дом и я могу быть здесь когда захочу. — Если ты забыл, это и мой дом тоже! — Ты сама ушла отсюда со своим женишком! — Он мне не женишок! Вообще-то я еще замужем! Пит хохочет: «Мы это дело быстро уладим. Я же обещал тебе развод». — Валяй, больно ты мне сдался! — выплевываю я. — Вот как! — Пит мгновенно оказывается рядом со мной и хватает меня за плечи. — Значит я теперь тебе не нужен?! Нашла себе молодого жеребца, а муж-инвалид тебе не сдался. Неблагодарная дрянь! Я и сама не замечаю как моя ладонь поднимается для пощёчины Питу. Его щека сразу краснеет. — Кто бы говорил о благодарности, Мелларк! Ты сам променял меня на эту крашеную сучку. Она-то наверняка благодарна тебе за то, что ты ее трахаешь! — слова слетают с губ прежде, чем я успеваю подумать. Зря я это сказала. Пит меняется в лице, желваки ходят по челюсти, глаза совсем потемнели. От его рук на моих плечах точно останутся синяки. — Что ты несешь? Ты хоть представляешь, чего мне стоило не придушить твоего любовника, когда ты с ним сосалась в кафе? Когда он посмел тебя лапать! Как он трахается, Китнисс? Тебе нравится? Ты уже сравнила меня с ним? — рычит Пит. Муж бросает меня на постель, я приземляюсь на живот, пытаюсь встать, но он больно давит мне коленом на поясницу. Стараюсь вырваться, брыкаюсь, но он лишь перехватывает мои руки и заводит за спину. Кричать бесполезно, мы одни в этом доме. Я лежу перед ним неспособная пошевелиться и могу только шипеть от злости. Пит задирает мое платье и срывает белье. — Ты что творишь? — я пытаюсь уползти, но не могу сдвинуться с места. — Хочу, чтобы ты распробовала, сравнила кто лучше тебя трахает, сучка! Он возится с ремнем и молнией на штанах. Я его не узнаю. Это не мой Пит. Хотя на приступ не похоже, он вполне в сознании, просто доведен до бешенства. Делаю еще одну попытку: — Пит, пусти! — Заткнись! Он сильно сжимает мои ягодицы, грубо входит, резко двигается. Адский коктейль из боли, унижения и наслаждения сносит мне крышу. Я кричу и уже непонятно, чего больше в этих криках: боли или экстаза. Кажется, что вся его ярость уходит с потоком теплой жидкости, которая вскоре меня заполняет. Когда он обессиленно падает возле меня и крепко прижимает к себе, то я слышу горячий прерывистый шепот: — Прости, Китнисс, прости! Не знаю, что на меня нашло. Я уеду сегодня же. Не буду тебе мешать. От его слов я чуть не вскакиваю на месте: — Куда ты собрался, Пит? Разворачиваюсь к нему лицом. У него такой виноватый вид, прячет взгляд, а его глаза так блестят, что кажется наполнены слезами. Ловлю его лицо руками, заставляю на себя посмотреть: — Никуда ты не уедешь. Я тебя не отпущу. Миг и в любимых глазах вспыхивает надежда. Он вспоминает нашу старую игру: — Ты меня любишь. Правда или ложь? — Конечно, правда, дурачок, — я нежно его целую. — И ты не обижаешься, что я тебя…, — он не знает какое слово подобрать. — Трахнул? — подсказываю я. — Да, — трясет головой ошеломленный Пит. Ни разу он не слышал от меня подобных слов. — Мне даже понравилось, трахай так меня почаще! — я включилась в игру, и если мужа так заводят эти словечки, мне нетрудно говорить их ему в постели. Мужские руки ласкают мою спину и плечи, я чувствую нарастающее напряжение внизу живота. Вдруг Пит неожиданно отстраняется. Непонимающе смотрю на него. — А как же этот твой? — Дэйв? — Да, ты же вроде как с ним… — Ничего переживет, — бормочу я и тянусь за поцелуем. Пит не дает себя поцеловать: — Китнисс? Я сбивчиво говорю: «Мы с ним не подходим друг другу. Я не люблю его». Довольный ответом Пит тянется к моей груди. И тут моя очередь вспомнить о сопернице: — Постой, Пит. А как же Хелен, что будет с ребенком?! — Какой ребенок?! — Ваш с Хелен! — С чего ты взяла, что у нас будет ребенок?! — Но вы же что-то покупали в детском магазине, я сама видела. — Дурочка, — смеется Пит.- Мы покупали подарок ее племяннице. А Хелен найдет себе парня побогаче. Я встречался с ней только назло тебе. Теперь уже моя ладонь ползет по его груди и нас накрывает вторая волна страсти, спокойнее чем первая, но от этого не менее горячая. Потом, я шепчу ему, пытаясь выровнять дыхание: — Не знала, что ты такой взрывоопасный! — Я и сам не знал. — Пит жарко дышит мне в шею. — Это ты меня воспламеняешь, я бы не добился ничего в этой жизни, если бы тебя не было рядом со мной. Только с тобой мое сердце горит, огненная девушка. — Почему ты не говорил мне этого раньше? — Прости, Китнисс, просто после того, что мы оба пережили, я думал, что нет сомнений в моей любви, что ты итак все знаешь. Я забыл, что вы, женщины, любите ушами. Но и ты мне не говорила в последнее время, что любишь меня, — он легонько щелкает меня по носу. — Я тоже виновата, Пит, — опускаю глаза. — Я так привыкла, что ты меня обожаешь, что стала воспринимать это как должное. Перестала следить за собой, интересоваться твоей жизнью. Забыла, что вы, мужчины, любите глазами. Вдали от тебя я тлею как головешка, чтобы гореть, мне нужен ты. Пожалуй, это самые откровенные наши признания в любви за все десять лет брака. Уж лучше поздно, чем никогда. Абсолютно счастливые, крепко сплетенные друг с другом, мы с Питом проваливаемся в сон.