Дети Неба

Наёмник, известный под именем Мурена, мрачно смотрел на сидящего перед ним в кресле сонного деметрианина. Он с тоской понадеялся на то, что ошибся дверью, но приветственная улыбка, которую изобразил хозяин кабинета, доказывала — наёмник не ошибся. Взгляд коренного жителя Деметры, пристальный, будто был способен разобрать мысли по кусочкам и проанализировать, не отрывался от небритого лица собеседника. — Вы, я так полагаю, Максуэлл Джейкоб Ольфер? — Если кратко, то да. Полное имя Максуэлла занимало несколько строк. — Я знаю еще более краткий вариант, — улыбка деметрианина стала шире. — Мурена, или попросту Мур. Не возражаете, если я иногда буду вас так называть? — Я привык. Что-то не сходилось в том, что знал Мурена, и в том, что сказали ему на Деметре. Хотя бы то, что в колонии, основанной семнадцать лет назад, коренным жителям было лет по тридцать, а некоторым и того больше. Беседующему с ним деметрианину на первый взгляд было около двадцати лет. Несмотря на стройность и почти детские черты лица, возраст выдавали складки возле глаз: наемник считал себя довольно компетентным в вопросе определения возраста на глаз. — Вы правы, — улыбнулся тот. — Биологически мне лет двадцать. Фактически — двенадцать с половиной. Максуэлл не сразу сообразил, что получил ответ на так и не высказанный вопрос. Он вскочил: — Не было и речи о чтении моих мыслей! Слухи были всякие, и Мурена не верил ни им, ни их распространителям. Поговаривали, что из-за странного солнца Деметры дети колонистов превратились в мутантов, способных читать мысли или внушать их другим. Якобы они стали отличаться от людей настолько, что начали считать себя сверх-людьми, и именно поэтому небольшая колония мгновенно покорила Землю, и что… — Великая Искра! — вздохнув, деметрианин помассировал виски и устало посмотрел на наёмника. — Вы правда верите этим пересудам? — Нет. Не верил, но подозревал. — Бредни, — лёгкий взмах рукой, словно жест, подзывающий пса. — Присаживайтесь, и я вам всё расскажу. — Всё? – хмыкнул Мурена. — Только то, что вам нужно знать. Деметра — планета земного типа с мягким климатом, расположенная в трёх днях пути от Земли с ДСС («Двигатель Сверхсветовой Скорости», модификация Остина-Васильева). Статьи дохода: несколько редкоземельных элементов, составляющих треть экспорта Деметры, остальное — развитые технологии, более совершенные, чем на Земле, а так же цветы и фрукты. Население: семьдесят два миллиона, демографическая обстановка благоприятная. Посредством специально выведенных культур фитопланктона, а также некоторых видов одноклеточных, биосфера планеты стабилизировалась, развившись и укоренившись здесь, видоизменившись. Изменились и люди: звезда, которую колонисты прозвали Искрой из-за мерцающего света, оказывала влияние на человеческий организм. Так называемый «синдром Авроры» поразил более чем тридцать процентов населения. Люди засыпали и не просыпались или просыпались через длительное время, после чего сгорали за несколько дней. Болезнь поразила всех: появляясь при длительном облучении Искры, она передавалась генетически. У кого-то это происходило почти незаметно, они лишь казались чуть более талантливыми, чем остальные, а кто-то в одиночку совершал прорыв в науке, не прожив и четырёх лет. Совместными усилиями ученые Деметры выяснили причину и способ жить с синдромом Авроры: они нашли формулу, благодаря которой можно было рассчитать оптимальное и критическое время сна для каждого индивидуально. Оптимальное время сна у собеседника Мурены было двадцать часов в сутки. Критическое — двадцать часов и тридцать семь минут. — То есть, лишние тридцать семь минут — и ты труп? — уточнил наёмник. — Не труп, но буду близок к этому. Это будет очень крепкий сон, чем дальше — тем крепче, пока организм не впадет в коматозное состояние. Тогда я могу проспать несколько лет. — И это делает вас уязвимым. — Да, — деметрианин саркастично усмехнулся. — Поэтому мне нужны вы, Максуэлл. Поверьте, оплата будет более чем щедрой, и, в отличие от вашего предыдущего нанимателя, я вовсе не предатель. Заботиться, чтобы вы были в целости и сохранности, в моих интересах. Протянув руку, он сказал: — Я, почётный консул Деметры Эдвард Рид, хочу предложить вам работу. Пожав плечами, Мурена выразил согласие крепким рукопожатием. Это дело казалось чем-то интригующим, но главное — это дело могло спасти ему жизнь. Когда Деметра решила обособиться, на Земле смеялись и пренебрежительно сплевывали. Марс, Луна, станции Сатурна и многие, многие другие — все они когда-то пытались восстать против главенства Земли, но от маленькой и далекой Деметры никто такого не ожидал. Голову прилетевшего с Деметры посла отправили обратно без всякого письма, потому что было понятно и так: автономии не будет, а если будет бунт, то его усмирят, зальют кровью самих нападавших. И неприятную посылку в строптивую колонию должен был доставить именно Мурена, которому даже не объяснили толком, что он везет. Это была миссия смертника — наёмник, узнав о содержании контейнера, был изумлён тому, что остался жив. Но теперь он знал, зачем понадобился Деметре. Сопровождать её почётного консула в путешествии на Землю, побеждённую одной-единственной атакой, подробностей которой Максуэлл так и не узнал. Но о результатах этого нападения знали по всей Галактике: Земля потерпела сокрушительное поражение. Поражение от колонии, тридцать процентов которой страдали от синдрома Авроры. Сидевший перед Муреной юноша — или мальчик? — был тоже болен. Только он этот синдром, кажется, болезнью не считал. — Конечно, нет, — хмыкнул Эдвард, взглянув прямо в глаза наёмнику, — я не болен и не страдаю. Я не испытываю боли или неприятных ощущений, мой организм находится в равновесии, просто лёгкое нарушение сна. «Ага, — мрачно подумал Мур. — И сколько еще ты с этим лёгким нарушением сна проживёшь?» — Лет десять или пятнадцать. «И хватит читать мои мысли». — Я не читаю твои мысли, — деметрианин был готов рассмеяться. — Их слышно настолько ясно, что… Ладно. Не важно. Послушай, главное — это время. Всегда следи за… Внезапно сменив тему разговора, Эдвард ещё более неожиданно уснул прямо за столом. В привычном для него жесте он успел подложить руки под голову, и теперь спал, удобно устроившись на пластиковой «под дерево» столешнице. Мурена бросил взгляд на часы деметрианина: семнадцать часов сорок три минуты. Запомнив цифры, наёмник поднялся с мягкого кресла, приоткрыл дверь невзрачного кабинета и огляделся в поисках человека, который привёл его сюда. — Полагаю, Эдвард заснул? — человек в чёрном костюме сидел на скамье рядом с дверью и, видимо, был готов к такому повороту событий. Мурена кивнул. Ему не нравилось непонятное общество Деметры, особенно то, что здесь почти треть его была зарегистрированными сверх-людьми, и это явно должно было как-то влиять на остальных. — Успокойтесь, — провожатый насмешливо поднял уголки тонких обветренных губ. — Вы правда думаете, что мы позволяем людям с синдромом Авроры руководить Деметрой, а, Максуэлл? Тот промолчал, ожидая ответа. — Эти тридцать процентов — отличный ресурс, — нисколько не обращая внимания на то, что они всё ещё стоят возле двери кабинета с надписью «ПОЧЁТНЫЙ КОНСУЛ», продолжил человек в чёрном. — Они работают на благо Деметры, помогая ей стать лучше, но они никогда, никогда не станут руководить этой планетой. И они хорошо это знают. Мур всё ещё не говорил ни слова, пристально глядя на мужчину перед собой. Когда этот служака пришел за ним, словно ангел смерти — тощий, бледный, с зачесанными назад волосами, по цвету почти идентичными с костюмом, наёмник был готов, как ему казалось, ко всему. Максуэлл не боялся умереть: не потому, что был готов смириться с этим, наоборот: потому что он знал, что будет сражаться до последнего. Поэтому Мурена вполне спокойно посмотрел на вошедшего к нему человека в чёрном, и долго молчал, чтобы услышать: — Максуэлл Джейкоб Ольфер, я — консульский агент Джек Смит. — Почему не Джон? — не удержался тот. — Потому что это — моё настоящее имя, — агент даже не улыбнулся: возможно, Мурена с таким каламбуром был далеко не первый. Мурена одёрнул себя и заткнулся, ожидая, пока мистер Смит объяснит ему, зачем пришел. — У вас есть заказ, Ольфер. И, поверьте, я крайне разочарован тем, что выбрали вас, а не кого-то другого. По законам Деметры вы подлежите смертной казни. — Какая жалость. Когда в сидящем за столом деметрианине, похожем на обычного юношу — каштановые пряди волос, тёмно-серые, почти черные глаза, по-детски пухловатые щеки — Мурена узнал своего нанимателя, он был изумлен. Разочарован. А теперь эти чувства уступили место заинтересованности: намечалась большая буча, и наёмнику было уготовано в ней не последнее место. Джек Смит проводил Мурену до его временной квартиры, вручил пакет, поморщился вместо прощания, затем развернулся и ушел, брезгливо отряхнув руки. Оглядевшись, Мурена присвистнул, почесав щетину на подбородке: консульский агент не подвел, хотя снобом казался порядочным. Города на Деметре были другими. Жители создали два типа общественных центров: мегаполисы, где производилась техника, располагались все исследовательские институты и находились административные базы, и поселения, которые занимались сельским хозяйством. Эти две противоположности находились в гармонии, сохраняя равновесие. И Деметра процветала, наслаждаясь лучами своего необычного Солнца. Наёмник осмотрел квартиру: две просторные комнаты на верхнем этаже элитного здания, находящегося поблизости от посольства. Широкие окна, которые отлично пропускали солнечный свет, озарявший бежевые стены с уютными элементами декора: картинами в песочно-кофейной гамме, настенными сухими букетами и лакированной маской какого-то страшного божка. Вся сантехника была чистой и новой, кресла и кровати — мягкими, а половину стены в одной из комнат занимал огромный экран. Мурена не отказался бы пожить в этих апартаментах подольше, но наёмника ждала работа. Агент Смит дал ему две папки с документами. В одной были какие-то дипломатические бумаги, смысла которых Мурена не понимал, и, видимо, не должен был: надпись «ВАЛИЗА» и печать Деметры ясно на это намекали. Отвод глаз или что бы там ни было, но это явно не входило в ту часть работы, которую поручили наёмнику. Вторая папка содержала информацию о нескольких людях. Мурена с удивлением прочитал свою биографию, поражаясь тому, как сухо звучит это в официальном изложении. Было ещё три листа, по листу на человека: Лира Богоданов, Леонид Красавин и Эдвард Рид. Мурена помнил Лиру: не то, чтобы они дружили, но красноглазому курьеру можно было доверять. Второго наёмник не знал, но фамилия Красавин была ему знакома: пилот с такой фамилией в своё время был первым в списке Большой Космической Гонки, причем несколько раз подряд. Большую часть его досье занимало описание корабля. Самый большой интерес представлял листок с именем его нанимателя, и Мурена сразу взялся за него. «Эдвард Рид, 12/20, дата рождения – 12 мая по С.О., 13/44/8 по Деметрианскому отсчету. Синдром Авроры, 20/01-20/37 (телепатия). Группа крови: 0 (I), Rh+.» Больше ничего не было. Ни строчки, ни сноски, ни примечаний. Мурена проверил на обороте, но там был лишь бледно-голубой оттиск герба Деметры. Видимо, знать о своем заказчике Ольфер не должен был ничего, кроме этого. В дверь постучали, игнорируя наличие звонка. Стоило Мурене коснулся поверхностью прямоугольного ключа двери, та тут же ушла вбок, являя взору уже знакомого агента Джека Смита и еще двух людей в таких же чёрных костюмах. Один из них нес на руках Эдварда. — Это — к вам, Максуэлл, — консульский агент сжал губы, глядя на Рида. — Не волнуйтесь, он будет спать ещё долго. Ваша задача — вовремя его разбудить. У вас есть вторая комната для него, вещи мы принесем в ближайшее время. Удачи. И ушёл вместе со своими подручными. За то время, что Джек говорил, один из его товарищей успел уложить телепата в кровать, и даже одеялом накрыл. Хотя какой от одеяла толк, если в квартире был отрегулированный климат, Мурена не понимал. Он присмотрелся к спящему деметрианину. Тот, лежа на кровати, был едва отличим от мертвеца, тёмные волосы лишь подчеркивали бледность лица. Но даже сейчас Эдвард походил на мальчишку. Мурена сверился с часами, поужинал найденными в холодильнике сэндвичами и соком из местных цитрусовых, по вкусу похожих на смесь грейпфрута и апельсина с легким привкусом мяты. После еды он быстро пролистал новостной блок и, поставив будильник, лег спать в своей комнате. Наёмник проснулся рано, вскочив по сигналу будильника, позавтракал наскоро собранными из холодильника продуктами — после долгих полетов и постоянных обедов из «морозилки» натуральные фрукты и овощи казались особенно вкусными. Времени оставалось ещё много. Мурена полистал новости, не обнаружив в них ничего интересного, потом переключился на какой-то из старых фильмов, досмотрев его до конца. В финале развязки не оказалось — герой удалился на остров со своей семьей, чтобы решать задачу вторжения растений-монстров вдали от захваченного чудовищами мира. — И здесь обман, — раздраженно пробормотал Мурена. Он переключился на другой канал и наткнулся на видеолекцию об обитателях морей Деметры. Залюбовавшись видами океанов, Максуэлл через минуту опомнился и выключил передачу. Плечо — старая рана — снова укололо болью, хотя Мурена знал, что там нечему болеть, нечему чувствовать. Чтобы размяться, Мур посвятил остаток времени физическим упражнениям: заключение не должно был отразиться на его форме. Мышцы приятно заныли, отозвавшись на прилагаемые усилия, и Мурена едва не пропустил нужный момент, проигнорировав звонок заранее настроенного будильника. На то, чтобы разбудить Эдварда, ушло довольно много времени — телепат упорно не хотел просыпаться, и пришлось пару раз сильно встряхнуть его, чтобы привести в чувство. — Когда я уснул? Это было первое, что сказал Эд, проснувшись. Мурена задумался, припоминая. — Семнадцать-сорок три, — ответил он. Деметрианин поморщился, глядя на свои часы: — Лишние девять минут. Неудивительно, что я почти достиг нирваны, — он вздохнул и укоризненно посмотрел на Мурену. — Максуэлл, будьте так любезны, в следующий раз не бойтесь будить меня ровно по часам. Иначе однажды не добудитесь вовсе, и тогда денег вам не видать. — Учту, — отмахнулся тот. — Мне больше интересно, кто подбирал пилота, зачем нам курьер и что за дурацкое название у корабля? Потягиваясь и щурясь, Эдвард сообщил: — Корабль — собственность пилота, так что за его имя я не отвечаю. Курьер нам пригодится, Максуэлл — вы же знакомы со словом «вализа»? Дипломатическая почта, проще говоря. А какая почта без квалифицированного курьера? Кстати, подбором персонала руковожу я. Да, Мур, — Эд улыбался, прямо-таки излучая удовольствие, — вы живы лишь благодаря мне. Джек собирался казнить вас, как преступника. Это самодовольство задело Мурену. — Да вы и сами хороши, — фыркнул он. — Ручные канарейки. Телепат не удивился: скорее всего, он читал мысли собеседника и был готов к этим словам. — Знаете, Максуэлл, — Эд поднялся, уставившись Муру прямо в глаза, — они хотя бы не убивают нас во сне. Ухмыльнувшись и выдержав небольшую паузу, деметрианин продолжил: — Для вас мы просто больные, страдающие синдромом Авроры. А с их точки зрения мы — опасные мутанты, чудовища с нечеловеческими способностями. Лишь то, что это стало называться болезнью, спасло нас от ненависти, спасает и дальше: даже вы, Мур, относитесь ко мне как к больному. К концу речи Эдвард выглядел уставшим. — Но, может, — добавил он, вздохнув, — вы и правы. «У больных раком головного мозга иногда появляются особенные таланты, — услышал наёмник где-то в своем разуме. — Со мной происходит примерно то же самое». Это был первый раз, когда Мурена слышал телепатическую речь. Состояние странное, но ничего ужасного в этом не было. Ненавязчивой эмоцией пришло чувство облегчения и ощущение теплоты: деметрианин, не почуяв отторжения, выражал благодарность. «Но почему? — подумал Мур. — Почему именно мы?» Эдвард засмеялся. Его смех ощущался как вспыхивающие искры золотистого тепла. «У вас есть много хороших качеств, Максуэлл: верность, откровенность и умение молчать. А ещё вы не задаёте лишних вопросов. Куда лететь? Зачем? Вам и вправду всё равно. Вас интересует лишь самое необходимое: напарники. Для деметрианина с синдромом Авроры вы, Мур, лучший партнёр. Есть ещё несколько свойств вашего разума, делающего вас особо привлекательным для телепата. Лира Богоданов — генетический уникум, проверенный курьер, а так же ваш хороший знакомый. Его дед был потрясающим человеком. Мур, серьёзно, вы же не думали, что красные глаза у него просто так?» «А пилот?» «Леонид Красавин. Общаться умеет только с техникой. Тоже уникум. Каждый из вас по-своему интересен, Максуэлл». Деметрианин прекратил телепатическое общение. Он закрыл глаза, и Мурена уже начал опасаться, что тот ухитрился уснуть, но тут Эд вдруг произнес вслух: — Кстати, Максуэлл, побрейтесь. И, хотя контакт был прекращен, Мурена отчётливо услышал тихую мысль: «Дикарь». Лире удалось обмануть их дважды. В третий раз агент всё-таки дозвонился до него и смог предложить работу. Богоданов сомневался ровно до того момента, когда услышал цену. — Почему так много? — спросил он, прищурившись. — Нам нужны именно вы, — честно ответил консульский агент Джек Смит. — Поэтому мы готовы хорошо заплатить. — Ха! — Лира отрывисто рассмеялся. — Да за эти деньги я могу купить остров! — Нам нужны, — терпеливо повторил агент, — именно вы. Вы лучший в своей категории, а работа… не самая обычная. На сомнения ушли доли секунды: курьер умел реагировать быстро. — Тогда я согласен. Куда уж вы без меня. — Отлично. Пакет ждёт вас на Деметре, а корабль — на станции в двух километрах отсюда. Заодно познакомитесь с пилотом. Подробности будут по прибытии на Деметру. Швырнув старомодную трубку телефона — дедушка любил ретро, — Лира устало плюхнулся в кресло. Кот с рыже-чёрной полосатой шерстью ловко забрался к нему на колени и принялся тереться о джинсы, глуховато урча. — Тише, тише, Тигра, — Лира погладил питомца. — Жаль деда, конечно, но ему повезло, что он до этого не дожил. О тебе я позабочусь, не волнуйся. Отдам Вальке, она тебя кормить-поить будет, без жратвы не останешься. Кот, словно понимая каждое слово, уставился на Лиру жёлтыми глазами. — Не беспокойся, — хмыкнул тот, — неужели ты думаешь, что я не справлюсь? Тем более, после этого заживем, как короли. Леонид бросил взгляд на мерцающий экран. — Не-е-е-а, — лениво протянул он, — за такие деньги я могу себе ещё один корабль построить. Здесь точно какая-то подстава. — Я предполагал, что вы откажетесь, — лицо агента на мониторе не изменило своего выражения, — и я хотел предложить вам кое-что ещё. Красавин бросил взгляд на второй экран, располагавшийся слева от основного, и замер. Список редких запчастей, которые Леон давно хотел, но достать их было нелегко: почти все были запрещены или уже давно не выпускались. Кроме этого в списке значилось ещё несколько пунктов, говоривших о том, что разведка Деметры работает хорошо. Слишком хорошо. — Какого… да откуда вам… черт, — он почесал затылок. — Даже про крендельки разузнали, ироды. Ладно, я согласен. — Отлично. Подберёте курьера и с ним отправитесь на Деметру. Там примете на борт почётного консула и его телохранителя. Спасибо за сотрудничество. — Пожалуйста, — буркнул Леонид. Убедившись, что сеанс связи окончен, он потянулся к клавиатуре, вызывая единственного человека, которому мог доверять. — Дядя Дима, — без всякого приветствия выпалил Леонид. — Берите всех наших и улетайте куда-нибудь подальше. Теперь Деметре зачем-то понадобился я. Друг его отца, бывший второй пилот корабля «Солнечный», несколько раз что-то проверил со своей стороны, потом задумчиво сказал: — Лёня, у нас есть время поговорить, и никто, кроме нас двоих, не узнает, о чем именно. Что случилось? — Дядь Дим, помните, вы меня о войне предупреждали? — начал рассказывать Красавин, успокаиваясь. — И вы были правы! Теперь мне позвонил консульский агент Деметры и предложил работу за баснословную сумму. — Ты согласился? — прищурился Дмитрий Васильевич. — Я хотел отказаться, — признался Леон, — но тут этот агент ненавязчиво так предложил мне по двадцать коробок крендельков за каждый день моей работы. Ерунда, скажете, но к ним прилагался список деталей, которые я уже несколько лет на чёрном рынке ищу. Я не работал раньше с Деметрой, никогда! Откуда им известно-то? Дядь Дим, вы же понимаете, что это означает? Они разузнали обо мне всё, что только можно. Уезжайте отсюда, как можно скорее. Улетайте на Плутон, или еще куда. Я не хочу, чтобы с вами что-нибудь случилось. Тот вздохнул, помолчав немного. — Лёня… — начал он. Его губы словно не желали пропускать слова, скупясь на звуки. —Я знаю об этом больше, чем ты. Я не уеду. Никто из нас не уедет, потому что с Деметры нам не угрожает ничего. Опасность на Земле, Лёня. Будь осторожен, береги себя, — выдавив из себя это, Дмитрий Васильевич отключился. Разговор был окончен. Леонид взял ещё парочку хрустящих лакомств, погрыз один из крендельков, потом, отключив систему автоматической балансировки, принялся прокладывать маршрут. «Маленький львенок» отправился в путь. — Сколько ещё нам ждать корабль? Наёмник, побрившийся, вымывшийся и плотно позавтракавший, пользовался тем, что Эд уже бодрствует, и задавал вопросы, которые считал нужным. Теперь, когда призрак смерти окончательно исчез из планов на будущее, можно было расспрашивать нанимателя, не боясь, что тот передумает. — Не знаю, — пожал плечами телепат, — я читаю мысли, а не предсказываю будущее. Мурена промолчал, оставив подколку без внимания. Эду же, похоже, это наскучило. — Разве вам не интересно, зачем мы летим на Землю? – игриво стрельнул глазами он. – Признайтесь, вы умираете от любопытства! После продолжительного молчания Мурена холодно ответил: — Вы знаете, что это не так. Деметрианин совсем по-детски хихикнул, прикрыв рот ладонью: — Конечно, знаю! Он сел на кровати, болтая ногами, и посмотрел на своего охранника, потом улыбнулся, чуть-чуть приподняв уголки губ, а не как раньше, когда скалился во все зубы. — Послушай, ты не должен все время молчать, — Эд резко сменил тон. — Спрашивай меня, и я отвечу. Ведь точно есть что-то, что ты хочешь знать. Я хочу знать, что ты такое, подумал Мурена. — Я хочу знать, — сказал он вслух, — в чём заключается цель нашего путешествия. Телепат хмыкнул. То ли парнишка хорошо скрывал эмоции, то ли действительно в этот момент не следил за мыслями наемника. — Я не могу точно сказать, в чем наша цель, Максуэлл, — Рид отвечал серьёзно, снова перейдя на официальный тон. — Соль ситуации в том, что я понятия не имею, с чем нам придется встретиться. Поэтому курьер будет сопровождать нас с особым пакетом документов, но вы же понимаете, что это не более чем прикрытие. Мурена слушал, не перебивая, и запоминал. — Нам придется столкнуться с созданием цивилизации, погибшей еще до зарождения нашего мира. Поэтому Деметра посылает меня, поэтому нам нужен генетически нетипичный курьер, поэтому мне нужен пилот-виртуоз, поэтому мне нужен ты. Не успел наёмник изобразить на лице удивление, как телепат резко сменил тему: — Кстати, Максуэлл, не поведаете ли о том, почему выбрали столь странный род занятий? — Нет. За это короткое слово Мурена получил изумленный взгляд. Убрав упавшую на лицо темную прядь, Эдвард пристально посмотрел на партнера, затем хмыкнул, и, будто разговор был довольно смешной, с улыбкой сказал: — Значит, не взяли в академию, да? Ах, подстрелили ещё… Мурене понадобилось всё его спокойствие, чтобы не придушить мерзавца на месте. Как можно было купиться на это? Ведь телепату достаточно было лишь задать вопрос, после чего прочитать мысли собеседника. — Если ты ещё раз, хоть один чёртов раз прочитаешь мои мысли без спроса, то клянусь, после этой работы я лично оторву тебе голову и привезу на Землю в качестве трофея, — глухо выговорил Мурена, едва удерживаясь от того, чтобы претворить угрозу в жизнь немедленно. — Ладно, ладно, — Эдвард отмахнулся, как будто от пустяка. — Ты мне лучше объясни, почему ты согласился на миссию с телепатом, раз терпеть нас не можешь? — Будто бы у меня был выбор — Точно, — щелкнул пальцами Рид, будто только что вспомнил. — Либо ты принимаешь заказ, либо тебе делают смертельный укол. Поверь, если всё получится, у тебя будет много-много денег, и обвинения будут забыты. Официально. Глядя на красноглазого парня перед собой, Леонид не мог понять, рад он видеть его или нет. — Красавин Леонид. — Богоданов Лира, — представился тот. — Лира! — вспомнил оператор. — Точно, дядя о тебе рассказывал! В пример приводил, говорил, какой ты осторожный и хладнокровный! И как я мог забыть… Курьер присмотрелся к кораблю, покосившись на надпись. — «Маленький львёнок»? — поинтересовался он. — Это почему? — Догадайся, — отмахнулся Леон. — Обувь не забудь снять. Сделаешь что-нибудь с моей серебристой малюткой — я тебя на топливо пущу. Я только-только отмыл её после этих сумасшедших детишек. Кажется, знакомство удалось. Хотя со вторжения Деметры прошло совсем немного времени, станция с посадочной площадкой уже выглядела заброшенной. Лира ждал около часа, потом на потрескавшееся от взрыва покрытие плавно опустился маленький кораблик с забавным названием. Пилот, несмотря на наличие общих друзей, сам дружеских чувств не вызывал, да и доверия не внушал. Рукава его оранжевого форменного комбинезона были завязаны вокруг пояса, демонстрируя футболку с изображением из какой-то старой игры. Вздёрнув подбородок — Леон был выше курьера на полголовы, — Лира отметил, что длинные светлые волосы до плеч собраны в хвост, чтобы не мешать работе. Серые глаза пилота смотрели жёстко, и, не выдержав, Лира опустил взгляд. У пилота отсутствовала обувь, зато белые носки были идеально чистыми. Поддавшись безмолвной воле пилота Лира снял изрядно поношенную обувь. Подумав ещё немного, выкинул ботинки подальше, да так, что правый откатился аж к краю посадочной площадки. Леонид одобрительно присвистнул. — Загружайся, нам ещё лететь на Деметру, — он мотнул головой вверх, предположительно в сторону упомянутой планеты. — Зачем? — рискнул спросить Лира. Красавин вздохнул. — Я надеялся, ты сможешь мне объяснить. Осмотревшись на корабле, Лира помахал перед Леонидом толстеньким фолиантом. — «Основание», — прочитал он вслух. — Нашел на полу в своей каюте. Это твоё? — Нет, — не оборачиваясь, ответил пилот. — Можешь забрать себе. Кажется, он был не рад пассажиру, хотя неприязни вроде бы не испытывал. Лира решил рискнуть ещё раз, и попытался отвлечь собеседника от приборов: — Как ты вышел на эту работу? — спросил он. Леон вскочил, развернулся и зашагал по направлению к общей каюте. Там разговаривать было проще: не приходилось тревожиться о том, что гость тронет какой-нибудь рычаг и угрохает серебристую малышку, только недавно удостоившуюся имени. Добравшись до каюты, пилот тут же плюхнулся на диван и посмотрел прямо в глаза подоспевшему Лире. — Это работа вышла на меня, — фыркнул он. — Ты сам-то что знаешь? — Мне известно лишь то, что Деметре нужен курьер, и что они платят огромную кучу денег, — убрав начавшие отрастать русые пряди, Лира уселся в кресло, закинув ногу на ногу. — Приятной совместной работы, Красавчик. Меня, кстати, обычно зовут Красноглазым. Он протянул ладонь для рукопожатия. — Знаешь, Лира, — Леон проигнорировал жест напарника, — чтобы Красавчиком меня называть, надо иметь сисек побольше. Я профессиональный пилот, вообще-то, и… — Ух ты, профессиональный пилот! — ухмыльнулся Лира. — В смысле, последнему профессиональному пилоту, с которым я летел, вышибли мозги! Красавин спокойно посмотрел на сидящего напротив себя красноглазого мутанта. Тот скалил зубы в улыбке и щурился, держа в руках трофейную книгу. — А тот томик, что ты подобрал, принадлежал деметрианской шпионке, прострелившей другой моей пассажирке голову. Им не было двадцати, и это случилось чуть левее того места, где ты сейчас сидишь. Выражение лица Лиры не изменилось, он с интересом посмотрел аннотацию романа. — Ладно, — вздохнул он, — хватит. Слушай, на меня реально много свалилось. Можно, конечно, продолжать улыбаться и рассказывать небылицы, но мне действительно хреново, когда я даже не знаю, на что и с кем лечу. Я совсем не рад, что вокруг умирают люди, что вся эта катавасия с независимостью началась именно сейчас, но… — Но тебе тоже хочется денег, — пожал плечами Красавин, — я понял. Дядя рассказывал мне о тебе, и он должен был хоть что-то рассказать обо мне. Так что не трусь, прорвемся. Он поднялся, хрустнул костяшками пальцев, разминая руки, и снова направился в свою уютную комнатку инженера. Любой другой пилот — ах да, теперь их называли операторами! — просто задал бы машине алгоритм действий и доверился автоматике. Так и нужно было действовать — на любого, кто посмел бы отключить компьютеры, объявлялась самая настоящая охота. Но Красавин действовал хитрее: он отключал лишь часть программы. Пусть компьютер продолжает наблюдать, собирать информацию об окружающей среде: конечно, без него никуда. Но, например, так называемый автобаланс Леон считал совершенно лишним, потратив кучу усилий на то, чтобы взломать заводские настройки и отключить «ненужное» устройство, автоматически корректирующее курс в соответствии с данными системы. Что-то вроде подстраховки, «защиты от дурака». Себя дураком Красавин не считал, поэтому половину подобных примочек отключал не глядя, и этот рейс исключением не был. — Погоди-ка, — раздался вслед пилоту озадаченный оклик. — То есть, всё то, что рассказывал Дмитрий Васильевич, правда? — Угу, — подтвердил Леонид, привычно отключая всё лишнее перед подключением ДСС. — Дядя никогда не врёт. Раздался вопль, звук упавшего с кресла тела и через пару мгновений Лира оказался возле пилота. — Тогда включи этот треклятый автобаланс обратно, — завопил он, — пока нас не разнесло на атомы! В этот раз Мурена разбудил Эдварда вовремя. Тот выглядел сонным ещё несколько минут, но, вопреки опасениям наёмника, вскоре пришел в себя и начал действовать на нервы. — Максуэлл, а вас никогда не интересовало, почему одним суждено строить мир, а другим — быть пешками в их планах? — спросил он, откусывая кусок от яблока. Продукты и прочие необходимые вещи неизменно в двенадцать-десять привозили люди в чёрных костюмах, но Мурена ни разу не видел среди них Джека. Самого Ольфера не выпускали, хотя наёмнику было чертовски интересно, как выглядит быт Деметры. — Я вообще не понимаю, зачем я здесь нужен, — категорично заявил он, выждав достаточно, чтобы любой почувствовал себя не в своей тарелке. — Потому что я так хочу — раз, — Эд принялся загибать пальцы. — А два — я предполагаю сделать остановку на Марсе, и кое-что, что мне там понадобиться, я смогу достать лишь с вашей помощью и не без взаимной выгоды. Мурена промолчал, ожидая подробностей, но их не последовало. Полёт от Земли до Деметры занимал три дня с ДСС, и очень, очень долго — без него. Хотя Деметра была намного дальше от колыбели человечества, чем Сатурн, но механизм действия ДСС не позволял добираться до Сатурна быстрее, чем за семнадцать часов: включать сверхсветовую скорость в некоторых местах Солнечной системы было запрещено. Но за пределами Плутона эти ограничения не действовали, и расстояния резко сокращались. Конечно, где-то в космосе до сих пор плыли полные замороженных людей корабли эры первых исследований космоса, но это было наследием забытого прошлого. Теперь полеты были безопасными, если не рисковать понапрасну, конечно. — Какой восхитительный хвост, — пробормотал Леонид, глядя на комету. — Оцени-ка, я сейчас рядом пройдусь, заодно проверим броню на прочность. — Ты — сумасшедший! — Лира был уже на грани срыва. Конечно, Красавин был мастером своего дела, но просто взять и отдохнуть за три дня, пока корабль летит на автопилоте, он не мог. Он наконец-то доделал все свои усовершенствования (Лира очень на это надеялся), и теперь постоянно выполнял какие-то манёвры, общей чертой которых был повышенный риск и угроза остаться заикой. — Ха! — выдохнул Леонид. — Да как два пальца! Лира стоял рядом, затаив дыхание, готовый в любой момент схватиться за что-нибудь. — Ты что делаешь?! — завопил он, увидев, как пилот переключает сверхсветовой двигатель. — Убить нас захотел?! — Не паникуй, — хмыкнул Красавин. — Я включил ДСС и сейчас отключу автобаланс, чтобы всё было уж совсем сказочно. Кстати, коробку с крендельками не передашь? Курьер, издав сдавленный звук, протянул Леону заветную упаковку, и тот тут же с аппетитом принялся хрустеть любимым деликатесом. Кораблик начало ощутимо трясти, но Красноглазый старался не думать о том, что случится, если Леон ошибётся. — О, сейчас через хвост пройдем, — с набитым ртом сообщил тот. — Потом в «морозилке» сделаешь мне кофейку? — Почему нельзя просто включить автопилот? — простонал Лира. — Это было бы безопаснее и быстрее! Леонид повернулся к нему, продолжая с изумительной точностью щёлкать по клавишам, тумблерам и кнопкам, управляя кораблём. — Знаешь, почему я перестал участвовать в Большой Космической Гонке, хотя выигрывал несколько раз подряд? Лира отрицательно покачал головой, для ясности озвучив: — Понятия не имею. Красавин усмехнулся: — Потому что комиссия безопасности запретила мне выключать автобаланс. Стало скучно. Осознав смысл сказанного, курьер решил оставить управление на совести пилота. — Тогда я пойду и попробую уснуть, — сообщил он. — Не хочу клевать носом на новом месте. Леон кивнул, поедая очередной кренделёк. Мурена собрал сумку, посмотрел на часы — это уже становилось привычкой — и оглянулся на телепата. Тот стоял чуть позади, его вещи были аккуратно сложены в пакет с гербом Деметры. Словно точно зная нужное время, в дверь постучали. Наёмник тут же прижал ключ к двери: не пользовался звонком почему-то только агент Смит. На пороге действительно стоял консульский агент, надевший в этот раз тёмные очки в стильной оправе. — Корабль обещает быть через тридцать минут, поэтому будьте так любезны, — тон Джека был сродни полярному ветру, когда он почти по слогам произнёс, — поторопитесь. Выбравшись из здания, Мурена обнаружил, что их ожидают два автомобиля, украшенных гербами Деметры на весь капот. Телепат почему-то заулыбался, потребовал себе место возле окна и не отлипал от стекла все пять минут поездки. Покидал машину он с сожалением, но, обернувшись в сторону космопорта, тут же восхищенно замер. Огромное здание космопорта внушало уважение: серебристая громада, похожая на вытянутый вверх конус, на каждом этаже располагались посадочные площадки для кораблей разного типа: маленьких, больших и просто гигантских. Форма конуса обеспечивала возможность прилететь с любой стороны и тут же аккуратно приземлиться. — Ух ты… — сейчас Эд действительно был похож на двенадцатилетнего, — мы же сможем погулять здесь, пока ждём корабль, верно? Мурена не сразу сообразил, что телепат обращается к нему. Сверив свои часы с огромным дисплеем возле расписания рейсов, Мур кивнул, и Эдвард тут же помчался к обзорной площадке. Кажется, для Эда это было первое в жизни путешествие. Наёмник, привыкший к полётам с детства, попытался вспомнить, каким для него был первый полет в космосе, но это было очень давно, а теперь уже стало рутиной. Для Эдварда же всё было ново. Он крутился возле касс, терминалов, рассматривал яркий ассортимент товаров, предлагаемых пассажирам; и на его лице было восхищение. Ещё бы! Космсопорт Деметры был важнейшей точкой инфраструктуры в новом мире, где Земля потеряла ведущую роль. Не только товары и документы, но и множество людей наполняли его: рабочие, техники, уборщики, работники офисов. Космопорт походил на изящный улей, маткой которого был центральный компьютер, расположенный у основания конуса здания, в подвалах. Выше начинались склады, доки, еще выше — пассажирская зона и зоны для посадки, а на самом верху здания был центр связи. Туда Эд не совался, зато обошел несколько этажей, глазея по сторонам, пока его телохранитель маялся со скуки, держась рядом. Взглянув на информационную панель, Мурена обнаружил, что кораблик со смешным именем прибыл, и, подобрав вещи своего спутника, отправился к «Маленькому львенку», следя, чтобы Эд не слишком отставал. Подойдя к месту посадки, Мурена увидел своего хорошего знакомого, стоящего возле шлюза. — Красноглазый! — радостно выкрикнул он, рывком оказываясь рядом и сжимая Лиру в дружеских объятиях. — Не думал, что буду так рад видеть тебя! — Мур! — тот тоже был удивлен. — А я вот не ожидал увидеть тебя. Каким ветром сюда занесло? Леонид стоял возле корабля, ожидая, пока оба его товарища закончат хлопать друг друга по плечам. — Это ещё кто? — пилот кивнул в сторону подошедшего Эдварда, сопровождая слова хмурым взглядом. — Эдвард Рид, — улыбнулся тот, — ваш наниматель. Леонид, а вы… — У него синдром Авроры, — перебил Эда Мурена. — Он телепат. После немой паузы Красавин звонко хлопнул себя по лбу. — Ну конечно! — взвыл он. — У меня просто не бывает нормальных пассажиров! Если бы Леонид мог так же легко хлопнуть дверью и уйти, он бы это сделал. Но вместо этого пришлось ждать, пока наёмник и деметрианский консул погрузятся на корабль. Лира в это время надел найденную на корабле запасную пару обуви и домчался до торговой зоны космопорта — купить себе сапоги на замену опрометчиво выкинутым. Несмотря на компанию, новое путешествие нравилось Леониду всё меньше и меньше. «Маленький львенок» действительно был некрупным кораблём, но большего и не требовалось. Сам Леонид не вылезал из инженерной, там же и спал. Одна из четырёх кают была выделена Лире ещё на Земле, две других теперь были отданы Мурене и Эдварду. Несмотря на наличие своего места, телепат даже после взлета не желал покидать каюту Мура. Он смотрел, как тот разбирает свой скромный багаж, умещающийся в одну наплечную сумку, и улыбался. Затем встал с кресла, немного покрутился возле стола, поглядел на монитор, хмыкнул, разглядывая «морозилку», и повернулся ко временному владельцу помещения, не найдя ничего другого, чтобы занять себя. — Знаете, Максуэлл, это просто потрясающе! — заговорщицки прошептал деметрианин. — Этим двоим действительно всё равно, что я телепат! Тот ничего не ответил, продолжая заниматься своим делом. — Нет, ну правда! – в голосе деметрианина слышалась обида: ему хотелось внимания. — Леонид привык к необычным людям, а красноглазому Лире вообще всё равно, что везти! Наёмник снизошел до кивка. Эд переминался с ноги на ногу, явно желая поговорить, но не мог пробиться через молчание Мурены. В конце концов, он не выдержал: — Я пойду, пообщаюсь с пилотом. Бросив взгляд на закрывающуюся дверь каюты, Максуэлл ощутил беспокойство. До этого ему не приходило в голову, что вся информация, что есть о нём у Деметры, может быть не результатом деятельности разведки, а работа телепата. Теперь же Мур только об этом и размышлял. Эдвард должен был знать, ему и так было известно слишком много, но говорить с ним Мурене хотелось в последнюю очередь. Двигатели мерно гудели, и Эд замер на пороге инженерной, завороженный этим ровным низким звуком — тем, как чувствовал его Леон. Красавин воспринимал корабль как нечто большое и маленькое одновременно, удивительно гармоничное, как космос внутри космоса; корабль был ему домом, укрытием, оплотом, и пилот знал, как работает каждая деталь, каждый элемент, слыша их, словно своеобразную симфонию. Прикрыв глаза, Эдвард не шевелился, впитывая в себя это ощущение. — А ты тут что забыл? Спокойствие сменилось недовольством. Повернувшись, телепат нос к носу столкнулся с Леонидом, точнее, Эд смотрел ему куда-то в область шеи. В сознании Леона пряталась какая-то мысль, которую деметрианину тут же захотелось уловить. Но Красавин не дал ему сосредоточиться. — Что ты тут забыл, я спрашиваю? — ещё резче повторил он. — Хотел поговорить, — опомнившись, улыбнулся Эдвард. — Я же не навязываюсь? — Навязываешься, — буркнул Леонид. Телепат выглядел сбитым с толку. — Я сделал что-то не так? — он снова попытался изобразить приветливость. Красавин фыркнул. — Не пытайся со мной подружиться, деметрианин. Я терпеть не могу чужаков на своём корабле, и если Лира мне хотя бы товарищ, то ты и твои сородичи — бесстыдные шантажисты. Пилот наклонился к опешившему телепату и с холодной яростью медленно произнес, глядя прямо в глаза: — Я довезу вас до Земли, выброшу на посадочную площадку и рвану отсюда куда подальше. И никогда, надеюсь, с вами больше не встречусь. Высказавшись, Леонид выпрямился, бросил гневный взгляд на нежеланного пассажира и буквально вытолкал его из инженерной. Прислушавшись к мыслям пилота, Эдвард почувствовал лишь гнев, понемногу уступающий место прежней умиротворенности. Разочарованный, телепат направился обратно, но тут почувствовал, что в общей каюте кто-то есть. Сосредоточившись на эмоциональном образе, деметрианин узнал Лиру. Тот дремал, так и не дочитав книгу. Соблазн был велик. Эд осторожно, чтобы не потревожить спящего курьера, подошел ближе и, наклонившись так, чтобы оказаться лицом к лицу, протянул пальцы к его вискам. Лира безмятежно спал, свесив одну ногу с дивана и раскинув руки, на груди его лежала раскрытая книга корешком вверх. Русые пряди, немного растрепавшиеся, чуть подрагивали: вдох-выдох, вдох-выдох. Эдварда учили читать мысли, вторгаться в них, подглядывать, но со спящим ему ни разу не удалось провернуть этот трюк — никто не был настолько неосмотрителен, чтобы уснуть в присутствии телепата. Успокоив свой собственный разум, Эд аккуратно попробовал почувствовать «верхний слой» памяти: то, о чем Богоданов думал именно сейчас. И тут же разочарованно выдохнул — тот думал об этой книге, дурацкой книге! «Хорошо, — Эдвард умел быть податливым. — Теперь мне нужны другие мысли, Лира. Мне нужен Максуэлл». Подумал — и изумился сам. Он ведь хотел узнать о Земле, о полетах, о космосе. О беге, о чудесном прохладном дожде, который сам никогда не чувствовал кожей, не ловил дождевые капли языком... Но почему-то спросил о наёмнике. А Лире было о чём вспомнить. В основном случайные встречи, но было ещё кое-что: история их знакомства, перекрестная миссия на Плутоне. Это воспоминание было дальше, глубже остальных, и Эдвард потянулся к нему, осторожно… В восемнадцать часов и пятьдесят семь минут запыхавшийся от возмущения пораженный Эд ворвался в каюту к неёмнику. Тот равнодушно взглянул на него, не вставая с места, и лениво поинтересовался: — Чего? Телепат вскинул руку, обвиняющее указывая пальцем на Мурену, собираясь сказать что-то явно обличающее, и — плавно сполз на пол, машинально подложив руку под голову. Синдром Авроры беспощадно заставлял соблюдать вынужденный режим, усыпляя с точностью лучших атомных часов, так что неудивительно, что деметрианин приспособился, насколько мог. Мур, вздохнув, встал, сверил часы, легко подхватил на руки деметрианина и отнёс Эдварда в его каюту. Уложив деметрианина на кровать, он вгляделся в выражение лица телепата. Тот словно всё ещё хотел что-то сказать, но врожденный порок, синдром Авроры, не дал ему это сделать. Выходя из каюты, Мурена заметил спящего на диване курьера. Сразу появилось нехорошее предчувствие на этот счет, но наёмник привычно отодвинул мысли об этом на потом. Поговорить можно будет завтра — мальчишка всё равно будет спать ещё двадцать часов. Мурена проснулся от того, что Леониду опять приспичило выкинуть какой-то умопомрачительный финт, и теперь часть вещей наёмника валялась на полу — искусственная гравитация не справлялась из-за перебоев с энергией. Взглянув на часы, наёмник решил, что пытаться заснуть уже бесполезно. Вспомнив о предшествовавших сну событиях, Мурена мрачно ухмыльнулся: ему предстоял разговор с Лирой и Леонидом, и что-то подсказывало, что так простой дружеской беседой дело не ограничится. Позавтракав тем, что сотворила за полторы минуты «морозилка», Мур осознал, что скучает по деметрианским свежим фруктам. Он растолкал продолжавшего дрыхнуть в общей каюте курьера, затем постучался в инженерную, узрев не выспавшегося растрепанного пилота. Красавин, похоже, принципиально перестал стричься, зато с горящими глазами поведал о том, как он ловко пролетел возле очередного ледяного осколка и… — Хватит, хватит! — Мурена нетерпеливо прервал восторженную речь Леонида. — Меня беспокоит деметрианин. — Он беспокоит всех нас, — фыркнул Леон. — Пришёл ко мне в инженерную, лез с вопросами, попутно явно пытался залезть ко мне в мозги. Я гнал его в шею. Лира задумался, потом взмахнул рукой, привлекая к себе внимание. — Знаете, я вот всё думаю… Раз синдром Авроры — это болезнь, то почему его не излечат? Мурене раньше такая мысль в голову не приходила. — Может, потому что невозможно? — предположил он. «Невозможно» —то слово, которое ему чаще всего приходилось слышать от медиков. — Нет, — курьер смотрел в пространство перед собой, — знаешь ли, Деметра первая по медицине после Марса, если не равна им. Мне кажется, дело вовсе не в этом. — Баснословно дорого небось, — мотнул головой Красавин, — дядя поэтому и ходит на старой технике, хотя сердце ему не помешало бы подлатать. Я с этих денег, что за вас отвалят, как раз ему… — А ты никогда не думал, зачем? — Лира, перебив Леона, уставился на наемника. — Зачем им лечить больных, которые приносят пользу? Тогда понятно, почему они даже не пытались. Это ведь бесценный ресурс, уникальный. Редкий, я бы сказал. А уж я-то знаю, как ценятся редкости в нашем мире! Я перевозил множество вещей, за которых убили бы не только меня, но и население целой станции. Чего уж там тридцать процентов населения развивающейся колонии в сравнении с необычайным псионическим потенциалом? Да у них всё государственное устройство под это заточено! Я эту «вализу» перечитал раз десять, прежде чем через термины прорвался, но, поверьте, именно так дело и обстоит: им выгодно иметь телепатов, психокинетиков и в кого ещё там у них народ превращается. Все трое погрузились в размышления. — Ты хочешь сказать, что захват власти на Земле — лишь начало? — Мурена теребил свой рукав, потом, заметив это проявление нервозности, сжал ладонь в кулак. — Нет, — Лира пожал плечами, — я не знаю, чего они хотят, а гадать бесполезно. Мы можем только ждать. Тем более, геноцида не будет. Войны не будет. Бойни не будет. По крайней мере, обычные жители, к которым мы с вами себя эгоистично причисляем, не пострадают. А правительства пусть грызут друг другу глотки. — Почему ты в этом так уверен, Красноглазый? — Мурена прищурился. Леонид уже отвлекся от разговора, добравшись до второго экрана общей каюты. Его, похоже, судьба мира вовсе не волновала. — Потому что раса, на треть состоящая из телепатов, хочет править счастливым народом. И, неважно, кто кого использует, они нужны друг другу. Лира Богоданов считался мутантом. Он знал, что большинство даже не понимало смысла этого слова. За последние восемь лет Красноглазый не вырос ни на сантиметр, и это пугало двадцатипятилетнего курьера. Идти к медикам он не хотел — ещё не хватало, чтобы его появление всполошило медицинское сообщество. Служебный врач, который обследовал Лиру во время его курьерской деятельности несколько раз, был подкуплен и поэтому нем как рыба. — Через пять часов мы доберемся до Марса, — неожиданно сообщил Леонид, не отрывая взгляда от монитора. — Плюс-минус двадцать минут. — Э-э, что это означает? — тут же отреагировал Лира. — Ну нельзя же просто так взять и пролететь мимо Фобоса, — для Красавина это было тем ещё развлечением. — Не лишай меня скромных радостей космических полетов. Жёсткие сроки не оговаривались, как хочу, так и лечу. — Ничего, что там склад атомного оружия? — поинтересовался курьер, но натолкнулся на вопросительный взгляд Леона и тут же взмахнул руками. — Я понял, ты хочешь нас красиво подорвать. Дерзай. Он посмотрел на молчащего наемника и вдруг решился озвучить свои сомнения. — Знаешь, Мур, — Лира чувствовал себя странно, говоря о подобной ерунде с прагматичным наёмником, — сегодня я вдруг вспомнил, как мы с тобой в первый раз пересеклись на Плутоне. Когда я пакет с цифрами тащил, а ты меня пытался грохнуть из-за этого. — Нам обоим тогда сильно повезло, — пожал плечами Мурена. Кажется, об этом пустяке действительно не стоило упоминать, но курьер доверял своей интуиции, ещё ни разу не подводившей. И сейчас ему казалось, что лучше сидеть и не высовываться. От одной мысли о смиренном ожидании хотелось вскочить и ударить что-нибудь, но справляться с таким желанием Лира уже привык. Он поднялся, потянулся, размял шею и кисти рук. Занятия спортом успокаивали его на Земле, они же помогали прийти в себя в космосе. — Постой-ка, — Мурена пригляделся, щурясь. — Красноглазый, ты что, подрос вдруг что ли? Лира довольно хмыкнул, потом плюхнулся в кресло, демонстрируя подошвы новеньких сапог: — Каблуки, Мур. Кажется, я больше не расту. На лице наёмника отразилась сложная гамма чувств. — Слышь, Красноглазый… ты часом… ну, не из этих…? Лира звонко рассмеялся, щёлкнув набойками: — Дурак ты, меня девчонка на Земле дожидается! Валька моя, Валентина. Это ты у нас один-одинешенек, даже у Леона его корабль есть. Максуэлл чуть подождал и ровно в два-пятьдесят девять начал будить своего нанимателя. — Мур, ты чуть не убил его! — деметрианин резко начал разговор с того момента, на котором уснул. — Ты оставил его умирать! Мурена молчал, его лицо оставалось непроницаемым. Эдвард сел на кровати, пристально глядя на него и ожидая реакции. Наконец, Мурена отошёл назад, сел на стул и выдохнул, успокаиваясь. — Ты читал мысли Красноглазого, маленький мерзавец… — наконец, произнес он. — Да, читал, и что с того? — Эдварду было не до этики. — Ты хотел его убить! — Мальчик, я наёмник. Мне платят за это. Кстати, скоро Марс. Что тебе было нужно? Эд тихо выдохнул, успокаиваясь. Объяснять обычному человеку разницу между необходимостью убить и истинным желанием убить, уничтожить противника, которого и видишь-то впервые, было долго, и, похоже, бесполезно. Несколько секунд телепат выбирал, отвечать на встречный вопрос или продолжить разбирать предыдущий. — Мур, и у меня есть надежда, — неожиданно начал Эдвард. — Даже я, деметрианский выродок, надеюсь прожить долгую жизнь. На Марсе живет доктор, занимающийся синдромом Авроры. Я сотрудничал с ним по Сети, но, — тут деметрианин вздохнул, делая паузу, — официально, результатов мы не достигли. Он замолчал и выразительно посмотрел на наёмника. «Я хочу, чтобы ты помог мне прочитать мысли этого врача». «Зачем, если ничего не вышло?» «Я — не ты, — категорично ответил Эд. — Я надеюсь до конца. Нас могли обмануть, могли быть незамеченные возможности…». — А я зачем? — сравнение сильно покоробило Мурену. — Знаешь ли, — телепат неожиданно тоже перешел на обычную речь, — медик на Марсе дорого стоит. Придется потрудиться, чтобы добраться до неё. — До неё? — наемник был удивлен. — Так это женщина? Как её зовут? — Кощеева. Вероника Кощеева. Полагаю, тебе эта фамилия хорошо знакома, хотя я называю её просто по имени. Деметрианин улыбался так, будто только что сделал Максуэллу щедрый подарок. И он был прав. Мурена пристально взглянул на Эдварда. — Насколько же хорошо ты меня знаешь? — Не так хорошо, как тебе кажется, — хмыкнул тот. — Гораздо интереснее услышать кое-что лично от тебя. — Да? Наёмник все ещё не двигался, лишь его губы шевельнулись, когда он это сказал. Эд поднялся с кровати и подошел к Мурене, смело улыбаясь в ответ на его взгляд: — Когда ты можешь читать чужие мысли, слова и честность становятся редким сокровищем. Моя работа — понимать и знать остальных, почему бы тебе не попытаться понять меня? Мурена тоже встал, прервав зрительный контакт, и пренебрежительно бросил в сторону деметрианина: — Это не моя работа. Уходя, наёмник столкнулся в дверях с Леоном. — О, - фыркнул тот, — уже поругались? Мы подошли к Марсу, оба — в общую каюту, сейчас будет маленькая лекция о красной планете. Эдвард тут же вскочил и, обогнав Мурену, резво помчался к месту будущего инструктажа. — Сильно поругались, — заключил Красавин. Махнув рукой куда-то в пространство, Леонид посмотрел на наемника, стоящего прямо перед ним, бегло осмотрелся и, положив руку Мурене на плечо, тихо сказал: — Я слышал о тебе. Совсем немного, из сводок. У меня к тебе одна просьба — никого, никого не убивай на этом корабле. — Боишься? – поднял брови тот. Пилот рассмеялся, но тут же понизил голос. — Никакой треклятой крови. Я чуть не сдох с прошлого раза убирать ошмётки взорвавшейся девчонки, поэтому сделайте доброе дело: взрывы, перестрелки, убийства — сколько угодно, но только не на моём кораблике. Понятно? — Не обещаю, — Мурена сделал шаг назад, стряхивая с плеча ладонь Леонида, — но постараюсь. В этот раз Леонид раскрыл обзорную панель почти на всю стенку, и было хорошо видно звёзды, Марс и отметки спутников — сами Фобос с Дэймосом были слишком малы. Лира восторженно замер: ему нечасто приходилось видеть вот такие, не схематичные, изображения космоса и планет. Эдвард, как в космопорте Деметры, не скрывал восхищения: даже его вечно приподнятые в улыбке краешки губ теперь удивлённо опустились. Максуэлл же хотя и был впечатлён, ничем это не выказывал. — Это — планета Марс, — поучительно продекламировал Леонид. — Там холодно. Там развита медицина. Есть руины с непонятными артефактами, но в основном все они — пустышки. Если хоть что-то будет угрожать моей серебристой малютке, я улечу, наплевав на вас. Ясно? Умнички, возьмите по конфетке в «морозилке» и приготовьтесь к посадке. Закончив своеобразный инструктаж, Красавин отключил панель обзора и направился в инженерную: посадку он планировал делать сам, без автопилота. После посадки начались проблемы. — Я останусь на корабле! — категорично заявил Леонид. — Мой «Львенок» — моя крепость, и я его не покину. Мурена пожал плечами, ему было всё равно. Но то, что Лира встал рядом с пилотом, оказалось для него неожиданностью. — Я не пойду, — курьер явно нервничал, — я не собираюсь идти и сдаваться докторам. Эдвард ухмыльнулся: — Сдавать докторам тебя никто не собирается. Ты — моя страховка, потому что он, — телепат кивнул в сторону наёмника, — как раз будет ненадолго отдан медикам. — То есть, — вмешался Мурена, — я ещё и повод? — Отличный повод, — подтвердил Эд. — Ведь именно Вероника занимается исследованием возможности восстановления поврежденных нервов. А твой диагноз, кажется… — Довольно! — рявкнул Мур. — Красноглазый, можешь прогуляться по округе, но всё-таки — пойдем с нами. Никто тебя не тронет. Решившись, Лира помахал Леониду, прощаясь, и направился в город, нарочно выбрав иной путь, чем тот, которым пошли Максуэлл и Эд, надевший тёплую куртку с меховым капюшоном.