Дети Неба

Марс был не похож на станции Сатурна или Землю, он больше напоминал Плутон, но освоенный и настрадавшийся за это качество. Несмотря на постоянную работу систем жизнеобеспечения, холод, казалось, пробирал до костей, даже если это было лишь воображением — снежные шапки были видны сквозь прозрачный купол, обманчиво хрупкий, создавая гнетущее впечатление. Совсем недавно Мурена слышал, что на Марсе под одним из куполов зацвели яблони. Сейчас, глядя на глыбы льда и слыша свист ветра — человек сильно изменил красную планету, даже сильнее, чем собирался, — сложно было поверить, что здесь может что-то расти, а тем более — цвести нежными, белыми цветами, хрупкими, словно фарфоровыми. Наёмник видел яблони на Земле в специальных хранилищах, когда ездил с Красноглазым по курьерским делам. Красивые рощи деревьев, часть из которых была ещё только-только покрыта листвой, часть — бело-розовым медовым облаком лепестков, а некоторые уже плодоносили. На мгновение Мурена забыл, что больше не может рисовать, машинально бросившись искать листок бумаги. С тех пор Мур даже если и сопровождал везущих плоды или цветы курьеров, в оранжереи не заходил. Разочарование было слишком сильным — но Мурена старался забыть об этом: забыть о том, как больно было после травмы, забыть о безумной ярости; и запихивал воспоминания в самые тёмные уголки памяти. Четвёртая планета от Солнца была другой. Она была мёртвой, и люди казались тут случайными гостями. Обломки былого величия неизвестной цивилизации были погребены в песках красной планеты: их обнаружили лишь через пять лет после начала колонизации. «Город на костях» — так именовали купол поселенцев, расположенный недалеко от полюса, оттого и покрытый льдом. Купол оберегал от агрессивных условий: радиации, холода, перепадов давления, отсутствия воздуха и от прочих угроз человеческому здоровью. И именно эти жуткие явления подтолкнули развитие способов защиты человека от любой опасности, спасти человеческую жизнь в любой ситуации. Медицина тут процветала: в единственном населённом пункте, городе-куполе «Этьен», делали уникальные операции, аналога которым не было нигде, кроме, разве что, Деметры. Марс был монополистом многих видов медицинских услуг, и один только доход с патентов мог обеспечить существование всему городу. Изнутри город выглядел привычно — угнетающе. Мурена, уже не раз бывший в Этьене, привык к серым домам, доходящим почти до предела линии полета, оставляющим минимум пространства для перемещений под куполом. Оранжевое полуденное небо в прозрачных частях купола не улучшало состояния, лишь усиливая психологическое давление зрелищем крошечного диска солнца, гораздо более мелкого, чем наблюдаемое с Земли. Жилые квадраты, похожие на ульи, сменились белыми зданиями — медицинскими учреждениями. К ним Эд уверенно вёл наёмника, и тот вдруг сообразил, что раньше никогда не шёл этим путём. Передвигаясь по незнакомым местам, Мурена привык следовать прямо. Обычно он запоминал карту, после чего, набросав себе примерную схему маршрута, ориентировался по сетке дорог. Но Эдвард уверенно шёл переулками, словно знал короткий путь, иногда останавливаясь ненадолго, будто бы выбирая дорогу и вспоминая, как идти дальше. — Да, Мур, я не покидал Деметру, — улыбнулся он, поняв, о чем думает его спутник. — Я читаю мысли, бегло, но этого хватает. Все вокруг думают о дороге, сознательно или нет. И мне остается лишь задать вопрос, задеть нужную мысль — и ответ передо мной. Мурена промолчал, продолжая шагать чуть позади телепата. Но тот не собирался утихать, развивая тему разговора: — Кстати, на будущее: если вдруг тебе вспомнится что-то, о чём ты точно думать не собирался, или непрошеные мысли внезапно полезут в голову — тебя прощупывает деметрианский телепат. И то, о чём ты думаешь — это то, что ему нужно. Ты уже мог заметить закономерность, когда я читал мысли Лиры: он вдруг вспомнил давно не нужную историю. Так что теперь, мой друг, ты предупреждён. «Между прочим, Максуэлл, — внезапно обратился к наёмнику Эд, уже мысленно, — будьте так добры, не давайте другим телепатам узнать, о чём вы думаете». Неожиданная просьба и не менее неожиданный переход на «вы» удивил Мурену, и он послушно кивнул. Деметрианин улыбнулся. — Нам недалеко, идти осталось немного. Возле огромного желто-оранжевого комплекса зданий их догнал Лира, явно чувствующий себя не в своей тарелке. Наёмник ободряюще хлопнул товарища по плечу, тот попытался изобразить улыбку. Вырвавшийся вперёд Эдвард ожидал их у контрольно-пропускного пункта. Рядом с телепатом стояло два охранника. — Максуэлл, будьте так любезны, — явно играя на публику, обратился Эд к Мурене, — объясните этому невежде, почему он должен пропустить нас. «А почему он, кстати, должен?» «Придумайте, Мур, вы же творческая личность. Творите!» Мурена посмотрел на охранников. На них была форма Колонизационного отряда Марса — мундир и брюки цвета хаки, красная рубашка и рыжевато-ржавого цвета погоны. Максуэлл мог бы с ними справиться, но поднимать шум было нельзя, деметрианин явно требовал чего-то иного. — Да потому что у меня дело есть! — рявкнул Мурена, постаравшись придать лицу как можно менее интеллектуальное выражение. — К этой вашей докторше, как её там? — Кощеевой Веронике, — бесцветным голосом подсказал Эдвард, оказавшись позади наёмника. За одну фразу телепат будто переместился на задний план, более того — стал незаметным элементом фона. Интересно, подумал Мурена, насколько хорошо он умеет притворяться? Теперь всё внимание было обращено на Максуэлла. — Какого чёрта она отказалась мне помочь? — старательно распаляя себя, продолжал он. — Я что, недостаточно хорош для того, чтобы быть вылеченным?! Мурене было неприятно, но какая-то часть его разума, которая произносила всё это, радовалась и ликовала. Эти нелепые обвинения он хотел сказать ещё давным-давно. Мур почувствовал даже что-то сродни благодарности деметрианину, благодаря капризу которого ему теперь приходится выговариваться. — Успокойся, дружище, — один из охранников расслабился, решив, что понимает ситуацию. — Если у тебя какие-то проблемы… — Это у тебя сейчас будут проблемы, если ты не позовёшь вашу докторшу или не пропустишь меня к ней! Максуэлл успел подумать, что им ещё повезло — парень не знал в лицо ни наёмника, ни Лиру. Это было неплохим козырем, который, может быть, телепат и собирался использовать. И план Эда, кажется, сработал: солдат потянулся к рации. — Спокойнее, я сейчас позову её… — он щелкнул переключателем. — Вероника Андреевна? Вас тут какой-то мужчина, высокий, волосы короткие темные, глаза карие, косой шрам на левой щеке. В ответ рация что-то неразборчиво проскрежетала. — Нет, не один, — охранник бегло осмотрел спутников Мурены. — Ещё двое. Не знаю, раньше не видел. Завершив разговор, он сообщил: — Заместитель главного спустится сюда через двадцать минут. И чего это она так? Вопрос был чисто риторическим — солдат явно не собирался болтать с непрошенными гостями. Мурена не стал отвечать, лишь скорчил оскорбленную мину и отошел к Эдварду и Лире. «Что это был за спектакль, Эд?» «А ты пораскинь мозгами, друг мой. Ты бы впустил в охраняемый институт деметрианского мальчишку-телепата?» А, ну да. Ответ был очевиден. Через семь минут у выхода показалась женщина в медицинском халате с эмблемой Марса. Морщинистое лицо замерло изумленной маской, стоило ей остановить взгляд на Эдварде. Ярко-голубые глаза за прямоугольными стёклами очков гневно сощурились. Рыжие, словно марсианский полдень, волосы взметнулись, когда она развернулась на каблуках и резко воскликнула: — Арестовать всех троих! — Эй-эй-эй, — Эд поднял руки в примиряющем жесте. — Я вовсе не собирался читать твои мысли. Просто привел к тебе моего друга, нуждающегося в помощи. Никто другой не способен ничего сделать, понимаешь? Солдаты неуверенно замерли, сразу став удобной мишенью. Но нападать сейчас не требовалось — Эдвард Рид начал переговоры. — Понимаешь ли, Ника, — фамильярное обращение заставило пожилую женщину поморщиться, — я просто хотел помочь моему другу. Ты, быть может, помнишь его — Максуэлл Джейкоб Ольфер, как там его полностью — имя на пол-листа, такое сложно забыть. Повреждение плечевого нерва и осложнения. Ты сказала, что излечить такое будет возможно лишь через несколько лет, потом прекратила исследования и улетела на Марс узнавать особенности деметрианских уродцев. Ну и Максуэлл, понимаешь ли, немного обижен. — И я должна тебе поверить? Она боялась его, боялась мальчишку с Деметры. Уже это должно было насторожить любого. А Эдвард лишь улыбнулся ещё шире. — Ника, — в его голосе звенела сталь, — ты уже успела мысленно перебрать всё, зачем я мог бы прийти. Даже Мурена поразился жестокому выражению на лице телепата. Кажется, новости оказались нерадостными. Вероника молчала, закусив потрескавшуюся губу. — Просто выполни свой врачебный долг, Ника, — Эд скрестил руки на груди, ожидая ответа. — Деметра заплатит. Та переводила взгляд с внезапного пациента на телепата, потом небрежно оглядела их молчаливого спутника. — Пропустите их. Но не спускайте с них глаз, — приказала она, развернувшись к охране. И добавила, глядя на Эда: — Когда-нибудь я найду способ безнаказанно тебя убить. — Не волнуйся, — тот продолжал широко улыбаться, — это сделают время и мои гены. Мурена следовал за женщиной-доктором по коридорам, не успевая запоминать весь лабиринт переходов и лестниц, хотя обычно он превосходно ориентировался в любом месте. Кабинет оказался запрятан в одном из тупиков, и, перешагивая через порог, Мур подумал, что понятия не имеет, как отсюда выбраться. Белые стены, мертвенный свет ламп и запах дезинфицирующих средств навеяли мысли о прошлом, о том, когда Максуэлл ещё пытался добиться чего-то от медиков. Казалось, это было очень, очень давно. — Раздевайся до пояса, — привычно начала командовать Кощеева, — ложишься вот сюда, потом не двигаешься, пока я не закончу сканирование. Будет болеть — заткнись и терпи. Лира присел на стул у стены, стараясь быть незаметнее, Эдвард же встал в углу кабинета, внимательно наблюдая за наёмником и доктором. Когда Мурена замер, чувствуя, на себе пристальный взгляд, телепат насмешливо фыркнул. «Ой, да ладно! — раздалось в сознании. — Чего я там не видел? Я знаю, что творится в твоей голове, Мур, а это гораздо интереснее, веришь ли?» Мурена и сам не понимал причины своего странного поведения. Но тотчас же все его мысли заполнил предстоящий осмотр. Надежда, как оказалось, вовсе не исчезла, и теперь царапалась изнутри с умноженной силой. В кабинет проскользнули две совершенно одинаковые стройные девушки, чьи пышные копны рыжих волос не могли полностью спрятать даже медицинские шапочки. Сходство усиливали одинаковые очки — точь-в-точь как у Вероники Андреевны. — Это — мои ассистентки, — представила Кощеева девушек, почти синхронно кивнувших. — Анна и Дина. — Близнецы? — удивился Лира, знавший о низкой рождаемости на Марсе. — Клоны, — поправила доктор. — Мои, кстати. Кто-то жаловался, что я недостаточно уделяю время нужным ему исследованиям? Так вот, теперь обращайтесь к ним. Они такие же гениальные, как я. — Поверь, Ника, — кивнул Эд серьёзно, — они нам пригодятся. — Да-да, а теперь замолчи и будь душкой, пока я вожусь с твоим другом. Пока они разговаривали, ассистентки прицепили к лежащему на столе Мурене какие-то датчики и начали шептаться между собой. Одна из них — то ли Анна, то ли Дина, Мурена их не различал, — хихикнула, но тут же прикрыла рот рукой, оглянувшись на Кощееву. Отойдя, они протянули планшеты доктору. — Сейчас будет немного неприятно, — жестом отослав девушек, Вероника продолжила инструктаж, — это из-за того, что мне надо проверить работу твоего организма, его нервной системы в частности. Ощущение было такое, словно электрические разряды заплясали по поверхности кожи, просачиваясь внутрь. Было не очень-то больно, скорее — неприятно. Краем глаза наёмник заметил, как Эдвард поморщился и отвернулся, хотя никакого вмешательства в свой разум Мурена не чувствовал. На всякий случай, он запомнил эту особенность телепата. Почетному консулу Деметры было плохо. Несмотря на то, что всё шло именно так, как он планировал, ощущение чужой боли рядом, пусть и незначительной, мешало сосредоточиться. Уставившись в стену, Эдвард Рид принялся вслушиваться к разуму доктора. «Давай же, Вероника, скажи мне, что ты скрываешь? Ты ведь точно нашла выход, что угодно, кроме этого…». Кощеева нашла выход, о да, но он совсем не устраивал телепата. Максуэлл был не просто предлогом. Эд действительно хотел, чтобы этот ожесточенный зверь стал слушаться его, мальчишку-деметрианина. И у наёмника не было ни шанса, потому что Эдвард прекрасно знал, что делает, и так же прекрасно понимал, что надо сделать. Эда учили, но больше он учился сам, превзойдя всех в своей области. Звание было дано Риду не просто так, а тщательно спланированный полет был лишь одним из ходов в огромной шахматной партии. И сильный, преданный, а главное — послушный, наёмник был именно той фигурой, которую хотел себе Эдвард, потому что у него была своя собственная игра. Гамбит, который позволит добиться желаемого. Если бы только доктор додумалась до способа продлить жизнь хотя бы ещё на десяток лет! В отличие от своего начальства, Рид не верил в то, что технологии Атлантиды откроют новую эру. Он их боялся, одновременно чувствуя непреодолимое влечение к тайне погибшей цивилизации. — Готово, — резкий окрик Кощеевой прервал размышления, и Эдвард, отвлёкшись и забыв об осторожности, открылся. Усталость и подавленность, испытываемые Муреной, тут же ударили, пытаясь сбить с ног, словно волна прибоя в шторм, но мягко откатились обратно, как только телепат взял себя в руки. Глядя, как наёмник легко встаёт со стола и одевается, невозможно было заметить, что на самом деле все его мышцы ноют. «И эта марсианская дура хочет, чтобы я променял свой талант на долгую и якобы счастливую жизнь? — неожиданно зло подумал Эд. — Пусть сама так живет. Ей привычнее, а вот мне уже никогда не измениться». — Я закончила сканирование, — бегло просматривая данные с планшета, процедила Кощеева, — но результаты смогу передать только через пару месяцев. Не раньше. Лицо Мурены не изменилось, но деметрианин чувствовал вновь поднимающийся комок боли и ненависти. «Что ж, тебе придется подождать. Зато после этого, Мур, ты будешь словно верный пёс». Этого, конечно, Эд ни за что бы не дал услышать ни наёмнику, ни кому-либо другому. Когда они покинули здание, уже начало смеркаться: сутки на Марсе не сильно отличались от земных. Жёлтые фонари загорались на темнеющих улицах, освещая лица прохожих, бросавших недоумённые взгляды на чужаков. Эдвард шёл молча, явно разозлённый. Мурена подождал немного, но, так и не услышав комментариев, не удержался: — И что думает эта докторша? Лира благоразумно ушёл, едва услышал эту фразу, нырнув в переулок в поисках короткого пути. Красные глаза курьера сверкнули в темноте, подобно кошачьим, и исчезли. Деметрианин резко остановился, затем развернулся к Мурене. — Ты хочешь знать? — он говорил тихо, но каждый звук был полон ярости. — Я скажу, Мур: для деметрианского выродка есть лишь один способ прожить долгую жизнь. И этот способ мне не подходит. — Что же не так? — Мурена кивнул в сторону, предложив этим жестом идти дальше. — А то, что я тогда перестану быть собой. Телепат не двигался с места. Он посмотрел наёмнику прямо в лицо, подняв подбородок, и от этого в глазах Рида появились оранжевые безумные искры, отражение света фонарей. — Если бы тебе предложили долгую жизнь в обмен на зрение, ты бы согласился? — мальчишеский голос Эда звенел от напряжения. — Нет, — честно ответил тот. — Значит, ты понимаешь, почему этот способ мне не подходит, — отрезал деметрианин и быстро зашагал дальше, мимо продолжавшего стоять Мурены. Тот быстро сообразил, что Эдвард имел ввиду. Телепат без телепатии беспомощен, никому не нужен и попросту бесполезен. Идя вслед за юношей, Мурена не мог избавиться от мысли, что начинает сочувствовать ему. Лира добрался до корабля первым, по привычке ускоряя шаг и срезая дорогу дворами. В космопорт попал без сопровождения, легко обойдя дремлющую охрану. Зато возле кораблика замер, услышав голос Леонида, отчаянно спорящего о чём-то. Подойдя к шлюзу, Красноглазый затаился. — …и вообще, не офигели ли вы? — возмущался пилот. — По новому порядку оборота, принятому после капитуляции Совета, требуется ещё одно разрешение от департамента, а сертификат должен быть заверен четырежды, — терпеливо объяснял сотрудник порта. — Да в гробу я видел ваши заверения! — фыркнул Красавин. — Подхвачу своих треклятых пассажиров и свалю отсюда к чертовой бабушке, так чего же вам ещё надобно?! — Я уже в третий раз объясняю вам, — служащий был готов взорваться, — чего и сколько от вас надобно. И если вы не предъявите мне документальное подтверждение вашего права находиться здесь, я буду вынужден лишить вас лицензии пилота и конфисковать ваше судно. Стало подозрительно тихо. — Я тебе голову оторву, если только попробуешь, — холодно пообещал Леонид. Очевидно, он понимал, что угрозы бессмысленны. Проводив недовольным взглядом уходящего служителя закона, пилот развернулся и увидел притаившегося возле корабля Лиру. — А, это ты, — спокойно махнул рукой Леон. — Как ваш поход? — Скоро вернутся те двое, — курьер мотнул головой и сделал недовольное лицо. — Кажется, всё без толку. Телепат зол, Мур тоже, но чуть меньше. — Понятно, — размыто выразился Красавин и жестом пригласил товарища подняться на корабль. Уже в общей каюте, Красноглазый развалился на диване и посоветовал: — Не парься, просто скажи об этом мальчишке с Деметры. Он там важная шишка, особенно если верить тем документам, которые я вроде как везу. Леонид щёлкнул пальцами и плюхнулся в кресло. — Отличная идея, — восхитился он, — и как я сразу не догадался? — Зато я бы никогда не догадался летать через кольцо астероидов с отключенным балансом и со словами «Смотри, я это одной левой сделаю!», — утешил курьер. Дружный смех постепенно превратился в тишину. Снаружи корабля было уже темно, сумерки почти мгновенно превращались в ночную тьму, потому что на ночь купол закрывался дополнительным щитом, похожим издали на надкрылья майского жука. — Слушай, Лира, - нерешительно начал пилот, но замолк, не договорив. Красноглазый отложил недочитанную книгу — на борту кроме забытого томика обнаружилась неплохая библиотека, составленная лично Дмитрием Васильевичем для Лёни — и поинтересовался: — Что такое? — Куда ты после этого? — махнул рукой Леонид. — Когда закончим и получим много денег? — На Землю, — пожал плечами Лира, — сад свой хочу, как у деда. За такие деньжищи я смогу там хоть что посадить, никто не пикнет. — Ясно, — Красавин встал. — И правильно. Кажется, больше разговаривать пилот не желал, но Красноглазый был заинтригован. — Погоди, а ты-то что собрался делать? — спросил он вслед Леону. Тот едва не запнулся, но, снова обретя равновесие, бросил через плечо: — Да так. Снова в свой чудесный тёмный мир, в бесконечный холодный космос. «И не одиноко тебе будет?» — хотел было ляпнуть Лира, но удержался. Похоже, у пилота резко испортилось настроение. Впрочем, дочитать книгу у курьера всё равно не вышло: вернулись Мурена и Эдвард. Памятуя о дурном характере Красавина, Лира сам вкратце обрисовал новоприбывшим ситуацию. Деметрианин фыркнул и ненадолго отлучился, по возвращению швырнув на колени Лире коробку конфет и, чрезвычайно довольный собой, приказал лететь к Земле. — Они извинились, — пояснил он Леону. — Проблемы с бумагами будут решены в ближайшее время, корабль и лицензию у тебя никто отнять не посмеет. Конфеты будете? Еле отказался от веника цветов — и как они его тут ухитрились вырастить? Леонид пробормотал слова благодарности и тут же умчался к себе — готовить кораблик к взлету. Лира вернулся к чтению, надеясь, что в этот раз его не отвлекут. Мурена направился к себе в каюту, а Эдвард решительно последовал за ним. — Максуэлл, пока мы летим к Земле, расскажите мне о своем прошлом! — деметрианин, словно ребенок, не отставал от Мурены. Тот даже не мог вышвырнуть его прочь, хотя очень хотелось. Теперь Мур знал: у Эда нет будущего, а прошлого слишком мало. Телепат быстро сгорит, так и не успев пожить по-настоящему, и, конечно, желает побольше узнать о мире вокруг. «Расскажите мне о своем прошлом». Он не впервые задавал этот вопрос. Мурена уже догадался, чего хотел деметрианин: пожить чужой жизнью, подсмотрев воспоминания в процессе рассказа. Но то, что Мурена понимал причину столь сильного любопытства, не означало, что он его одобрял. — Создавай свои собственные истории и не доставай меня, — не выдержав, пробурчал Мур. — Ты уже взялся поучать меня? — Эдвард рассмеялся. — Я даже не против, но взамен хочу послушать от тебя чего-нибудь интересного! Мурена задумчиво посмотрел на него, потом нехорошо усмехнулся. — Хочешь увидеть моё прошлое? Читай! Пожалуйста! Воспоминаний у меня предостаточно… Как мы с ребятами на Марсе подбирали трупы шестой экспедиции, найденные в пустыне: зрелище необычное, уж поверь мне. Или когда моему напарнику, Винни, оторвало руку неисправным механизмом, и он умер от потери крови, потому что некому было ему помочь, а сам он только рыдал и корчился. А я не мог даже двинуться — меня тогда придавило грудой металлолома, и я чуть не задохнулся. Весёлый случай, правда? А однажды мне поручили найти один чемоданчик на месте взрыва, и я обыскивал трупы целую неделю, отбиваясь от местных падальщиков. Это происходит постоянно, и подобных историй у меня полным-полно. Тебе какую из них? Лицо телепата, и без того бледное, приобрело зеленоватый оттенок, губы побелели. Он вскочил и поспешно скрылся в своей каюте, а Мурену ударила на миг почти ощутимая волна панического страха, который обычно бывает лишь у детей. Когда Мур пришёл проверить, как там его наниматель, Эдвард уже спал. В этот раз ему что-то снилось: пальцы мальчишки дергались, судорожно сжимаясь, губы дрожали. Раньше Мурена ни разу не видел, чтобы больные синдромом Авроры видели сны. Значит, всё-таки видели. Отоспавшись, Мурена вспомнил, что до Земли осталось не так уж много — около семи часов. Посмотрев на циферблат, он успокоился: до пробуждения деметрианина ещё было достаточно времени. В пути «Маленького львенка» задерживали в основном связанные с реорганизацией бюрократического механизма проблемы, и теперь Леониду приходилось разбираться самому. Жуя пресноватый крекер из «морозилки», Мурена не мог перестать думать об Эде. Мальчишку было жалко, а за собственную агрессию — ещё и стыдно. В общей каюте снова что-то читал курьер — кажется, даже в своей собственной комнате он бывал реже. — Эй, Мур, —Лира махнул рукой, приглашая присесть в кресло. — Как ты? — У нас уже есть штатный промыватель мозгов, Красноглазый, хоть ты не вмешивайся. — огрызнулся Максуэлл, но всё-таки плюхнулся в кресло. — Ясно? — Да ладно тебе, — курьера такая резкость не задела. — Ты же как-то жил с этим своим поврежденным нервом, и, что намного важнее, ты способен уложить кучу громил с Плутона и без лучевика. Тем более, может ещё вылечит тебя та докторша. — Заткнись, а? — Мурена злился, но не на друга, а на самого себя. — Я долго надеялся на чудо, словно идиот, и, как видишь, чуда не произошло. Я не хочу снова разочароваться. Поэтому — просто заткнись. Лира понял и, хмыкнув, снова уткнулся в книгу. Максуэлл бросил взгляд на обложку, высматривая название. — «Эдем»? Что-то библейское? — удивился он, не удержавшись от вопроса. — Нет, это фантастика, — улыбнулся курьер, явно обрадовавшийся смене темы. — Дмитрий Васильевич собрал Леону неплохую коллекцию в дорогу. — Так вы были знакомы до этой миссии? Рассмеявшись, Лира сообщил: — Мур, у нас один общий друг есть, дядя Дима, он Лёньку и воспитал. Пилот-то наш — сын Пятой Колониальной, родители улетели новые миры покорять, а ребёнка своему другу подсунули, то есть, Дмитрию. Оттого Леонид и вырос глядя в небо и с мечтой о звёздах. — Как поэтично, я сейчас расплачусь, — раздался сварливый голос Леонида. Кажется, трения с пограничными службами вовсе не добавили пилоту хорошего настроения. Лира развернулся:. — Это, между прочим, слова твоего дяди Димы, а не мои, — уточнил он. Леон прищурился, пожал плечами и отмахнулся: — Ладно, мне стыдно. Краткие новости: на Земле мы будем только через девять часов, а всё потому, что сканеры этих полудурков из службы безопасности обнаружили у меня на борту «неопознанный вид материи» или что-то в этом роде. Они сами не смогли внятно объяснить, что им надо, зато нервы мне потрепали изрядно. Кстати, здоровяк, тебе не пора будить своего босса? — внезапно обратился он к Мурене. Тот вздохнул. Впервые за всё время знакомства с телепатом Муру действительно не хотелось подходить к мальчишке: в основном из-за осознания того, что слишком грубо с ним обошёлся. Тот, конечно, действовал на нервы и вел себя эксцентрично и порой непредсказуемо, но у каждого свои тараканы в голове. Тем более — наёмник Мурена или нет? Это не дружеские посиделки — это работа, за которую платят немалые деньги. Одёрнув себя, Мурена направился к каюте телепата. Эд, как ему и полагалось, всё ещё спал, и, похоже, видел во сне что-то плохое, пугающее. Стоило Муру протянуть руку, чтобы коснуться плеча деметрианина, тот мгновенно распахнул глаза и, резко сев на кровати, повернулся к наёмнику. Пару раз моргнув — казалось, он всё ещё видит призраков из своего сна, — Эдвард, глядя прямо в лицо Мурены, тихо произнес: — Прочь. Этого достаточно. Пожав плечами, тот развернулся к выходу, но Рид тут же окликнул его: — Я буду позже. Я хочу поговорить с вами всеми до того, как мы прибудем на Землю. — Ладно. Мурена уже решил, что его не должны касаться заморочки деметрианина. Но выкинуть парня из головы просто не мог. И что заставляло продолжать думать о нём, когда все инстинкты требовали бежать как можно дальше? В общей каюте не хватало лишь Эдварда. Он отсутствовал, что для зависящего от часов деметрианина было необычно. Мурена не выдержал первым: — Я схожу за ним, — бросил он в сторону Лиры и Леона. Те пожали плечами почти синхронно — мол, делай что хочешь, мы с ним вообще едва знакомы. Зайдя в каюту Эда, Мур пару раз моргнул, привыкая к отсутствию света, и тут его слух уловил тихое бормотание откуда-то из темноты. Когда наёмник начал различать очертания предметов, он заметид деметрианина: тот сидел на кровати, обхватив руками колени, рядом валялось скомканное одеяло. В бессвязной речи Эдварда Мурена разобрал немногое. Телепат же, казалось, даже не заметил чужого присутствия, продолжая шептать: — Оно догоняет меня… Время, беспощадное время, те люди хотят убить меня… три выстрела, только три… о, Великая Искра, красный — это не кровь, почему время стережет… — Эй, — не выдержал этого безумия Мурена, — Эд, ты слышишь меня? Тот не реагировал, продолжая лепетать обрывки фраз. Наёмник сел рядом с ним на кровать и осторожно коснулся плеча, но тут же отдернул руку: чувство абсолютной обреченности и глубочайшего отчаяния было почти осязаемым. «Почему телепатов на Деметре не снабжают инструкциями?» — раздраженно подумал Мур и попытался прикинуть план действий. Идей не было. Наёмник уже решил было подкинуть монетку, но тут Эдвард сам повернулся к нему: — Я боюсь умереть, — прошептал он, — я не хочу умирать, Максуэлл. Это ужасно, это больно, это отвратительно! Мурена слушал, не мешая деметрианину говорить. — Я сгорю, я стану мерзким, слабым и старым через десять лет, а потом умру! — продолжал Эд. — Это страшно! Я не хочу умирать! Мур напомнил себе, что Эдварду Риду не двадцать лет, а двенадцать. Он подумал о себе в это возрасте, поморщился, и решил, что Эд — не самый худший вариант, но тут телепат рядом с ним дернулся и закричал: — Не хочу, не хочу, не хочу...! Он бился в истерике, швырнув на пол подушку, отпихнув ногой одеяло. Кажется, сейчас Эд был совершенно не способен здраво мыслить. Мурена снова попытался наладить контакт: — Эдвард… Эд, успокойся. Сейчас ты сделаешь только хуже. Тот не слушал, игнорируя все вокруг. Мурена видел что-то подобное, когда человек ушел в себя настолько далеко, что не вернулся. Но это не должно было случиться сейчас, не должно! — Эд, — он схватил телепата за плечи, резко развернул к себе. — Эд. Всё хорошо. Мурена говорил плавно, тихо, спокойно, несколько раз повторив «Все хорошо, Эд». Кажется, так делала мама. Интуитивно Мур потянулся к этим воспоминаниям, снова ощутив безмятежность и защищенность. Эдвард мысленно откликнулся, отреагировав наконец на внешние раздражители. Несколько минут Мурена с Эдом сидели неподвижно, глядя друг другу в глаза. Наконец, решив, что этого времени телепату хватило бы оправиться от шока, Мур спросил: — Что случилось? Деметрианин поморщился, опустив взгляд. Потом, сглотнув, нерешительно начал говорить. — Я проснулся… — на секунду Эдвард замер, пытаясь вспомнить, что произошло. — Мне приснился кошмар. — Кошмар? — Мурена встал, и теперь возвышался над юношей, прищурившись. — Ты не понимаешь, — тут же вспылил тот. — Раньше мне никогда не снились плохие сны! Я просто брал воспоминания, одалживал их у людей, и видел, пока спал! Никто никогда не был со мной так жесток, как ты! — И? Все эти эмоции вызывали у Мурены лишь легкое раздражение и, пожалуй, недоумение. Мальчишка действительно думал, что все радостно будут делиться с ним самым сокровенным, да ещё после того, как тот бесцеремонно лез в чужие мысли? Нет, Эд, это тебе не воробьёв гонять. Эдвард то ли почувствовал, то ли сам понял, что сгоряча ляпнул лишнего. Он снова забрался с ногами на кровать, уставился на наемника и с видимым усилием произнес: — Я сказал тебе не всё. Мурена не удивился. — Я так и знал. Когда именно? — Когда сказал, почему выбрал именно вас, — Эд глядел в одну точку перед собой. — Это была правда, но не самая важная. Мур молчал и слушал, не обращая внимания на то, что деметрианину было довольно трудно говорить. Мальчишка сам втянул их всех в это, пусть теперь сам и исправляет. — Представь себе, что ты можешь видеть то, что видят другие, ощущать это так, как ощущают другие, — Эдвард пытался объяснить что-то важное, и не знал толком, откуда начать. — Попробовав однажды слышать так, как слышит музыкант, ты очнёшься с ощущением, что сам оглох. Как будто если бы ты потерял часть своих собственных возможностей. — Понял, давай дальше, — Мурене вовсе не хотелось сейчас слушать красочные описания переживаний юного телепата. Эд бросил на Мура обиженный взгляд, но тот ответил каменным выражением лица. — Ты художник, ты в курсе? — тихо произнес Рид. — И теперь я знаю, почему не… Наёмник тоже прекрасно знал, и сейчас вовсе не желал об этом вспоминать. Прошлое казалось настолько глупым, наивным и нелепым, что можно было бы посмеяться, если бы эта история приключилась с кем-то другим. А история простая: жил-был мальчик с художественным талантом, да вот была беда — одолёл его лёгкий недуг, из-за которого он не мог крепко держать кисть в руке. Доктора добрые посоветовали мальчику заниматься спортом, и он послушно отправился заниматься карате и стрельбой из лука — для координации всяко хорошо. И даже успехов добился немалых: бил почти без промаха, шёл на звание чемпиона. А потом парочка других мальчиков, стрелявших не столь метко, решила проучить зазнавшегося выскочку и немного испортить ему праздник. И остался главный герой с подстреленной рукой. Вылечили его, конечно, да вот только недуг все испортил, хоть и говорили мальчику, что повезло: жив, здоров и крепок, карате — хоть сейчас в зал на занятия, а вот со стрельбой и рисованием придется попрощаться на всю жизнь. Мальчик почему-то радоваться удачному исходу не желал, но что ему было делать? Его-то никто не спрашивал. И не стало того мальчика, а появился наемник с рыбьей кличкой и скверным характером. И если хнычущий деметрианский телепат ещё хоть раз скажет что-то про его прошлое, этот наемник развернётся и уйдет, бросив его со своими проблемами одного. — Я хочу смотреть на мир, видеть его так, как видишь ты, — Эд сам не знал, от чего спасся, не упомянув предысторию Мурены. — Тогда всё вокруг становится ярким, красочным, живописным. Ты смотришь на вещи иначе, и я… я просто хотел, чтобы… — Понял, давай дальше, — Мур уже не беспокоился о том, что его слова звучат резко. — А остальные двое? — У Леонида есть музыкальный слух, а Лира получает удовольствие от движения, наслаждается им, — теперь Эдвард пытался улыбаться, но выходило жалко. — Ты просто не представляешь, каково это — увидеть один раз, а потом будто бы потерять зрение, видеть все бледно и серо… — Да мне наплевать, чёрт бы тебя побрал, — прошипел наемник сквозь зубы. — Я закончу это дело, но больше к тебе никогда и близко не подойду. Он развернулся к выходу из все ещё затемненной каюты, развернувшись лишь на пороге: — И у тебя двадцать минут, чтобы привести свои мозги в надлежащий вид и сделать что-то правильно. А я пока с ребятами потолкую. Кажется, когда Мурена уходил, телепат плакал. Леонид смотрел на Мурену так, будто тот только что признался в контрабанде тонны взрывчатки. Лира не выражал никакого удивления, однако чуть искривленная линия его губ не предвещала ничего хорошего. — И ты просто вытряс это из парня, пока он пытался не разреветься? — вздохнув, спросил Красавин. Мурена пожал плечами: — Ну да. — Тебе никто не говорил, что ты — бесчувственная скотина? Мур ухмыльнулся: — Кто бы говорил, Красавчик. Меня больше интересует, что вы намерены с этим делать. Леон и Лира переглянулись. Красноглазый нерешительно поднял руку: — Мне кажется, мы не должны ничего делать. — Согласен, — быстро произнес Красавин. — Мне плевать — эмпат, телепат, психопат. Лишь бы корабль мне не сломал. Наёмник мрачно оглядел своих товарищей, чуть-чуть подождал, затем глухо отчеканил: — Вы правда верите, что вам нечего скрывать? Курьер с пилотом снова обменялись взглядами, и синхронно кивнули. Оба лгали. — Вы шутите. — Мур, — Лира мягко улыбнулся, — ты слишком серьёзно воспринимаешь его. Он мальчишка, который немного заигрался. Если это кому-то и навредит, то только ему самому. По крайней мере, Лира очень на это надеялся. Потому что секрет его крови, его генов, не должен был узнать никто. И Лира пытался привычно бежать от проблемы, потому что ничего не мог сделать. Леонид молчал, невольно задержав взгляд на одинокой поросли кристаллов под потолком. Она казалась декоративной деталью, но Красавин убил бы любого, кто попробовал бы покопаться в системах корабля без разрешения. И сразу после возвращения он намеревался исчезнуть, поэтому в шпионаже не было смысла. Несколько минут Мурена пытался примерить на себя такую точку зрения. Не получалось. Эдвард сумел взбудоражить что-то в глубине души Мура, что-то настолько далёкое и тёмное, что туда не заглядывал даже он сам. Наёмник теперь не мог просто игнорировать существование деметрианина, как делали это привычный к перевозке эксцентричных учеников Леонид и профессиональный курьер Лира. — Он телепат, — категорично высказался Максуэлл, — и он не считается с желаниями других. Ты прав, Красноглазый, он мальчишка, несносный мальчишка с опасным талантом. И я не буду спокоен, пока он рядом со мной. Он лезет в мои мысли, лезет в мою память, он касается того, о чем я предпочитаю даже не думать. Он слишком многое себе позволяет, и если он считает, что ему позволено всё — что ж, я с радостью докажу ему обратное. Лира чуть наклонил голову, потеребил серьгу в левом ухе, и все-таки озвучил свою мысль: — Мур, ты что… боишься его? Мурена привычно промолчал, запоздало сообразив, что именно это и выдало его. — Я не боюсь, — сухо ответил он. — Эдвард — всего лишь мальчишка. Леонид фыркнул, саркастично усмехнувшись. Лира вздохнул и прикрыл глаза, всем своим видом показывая, что ему всё равно, но налаживать отношения придётся. — Мур, — начал он проникновенно, — я знаю тебя уже давно. Я доверяю тебе и твоим инстинктам, но сейчас ты явно перегибаешь палку… Если бы он сам мог поверить в свои слова! Но он не убедил этим и Мурену тоже. — Красноглазый, ты не прав. Лира удивленно замолчал. — Тот деметрианин знает о нас всех больше, чем мы сами, — продолжил за него Мур. — И если бы я его и боялся, то именно поэтому. В общей каюте стало тихо. Слышен был лишь гул двигателей и мерное тиканье часов — Лира носил дедовский наручный циферблат с собой. Напряжение было уничтожено в мгновение: шумно зевнув, Леонид потянулся и встал с кресла: — Есть важное отличие между «знать» и «применять». Если бы вы больше общались с машинами, вы бы поняли, о чем я. По мне, так он ничем не отличается от тех мерзких инфантильных детей, которых я перевозил на Землю пачками. Если хотите, можете с ним поговорить, а у меня свидание тет-а-тет с моей серебристой малюткой. Махнув рукой в непонятную сторону, то ли попрощавшись, то ли просто так, Красавин удалился. Мурена хмыкнул: — Красноглазый, где ты такого механофила подобрал? — Это не я его, это он меня подобрал, — рассмеялся Лира, но его голос тут же стал серьезным. — Мур, так дела не делаются. Иди к парню и поговори с ним. Наёмник молчал. Лира вздохнул, укоризненно глядя на товарища. — Тобой тоже когда-то командовали сумасшедшие люди, неужели ты хочешь продолжения? Быстро поняв, к чему клонит курьер, Мурена поднялся и неохотно направился в сторону каюты деметрианина. Лира остался один и, оглядевшись, решил пока подремать. Слава деду, во сне он нуждается, хотя бы в этом оставаясь человеком. Эдвард сидел на кровати, уже успокоившийся. Он успел одеться, даже на его плечах красовалась любимая курточка с капюшоном, отороченным мехом, но в глазах Эда ещё были заметны следы недавней истерики. Стоило Мурене войти в каюту, как дверь с легким шелестом закрылась за ним. Мур не стал подходить ещё ближе, а облокотился о стену, бросив на телепата пристальный взгляд. Тот поднял голову, на его лице застыло мрачное выражение: — И что же вы решили? — Они — ничего, а я решил, что теперь ты будешь немного честнее. Эд скрестил руки на груди, дружелюбия в его взоре не прибавилось. Было как-то непривычно видеть деметрианина без его фирменной улыбки, хотелось поежиться. — Если ты хочешь знать что-то обо мне, я должен знать что-то о тебе, — пояснил наемник. — Правило равноценного обмена. Эдвард помолчал, раздумывая. Сейчас он даже не пытался нарочно прочитать мысли Мурены, но эмоциональный фон всё равно чувствовал — и опасался. Но хорошему игроку любой расклад не помеха. — Что ты хочешь услышать? — обреченно спросил телепат. Мур ухмыльнулся. — Быстро вникаешь в суть, — наемник наклонил голову. — Кто твои родители? Этого вопроса Эд не ожидал. Он растерялся, удивленно посмотрел на бойца и, насупившись, ответил: — Во имя Великой Искры, тебе следовало почитать про Деметру, пока было время. Всех с синдромом Авроры выращивают отдельно от родителей и других детей. Я не знаю, каково это, Мур, — и, сознавая, что выглядит жалко, Эдвард все-таки не удержался, — поэтому я хочу узнать! Мурена не произнёс ни слова. Он внимательно смотрел на юношу перед собой: бледного, худощавого, щекастого, слегка непропорционального, будто тело не успевало за растущими конечностями. Мальчишка, двенадцатилетний мальчишка в теле двадцатилетнего, исподлобья смотрел на него, занавесив лоб тёмными прядями волос. Ощутив комок в горле, Мурена одёрнул себя. Подойдя к деметрианину, он сел рядом с ним и чуть хрипло от волнения — он сам не верил, что говорит это — произнёс: — Моя память в твоем распоряжении. Лишь услышав свой собственный голос, Мур полностью осознал, что именно он только что сказал, и ужаснулся. Эдвард мгновенно расцвёл, расправил плечи, губы его изогнулись в торжествующей улыбке, а глаза заблестели. Он взглянул на Мурену, улыбнулся ещё шире — сердце Мура ёкнуло — и протянул пальцы к вискам наёмника. — Расскажи мне о своём прошлом, — прошептал Эд, и Мурена вдруг отчетливо вспомнил то, что было много лет назад. Восхищение окружающим миром, яркие краски ежедневных, обыденных вещей. Осознание прекрасного, восприятие красоты. Насыщенные цвета, понимание формы, множества линий и силуэтов; красочные пятна — все эти впечатления превращали реальность в непрерывное чудо. Восторг от того, что преграда ломается, болезнь отступает, а радость победы всё ближе. Боль, много боли: своей и чужой. Обида, ненависть и ярость, направленные на трёх старшеклассников, представляемых жуткими и отвратительными чудовищами. Месть, удовольствие от причиняемой им боли. Почти безумная жажда насилия, эстетическое удовольствие при виде результатов бойни. Два года условного, перечеркнувшие всё. Ненависть и боль лишь росли, а всё, что прежде вызывало восторг, толькоусиливало ярость. Этот клубок мглы рос, становясь всё плотнее, ожесточая, отравляя немногочисленные радости. Ненавидя лучшее в себе, обращаешься к худшему… Шумный вздох телепата прервал погружение в воспоминания. Ещё пару секунд перед глазами Максуэлла мелькали мелкие точки. Но едва придя в себя, Мур резко вскочил и, едва сдерживая желание убить деметрианина, прорычал: — Что ты со мной сделал?! — Проверил, на что ты способен, — пожал плечами тот, выглядя уже совершенно спокойным. На лице Эдварда не было ни тени боли, огорчения или же злорадства. Наоборот, он как будто только что выполнил какую-то лёгкую рутинную работу, и теперь, наконец, мог заняться прочими делами. — Ты использовал меня, обманом заставил… — гневно начал было Мурена, но Эд прервал его, покачав головой. — Мур, ты вправду думал, что звание почётного консула у меня только за красивые глаза? Да, мне двенадцать лет от роду, но мой разум не такой, как твой. Я могу за день освоить и осознать то, на что тебе понадобится год — если не больше! Да, я манипулировал. И тобой, и твоими товарищами. Знаешь, сломать тебя не так уж сложно — твоё прошлое сделало это за меня. Твоей надежды и веры в будущее уже не было, тобой двигали только ненависть и ярость, поостывшие за эти годы и оттого беззубые. Жалость, сострадание, понимание — вот те чувства, которыми я сломал твою агрессию и заставил подчиняться. Но мне нужно не слепое подчинение, я должен знать, могу ли доверять тебе, могу ли рассчитывать на твою верность. Ошеломлённый этой речью, Мурена несколько секунд молчал, затем возмутился: — Я наёмник, черт возьми! — Да-да, — отмахнулся Эд, — но мне хочется рассчитывать на тебя и вне рабочих обязанностей. Мне нужны не простые пешки, Мур. Мурена сделал пару шагов назад, неосознанно пятясь от деметрианина, но тут же опомнился. Сейчас тот явно не собирался ничего делать, а если бы и захотел – попробуй, останови! — Так чего же ты хочешь на самом деле? — настойчиво потребовал он. — Каков твой план? Эд оценивающе посмотрел на наёмника. Не провоцируя, не издеваясь, а действительно прикидывая, можно ли доверить столь важную тайну человеку перед собой. Мур молчал, ожидая ответа. — Послушай меня внимательно, настолько внимательно, насколько способен, — голос телепата звучал ровно и очень серьезно. — То, что я сейчас скажу, не убьет меня, но может лишить всей власти, которой я обладаю, особенно если кто-то из деметрианской службы безопасности услышит эту речь. Поэтому — смотри и слушай внимательно, и запоминай каждую деталь. Эдвард сделал паузу, чтобы поправить капюшон, слегка встряхнув меховой воротник своей куртки. — Я верю, ты поймешь, о чем я говорю, — продолжил Эд. — Я говорю об игре, столь масштабной, что ни Деметра, ни Земля, ни колонии Солнечной системы даже не представляют её размах. Ты, Лира, Леонид, Вероника, каждый из вас — лишь фигуры на шахматной доске, я — игрок, а мой противник — вся Вселенная. Я хочу силу, хочу власть, которой так старательно лишают всех, кто родился с синдромом Авроры. Ты даже и не подозревал, но всё, каждый мой шаг, каждое моё слово было ходом в продуманной партии. И, когда игра завершится, я получу власть над временем и смогу жить вечно. Деметрианин рассмеялся, но ощущение серьезности не исчезло. — И самое важное, Мур: не смей забывать этот разговор. Может, не сразу, но ты поймешь, что я хотел сообщить тебе. Наёмник не помнил, как оказался в своей каюте. В мозгу отчаянно билась тревожная мысль: его наниматель либо сумасшедший, либо расчетливый хладнокровный гений. И неизвестно, что хуже. Наблюдая краем глаза за монитором прямо перед собой, Красавин параллельно следил за тем, что творилось в каюте телепата. Как только разговор между наёмником и консулом завершился, Леонид тут же щелкнул клавиатурой, сохраняя видеозапись. Почему? Да потому что так было нужно, а для чего — Леон пока только догадывался, но собирался найти пару ответов при повторном просмотре. В инженерную заглянул курьер. Мельком взглянув на экраны, он поинтересовался, когда прибытие на Землю. — Уже вот-вот, — пообещал Леонид. Лира не собирался уходить, с интересом следя за тем, как его друг управляется со множеством дел одновременно: кажется, Красавин снова решил часть работы выполнить самостоятельно, не полагаясь на автоматику. Светло-русые пряди волос были небрежно убраны назад, придерживаемые рабочими очками, чтобы ничто не мешало взаимодействовать с любимым кораблём. В такие моменты Леонид выглядел совершенно иначе, чем вне рубки. Из вечно недовольного всем скандалиста и сноба он превращался в целеустремленного мечтателя, импровизирующего и творящего на ходу, вдохновленного своим любимым чудесным тёмным миром. Космос был для него чем-то особенным, и Лире было нелегко это понять, но выглядело восхитительно. Земля была всё ближе, Красавин ухмыльнулся и что-то переключил, щелкнув тумблером, отчего на мониторе возникло увеличивающееся изображение голубой планеты. Корабль был готов пойти на посадку, когда Леонид, взглянув на экран визуального подтверждения, взвыл дурным голосом: — Да что ж за судьба-то у меня такая?! Заглянувший через плечо пилота Лира увидел деметрианских солдат, ожидающих их недалеко от места посадки. — А, это за мной, — фыркнул Эд, стоя в дверях инженерной. Он улыбался, словно всё шло по его плану. — Деньги вы получите, не волнуйтесь, — успокоил он. — Заказчик — правительство Деметры, а я вроде как мелкая сопровождающая сошка. — Тогда заткнись и держись крепче, — посоветовал Леон. Кораблик вздрогнул, резко сдал назад, потом кувыркнулся, будто падая, но в последний момент сбавил скорость, и, выровнявшись, плавно сел. Курьер схватился за первое, что попалось под руку, Эдвард сумел удержать равновесие, явно готовый к такому повороту дел. — Улётненько… — пробормотал Леонид. — Надо запомнить финт… — Забудь! — выкрикнул Лира, всё ещё держась за спинку кресла пилота. — Забудь и больше никогда, никогда так не делай! — Да ладно, — буркнул Красавин, разочарованный реакцией. Эдвард уже был готов идти, усмехнувшись подоспевшему Мурене. Несмотря на непроницаемое выражение лица, деметрианин прекрасно знал, что Мур сбит с толку происходящим, плохо понимает, что происходит. И сейчас это было именно то, что требовалось. Фигура хмурой светловолосой девушки, возглавлявшей отряд солдат, явно была знакома почётному консулу. И стоявший рядом с ней мужчина лет двадцати пяти — тоже. — Привет, Мария, — поздоровался Эд, нахально ухмыльнувшись. — Ты похудела… Тебя что, плохо кормят на Земле? — взгляд телепата метнулся на второго встречающего. — Колин, а ты подрос! Давненько я тебя не видел, где-то года два, да? Стоявший чуть позади Эдварда Мурена с изумлением заметил, как на лице мужчины, названного Колином, появляется обида. — Ты слишком много на себя берёшь, — голос Марии был способен резать сталь. — Я должна арестовать тебя по подозрению в заговоре против Деметры для дальнейшего расследования. — Это с чего вдруг? — небрежно дернул плечом Эд, толкнув локтем наёмника. Это было не призывом к действию. Каким-то шестым чувством — сейчас Эдвард не собирался использовать телепатию — Максуэлл понял, что мальчишка хочет, чтобы он наблюдал, внимательно смотрел на происходящее. — Не надо делать вид, что ты ни при чем, Рид, — Марии, кажется, надоело смотреть на самодовольное лицо телепата перед ней. — Перед техникой ты бессилен, мы все это знаем. Одно из подслушивающих устройств находится в воротнике твоей куртки прямо сейчас. Сделав преувеличенно удивленное лицо, Эд встряхнул воротник, поправив этим же жестом капюшон. — Упс, — рассмеялся он, — какая жалость. Надеюсь, ты будешь не против, если я скажу кое-что моему высокому другу на прощение? — Никакой телепатии, — предупредила Мария, презрительно тряхнув головой, её светлые волосы, чуть завивавшиеся, дернулись, как у куклы. Поправив очки, она замерла в ожидании. Эдвард развернулся к Мурене. — Скорее всего, Колин сейчас проверяет, было ли что-то добавлено телепатически к тому, что они уже подслушали, — спокойно сообщил он опешившему наёмнику. — Но ничего не было. Тем не менее, выполни мою просьбу и не забудь того, что я тебе сказал. Тебя никто не тронет, деньги заплатят, как и обещали. Он улыбнулся, но Максуэллу казалось, что Эд прекрасно осознает грозящие ему неприятности. На секунду захотелось отобрать мальчишку обратно, не отдавать его в загребущие руки деметрианской службы безопасности, но это было бы глупо. Эдвард был загадкой, которую хотелось разгадать до конца, но каждый ответ оказывался очередной хитро расставленной ловушкой. Кажется, юный деметрианин уловил эти мысли, потому что улыбка на его лице стала шире. — Приедешь домой, Мур, не забудь проверить телефон, — махнув рукой на прощанье, телепат развернулся и направился к своим конвоирам. — Всё будет хорошо. Дурацкая шаблонная фраза издевательством прозвучала для ушей Мурены. — Ты поймешь, что я хотел сообщить тебе… Леонид остановил запись, перемотал её немного назад, пристально наблюдая за движениями и выражением лица деметрианина. Он тоже мгновенно узнал возглавлявшую солдат Марию — да и как он мог забыть девчонку, после выстрела которой он целый день потратил на чистку корабля? Марию Сходникову пилот не забыл бы и после многих лет. А теперь узел тайны запутывался все туже. «Запоминай каждую деталь». Деметрианин улыбается, чуть-чуть, поднимает руки к меховой полоске воротника, чуть встряхивает его… Стоп! Вот оно! Красавин торопливо переключился на экран внешнего обзора, найдя среди полученных с него данных видеозапись прощания телепата с Муреной. Так, чуть-чуть назад. Вот Мария говорит про жучки, Эдвард улыбается, тянется к воротнику… Совпадает. Устало откинувшись на кресле назад, Леонид вслух выругался. Деметрианский выродок знал, знал всё с самого начала. И, что хуже, втянул в свои игры окружающих. Услышав позади себя шаги, пилот поморщился. Лира. Придется ещё и ему объяснять, что заносчивый мальчишка считает их пешками. Ощущение тревоги не покидало, заставляло нервничать. Скорее бы туда, в уютную тьму космоса, думал пилот, да подольше, чтобы не возвращаться вовсе. — Что случилось? — голос Лиры звучал тихо и удивительно спокойно. Леонид вздохнул и выругался. — Зови сюда того громилу, поговорим об этом, — проворчал он. Показывая отрывки видеозаписей и параллельно комментируя происходящее, Красавин внимательно наблюдал за реакцией своих товарищей. Лира молчал, пристально глядя на монитор, приберегая вопросы для более позднего разговора. Мурена же пару раз крепко выразился, и смотрел, сжав кулаки. Пилот ухмыльнулся про себя: кажется, кого-то успели приручить. Впрочем, деметрианский мальчишка действительно пугал. Потому что показавший свои намерения амбициозный телепат стал опасен. А Леониду теперь было, что скрывать. — Ладно, — взмахнув руками, Леон выключил экран, отключив заодно часть систем корабля. — Я предлагаю всем отправляться по домам. Кстати, Лира, могу подвезти, если пожелаешь. — А мне, значит, бонусов не полагается? — проворчал Мур. — Тебя-то куда подкинуть? — пошёл на попятную пилот. — Только в пределах Земли, дальше будешь платить за топливо сам! — Есть один чудесный городок в горах, там у меня квартирка… И надо не забыть проверить телефон. Он не успел даже снять ботинки, когда раздался писк домашнего коммуникатора. Так и не разувшись, Мурена рванулся к аппарату, ткнул пальцем в сенсорную панель на стене и развернул окно вызова на половину зеркала в прихожей. Вместо поднадоевшего изображения самого себя Максуэлл увидел недовольное лицо Вероники Кощеевой, доктора с Марса. Столько всего случилось, что встреча с ней совершенно вылетела из головы. — Что такое? — спросил наёмник, пытаясь понять, что нужно от него этой женщине. — Я придумала, как вылечить тебя, задница ты неблагодарная! — фыркнула доктор. — Если бы не то, что мне действительно немного стыдно за то, что я кинула тебя тогда — ах, прости, вру, мне ни капельки не стыдно! — я бы не обратила на тебя внимания. Но мои девочки на досуге выдали отличную идею. Немного манипуляций с лазерными технологиями — и всё будет отлично. — И как же называется эта технология? – потребовал Максуэлл. Он всё ещё не мог до конца поверить в происходящее. — Понятия не умею, ещё не изобрели, — отмахнулась Кощеева, но, увидев выражение лица Мурены, снизошла до объяснения. — Не бойся, прилетай через неделю-другую. Я хорошо обучила девчонок, они тебе всё сделают. Будешь как новенький. Мурена моргнул пару раз, взглянул на свои руки, чтобы убедиться, что это не какой-нибудь чертов сон. Потом, борясь с расплывающейся по лицу улыбкой, спросил: — Марсианские ученые все такие? — Только я, — пожала плечами медик. — Вижу, мы тут закончили. Аня с Диной будут ждать тебя на Марсе, все вопросы к ним. А, прости, обманула — они ещё более странные, чем я. Ха-ха-ха. И она оборвала связь. Мурена не двигался, некоторое время продолжая смотреть на своё отражение. Затем расхохотался. Через две недели он уже вернулся на Землю. Не медля, в магазине на территории космопорта, Максуэлл купил блокнот с плотными белыми листами и мягкий карандаш. Черт возьми, он мечтал об этом так долго! На выходе его ожидал уже знакомый агент Джек Смит. Он не шевельнулся, пока Мурена не подошел к нему и не спросил, какого лешего здесь забыл агент Деметры. Вместо ответа тот поправил тёмные очки, и произнёс: — Эдвард просил передать: «Радуйся, человек, ты прошел проверку на прочность». Мурена удивленно уставился на невозмутимое лицо консульского агента. Тот жестом пригласил сесть в стоявший неподалеку флаер. — И куда мы отправимся? — холодно поинтересовался Мур. Агент сухо улыбнулся: — Если бы консул Рид хотел, чтобы я сказал вам, я бы сказал. Возможно, он хочет поделиться своими намерениями с вами лично. Защелкивая ремень безопасности, Мурена усмехнулся. Поделиться своими намерениями? Деметрианский мальчишка просто обожает играть в секретность. И, надо признать, у него отлично это получается. Намного позже, когда наёмник вспоминал этот день, одна навязчивая мысль то и дело назойливо всплывала в голове. «Он знал. Он всё знал».