Скука или Живые шахматы

      Тьма. Камин испускает мягкий желтоватый свет, освещая только близлежащие предметы и оставляя все остальное в тени. Перед ним расположился стол на одной ножке. На небольшом возвышении столика была вырезана шахматная доска. Шахматы со стола никогда не убирались, ибо этот предмет мебели предназначался только для игры, которая могла длиться очень долго. А белый цвет был полностью заменен на красный, выглядящий почти бордовым в тени комнаты.       Возле столь необычного произведения искусства стояли два удобных кресла. Темно-каштановое дерево ножек и черный бархат...       Оба кресла были заняты. В одном из них сидела девушка, чья осанка выдавала её величественность. Она была облачена в приталенное платье, легко спадающее на пол клёшем. Ткань приобретала индиговый, почти черный оттенок, хотя изначально была ясно-синей с фиолетовыми переливами. Тем не менее это платье ярко подчеркивало черные волосы, укрывающие её спину и спадающие на колени. Волосы были собраны с висков и закреплены сзади заколкой. В тонких переплетениях черного металла красиво играли блики от огня, добавляя в узор золотые контуры.       Мужчнику видно совсем, хоть он и был на таком же расстоянии от огня. Обычное человеческое зрение видело лишь его очертания в виде линий света на контурах фигуры.       Игра уже давно началась. Он сделал ход черной фигурой:       — Шах. — тихий тенор раздался в тишине.       — Ты опять выигрываешь у меня… — бесстрастным голосом произнесла девушка. — Мне иногда становится не по себе, когда я представляю, что мы могли сойтись в реальности на противоположных концах доски.       Она сделала ход, он, на мгновение замерев, ответил на шахматный выпад и поднял на нее глаза.       — Но ты никогда не увидишь меня на другой стороне игры. — тихо и уверенно, но мягко произнес юноша. — Хоть сейчас я играю против тебя, но я навсегда останусь за твоей спиной. Я вечно буду твоей тенью. Всегда буду дополнять тебя и окутывать… Хранителем твоей души.       Когда он говорил таким голосом, создавалось ощущения обволакивающего душу бархата, что было недалеко от истины.       Она молча выслушала его. Она знала о его верности, он не раз напоминал ей об этом не только словами.       — Ты идеально владеешь пешками… — девушка спокойно смотрела на их игру.       — Да, я умею это. — так же спокойно ответил парень. — Я могу дать силу королю – самой слабой пешке. Или могу обездвижить королеву… — он опять оторвал взгляд от шахматной доски и поднял на нее глаза. Она сделала новый ход.       — Моему искусству далеко до твоего мастерства. — все так же без эмоций произнесла она.       — Но тебе стоит помнить, что мои пешки – твои слуги. И я тоже… полностью принадлежу тебе… Ведь мы связаны.       На доске остались только его шахматы, которыми он не пожертвовал в этой партии и её пешки короля и королевы. Она посмотрела на доску. Она знала, что её противник в этой игре с самого начала решил, что игра закончится именно так. Слишком искусен он был.       Он сделал последний ход. Король, что был её пешкой, пал. Фигура покатилась по доске, остановившись за пределами шахматного поля.       — Ты мог убить королеву. Ведь все равно она падет как только будет произнесено слово «мат». Разве нет? — она подняла на него глаза, уже давно не чувствуя расстройства из-за проигрыша. Ведь она часто проигрывала ему во всем. Но их игра проходила на равных, что было немало, учитывая его более высокий уровень, так отличающийся от других…       — Когда игра закончилась, правила не имеют силы… Не так ли? — он вынес черного короля со своего места, полностью противореча всем правилам игры в шахматы.       Поставил его перед красной королевой и… положил на бок перед ней. Девушка удивленно приподняла брови. Она всегда удивлялась, когда он делал что-то подобное после своего выигрыша. А ведь в шахматах он всегда выигрывал. Она подняла на него глаза. Он наблюдал, желая узнать реакцию девушки, сидящей напротив. Он всегда ждал её реакцию. Она оторвала взгляд от его пронзительных, блестящих глаз и перевела внимание на доску. Медленно взяв лежащего короля, она вернула ему вертикальное положение напротив своей королевы. Он улыбнулся, как и всегда, и напряженность покинула его взгляд, наполнив кое-чем другим… теплом. Это стало обоюдным обрядом, который каждый раз подтверждал их взаимоотношение… Равные. И не иначе.       Он поднялся с кресла с грацией хищника, одновременно толкая стол в сторону камина. Тот, чуть проехав, плавно исчез, как бы растворился в пространстве. Он плавно подошел к её креслу и опустился перед ней на колени. Он положил голову ей на на колени и обнял бедра руками. Она в свою очередь положила руку ему на шею, а вторую запустила в его длинные, шелковистые волосы цвета тьмы с отливом яркого ультрамарина. Несколько мгновений тишины. Время как будто замерло.       Неожиданно она посмотрела в сторону, прямо во тьму комнаты и тихо, бесстрастно произнесла:       — Я люблю животных… даже мышей… но ЭТИ крысы мне не нравятся… — она посмотрела на него. Он мирно лежал на её коленях. Расслаблен снаружи, но внутри него уже начала концентрироваться мощь. Он знал, что она посмотрела на него. — Убери их.       Её голос стал властным и таким ледяным, что вокруг, казалось, заблестел иней. Хоть речь и осталась столь же мягкой и уверенной.       Зверь, спокойно дремавший в душе молодого мужчины, услышав этот тон, проснулся от дремы и приоткрыл глаза. Они сверкнули во тьме цветом яркого пламени и стали фиолетовыми, оставив искры-линии яркой желтизны по всей радужной оболочке вокруг вертикального зрачка. Именно в глубинах его глаз можно было увидеть всю мощь, а окружавшее зрачок огненно-фиолетовое пламя давали понять адскую и властную сущность зверя.       Лежащий на её коленях парень поднял голову, не отрывая рук от её бедер, и открыл глаза, в которых на секунду блеснул свет, но быстро погас за непроглядной тьмой в зрачке. Глаза цвета индиго с вкраплениями бордовых искр пламени перестали отражать блики, став монотонно… мертвыми. Прекрасно и… опасно.       Его взгляд приобрел хищное, устрашающее, леденящее душу выражение. Он принадлежал настоящему дьяволу, способному убить, лишь посмотрев так, как делал это сейчас. Но девушка не боялась этих глаз, ведь её глаза сейчас имели такое же выражение опасности.       — Да, миледи. — так же вкрадчиво-леденяще произнес её собеседник, чуть растянув губы в подобии улыбки, которая несомненно была хищной. Но её видела лишь она. Остальные могли лишь догадываться о ней… или чувствовать её тень в атмосфере.       Теперь в темной комнате, освещенной лишь затухающим огнем очага, который уже освещал только контуры фигур, находились не шестнадцатилетняя девушка и юноша двадцати лет, а опасные создания — Смерть и Тьма. Смерть запустила пальцы в волосы Тьмы и тихо произнесла:       — Ты слышишь? Расцвела душа, способная создать бога из нашего творения… Как жаль что они не могут найти друг друга сквозь время… В её времени будет сложнее воплотить задуманное.       — Разве для нас есть что-то невозможное. — тьма заглянул в её глаза. — Стоит лишь пожелать, и реальность подстроится под твою волю…       — Нашу… — поправила его девушка. — И я надеюсь, тот, кого я выбрала найдет её раньше…       — Не волнуйся об этом, я подскажу ему путь. — он закрыл глаза и мягко опустил голову ей на колени вновь. — Яркая звёздочка будет видна лишь ему одному…       — Интересно, что она сможет создать из него? — задумчивый взгляд был обращен в высь, в кромешную тьму. — Смогут ли они выиграть в заведомо невозможной партии. Если грызуны везде, и найти среди из мира кого-то кроме них практически нереально…       — Свет всегда притягивается, где бы он ни был зарожден. Разве это не очевидно… — тихий спокойный голос прозвучал с колен девушки.       Воцарилась тишина. Её ничто не прерывало, даже горящий в камине огонь.       — Подождем немного. Пока не станет пора расставить шахматы по местам…       Тихий шепот Смерти разнесся по уютному кругу, освещенному лишь огнем и оставляющим во тьме всё пространство вокруг. Ему вторил мягкий низкий смех Тьмы, всё больше поглощающего пространство света…