Трандуилово Средиземье. Дополнительные главы.

Глава 1 (или 20 по общему исчислению), в которой Трандуил посылает Леголаса, фасонит, изобретает невероятную модель мира, на жену Трандуила происходит покушение, и, наконец, Зеленолесье посещает сам Толкин. 1-я часть главы. Трандуил сидел в кабинете за столом и, ставя галочки на полях у некоторых абзацей, читал «Властелина колец». Трандуил позвонил в колокольчик и попросил Галиона, который где-то блуждал по дворцу, думая, что у него просто звенит в ушах и явился только через час, позвать Леголаса. Леголас совсем не испугался такого официального приглашения в кабинет, потому что знал, что отец только с виду кажется строгим, на самом же деле он очень гибкий, настолько, что из него буквально можно вить верёвки, если знать теорию струн и переплетений. Поэтому Леголас расселся в одном из кресел напротив стола, положив щиколотку одной ноги на колено другой и ждал, что скажет Трандуил, который так углубился в чтение «Властелина колец», что даже не заметил, как вошёл Леголас и как тот стал, скрипя паркетом, передвигать кресло, чтобы удобнее присесть. «Что ты всё по дворцу околачиваешься, - наконец, взглянул на Леголаса Трандуил, - ты мне глаза уже намозолил! По сценарию ты должен быть в Итилиэне и помогать Арагорну сажать деревья!» На бледном лице Трандуила отчаянно сияли глаза, и углы его рта резко опустились. Непонятно было, то ли Трандуил сейчас выйдет из берегов и разрыдается, то ли хлопнется в обморок. «Пап, - сказал Леголас, - не завести ли тебе ещё детей? Ты относишься ко мне слишком пристрастно. Не будь я эльфом, я бы вырос страшным эгоистом!» «Какие дети, - ответил Трандуил, отложив книгу и рисуя ручкой в важных документах маленький кораблик, - Четвёртая Эпоха на носу, все эльфы в Валинор отчаливают…» - Но ты же повернул ход истории! - Мало ли что я повернул! Иди, обустраивай Итилиэн, или что там… Леголас ушёл. Через минуту из-за косяка двери показалась его голова: «А саженцы-то где брать?» - Саженцы уже подъехали в самоуправляемых телегах на воздушной подушке. Иди! - Это что, мы саженцы и весь инвентарь из Зеленолесья в Итилиэн через пол Средиземья попрём? Нельзя где-нибудь поближе саженцы раздобыть? - Леголас, ты географию лучше меня знаешь, вот и разруливай ситуацию. Потом Трандуил попросил Галиона позвать жену. Прошёл ещё час. Жена села в кресло напротив стола, и, уткнувшись в гаджет, ела марципан. Трандуил уткнулся в книгу. Наконец, он вернулся из книжного Средиземья в реальное и задумчиво протянул: «Да-а-а…» «Ты хотела меня о чём-то спросить», - обратился он к жене. Жена оживилась: «Да, ты случайно не знаешь, почему у Толкина многие жёны и дочери королевские по происхождению выше мужей, а наоборот не бывает, и, кроме того, что они выходят замуж, их заставляют ещё приносить какие-то жертвы: становиться смертными, отправляться к Саурону на кулички, держать оборону государства своими чарами?» У Трандуила отвисла челюсть, но он быстро вернул её на место, вспомнив, чем манипуляции с челюстью закончились у Келеборна во второй главе. Жена регулярно шокировала его критикой Толкина и даже Эру, которую она высказывала запросто. «Ну, такими неравными браками показывается, что муж настолько достойный, что соответствует жене высокого происхождения, и эльф берёт в жёны майю, человек – эльфийскую деву… А насчёт жертвы не знаю, я же ни к чему такому тебя не принуждал». «Тогда почему мне приходится по пол эпохи киснуть в чёрном лесу по соседству с пауками?» - продолжила придираться жена. Трандуил ничего не ответил и опустил глаза. На столе стояла тарелка из прозрачного коричневого стекла с апельсином. Кожура апельсина была очищена ножиком по спирали и змейкой лежала на тарелке, а поверх неё лежал апельсин, дольки которого были разделены в виде лотоса. Трандуил стал отламывать одну дольку и испачкал соком лацкан пурпурного халата. Он посетовал на апельсины, липкими пальцами снял халат, вручил его жене, сказав: «Вот», и незаметно вытер руки о кафтан. Жена взвилась: «Это 5678936786534-й грязный халат в моей жизни! Как мне это всё надоело!» - и вышла из кабинета. Непонятно было, почему она так рассердилась, ведь халат всего-навсего нужно было отнести в прачечную, а не стирать вручную. По пути в прачечную, располагавшуюся на одном из нижних этажей дворца, на жену Трандуила произошло покушение. Из-за угла выскочил Нудный Толкинист, в которого вселился дух одного из ненавистников жены Трандуила (которые, напомним, составляют 15% фандома). Глаза у одержимого были покрыты расходящимися белыми и зелёными окружностями, как у Рокфора из «Чип и Дейл спешат на помощь», который учуял сыр. Только у Рокфора глаза были выпучены от обожания сыра, а у одержимого – от ненависти к романтике, милоте и традиционным отношениям полов. Он просто хотел прихлопнуть жену и станцевать на получившейся плоскости танец маленьких лебедей. Или диких уток. Здоровому эльфу трудно было это понять и разобраться в деталях. Но тут откуда-то из-за наивной, ни о чём не подозревающей жены выскочил Трандуил со своим великолепным мечом. Будь он просто человек, он имел бы расчет защищать свой всенародно любимый пурпурный халат (о значимости которого будет рассказано ниже), но Трандуил был истинным эльфом, и не защитить жену от столь страшного явления, как разъярённый упоротый Нудный Толкинист просто не мог. Несколькими точными движениями меча, словно лазером, он вырезал на водолазке одержимого силуэт листа каштана, ясеня, бука и клёна, даже не поцарапав нападавшего. Одержимый пришёл в себя и, хлопая глазами, смотрел на испуганную жену с грязным халатом, перекинутым через руку, и немного взлохмаченного Трандуила с мечом. «Что я тут делаю, вы случайно не знаете?» - поинтересовался Нудный Толкинист. «Портишь всем кровь за зря, т.к. сам ничего не создаёшь и времени у тебя завались!» - сказал Трандуил раздражённо, отправляя меч в ножны, и вернулся в кабинет. Жена тем временем добралась до прачечной. Прачка сидела на скамье неподалёку от окна и читала книгу. На ней было красивое платье из зелёной ткани трёх оттенков. В обязанности прачки входило развешивать одежду, которую требовалось постирать, на вешалки и помещать вешалки в специальный большой стирально-сушильный коллайдер, который работал бесшумно. Он забирал воду из реки, в реку же вода, пройдя после использования через специальные фильтры, возвращалась кристально-чистой. Управление коллайдером осуществлялось с помощью четырёх ручек – двух для стирального режима и двух для сушильного. Вообще, у лесных эльфов не было времени на всю эту ерунуду – стирку, подметание полов, и механизмы, облегчавшие повседневный труд, были эффективны и просты – уж лучше книжку почитать или побродить по лесу. Рабочий день прачки составлял четыре часа. Кроме того, её обязанностью было присутствовать на королевском ужине. Её не слишком напрягала эта обязанность, эльфийская дева сидела за столом, погрузившись в чтение, а потом отпрашивалась пораньше на занятия по фитнесу. Прачка была очаровательна. Трандуил бы даже влюбился в неё, но у эльфов влюбляться по второму разу было не принято, и во время ужина он просто смотрел отсутствующим взглядом на её сложную причёску. Жена Трандуила и прачка рассматривали пурпурный халат Трандуила. Пятно от апельсинового сока на нём было незаметно, но на всенародно любимом халате не должно было быть даже незаметных пятен, и халат, вместе с облачениями Элронда и владык Лориэна (которые прибежали в прачечную, едва не опоздав на сеанс стирки – ведь у них не было стиральных коллайдеров), отправился в машину. Да, это был всенародно любимый халат. Бывало, наденет Трандуил на какое-нибудь торжественное мероприятие роскошную мантию, а все собравшиеся в знак протеста начинают горланить, свистеть и топать ногами. Трандуил смущается немного, но идёт надевать пурпурный халат. Трандуила что-то заклинило на словах Леголаса о детях. Он опять вызвал жену в кабинет. «Уже двадцатая глава пошла, а у нас ещё не было ни одной романтической сцены, я не говорю уже о...!» - сказал Трандуил, неопределённо взмахнув руками и ресницами и подняв глаза к потолку. Жена, сидя в кресле напротив стола, опять уткнулась в планшет и что-то ела. На этот раз это была слоёная «косичка» с маком. Трандуил смотрел на жену. Она была ничего так, но гаджет и крошки от сдобы несколько портили картину. Жена покраснела и часть куска булки, которую она откусывала, отвалилась и упала на ковёр. Трандуил был слишком ослепителен, и к нему сложно было привыкнуть в повседневных ситуациях. Вот на Лосе, или в сражении, или на троне – это да, вполне привычно, ничего особенного, можно даже пройти и не заметить. «Ну, я считаю, в кадре можно обойтись без всего этого», - сказала жена и стала незаметно продвигаться к двери. «Тем более, старые мы уже», - раздался из коридора её голос. Трандуилу было обидно, что за 234 абзаца жена не сказала ему ещё ни одного комплимента, и он решил его добиться. Он стал делать макет голубятни. Или домик для белок и ежей. Или кормушку для лосей и оленей. Он сам точно не знал, что у него получится. Получилась абстрактная четырёхмерная архитектоническая фигура из специальным образом надрезанного тонкими полосками ватмана. Она была лаконична и выразительна и представляла собой некий символ. Может быть, паруса, или облака, или гребня волны, или крыла. Голуби, белки, ежи, лоси и олени обиделись – не вышло им ни домика, ни кормушки. «Круто!» - сказала жена, посмотрев на модель, но намёка не поняла. Трандуил расстроился и немного рассердился. Ему надоело лезть из кожи вон перед какой-то там майей, превосходство которой он как сумеречный эльф мало понимал, и всегда быть правильным и на высоте. Первый раз в жизни он поставил все стулья и кресла в кабинете наперекосяк, завязал концы портьер ужасными узлами и разбросал книжки на столе. Потом Трандуил ещё подумал и перекосил все висящие на стенах картины, но получившийся вид был слишком ужасен, и он снова выровнял картины. Он перевесил карту Средиземья вверх ногами, снял со стены барометр, астролябию и навигатор, упаковал в тряпицу и закинул на антресоли – пусть пылятся. Трандуил вышел из кабинета. Дверь закрылась со страшным скрипом, к тому же не притворялась до конца, а ручка почти оторвалась, держась на одном шатающемся саморезе. «Вот и отлично! Вот и прекрасно! Ну и пусть!» - зловеще захихикал Трандуил, которому надоело быть идеальным. Вечер также не принёс Трандуилу радости. Он лежал, положив на лоб грелку, а жена сидела на ложе и опять рассуждала. «Почему одного валу Толкин сделал охотником, т.е. прописал охоту в основе мира, как будто так и должно быть? Ладно там питекантропы, которые или охотятся, или с голоду умирают, но убийство прекрасных животных как спорт, развлечение – это извращённо и бессердечно!» И Тулкас стал просто полным энергии силачом. Он вовсю разгуливал по Валинору и хохотал, радуясь бытию, каждой букашке, травинке и разговаривал с божьими коровками, и от избытка энергии делал разные упражнения на перекладине. Трандуил положил на ухо подушку, а Нудный Толкинист, оказавшийся вдруг в кресле и впервые вполне миролюбивый, заметил: «Ты всё перепутала, Тулкас просто силач и борец, а Оромэ охотник, но, прежде всего, охотник на лихих тварей…» Очертания Нудного Толкиниста стали расплываться. Все во дворце погрузились в сон. И только некоторые неугомонные синдар, которые днём не строили архитектонических моделей, не стирали халаты, не читали «Властелина колец», бродили по лесу, любовались на звёзды и пели песни. У Трандуила был очень тяжёлый день. Владыка подошёл к окну и запустил тапком в горланивших прямо под окнами синдар. Неправильному Трандуилу неожиданно понравилось кидаться, и он скинул ещё расчёску, туфли жены и будильник. Синдар под окнами упоролись и разбежались, а у одного на макушке осталась шишка от упавшего будильника. Вернувшись к ложу, Трандуил обнаружил на тумбочке двадцать глав упоротого фанфика. Там было достаточно и комплиментов, и романтических сцен, но из корректности они были написаны невидимыми чернилами. Трандуил выдохнул и заснул спокойно. Его мир снова был почти идеален.