До ее смерти осталось сто дней

Утром Гермиона несколько минут просто лежала с закрытыми глазами, вслушиваясь в тоскливое завывание ветра за окном. Но, справедливо рассудив, что откладывать встречу с обитателями Малфой-мэнора глупо, она открыла глаза, пробежалась взглядом по своему временному пристанищу и, подавив тяжелый вздох, направилась к неброской двери, которая, вероятно, вела в ванную. Приведя себя в относительный порядок, Грейнджер нерешительно выглянула в коридор, пытаясь припомнить, как же именно можно спуститься на первый этаж. Преодолев коридор и свернув, Гермиона увидела лестницу, по которой вчера поднималась вместе с Малфоем и спустилась вниз. И что дальше? У нее явно не было желания бродить по логову Люциуса. Прошло всего лишь несколько месяцев после происшествия в Министерстве, и воспоминания о той ночи врезались в память раскаленным клеймом. И вот теперь он, один из самых близких сторонников Волдеморта, Пожиратель смерти, является человеком, «гостеприимством» которого она должна была злоупотреблять более трех месяцев. Неужто именно поэтому его выпустили из Азкабана? Присматривать за Гермионой Грейнджер, подружкой Поттера? Даже ей, всегда слепо доверяющей директору Дамблдору, казалась эта его идея глупой и невероятной. Но перечить было не в ее правилах, поэтому она и приложила все усилия, чтобы убедить Рона и Гарри, что это даже здорово, ведь у нее может появиться возможность разузнать что-либо для Ордена. А еще можно понаблюдать за Малфоем и окончательно убедить Гарри, что его идея о том, что того, еще несовершеннолетнего волшебника, приняли в ряды Пожирателей, просто нелепа. - Ты долго будешь стоять столбом, Грейнджер? Гермиона была настолько погружена в размышления, что не заметила материализовавшегося за спиной Драко, и нервно дернулась, оборачиваясь к нему. - Вообще-то я не знаю, куда идти, - ответила она, слегка приподняв бровь. - Прямо, - коротко бросил Малфой и направился в указанном направлении. Гермионе оставалось лишь последовать за ним. В столовой уже находились Нарцисса и Люциус, поэтому Грейнджер нерешительно замерла на пороге, не зная, куда именно ей садиться. Драко явно не собирался облегчать ей задачу, потому что даже не удосужился развернуться, прошагав к началу стола, во главе которого сидел его отец, и, усевшись по левую сторону от него, напротив матери. Коротко пробормотал «доброе утро» и принялся разглаживать белоснежную салфетку на коленях. Гермиона тяжело вздохнула, чувствуя себя бесправным домовым эльфом, который покорно ждет, когда же на него обратят внимание. Сравнение ей, которая всегда боролась за равенство, не понравилось, поэтому Гермиона, старательно сдерживая непроизвольную дрожь, переступила порог и громко произнесла: - Всем доброе утро! - Мисс Грейнджер, доброе. Как вам спалось? Не снились кошмары? – к тону Люциуса было сложно придраться, так как он успешно имитировал интонации заботливого дядюшки. Вот только в глазах блестели искорки злорадного веселья. Впрочем, Гермиона ожидала чего-то подобного, поэтому лишь скривила губы в подобии улыбки и промолчала. – Садитесь возле Драко. Последняя фраза Люциуса превратила и без того «прекрасную» улыбку Гермионы в натянутую гримасу. Впрочем, Драко не отстал в демонстрации эмоций, недовольно поморщившись. Но выбора у Грейнджер не было, поэтому она заняла указанное место. Завтрак прошел в тишине. Абсолютной… Почти… Лишь Гермиона иногда стучала столовыми приборами, после чего ловила на себе осуждающий, злорадный и снисходительный взгляды трех пар глаз. Наконец-то завтрак подошел к концу, и Гермиона уже собиралась подняться в свою комнату, чтобы написать обещанные письма Гарри и Рону, но ее планам не суждено было сбыться. - Теперь Драко покажет вам сад и парк, мисс Грейнджер, - проговорил Люциус, как только она открыла рот, чтобы поблагодарить за «гостеприимство» и сбежать из столовой. - Сегодня холодно… - Сегодня ветрено… Впервые Грейнджер и Малфой проявили столь завидное единодушие, одновременно выдвинув причины, по которым прогулку можно отложить… месяца на три минимум. Окинув друг друга негодующими взглядами, они вновь повернулись к Люциусу, который старательно сохранял на лице улыбку, но почему-то стал заметно нервничать и злиться. - Ничего страшного. Я не думаю, что вы оба страдаете ревматизмом, поэтому ветер и мороз для вас не проблема. Нечего в доме сидеть. Может, подружитесь, - последние два слова были явным издевательством, а гриффиндорская гордость не позволяла Гермионе кому-либо открыто издеваться над ней, поэтому она резко развернулась и направилась к двери, на ходу бросив, что переоденется и спустится через десять минут. Что на это ответил Драко, она уже не слышала… На завтрак Гермиона надела школьную форму, так как не знала, что именно принято носить в Малфой-мэноре. И действительно обитатели этого дома даже в обыденной обстановке не позволяли себе расхлябанности в одежде, предпочитая традиционный магический гардероб. Но таскаться по улице в мантии не хотелось, поэтому она решила, что наденет то, в чем ей комфортно. Выбор пал на простые голубые джинсы и красный вязаный свитер, который ей подарила миссис Уизли на Рождество. В зеркало Гермиона принципиально не посмотрелась. Какая разница? Она здесь не для того, чтобы проводить время в тщательном планировании своего гардероба и внешнего вида в целом. Гораздо больше ее интересовали секреты, которые однозначно скрывал Люциус Малфой. Почему он так стремился выставить ее на улицу? Что вообще происходит? Почему он принял грязнокровку в своем «благородном» жилище? Почему навязывает общество Гермионы своему обожаемому единственному сыну? Для того, чтобы тот шпионил за ней и не позволял узнать то, что ей знать не положено? И вообще, откуда взялась бредовая мысль о скорой ее кончине? Глупое предсказание Трелони? Но неужели профессор поверил бы этой шарлатанке? Вопросы сыпались непрекращающимся потоком, поэтому, когда Гермиона наконец-то взяла себя в руки и вернулась в настоящее, прошло уже около получаса с тех пор, как она вошла в комнату. Быстро преодолев коридор, Грейнджер спустилась по длинной лестнице, стараясь игнорировать откровенно взбешенного Драко. Тот лишь окинул ее взглядом и сразу едко прокомментировал: - Долго думала, что надеть? - Не очень. Я ведь не ты, мне не нужно утверждать самооценку, часами рассматривая свое отражение. - Просто тебе нечего рассматривать, Грейнджер. Сплошное убожество. А вещички от Уизли только подчеркивают это, чем ты, видимо, гордишься. Ответить Гермиона не успела, потому что Малфой распахнул дверь и стремительно вышел на крыльцо, быстро преодолевая мраморные ступеньки. Не оставалось ничего другого, как последовать за ним, на этот раз покорно проглотив оскорбление… Гордость – гордостью, а излишне раздражать белобрысого хорька не стоит. В стане врага нужно сохранять хладнокровие, а перебранки с Малфоем явно этому не способствовали. Прогулка поражала… В прямом смысле… Драко шагал впереди, ловко лавируя между деревьями в «парке» (это больше напоминало тропический лес), а Гермиона цеплялась за ветки, спотыкалась о коряги, получала по лицу колючими стеблями и раздраженно шипела себе под нос. Но попросить этого идиота идти медленнее означало признаться в своей слабости, а упрямство – это ведь исконно грейнджеровское качество, поэтому она все шагала, жалко шлепая кроссовками по влажной почве. Останавливался Драко так же стремительно, как и шел. Гермиона поняла это, когда с разгону впечаталась ему в спину. - Вот дура, ты куда летишь? – рассерженно прошипел Малфой, делая шаг вперед и оборачиваясь к Грейнджер. - Да кто бы говорил! Сам ведь несся, как на пожар! – «прогулка» дала о себе знать приступом острой раздражительности, что полностью выбило все мысли о хладнокровии из головы Гермионы. - Скорее не НА пожар, а ОТ чумы, которая неслась следом, Грейнджер, - прошипел Малфой и ехидно усмехнулся. Да уж, степень его наглости все увеличивалась, чем дальше было до особняка. - Насколько мне известно, твой отец приказал тебе вести себя вежливо, если ты, конечно, знаешь как это, а не гонять меня кругами по болоту, - вот это Гермиона сказала зря… Она поняла это почти сразу, но рациональность имеет свойство притухать в наиболее кризисные моменты, которым для нее являлся сам приезд в этот дом. - Приказал? Грейнджер, ты ударилась головой? Ты думаешь, моему отцу есть до тебя дело? Наивная… Я могу придушить тебя, - эти слова Малфой наглядно продемонстрировал, ощутимо сжав шею Гермионы и прижав ее к стволу векового дуба, - и сказать, что ты упала, ударилась головой и умерла. Неужели ты столь глупа, что доверилась Малфоям? Ты хотя бы палочку взяла или ты веришь в принцип, что «безоружного не бьют»? Грязнокровка, которая беспрекословно доверяет старому маразматику. А ведь старик Дамблдор погубит вас всех верой в высшее добро и справедливость… Тебя, Уизли, Поттера… Но особенно тебя… Ведь по правилам я не могу тебе навредить, а ты ведь беспрекословно подчиняешься правилам. Но я – нет… Поэтому думай, когда что-то говоришь, - последние слова он прошипел в самое ухо Гермионы, продолжая опасно сжимать ее горло. И хотя она и вырывалась, но больше напоминала загнанную птичку, поэтому, когда Драко ее наконец-то отпустил, она даже не нашла, что сказать. Она впервые серьезно боялась Малфоя. Вроде бы знала его шесть лет, столько же ненавидела, презирала, опасалась, подозревала, но боялась впервые… Ощущение было настолько омерзительным, что Гермиона просто машинально пробиралась к дому, вслед за Драко, мысленно проклиная и его, и себя… Палочку она взяла, но засунула в задний карман джинс и даже не смогла достать, когда это оказалось необходимо… Она действительно глупа… И вполне вероятно Малфой прав, говоря, что Гермиона еще пожалеет об этом… Обед и ужин ей приносили в комнату. Вечером прилетела сова от Гарри, которая принесла письма от ребят и домашние задания. Ничего нового в Хогвартсе не произошло, поэтому послания друзей больше сводились к расспросам о том, как Гермионе живется у Малфоев и не удалось ли ей что-либо узнать. Быстро написав ответ и уверив Гарри и Рона, что все в порядке и новостей пока нет, Грейнджер отправила письмо вместе с совой, сосредоточившись на выполнении домашней работы. Только поздно вечером, уже ложась в постель, Гермиона позволила себе вспомнить сцену в парке. Впрочем, быстро прогнала эти мысли… Больше она не допустит такой ошибки… Она будет готова к любой выходке Малфоя… Однозначно.