До ее смерти осталось сто дней

Гермиона шла медленно, внимательно смотря под ноги и аккуратно переступая через многочисленные ветки. Желтые листья мягко шелестели под ногами, кружились в воздухе, падали на плечи и путались в ее каштановых волосах. Воздух пах дождем и поздней осенью - горько-приторная смесь, такая пьянящая и немного тоскливая. Иногда Гермиона замирала, проводила кончиками пальцев по шершавой коре старого дерева и вслушивалась в звуки вокруг. Знала, что сейчас ей ничего не угрожает, ведь разрешение на прогулку она получила у Малфоя, но все равно старалась быть осторожной. На всякий случай. После того памятного дня, когда Грейнджер сожгла обличающее письмо, прошла уже неделя. Их с Драко отношения были ровными, стабильными и привычно холодными. Хотя, подумала Гермиона, "привычно" - это совершенно неверное слово. Ведь никогда раньше Драко Малфой не был вежливым и равнодушным по отношению к ней. Высокомерным, жестоким, злым, хвастливым, предвзятым, снисходительным, изредка даже дружелюбным - да каким угодно, черт возьми, но не таким ледяным принцем! Подобное поведение выбивало почву из-под ног, заставляло напряженно ловить редкие взгляды Драко, искать в серых глазах ответы на многочисленные вопросы. Что произошло на этот раз? Как же сложно Гермионе было понимать этого человека! Только Малфой начинал казаться нормальным, живым, со своими страхами и болью, как сразу же закрывался вновь, прятался за одной из сотен своих масок. Впрочем, возможно, что так было лучше. Проще, по крайней мере. Грейнджер так задумалась, что и не заметила, как дошла до старого поваленного дерева, на котором они с Драко однажды сидели. Даже днем сквозь густые кроны деревьев проникал только приглушенный солнечный свет, но полумрак не пугал. Наоборот, здесь можно было спрятаться и подумать, что Гермиона и сделала. Возвращаться в дом не хотелось, хотя и нужно было ответить на письмо Рона. Рон... Всякий раз, вспоминая о нем, Грейнджер испытывала чувство стыда - ядовитое, как можно лучше обличающее ее вину. Ведь никто не заслуживал предательства, а Гермиона предавала, не только скрывая истину о семье Малфоев, о Драко в частности, но и в те безумные моменты, когда постыдно плавилась под губами и руками злейшего врага. Правда, чьего врага? Ее ли? Вряд ли... Ведь нельзя ненавидеть по инерции - это признак глупости и трусости. Сейчас, зная больше о мотивах поступков Драко, наблюдая за Люциусом и вообще за внутрисемейными отношениями в Мэноре, Гермиона осознавала, что клеймо "враг" нужно снять. Малфой его не заслуживал, каким бы подлецом иногда ни был. Но на что заменить это определение пока было неясно. Он ведь не хотел ее помощи, всякий раз, когда делал шаг навстречу, потом поспешно отступал на десяток назад. Не давал до конца разобраться, составить какой-то рациональный план, просто решить, как жить сейчас и потом, когда школа, и разные факультеты, и разное положение, и разная кровь разделят их вновь четкой гранью. Гермиона тяжело вздохнула. Ее попытка прояснить мысли на свежем воздухе потерпела полнейшее фиаско. Наверное, здесь было лишь два выхода: либо пустить все на самотек, либо попытаться хотя бы раз довести беседу с Драко до логического конца, до ответов на вопросы "почему?" и "как?", а не прервать ее, потому что кому-то из них она причиняла боль. Боль между ними будет постоянно. Просто из-за того, насколько они разные, и как же сложно искать компромиссы и строить мосты между их совершенно непохожими мирами. Но, может, стоило попытаться вновь? Как говорил Драко, "возможно, игра стоит свеч?" *** - Добрый вечер всем, - Гермиона вошла в столовую, на мгновение замедлив шаг, когда заметила за столом фигуру, облаченную в привычную черную мантию - профессора Снейпа. Она, конечно, знала, что тот является крестным отцом Драко, а, значит, наверняка посещает Мэнор, но прежде ей не доводилось видеть его здесь, а тем более за ужином. Впрочем, ее позвал домовой эльф, а значит сегодня тот день, когда ей нет необходимости прятаться в комнате, словно прокаженной. - Профессор Снейп, - кивнув, поздоровалась Гермиона. Получила сухой кивок в ответ. На большее не стоило и рассчитывать. Драко на нее даже не взглянул, демонстративно расправляя салфетку на коленях. - Добрый вечер, мисс Грейнджер. Присаживайтесь, - протянул Люциус, окидывая ее своим традиционным изучающе-снисходительным взглядом. С каждым днем Азкабан, видимо, забывался все больше, потому что к старшему Малфою вернулся не только внешний лоск, но и отвратительная манера держаться свысока. Благо, договоренность с Дамблдором все-таки защищала Грейнджер от откровенных унижений по поводу чистоты ее крови, но от взгляда и ехидно поджатых губ деться было некуда. Приходилось стискивать зубы, вежливо улыбаться и терпеть. И Гермиона терпела, потому что верила, что когда-то Волдеморт и все его прихвостни, Люциус в том числе, будут побеждены, стерты с лица Земли за всю ту грязь, боль и отчаянье, которое они сеяли долгие годы. За все рано или поздно приходит ответ. - Как прошел ваш день? - Замечательно. Благодарю. - Я рад за вас, - Люциус улыбнулся, а потом добавил: - Мы тут с профессором Снейпом обсуждали ваши с Драко результаты по зельеварению. Боюсь, что профессор Снейп считает, что вам придется брать дополнительные уроки во втором семестре. Вся эта непредвиденная ситуация... - Люциус неопределенно махнул рукой, намекая, кого именно он подразумевает под фразой "непредвиденная ситуация". Наверное, забыл, что лишь благодаря этому он сейчас сидит во главе стола в собственном доме, а не на голом полу в темнице. - Да, скорее всего, придется, - холодно ответила Гермиона, скосив взгляд на Драко. Тот сидел прямой, как будто палку проглотил, и медленно жевал, смотря только на тарелку. "Интересно, как он воспринял новость, что и после возвращения в школу нам придется проводить время вместе? Наверняка, злится..." - рассеяно подумала Гермиона, но по внешнему виду Малфоя ничего понять не удавалось. Он продолжал играть роль равнодушной статуи. Как же это раздражало! Весь дальнейший ужин прошел под аккомпанемент тихого разговора Нарциссы, Люциуса и Снейпа. Драко и Гермиона не прислушивались, вяло ковыряясь в тарелках, думая каждый о своем и пытаясь хотя бы немного распутать так стремительно запутавшийся клубок их отношений. *** - Малфой, стой! Подожди! - после ужина Драко коротко кивнул, пробормотал "всем доброй ночи" и стремительно покинул столовую. Вся решимость Гермионы поговорить с ним мгновенно испарилась, хотя и тщательно взращивалась целый день. Ну, не гнаться же за ним, право слово? Но через секунду в голове кольнула мысль, что это просто жалкое оправдание для собственного малодушия. Стало противно от самой себя, поэтому Гермиона тоже быстро встала из-за стола, так же скороговоркой попрощалась и, тщательно следя за скоростью шага, вышла в коридор. А потом побежала, потому что твердо решила, что нужно наконец-то определить эти чертовы грани их отношений. Пока ведь не получалось... Вначале вежливость, потом искусственная дружба, злость, немножко искренности... А ей хотелось четкости. Правды! - Что тебе? - Драко развернулся так быстро, что Гермиона чудом не снесла их обоих на пол. Зато врезалась довольно ощутимо, стукнувшись подбородком о ключицу, уткнувшись носом в ямку на шее. - О, святой Мерлин, куда ты несешься, Грейнджер? - проворчал Малфой, обхватывая девушку за плечи и отстраняя от себя. - Погов-в... - Гермиона кашлянула, пытаясь совладать с голосом и искренне надеясь, что щеки не покраснели, - поговорить хочу. Это срочно. - Настолько срочно, что нужно за мной гнаться? Я устал, Грейнджер. Я от всего устал, понимаешь? - Не очень, если честно. Объяснишь? - вздернув подбородок, огрызнулась Гермиона. Она-то понимала, что Драко наверняка намекает на нее. Но разве она виновата? Ей, что ли, легко? Неужели она хотела этого? - Не хочу... - устало протянул Малфой, потирая переносицу. Он и правда выглядел изможденным и несчастным. Как же сложно все это. - Полетаем? - Что? - Гермиона недоуменно нахмурилась, посчитав, что ослышалась. - Говорю, полетаем? Метла, воздух, помнишь еще такое, мисс Книжный Червь? - хмыкнул Драко, но глаза оставались такими... грустными? Нет, не то слово. Скорее, их выражение содержало слишком много эмоций - и горечь, и безнадежность, и отчаянье, и, кажется, крупицу любопытства, даже вызова. - Темно уже, - неуверенно протянула Гермиона. В первый и последний раз, когда они летали вместе, было хорошо. До эйфории, до экстаза хорошо. Настолько, что это было неприличным, постыдным. Тогда Грейнджер спрятала воспоминания глубоко-глубоко, в самый темный уголок сознания, а вот теперь такое небрежное предложение, и все чувства снова проснулись, накрыли, словно снежная лавина, погребая под своей тяжестью. - Я тебя не уроню. - Я знаю. Еще одно мгновение. Глаза в глаза. Не дыша, не шевелясь. Боясь потревожить малейшим шорохом воздух, нарушить это короткое мгновение свободы от устоев и правил. Когда ничего не важно, ни о чем не думаешь. Когда правильно просто чувствовать, а мысли - это пустое. - А потом поговорим, если хочешь, - добавил Драко, разрушая волшебство момента, но вместе с тем идя на уступку. Он - чистокровный и гордый до жути! - искал компромисс. Разве после этого могла Гермиона отказать? Нет, конечно же, нет... - Хорошо. Полетаем. *** Много-много раз потом Грейнджер задавалась вопросом, почему тем вечером даже не стоял вопрос о том, будет ли она летать сама или с Малфоем. Это казалось непреложным: если летать, так с ним. Как и в первый раз мало что запомнилось: только сильные руки поверх ее дрожащих, теплое дыхание согревающее шею, жар от прижатой вплотную к его груди спины и восторг... Чистый, незамутненный, свободный восторг! Когда дрожат губы от противоречия, когда крик клокочет в горле, когда слезы застилают глаза, цепляются за ресницы, а стирать их не хочется. - Кажется, я начинаю понимать, почему ты так любишь летать, - задумчиво протянула Гермиона, когда они наконец-то опустились на землю. - Да? И почему же? - тихо спросил Драко, кладя метлу и поднимая взгляд вверх. На огромное синее полотно, покрытое миллионами звезд. Звезды - это, говорят, человеческие души. Вот почему их так много. - Это свобода. Жаль, что кратковременная... - Гермиона тоже смотрит вверх. Интересно, когда она умрет, в каком месте загорится ее звезда? Нелепая мысль... Рано думать об этом. Она надеется, что рано. - Жаль, - на удивление легко соглашается Драко, пожав плечом. - Пойдем в дом? Я, кажется, обещал тебе разговор. - Ты же не всегда сдерживаешь обещания, Малфой? - Гермионе хочется, чтобы он проявил эмоции. Рассмеялся, огрызнулся, оскорбил, разозлился - да что угодно! Потому что равнодушный Малфой слишком болезненное зрелище. - Конечно, нет. Но сегодня мы поговорим, Грейнджер. Мне тоже это нужно, - не дожидаясь ответа, он обхватывает тонкое запястье Гермионы. Несколько мгновений просто смотрит на их соединенные руки, как будто решает, отпустить или так оставить. Еще несколько месяцев назад такое касание считалось бы для Драко грязным, но сейчас... Сейчас это уже что-то привычное. Необходимое даже. Желанное. И он не отпускает, знает, что поздно уже и никто не увидит. Поэтому переплетает их пальцы и медленно идет к дому. Они оба молчат. Слова им вскоре понадобятся, разве стоит тратить их впустую? Да и скажут они меньше, сколько бы ни говорил, чем простое, даже такое невинное, прикосновение...