Ежедневный пророк
«Даже саблезубые слизняки смеются над той сверхтолерантностью, поглотившей современных волшебников. После крестового похода против «грязнокровок», устроенного Волдемортом, быть магглорожденным не только почетно, но и крайне полезно. Только маггло-сдвигом можно объяснить назначение нового директора Хогвартса — молодого и светловолосого (а в прошлом номере мы подробно писали о том, как опасны блондины у власти) Винсента Прайса, единственного волшебника в своей семье.»«Придира»
Миссис Норрис была в ярости. Её драная пепельно-серая шерсть стояла дыбом, красные глаза метали искры. Кот? Кот на её территории? Миссис Норрис была кошкой стоической, местами героической. Она могла справиться с разными бедами. Но кот??? Да еще какой. Полукнизл. Она думала, что он покинул это место навсегда. Миссис Норрис снисходительно терпела всевозможных крыс и черепах, которых каждый год тащили в Хогвартс ученики. Но преподаватели — а миссис Норрис причисляла себя к высшему составу, хоть и принадлежала сквибу — такого безобразия себе раньше не позволяли. Она негодующе шипела. Понабрали в Хогвартс кого ни попадя, прости великий Мэйн Кун! — Хотелось бы обратить внимание учеников седьмого курса, что в следующем году вы сможете продолжить обучение в Хогвартсе в качестве ассистентов профессоров, чьи дисциплины решите выбрать основными. В этом семестре таковых у нас всего трое: Гермиона Грейнджер по специализации трансфигурация, Невилл Лонгботтом — гербология и Парвати Патил — прорицания… Голос профессора МакГонагалл, заместителя директора Хогвартса, звучал сухо и деловито. Гермиона впервые смотрела на учеников с другой стороны большого зала, но сохранять серьезное выражение лица ей мешали улыбки Джинни и Луны, а также огромная фигура Хагрида, скалой возвышающаяся над испуганными от такого соседства первокурсниками. — Почему Хагрид сидит там? — шепотом спросила она у своего ближайшего соседа — профессора Горация Слизнорта, преподающего зельеварение. — О, моя девочка, — зашептал он в ответ, — наш лесничий решил все же закончить школу, пользуясь чрезвычайно лояльной политикой Министерства магии по отношению к полукровкам… Под мимолетным, но суровым взглядом профессора Макгонагал слизеринец замолчал, а Гермиона увидела, что в огромных лапах Хагрид держит волшебную палочку, казавшуюся спичкой. Видимо, великан так гордился и дорожил ею, что не мог расстаться даже за столом. — Также мисс Грейнджер будет преподавать маггловедение… Новый директор Хогвартса выглядел действительно новым. Словно вот только что вылупился из яйца. Пшеничного цвета волосы были завязаны в длинный хвост, в ухе его болталась серьга, а мантия сияла первозданной белизной. Он восторженно слушал декана Гриффиндора, и его светло-карие глаза светились радостью. Кажется, он испытывал смесь недоумения — как его только занесло на такие вершины? — и восхищения — ох, на какие вершины его занесло! — У директора Прайса несчастливая аура, — пробормотала профессор Трелони едва слышно. — Я предвижу трагедию. Профессор МакГонагалл бросила на прорицательницу уничижительный взгляд и закончила свою речь, уступая трибуну желтоволосому руководству. — Дорогие дети, — с явным волнением начал свою речь новоявленный директор и поправился под насмешливое покашливание профессора Снейпа: — и взрослые, — теперь уже смешки пробежались по столам с учениками. Винсент Прайс нервно сглотнул и начал еще раз: — Уважаемые! Я рад сообщить вам, что согласно новой и безусловно реформаторской политике Министерства магии, Хогвартс выбран экспериментальной площадкой для создания экспериментального… — Эксперимента, — фыркнул профессор Флитвик в кулачок. Профессор МакГонагалл благосклонно улыбнулась ему одними уголками губ. Оказывается, за столом преподавателей царит почти такое же оживление, как и у учеников, — с некой долей удивления подумала Гермиона. — Научного центра по изучению маггловских изобретений с целью выявления их полезности для волшебников. Мадам Хуч зевнула, лишь слегка прикрывшись ладонью. — Возглавит научный центр Джордж Уизли. Дальнейшие кадровые вопросы будут освещены дополнительно. И еще одна важная новость. Несомненно, Хогвартс призван стать демократической школой нового поколения, поэтому у нас появится первейший инструмент демократии… — В Хогвартсе наконец-то разрешат использовать маггловские железные дудки, несущие смерть? — оживленно уточнил Филч, стоящий чуть поодаль, за спинами преподавателей. — Газета! — торжественно провозгласил Винсент Прайс. Ученики загалдели. Гермиона смотрела на Джинни, которая буквально плакала от хохота. — Как мне сообщили, — директор Хогвартса вытащил из кармана своей белоснежной мантии обрывок пергамента, — среди учеников седьмого курса есть человек, чей отец много лет работает редактором. И я считаю, что Луна Лавгуд вполне достойна продолжить его дело и начать выпускать информационное издание нашей школы. Судя по тому, что Джинни практически лежала на столе, сомневаться в авторстве записки не приходилось. Девочка явно пошла по стопам своих деятельных братьев. — Луна Лавгуд во главе газеты Хогвартса, — произнесла профессор МакГонагалл с непередаваемой иронией. — У меня все, — смущенный поднятым гомоном Винсент Прайс сдал назад и сел на место. Все ученики, кроме первогодок, а также преподаватели уставились на него с недоумением. — Обед, — процедила профессор МакГонагалл сквозь зубы. — Нет, спасибо, — отказался Винсент Прайс, — я вовсе не голоден. Гермиона задумалась, а где учился волшебству этот человек, если он не знает элементарных традиций Хогвартса. Но прежде, чем кто-либо из профессоров успел открыть рот, под потолок зала взлетел полтергейст Пивз и громко провозгласил: Демократия и эксперимент Слопали торжественный обед. Из-под вороха газет Полоумная сойдет на нет! Криво, зато со смыслом, не могла не признать Гермиона. Болтая ножками в кресле, домовой эльф Винки тарахтела без умолку вот уже пятнадцать минут. — Ох, что было! У Слизерина-то оказалось две кандидатуры декана. Бедная МакГонагалл чуть с ума не сошла. С одной стороны — Слизнорт, душа-человек, любимец учеников. С другой — Снейп, чьи заслуги тоже со счетов не сбросишь. Ух, как они ругались, ругались. А потом эта сумасшедшая с хрустальным шаром возьми да и ляпни, что Снейпу с его репутацией вообще не место в Хогвартсе. — Почему? — Гермиона подняла голову от лекции первого занятия по маггловедению, которую правила уже в сотый, наверное, раз. — За одно лето репутацию не отстираешь, не простынь же! Многие ученики, которые были здесь в прошлом году, до сих пор при имени Снейпа пытаются слиться со стенами. Мало ли, что говорят, мол, он всегда за Дамблдора был. После войны всё так запуталось: кто за кого, да почему, поди разберись. — А что профессор Снейп? — Позеленел от злости, что! Шипел про то, что Трелони шарлатанка, раз таких очевидных вещей в своих чаинках увидеть не может. Винки даже испугалась, что профессора непростительными швыряться начнут, но обошлось. Гермиона все время удивлялась, как быстро люди оправились от ужасов последних лет и снова начали заполнять свою жизнь мелочами. Впрочем, для тщеславного профессора Слизнорта и амбициозного профессора Снейпа деканство вряд ли можно причислить к мелочам. Герой героем, а скверный характер в карман не засунешь. — И что дальше? — А дальше Дамблдор как рявкнет на них из портрета. Властно так! Ну и в итоге на Слизерине два декана. Неслыханно! — И как они делят этот пост? — с интересом спросила Гермиона. — По четным дням недели один у власти, по нечетным — другой? Винки захихикала. — Договорились, что Слизнорт будет отвечать за досуг, а Снейп за дисциплину. — Бред какой-то. — МакГонагалл так и сказала. Мол, после того, как Снейп целый год считался самым страшным страхом в Хогвартсе, ему не с руки учеников наказывать. А тот только отмахнулся: «ни к чему мне дешевая популярность у юных остолопов». Так и сказал. Бедные слизеринцы. Теперь их весь год будут тянуть из стороны в сторону. Один декан устраивать нелепые вечеринки, второй — одним своим видом в дрожь вгонять. Фу, — и Винки непроизвольно поежилась. Вот слизеринцев Гермионе было жаль в последнюю очередь. Зато другим факультетам не позавидуешь: с них теперь будут снимать баллы в два голоса. Она отложила перо и потянулась. Была уже ночь. Винки тут же испуганно ойкнула, извинилась за то, что мешает добренькой мисс спать и с громким треском исчезла. Гермиона осталась одна. Она еще некоторое время бессмысленно посидела за столом. Вот и Винки не спится по ночам. Видит ли она Добби в своих снах? Видит ли вообще сны Джордж Уизли, потерявший всю свою жизнерадостность? И как объяснить родителям, почему им так часто снится Австралия? Их курсу удалось с грехом пополам сдать экзамены в полуразрушенном замке, не откладывая это на будущий год. Школа отстраивалась заново, подготовка к экзаменам казалась полнейшей дикостью по сравнению с другими испытаниями. Гарри раздражался, а Рон безостановочно ныл. Впрочем, отсутствие теоретической базы за целый год ребята с лихвой компенсировали практикой, поэтому это было, пожалуй, самое стихийное окончание учебного года за всю историю Хогвартса. Решение Гермионы вернуться осенью в школу друзья не поддержали. Они искренне не понимали, зачем учиться дополнительно, если никто не заставляет. Лето прошло в бесконечных спорах с Роном, и Гермиона была очень рада, когда наступила пора отбыть в Хогвартс. Она так и не смогла придумать, чем ей заняться в большом мире, и укрылась за надежными стенами, обеспечив себе еще несколько лет тайм-аута под патронажем профессора МакГонагалл. Видимо, Джордж, неожиданно согласившийся на сомнительное предложение Министерства магии, руководствовался теми же причинами. Сейчас он передавал Рону магазин и со дня на день собирался приехать. Что они искали в Хогвартсе? Покоя? Возможности закрыть глаза и представить, что ничего не было? Гермиона накинула поверх мантии кофту и вышла в коридор. Теперь ей не нужно было прятаться, но она все равно шагала тихо, стараясь не привлекать к себе внимания. Из-за поворота вылетела миссис Норрис, глянула с откровенной ненавистью и помчалась дальше. За ней несся Живоглот, которого Гермиона потеряла почти сразу, как приехала сюда. На улице было прохладно. Гермиона уже почти дошла до хижины Хагрида, в которой горел свет, — видимо, ему разрешили жить отдельно от других соучеников, — но потом замедлила шаги. Ей показалось, что что-то светлое мелькнуло среди деревьев. Она свернула к лесу и застыла, глядя на то, как изящный патронус — лань — безнадежно танцует в темноте. Горло перехватило. Ей нечего было делать рядом с этой бесконечной печалью. Она развернулась и побежала прочь, не желая нарушить одиночество преподавателя защиты от темных искусств. Кажется, всем обитателям Хогвартса не спалось по ночам.