"Бессонница"

Проснулась Гермиона от странного скрипа. Она не сразу поняла, чем именно он был вызван, а потом сообразила, что кто-то царапается в дверь. Судя по предрассветной дымке из незанавешенных окон, было еще очень рано. На пороге стояла взъерошенная Луна. — Гермиона! Мисс Грейнджер! Я ведь должна теперь называть тебя так? Или в неофициальной обстановке можно Гермиона? С другой стороны, мы ведь были в отряде Дамблдора вместе… — Луна, что произошло? — Происшествие. Джинни вызвала на магическую дуэль Асторию Гринграсс, а потом слегка напутала с заклинанием. — Зачем? Зачем она это сделала? — Гермиона уже набрасывала мантию поверх пижамы. — Не думаю, что специально. Заклинания так легко путаются. — Зачем — на дуэль? — палочку в карман, ноги в туфли. Можно идти. — Ну… Она же со Слизерина. — Луна! Та нахмурилась. — Астория говорила гадости о Гарри. Коридоры Хогвартса летели мимо. — Всегда найдется тот, кто будет говорить гадости о Гарри. Нельзя же во всех палочками тыкать, — наставительным шепотом увещевала Гермиона семикурсницу. — Я тоже думаю, что иногда можно обойтись соплохвостами, — безропотно согласилась Луна. Это был совсем не тот вывод, которого ожидала Гермиона, но спорить сейчас было неуместно. — Что там случилось? — Два носа у Джинни и одна рука у Астории. — Что? — Гермиона остановилась так внезапно, что Луна чуть не врезалась в нее, — Астория потеряла руку? Нужно немедленно в больничное крыло. — Не потеряла, — Луна хихикнула. — Приобрела. Прям там выросла. Теперь они сидят в пустом классе и обзываются. Девчонки действительно обзывались — в коконе из заклятия, заглушающего звуки. Одного на двоих. — Гермиона, — Джинни вскочила, — я никак не могу справиться сама. А завтра с утра у нас защита. Думаю, даже Снейп заметит наши мутации. — Сложно не заметить, — согласилась Гермиона, любуясь носами Джинни: левым и правым. — Какой из них ты предпочитаешь оставить? Астория заносчиво молчала, вздернув нос к потолку. Две руки были скрещены на груди. Третья пыталась спрятаться за спину. Гермиона на минутку задумалась, что с этим делать, потом подняла волшебную палочку, целясь Джинни в лицо. — Экспеллиармус! Волшебная палочка Гермионы взмыла в воздух и упала в угол. Заклинание было произнесено мягко, почти ласково, и только один человек в мире мог обращаться со словами с такой показной небрежностью. — Профессор Снейп, — не оборачиваясь, выдохнула Гермиона. — Что я вижу, мисс Грейнджер? — он обошел её, неслышно ступая, и только шелест мантии змеился вслед. — Снова нарушаете правила? А ведь я полагал, что отныне вы играете на нашей стороне. Он был прав. Прав абсолютно и безоговорочно. Как взрослый человек, преподаватель, Гермиона должна была поступить по-другому. Она еще не очень четко прорисовала в голове схему своих правильных действий, но отчетливо понимала, что если бы не вмешательство декана Слизерина, то просто удалила бы у девочек лишние конечности и отправила спать. Без всяких взысканий. Потому что это же Джинни, это же Луна. — Ученики, нарушившие правила, — словно прочитал её мысли профессор Снейп, — всего лишь ученики, мисс Грейнджер. — Профессор, — Джинни упрямо поджала губы, — она говорила про Гарри, будто он… — Поттер! Снова Поттер! — Снейп злобно прищурился. — Не хочу даже имени его слышать в этой школе. Он уже закончил обучение, к счастью. Избавьте меня от разговоров о нем. Ступайте в свои спальни, мисс. С носом, — в голосе слизеринца отчетливо прозвучало ехидство, — и с рукой. Я запрещаю вам в течение трех дней удалять это безобразие. Вы слышали, мисс Грейнджер? — Да. — Но, сэр, — Астория чуть не плакала, — я не могу в таком виде находиться целых три дня! Лучше снимите баллы, прошу вас. — Раньше нужно было думать, мисс Гринграсс. Джинни гордо молчала. Но и её глаза блестели. Гермиона прошла в угол и подобрала свою палочку. Что тут скажешь? Он декан. Он имеет право выбирать наказания по собственному усмотрению. Но это… Это было слишком даже для Снейпа. — Ночные дуэли волшебников-недоучек, — он снова будто ответил на непроизнесенные Гермионой слова, — могут привести к фатальным последствиям. — Я провожу девочек до их спален, — ответила Гермиона сухо. — О вашем поведении, мисс Грейнджер, — злорадно произнес Снейп, — я поставлю в известность директора школы. — Разумеется, профессор. Как вам угодно, профессор. Чтоб тебя жабы задавили. Гермиона прикусила губу. Он герой. Он защищал Гарри. Он был за Дамблдора. Видимо, об этом придется напоминать себе почаще. Утром стало известно, что Астория Гринграсс, пытаясь удалить третью руку, подожгла себя. Теперь вместо уроков она лежала в больничной палате. Гермиона прекрасно понимала, что увечье было нанесено специально. Астории не хватило смелости появиться в таком виде перед другими учениками, и она сознательно предпочла заботы мадам Помфри. Однако этот поступок был её единственной защитой на комиссии по преподавательской этике, созванной Снейпом. Профессором Снейпом, конечно же. Хладнокровие и выдержка, хладнокровие и выдержка, твердила себе Гермиона, находясь под перекрестными взглядами коллег. Винсент Прайс выглядел слегка растерянным. Он понятия не имел, кого ругать, а кого хвалить, поэтому малодушно пробормотал: — Оставляю это дело на рассмотрение профессора МакГонагалл, у меня слишком много хлопот, — и позорно слинял с комиссии, только белоснежная мантия взметнулась. Заместитель директора молча выслушала доводы Гермионы. И про нежный возраст, и про то, что она, Гермиона, обязательно доложила бы с утра, просто ночью не хотелось устраивать переполох. Вранье, вранье. В ответ профессор Снейп невозмутимо перечислил инциденты, в которых ученики получили необратимые увечья во время магических дуэлей за последние триста лет. Получилось внушительно. Профессор МакГонагалл устало прошлась по кабинету. Она не чувствовала в себе сил решать эту патовую ситуацию. Она была слишком стара, чтобы справляться со злобностью Северуса. — Полагаю, — к вящей радости декана Гриффиндора, заговорил Гораций Слизнорт, — мисс Грейнджер может пройти стажировку у профессора Снейпа. — Что? — в один голос произнесли Гермиона и Снейп. Мысль о том, что она ему столь же неприятна, как и он ей, неожиданно утешила Гермиону. Так ему и надо. Пусть терпит её присутствие. — Педагогическая практика, — развил свою мысль Слизнорт, — это принято у магглов. Гермиона, девочка моя, вы ведь преподаете маггловедение, вы ведь знаете об этом. Конечно. Она как раз подготовила лекцию о древних греках. О педагогической практике там не было ни слова. — Тридцать часов стажировки, — с облегчением постановила МакГонагалл, — с обязательной подписью профессора Снейпа, что зачет принят. И Гермиона вновь почувствовала себя беспомощной ученицей. Джинни Уизли превратила свой второй нос в событие дня. Она гордо расхаживала по Хогвартсу, хвастаясь направо и налево, что теперь она может унюхать, что угодно. Буквально, что угодно. Некоторые младшекурсники смотрели на неё с восхищением. Другие — с дружеским расположением. Гарри сильно повезло, как ни крути. Он вылез из камина вечером. Вернее не он, а его голова. — Как ты там? — спросил Гарри, чихая от золы. Гермиона мрачно рассказала, как она здесь. — Зря я ему отдал карту Мародеров, да? — досадливо спросил Гарри. — Я как-то не подумал о том, что теперь школярам совсем кранты будут. — Ты отдал ему карту Мародеров??? — Это меньшее, что я мог сделать. — Лучше бы ты отдал ему свою почку, — Гермиона раздраженно упала в кресло. — Из Снейпа такой же педагог, как из меня прорицательница, — возмущалась голова Рона в камине несколькими часами позже. — Он же просто деревянный в этом плане. Он, может, и великий шпион, но детей он воспитывать не умеет. Он их ненавидит всех, поголовно. — Как сильно сдала профессор МакГонагалл, — невпопад ответила Гермиона, думая о своем, — битва за Хогвартс и дальнейшее восстановление школы — ведь практически из руин! — отняли у неё слишком много сил. Знаешь, Рон, мне кажется, что она до сих пор ждет, что раздадутся летящие шаги Дамблдора, и снова все станет хорошо. — Но все уже хорошо. — Ах, если бы. Ты бы видел этих детей. Они все еще боятся. В этот день Гермиона опять не дошла до Хагрида и, забираясь под одеяло, твердо пообещала себе, что на следующий день точно навестит первокурсника. Всю ночь её мучили кошмары, в которых Волдеморт снова убивал людей. Барахтаясь в объятиях ужаса, она в то же время понимала, что подобные сны навещают большую часть магического сообщества Британии, и скорее всего — всех преподавателей Хогвартса.