Наследие. Abyssus invocat

      Рождественские каникулы начинались для семьи Поттеров вполне обычно — ну, если не считать ненормально долгого снегопада и альбусовых злоключений, хранившихся в строгом секрете от непосвященных обитателей дома №12 на площади Гриммо. Согласно официальной версии, Альбус опоздал на «Хогвартс-экспресс» по той простой причине, что заснул в библиотеке и благополучно проспал всю кутерьму сборов и отправления, а нашла его вернувшаяся в школу МакГонагалл.       Аврор Поттер, после посещения квиддичного матча свято уверенный в том, что общение его младшего сына на факультете ограничивается чисто учебными делами, деликатно не обращал внимания на то, что на имя Альбуса писем по утрам не приходит — в отличие от того же Джеймса, буквально заваленного почтой. Да и вообще, у него хватало головной боли с запертым в ящик стола Воскрешающим Камнем (в то, что его желание — да будь он хоть десять раз Герой Магической Британии — гринготтские гоблины поставят выше буквы закона, Гарри Поттеру верилось с трудом). В самом деле, вести с Альбусом проникновенные беседы о том, как важны для человека друзья, представлялось совершенно бессмысленным. Мерлиновы подштанники, говорить о круге общения с Альбусом, который почитает за счастье спрятаться где-нибудь с книжкой в обнимку, если в комнате находится больше трех человек!       Да и потом, откуда старшему Поттеру знать, что филин Малфоев прилетает по ночам и аккуратно стучит клювом в окно Альбуса? Прошло всего три дня, но Скорпиус писал неизменно много, ярко и эмоционально, причем обо всем, что только попадалось ему на глаза. Попадалось, правда, немногое: после безумного прыжка с «Хогвартс-экспресса» Скорпиус все еще немного прихрамывал, а его отец, судя по всему, решил в наказание посадить гиперактивного Скорпиуса под домашний арест. Так появлялись письма о загадочном «анатомическом атласе» малфоевского крестного и раритетных сборниках сказок; о попытках научить домовика Дживси играть в футбол (в теории, конечно!); о новом романе, который пишет его мать — хотя кто бы мог подумать, что леди из дома Малфой занимается такими вещами — и о пиратских костюмах, которые сам Скорпиус и его отец были вынуждены надеть, чтобы стать «достоверными моделями» для увлеченной писательницы…       О судьбе их «черного человека» в письмах старались не упоминать — не тот уровень секретности, как пошутил бы Малфой. Куда там папе и его переписке с «Нюхалзом»!       Единственная просьба Северуса Снейпа заключалась в получении волшебной палочки. Незарегистрированной. Взяв в руки новообретенные четырнадцать дюймов боярышника с волосом из фестральего хвоста, Снейп аппарировал в неизвестном направлении прямо из запасников аврората. То есть, в неизвестном для аврора Поттера. Скорпиус, благодаря отцу, был очень даже в курсе — и не стал делать из этого тайну, когда Альбусу понадобился адрес.       Джеймс Поттер, конечно, мог бы испортить переписку, намекнув отцу, что и кому строчит по ночам Альбус, но в соответствии с хлипким перемирием братья в дела друг друга не вмешивались.       Тихо-мирно провести каникулы, впрочем, не получилось: уже на следующее утро после Рождества «милые Ал и Джейми», устав вымученно улыбаться, разругались вдрызг — самое забавное, что из-за какой-то ерунды, вроде очереди убирать со стола или смести снег с крыльца. В результате Джеймс шарахнул дверью своей комнаты с такой силой, что гриффиндорский плакат упал, несмотря на четыре кнопки и чары приклеивания. Альбус же, схватив в охапку куртку, вылетел на улицу.

***

       «Горе постигло семью Поттеров! Двадцать шестого декабря пропал одиннадцатилетний Альбус Поттер. Последний раз его видели около полудня на перекрестке… Особые приметы… Всем, кто располагает какой-либо информацией, просьба обращаться…»        Заголовки «Ежедневного пророка» на этот раз были оформлены в столь любимом Ритой Скитер кричащем стиле. Но Гарри Поттер, извечная жертва ее Прытко Пишущего Пера и вечный ее противник, был согласен на все. Профессиональный аврор, талантливый и смекалистый оперативник оказался в тупике — и это поражение было еще горше, чем любое другое, ведь оно касалось судьбы его сына. Скитер получила карт-бланш — пусть творит, что хочет, пусть только ее писанина поможет вернуть Альбуса.       Таких печальных рождественских каникул никто из детей Поттеров представить не мог. Лили тихонько плакала, завернувшись в лоскутное одеяло Альбуса — единственную вещь, которую он никому не разрешал трогать; подумать только, он к собственной волшебной палочке относился менее трепетно. Сейчас она лежала на письменном столе, понемногу обрастая пылью. Зачем ученику Хогвартса на каникулах брать волшебную палочку, выходя на улицы магловского Лондона? Если дома получится потихоньку приколдовывать — в случае чего, можно списать на родителей; да и кому какое дело до Статута о Секретности в доме, полном волшебников! — то в городе придется отвечать самому, если что-то случится. Хотя… По волшебной палочке хотя бы можно отследить человека. Да, это не вполне законно, но, как говорится, отчаянные времена требуют отчаянных мер. Во всяком случае, аврор Поттер не задумываясь рискнул бы должностью, если бы это дало хоть крошечный шанс найти сына.       Но волшебная палочка пылилась вдалеке от хозяина, и только Джеймс порой украдкой утаскивал ее в свою комнату. В детективных историях про бравых авроров часто писали о поисках людей по принадлежащим им вещам. Джеймс весьма вольно совмещал их приемы с заклинаниями, вычитанными в конспектах у Розы Уизли, и пробовал, пробовал, пробовал… Пока на запах гари не пришла мать и не отобрала обе палочки. Больше ничто не отвлекало Джеймса от угрызений совести.       Кругом все сверкало от алого и зеленого — город еще не опомнился от рождественской кутерьмы. Но дом на улице Гриммо погрузился во мрак.

***

      Вечером двадцать восьмого декабря в камине дома Поттеров возникло небритое лицо Джона Старлинга из Управления магло-магических отношений. — Поттер, вы бы это… Аппарируйте ко входу в Министерство. — Есть новости насчет Альбуса? — подскочил к очагу Гарри.       Старлинг отвел глаза. — Мы ждем вас у служебного входа в Министерство. Все при встрече. — Джинни, я ухожу! — прокричал аврор так громко, чтобы его услышали на втором этаже. Вальбурга Блэк на портрете встрепенулась и набрала побольше воздуха — от этого зависела мощность криков даже нарисованного горла. Но Гарри уже исчез из гостиной.       У входа в Министерство Поттера уже ждали — все тот же Старлинг и незнакомый коротышка в магловской полицейской форме. — Инспектор Риджбек, — представился он. — На территории вверенного мне участка… — Остынь, Ридж, — отмахнулся от него Старлинг. — Проводи нас с Поттером… Ну, ты знаешь.       Сердце Гарри ухнуло куда-то в желудок. — Что вы… — Идемте, тут недалеко. Я сквиб, так что, извините, аппарировать не получится, — сказал Риджбек и махнул фонариком влево. Солнце давно уже зашло, а большим количеством фонарей переулки его участка похвастаться не могли.       Идти пришлось не дольше пятнадцати минут. Гарри помогли подняться по обледенелым ступеням и вежливо придержали тяжелую дверь, которая грохнула за спиной с металлическим звоном.       Внутри было не теплей, чем на улице. Серый кафель, двери с матовым стеклом, фасетчатые прямоугольники гудящих ламп на низком потолке… Они миновали еще несколько дверей и оказались в помещении, где целая стена была занята хромированными дверцами. В горле у Поттера пересохло. — Нашли сегодня под мостом, — сообщил инспектор. — Я видел статью в «Пророке», решил, лучше проверить…       Инспектор открыл дверцу под номером четыре и выдвинул каталку. Потом он переглянулся со Старлингом — и поднял простыню.