***
Роза Уизли для своих лет была девочкой умной и начитанной. Тем не менее, известие о смерти кузена она встретила совершенно по-детски — она попросту не могла в нее поверить. Для нее Альбус, растрепа и тихоня Альбус был не столько родственником, сколько — и в первую очередь — другом. В общем, умом она прекрасно понимала, что Ала больше нет, что он не вернется, что самое очевидное сейчас — отгоревать и жить дальше, но… Но он все равно казался ей живым. Как будто ее упрямая вера в то, что найденное в магловском Лондоне тело окажется чьей-то глупой шуткой, ошибкой, в конце концов, сделает ее желание правдой. Что похороны в субботу — не его… Мама, конечно, мудрая женщина: она успокоила Розу, сказав, что это стадия отрицания и это нормальная реакция (правда, она что-то еще пробормотала про психологию, но девочка не стала уточнять — мама, в отличие от нее, плакала). Так что Роза старалась не выходить из своей комнаты и не доставлять проблем родителям, которые еще и за дядей Гарри должны были присматривать — с работы никто из них не ушел. В аврорате — расследование, а Гарри наверняка решил сам доискаться причин произошедшего. Родители пропадают в Министерстве, братец Хьюго зарылся в книги — делает вид, будто он непрошибаемый герой, а у самого глаза красные. Джеймса и Лили (Мерлин, как думая о кузенах, можно вычеркнуть Альбуса?) отправили сюда. Нечего им одним делать на площади Гриммо. Старший заперся в отведенной для него спальне, а Лили норовила сесть поближе к Хьюго — от него и то больше утешения, чем от угрюмого Джеймса. Что касается Розы, то она забралась в кресло, съежившись в его недрах в печальный маленький комочек, и обхватила свои коленки. Думай-думай-думай… Что делать дальше? И ведь ничего, вот совершенно ничегошеньки не придумывается. Наверное, поплакать было бы проще… За окном смеркается. Вот и день долой. Ничего не сделано, будто и не прожито. Хочется разрыдаться — а глаза сухие. И в голове стучит только: «Все это неправильно, нечестно, неправда…». Вдруг стук — вполне реальный — раздается в комнате: на подоконник сел взъерошенный рыжий филин и требовательно долбит в стекло. Роза впустила птицу — вместе с изрядным комом снега, который, конечно, растает вскоре до грязно-серой лужи. К лапке филина примотан кожаный мешочек. Внутри — второпях нацарапанная записка: Прочитал в «Пророке» про Альбуса. Бред. Знаешь, мне очень нужна твоя помощь. Не могли бы мы встретиться сегодня вечером? Напиши время и место, где бы не было Фиделиуса (филин-то найдет тебя, а вот я не смогу). Никого с собой не бери. Захвати волшебную палочку — обязательно, слышишь? Если придешь, напиши как можно скорее. Если не придешь — сообщи еще раньше. В любом случае, это не займет много времени. Не отчаивайся. Я точно знаю — еще не все потеряно.С.Г.М.
P.S. Записку сожги. Роза шмыгнула носом и попробовала невербальное Инсендио. Ничего не вышло. Филин ухнул, будто бы насмехаясь. Девочка покраснела и подожгла клочок бумаги обычным заклинанием. Малфой написал вовремя. Вся работа в Министерстве заканчивается в шесть. Мама и папа обязательно зайдут за дядей Гарри — утащить того с дежурства и заодно пропустить основной поток рвущихся домой служащих. Минут через пятнадцать они выйдут из здания и аппарируют. Проводят старшего Поттера до Гриммо, 12 и аппарируют снова — на этот раз домой. Минута на то, чтобы отпереть замок — и больше Роза никуда не выйдет. Она на мгновение представила, как посвящает отца в свои планы… Нет, Малфой слишком молод, чтобы так глупо и быстро погибнуть. Придется ему рассказывать побыстрее. Роза взяла полоску пергамента, оставшуюся от черновиков одного из слишком длинных, по общему мнению, эссе, и написала: Гайд-парк, около северного входа — ворота Виктории, без пятнадцати шесть. Получаса хватит?Р.Дж.Уизли.
Так, вроде все. Роза покачала в пальцах перо, раздумывая: написать или нет? И все же добавила: Насчет Ала — не хочу верить. Это ужасно. Она помахала листком, чтобы чернила просохли, и свернула тот в аккуратный свиточек — как раз, чтобы убрался в «почтальонскую сумку» ехидного филина. — Разыщи своего хозяина поскорее, — сказала она и открыла окно.***
Место встречи было тщательно продумано: выбравшись из дома на Брук-стрит, Роза могла по прямой добежать до Гайд-парк Гарденс. Обвитые замерзшим плющом изгороди, чужие дворики, обледенелые тротуары… Перейти через дорогу — и вот он, черный забор. Ряд металлических прутьев — можно подумать, фантазии не хватило на что-нибудь поинтереснее. Только у ворот по бокам пара каменных четырехгранных столбов с «вроде как античными» вазами на верхушках. Сейчас их засыпало снегом, и они похожи на провалившихся в сугроб гвардейцев — один в один, только это «гвардейцы» серые. Малфой прислонился к табличке, гласившей: «Бейсуотер-роуд W2». Черное драповое пальто и ни намека на шапку — типичный представитель мужского пола. Волосы покрылись корочкой льда, уши запунцовели, но вид — важнее некуда. — Спасибо, что пришла, — сказал он, подаваясь Розе навстречу. — Не знаю, как бы выкручивался без тебя. Роза нахмурила рыжие бровки. — Я даже не в курсе, что ты затеваешь, — на самом-то деле она готова к любым странностям, более того — жаждет их, чтобы отвлечься и забыться, но от маминого воспитания никуда не денешься, и потому Рози пытается казаться суровой. — Если это преступление, то я тебе не помощник. Малфой покачал головой, но его взгляд на мгновение ушел в сторону. — Не преступление. Просто… Нечто не совсем обычное. Но от тебя требуется исключительно законная помощь, честно! — Мне следует ожидать подвоха? — Нет, ни в коем случае! — с горячностью воскликнул Малфой. — Ну пожалуйста… Розочка, Рози, Розита! Прошу тебя, помоги! Щеки у девочки порозовели. — Хорошо. Я же не пришла бы, если бы не собиралась… Нет, не важно. Что нужно сделать? — Роза поднимает взгляд на Скорпиуса. Малфой прикрыл глаза. Для человека, имеющего столь загадочные планы, он поразительно спокоен. — Есть у меня одна просьба, — он набрал в грудь побольше воздуха и выпалил: — Мненужноувидетьтело! — Прости, что? Мальчик огляделся по сторонам. — Тут скамейки нигде нет? Что за парк… — Да при чем тут скамейка! — недоумевает Роза. — Объясни ты мне по-человечески! Скорпиус совершенно несвойственно для себя вздохнул. — Тебе, наверное, лучше сесть… В общем, — набрался-таки он решимости, — в общем, Альбус жив. Что ж, она не одна такая отрицающая. — Мне бы тоже хотелось в это верить. Но… — Да никаких «но»! — взрывается Скорпиус. — Ты знаешь хоть что-то о магии крови? Я вот знаю, и она совершенно определенно говорит, что Альбус-черт-дери-Поттер жив! И при этом по уши в д… д… — тут он неловко краснеет, прежде чем все-таки выкрутиться: — В дурацкой ситуации он оказался, вот что! И до ужаса похоже на то, что было с ним в Хогвартсе. Роза скрестила руки на груди. Стук сердца молоточком отдает в висках. — Вы с ним потрясающе хорошо развели секретность вокруг того, что было в Хогвартсе. И я сейчас даже не о том, почему вы задержались в школе в день отъезда, а обо всех остальных очаровательных мелочах — знаешь, о странностях на уроке Полетов, об отработках у Криви, с которых Ал возвращался сам не свой, о полночных бдениях и прогулках после отбоя… И, заметь, я даже стараюсь не думать сейчас о том, что магия крови входит в реестр Строгого Надзора! — Криви никого больше не побеспокоит… — рассеянно протянул Скорпиус. Почти сразу он опомнился и тряхнул головой: — Слушай, я не могу рассказать обо всем, что тогда случилось, но суть даже не в этом. Нет, главное: мы с Поттером использовали Судьбоуказующие часы, — он извлек из-за пазухи часы на цепочке. — Четыре серебряных стрелки, за Альбуса отвечает секундная. До тех пор, пока все в порядке, часы эти самые обычные. Разрешенные Министерством, если тебе интересно, — походя скривил физиономию он. Впрочем, серьезное выражение лица почти сразу же вернулось: — Но вот если что-то случается, часы эти нагреваются. Чем дела хуже, тем корпус горячее. Обозначение ситуации — цифры: тройка — душевная боль, шестерка — боль физическая, девятка — тяжелая болезнь, двенадцать — угроза жизни. В случае смерти объекта стрелка чернеет. Ну, и для повторного использования придется смыть кровь объекта настойкой луноцвета. С этими словами он протянул часы Розе. Она несмело коснулась их кончиками пальцев — часы раскалились так, что обжигают даже через перчатки. Малфой, как видно, уже привычный к их магии, откинул крышку. Массивная часовая и изящная минутная стрелка неподвижны. Тонкая секундная мечется между тремя и двенадцатью. Роза подняла на него глаза, полные страха — и надежды. Он слегка побледнел, потом его лицо пошло неровными малиновыми пятнами: — Мне нужно. Увидеть. Тело. Я должен удостовериться, что это не погруженный в какую-нибудь кому Альбус. А то закопаете еще заживо. Или даже не Альбус, — он прерывисто вздохнул и пояснил: — Я попробовал настроить эти часы по карте — знаешь, как с маятником при гадании*, но карта Англии их чем-то не устраивает. Может, карта неточная. Но, скорее всего, это означает, что Альбус покинул пределы страны. В общем, прежде чем выбраться за границу, я должен быть уверен, что проверил тут все версии, все возможности. Принять на веру то, на что надеялся, довольно легко. Так что, обретя — пусть и сакие смутные — подтверждения своей надежды, Роза обратила внимание и на остальное: — За пределами страны? Подожди, но тогда что мы можем сделать? Наверное, надо обратиться в Аврорат… Скорпиус передернул плечами: — Ты знаешь порядок рассмотрения заявлений? А нравы Отдела Международных Магических Отношений? Пока эта махина раскачается, Альбус… Он может не дождаться. Жизненно важно действовать быстро. — Малфой! Скорпиус! Ты не можешь удрать за границу в одиночку! На его лице вдруг появляется кривоватая ухмылка: — А кто сказал, что я буду один?***
Двое детей — худощавый светловолосый мальчик и деловитая девочка с растрепанной рыжей косичкой — спешили куда-то по вечерним улицам. Смеркалось, свет фонарей разгорался все ярче, а взгляды прохожих, которыми те провожали детей, становились все неодобрительней: ну надо же, отпускать школьников на прогулку — в такой час! Одних! И это когда обещали сильнейший снегопад! Детям, впрочем, было неинтересно и мнение прохожих, и штормовое предупреждение — все, кроме их разговора. — …так вот, когда карты Лондона оказалось явно недостаточно, до меня наконец дошло: размах похищения для меня одного великоват, — размахивая руками, вещал Скорпиус. — Ну, и потом Дживси — он наш дворецкий и по совместительству моя нянька и моя совесть, — на этих словах мальчик чуть улыбнулся, — сказал, что нужно поставить в известность мистера Поттера. Вообще-то, говоря начистоту, домовик только намекнул на эту необходимость. Скорпиус дальше и сам прекрасно домыслил, что именно испытывает мистер Поттер. Так, представил на минутку, что это его папа должен заняться его, Скорпиуса, похоронами… Лучше, конечно, было бы найти Альбуса где-нибудь в закоулках Лондона и вызволить с помощью Дживси, и только потом являться под светлые очи мистера Поттера, но — чего нет, того нет. — Во-первых, проверить; во-вторых, рассказать — хотя черта лысого мне хочется трясти этими часами перед главой Аврората; ну, и в-третьих, я надеюсь, что мистер Поттер возьмет меня с собой. Роза скептически нахмурилась: — Дядя Гарри никогда никого из детей не берет с собой на работу. Он даже Тедди отказал как-то, хотя ему уже шестнадцать тогда исполнилось. — Это другое! — Думаешь, для него спасательная операция — не работа? — фыркнула Роза. — Вот увидишь, он оставит тебя тут. — А вот и нет! — Скорпиус, это не вопрос, а утверждение. У дяди Гарри есть принципы, и он им не изменит. Малфой скорчил весьма неаристократическую рожицу: — Я, знаешь ли, знаком с благородным искусством… Он выдержал драматическую паузу, пока Роза не остановилась, снедаемая любопытством: — С каким это? — С благородным искусством шантажа! — с довольной улыбкой признался Скорпиус. — Я делаю предложения, от которых невозможно отказаться. Мистер Поттер просто не сможет бросить меня здесь, потому что без меня часы бесполезны. А по карте можно определить только примерное направление. Отклонение там всякое, масштаб, метод треугольников… Плюс местоположение Альбуса может меняться… — Я что-то не поняла, ты на чьей стороне? Скорпиус с оскорбленным видом скрестил руки на груди: — Конечно, на той, что вернет Ала! ПРИМЕЧАНИЯ: Использование маятника для гадания называется радиестезия. Предсказание сводится к тому, что подвешенный на нити (иногда волосе) предмет (особенно популярны кольца, используют также ключи, кусочки янтаря и проч.) держат «в свободном полете» над таблицей с буквами, списком или попросту загадывают «да/нет» на разные направления или стороны света. Скорпиус намекает на довольно известный (и часто обыгрываемый в фэнтези) способ поиска с маятником по карте. Психологи уверяют, что этот метод «работает» на подсознании.