Коммунистический эффект

– Да иди ты… – угрюмо отозвался Измайлов, потирая скулу. – Чёрт… – пробормотал Орлов. – Ну прости, рефлекс. – Ага, – ехидно усмехнулся полковник. – Рефлекс бить тому, кто тебя будит, в лицо? Не завидую я твоей жене, если она у тебя вообще появится. – Сходи на пару высадок, создай государство, поработай как раб на галерах пару месяцев – посмотрим, какой рефлекс появится у тебя… – прошипел десантник, поднимаясь с койки. – У меня? Скорее всего, просто начну пить. И тебе рекомендую, – всё же сменив гнев на милость, отозвался пострадавший, втирая меди-гель в место ушиба. – Да, и по поводу работы – не забывай, что мы всё же одно дело делаем. Впрочем, неважно, – он вздохнул. – Учти: в следующий раз доставать тебя из медотсека будет команда солдат в полной боевой выкладке. – Ладно, – озадаченно отозвался Орлов, оглядываясь. – Пожалуй, начну задавать вопросы. Где я? – Медотсек фрегата «Мидуэй». – Ладно… Тогда давай всё и сразу. Каков наш курс, что с экипажем «Нормандии», каковы наши потери, не передавал ли мне Шепард чего-нибудь, и… – тут Орлов слегка запнулся. – Какого чёрта тебе приспичило будить меня лично? – Ну, отвечу по порядку, – криво усмехнулся полковник. – В настоящий момент наша боевая группа в составе фрегатов «Мидуэй» и «Аустерлиц» следует на Айте. Экипаж – цел, потерь нет. Правда, почти всех зашивает местный доктор, но это не критично. Потери… – тут Измайлов вытащил из кармана небольшую флягу и протянул Орлову. – Двадцать шесть «двухсотых». И все наши. – Твою мать… – невольно вырвалось у десантника. – Ты пей, пей… Шепард – передавал. Один блок данных – лично тебе, держи. – Измайлов аккуратно положил на стол довольно крупный и явно нестандартный дата-банк. – Плюс – благодарность за помощь в проведении операции. – Да уж, – вздохнул Орлов. – А второй блок… Скорее всего я знаю, что там. – В смысле – знаешь? Как это так? – моментально нахмурился Измайлов, немигающее уставившись на своего шефа. – Откуда? – Измайлов… Как ты думаешь, что ещё могло заставить меня выйти из подполья, сотрудничать с ксеносами и так далее? – негромко усмехнулся тот. – Только угроза, для устранения которой ресурсов «Цербера» недостаточно. Нам одним не уничтожить этот дредноут, никогда. А данные… Разумеется я не знаю, что именно там. Но в одном уверен точно – что-то связанное с тем жнецом, что атаковал Иден Прайм. – Всего один вопрос. С каких пор тебе о них известно и почему ты не счёл нужным сообщить мне? Или хотя бы Селезнёву? – тихо поинтересовался полковник, прищурив глаза. – Измайлов… – с грустной улыбкой на лице протянул Орлов. – Ну представь. Заявляюсь я к тебе в кабинет, и говорю: «Здрав будь! Понимаешь, тут такое дело – чует моё сердце, что скоро на нас нападёт огромная космическая креветка, способная уничтожить небольшой флот. Нам нужно срочно принять меры!». Что бы ты сделал? Правильно, решил бы, что я сошёл с ума – от слишком большого количества принятого алкоголя. – Пожалуй ты прав… – нехотя кивнул Измайлов. – Однако вопрос, почему ты позволил себе действовать, руководствуясь предположением, всё ещё висит на повестке дня. – А это уже не имеет никакого значения, – пожал плечами Орлов. – Поскольку предположение подтвердилось. – Ладно, допустим. А поискать информацию в базе Серого тебе, значит, религия не позволила? – А как ты предлагаешь мне найти то, чего там нет? Ладно, закрыли тему. Я надеюсь, что ты понимаешь – данный разговор, равно как и мои догадки должны остаться между нами. И да, ты прав, – Орлов кивнул открывшему было рот полковнику. – Я продолжу действовать, исходя из своих предположений. По двум причинам. Первая – за всё время, пока я занимал пост руководителя «Цербера» моё чутьё ни разу меня не подводило. А второе… Знаешь поговорку «Один раз случайность, два – совпадение, три – закономерность»? Так вот это про нас, и про нашу ситуацию. И третьего раза я ждать не намерен. На мой взгляд подтверждения в виде Иден-Прайма и Вермаера более чем достаточно. – Хорошо. – Полковник легонько качнул головой и протянул Орлову датапад. – Я даже догадываюсь, кто станет следующим получателем этой информации… Но оставлю догадку при себе. А сейчас – изволь получить то, ради чего я поднял тебя с постели в три часа ночи по корабельному времени. – За отчёты и доклады – спасибо. Стоп. Сообщение? От Арии Т’Лоак? – Орлов вопросительно покосился на Измайлова, пряча в карман новый пакет сведений с Айте. – Сам я об этом узнал только что, – флегматично ответил полковник, закуривая. – Но сообщение пришло с пометкой «срочное». Что-то секретное или не слишком? – «Коллекционеры ищут редкости. Прилетай». – А, подвезли новое старьё в твою коллекцию? – фыркнул полковник. – Я ожидал большего. Да, и неужели синекожая «королева» подрабатывает у тебя на посылках? – Если бы… В общем сделаем так, – Орлов бросил датапад в мусоросжигатель. – Насколько мне известно – в настоящий момент руководящий состав рассеян по галактике. Я предлагаю собрать всех в центре… И вместе решать, что нам делать дальше. Там же передам имеющуюся информацию, свои догадки. И поясню предполагаемый мною вариант развития событий. – Не думаю, что нужны все. Хватит и… – А я говорю, что нам нужны все, – спокойно оборвал полковника Орлов. – И точка. – Так точно, – моментально сбросив с себя расслабленность, ответил Измайлов. – Разрешите идти? – Разумеется. Всего доброго, товарищ Измайлов. Мда… – «ожил» внутренний голос, едва за Измайловым закрылась дверь. – Ну что, каково тебе людей на смерть посылать? Легко? А ведь ругал «штабных крыс», будучи ещё в нашем мире, ругал напропалую! А у самого погано на душе, погано… – Да пошёл ты… – пробормотал Орлов себе под нос, торопливо одеваясь. – Что?.. – раздался чей-то вибрирующий голос. – Извините, не вам, – усмехнулся Орлов, набрасывая на плечи пиджак и искоса глядя на вытянувшегося турианца. – Что-то случилось? – Никак нет, ничего серьёзного. Командир второй боевой группы просил передать вам отчёт о результатах операции… – Ах… – Орлов взял в руки датапад, не глядя перекачал из него информацию на инструментрон и бросил в мусоросжигатель. – Скажи, что отчёт получил. А где сам командир? – В настоящий момент находится в ангаре. – Ага… Я правильно понимаю, что ты один из четырёх выживших бойцов? – Так точно. – Тогда проведи меня к командиру.

* * *

– Сидите, не вставайте, – машинально кивнул головой Орлов, едва заметив напряжение на лицах солдат. – Не думаю, что сейчас нам нужен этот официоз. – Ах… Это ты, – усмехнулся тот самый турианец, у которого Орлов накануне «украл» Сару и протянул когтистую лапу. – Сдержал слово, сдержал… Спасибо, что вернул живой. – Это все? Все кто выжил?.. – протянул Орлов, поживая ему лапу. Выжившие – судя по паре пустых бутылок на полу и похоронным выражениям лиц – всё ещё живо помнили картины гибели своих боевых товарищей и пытались развеяться. Хотя забиваться в дальний угол ангара для этого было вовсе необязательно – достаточно было доложиться капитану корабля – и им бы выделили каюту. Но видимо командир с молчаливого согласия группы не счёл необходимым этого сделать. Или не захотел?.. – Все, – щёлкнул мандибулами в ответ командир отряда. – Могу ли я задать вопрос? – Да чего уж там… – махнул рукой Орлов. – Спрашивай. – Ради чего погиб почти весь наш отряд? Зачем? – напряжённо спросил турианец. – Все эти смерти не были напрасными? – Если тебя это так волнует – нет. Нашей задачей было уничтожить беглого СпеКТРа Сарена Артериуса. И он был убит мною лично. Задача – выполнена. – Хорошо… – прикрыв глаза и откинувшись на стуле, ответил турианец. – Очень хорошо… – Это очень важно для вас? – переспросил десантник. – Да. У нас в Иерархии считается, что если задание выполнено – потери не имеют значения. – Иными словами – это разрешение гнать бойцов на убой? – нахмурился десантник. – Нет! – недовольно воскликнул турианец и уже спокойнее продолжил: – Как тебе такое в голову могло прийти? Конечно, никто солдат на убой не гонит. Но у нас, в Иерархии, есть такие негласные правила: «потребности клана превыше потребностей индивидуума» и «честь превыше всего». Проще говоря – для нас смерть в бою предпочтительнее позорного бегства с поля боя… – Но ты – не гнал солдат на убой, – вставил Орлов. – Ага. На убой, – глухо отозвался турианец. – Тридцать бойцов. Против нескольких сотен гетов… Да шестеро погибли просто из-за того, что проклятые жестянки несколько раз отбрасывали нас от пролома в стене, не давая занять позицию. – Но вы её заняли? – Да, – турианец кивнул. – Заняли. А за нашими спинами через пролом умудрялись вести огонь ваши танки. И их экипажам стоит отдать должное. Если бы не они – нас бы опять отбросили, и закрепиться снова… Скорее всего мы бы не смогли. А так – у нас хватило времени выбрать позиции, окопаться. Правда, в процессе мы потеряли ещё двоих. Им даже в некоторой мере повезло… Умерли сразу – одному, человеку, навылет прошило шлем вместе с мозгом, а турианца разорвало на части взрывом. – Дальше, – Орлов пододвинул стоящий неподалёку ящик и присел на него. – А что дальше? – с какой-то неявной апатичностью в голосе усмехнулся турианец. – Нам удалось закрепиться в проломе, а поскольку нашей задачей было оттянуть на себя как можно больше гетов – было принято решение удерживать позиции. Да и не смогли бы мы продвинуться вглубь комплекса – там бы все и полегли. – Потом, кстати, мы подорвали серверную… Слаженность действий гетов должна была снизиться. Или не сработало? – Орлов вопросительно покосился на собеседника. – Сработало, – хрипло хохотнул тот. – Да только осталось нас к тому времени – одиннадцать стволов. А гетов меньше не становилось. Нас это, мягко говоря, не спасло. В челнок влезли вшестером, неся на себе одну азари и кварианца. А прилетели – вчетвером. Орлов молчал. Ему было нечего сказать этому турианцу. Нечего ему было сказать этим двадцати шести бойцам, которых он лично отправил на смерть. И даже если бы вдруг его поставили перед ними, спросили: «Ради чего?» – он бы точно так же молчал, не находя слов. – Вот так… – непонятно зачем добавил турианец, мрачно усмехнувшись при виде приложившегося к фляге десантника. – Скажи… – щёлкнув крышкой, Орлов опустил флягу в карман и немигающе уставился в глаза турианцу. – Как тебя звать? – Художник. – Это ведь позывной… А я имя прошу. – Просишь – или приказываешь? – Наверное всё же прошу, – вздохнул Орлов. – Тогда обойдёмся позывным. – Почему? – будто ожив, с интересом спросил Орлов. – И почему позывной такой? – А к чему тебе моё имя? – флегматично отозвался Художник. – Не имеет это значения. И позывной такой потому, что снайпер я хороший. – И… Как это связанно? – А инструктор наш, человек, ещё когда мы всем отрядом на Айте переподготовку проходили, частенько говаривал: «А теперь – время художественной стрельбы» – и меня вызывал. За два километра могу уложить практически любую цель. Без электронного стабилизатора. – Без?! – В шоке вскинул брови Орлов. – Да. – Знаешь… – хмыкнул Орлов. – У меня к тебе всего один вопрос. Каким образом тебя занесло к нам, в захудалую корпорацию, а не в «Чёрную Стражу»? – В «Страже» и без меня таких хватает. А к вам принесла бесперспективность дальнейшей службы на Родине. Я из штрафного подразделения, – продолжил турианец, увидев немой вопрос на лице Орлова. – Разжалован после войны первого контакта… Просто потому, что Иерарху нужно было свалить на кого-то вину за разрушенную колонию. – Это сколько тебе лет? – Уже семьдесят. Импланты, – пожал плечами «художник». – Процент киборгизации – двадцать. – Да уж… И ради чего же ты пришёл к нам? – Я пришёл просто потому, что за всю свою жизнь только и делал, что воевал. Война – моя жизнь, моя работа. Можно сказать, что я торгую смертью. А что делает торговец, когда перестаёт получать прибыль? Или лишается возможности карьерного роста? Правильно. Ищет место, где его услуги – нужны, а товар – востребован. – А вы? – Орлов повернулся к молчаливо восседающим на ящиках азари и второму турианцу. – Я с ним пришёл, – Второй турианец кивнул на «художника». – Мы ещё с учебного лагеря сдружились, вместе всю жизнь воевали. Куда он – туда и я. И наоборот. – А я… – фыркнула Азари. – Да а что я? Как-то раз, недавно – лет пятьдесят назад – надоело мне сидеть на Тессии, под крылом матери. Решила попробовать новой жизни… Пойти в наёмники или ещё куда. Пошла… Прямиком в ближайший бордель, через руки батарианцев. Причём на первой же пограничной колонии. Проработала около пяти лет, сбежала. Затем – прибилась к частному предприятию фрилансеров, немного остепенилась, стала получать нормальный доход. А потом – наш схрон на одной из дальних планет накрыла банда батарианских пиратов. Вместе с нами – мы как раз скидывали часть пожитков. Хиляки они… Но пятьдесят стволов – не шутки. Пришлось отдать всё ценное, и по сути нас выбросили в космос на корабле с минимальным запасом еды и топлива. Кое-как добрались до «Омеги»… А там мы разругались, началась потасовка – но я решила в ней участия не принимать и незаметно ушла. А дальше… Сюда попала. – закончив свой короткий рассказ, девушка усмехнулась. – Вот, жду – куда меня теперь судьба понесёт. – А ты сам-то? – спросила до того тихо сидящая у стены Сара, и оттого ставшая будто незаметной. – Ради чего здесь ты? – Я? – Переспросил Орлов. – Ради идеи. Сам кем только не был – и солдатом, и наёмником… А потом – дёрнуло меня. Насмотрелся за жизнь такого, что и вспоминать тошно. Решил, мол, «Хватит это терпеть!». А тут такая возможность… – Идея… – усмехнулся командир группы. – Счастье для всех, и пускай никто не уйдёт обиженным? Звучит хорошо, да только вот именно что – слишком хорошо, чтобы быть правдой. – Хотя в принципе она интересная. И новая, – вставила неизвестная азари. Она не новая! Просто я стираю её «Лаской!» – Послышался смешок со дна подсознания. – Не веришь? – прямо спросил Орлов, игнорируя проснувшегося «сожителя». – Не верю, – кивнул Художник. – Не бывает так, чтобы всё было справедливо. В этой галактике – точно. – А если у нас получится? Ведь получалось же до сих пор? Вдумайся, ведь наша организация по сути – натуральная богодельня. Собираем маргиналов с диких колоний, даём им образование, работу… – А как ты думаешь, почему мы все до сих пор здесь? Ведь по закону после этой операции мы имеем право разорвать контракт с организацией «Новый Союз». – Щёлкнул мандибулами турианец. – Пока вы делаете действительно важное и полезное для галактики дело – я с вами. – В общем – интересные у твоего руководства планы. Видишь – я даже записалась, немного помогаю. Но лезть ради абстрактной идеи в пекло и ставить на кон всё, что у меня есть – не буду, – добавила азари. – Как, впрочем, и все мы, – усмехнулась Сара. Помните. – В ехидности внутреннего голоса, казалось, можно было растворять металл. – Та же толпа, что рукоплескала вашему восхождению – будет рукоплескать вашему низложению. Народ любит шоу. – Информативно, – кивнул Орлов и встал с ящика. – Благодарю за разговор. – Кстати, – вскинулся второй турианец, до того молчавший. – Ты по приказу начальства нас расспрашивал или просто так? – Сам… – вздохнул Орлов. Потому что ты и есть начальство, ага. И ведь в принципе – даже не соврал. Медленно, но уверенно превращаешься в политика, – противно захихикал голос. – О! Это редко бывает. Нас ещё с учебного лагеря какие-то личности в костюмах бегают, опрашивают. В основном – люди, кстати. Ладно… Да пребудут с тобой духи. – Турианец пожал протянутую руку. – Спасибо. Думаю, и они мне пригодятся… – кивнул десантник и направился к лифту, ведущему на мостик. Жаль, что в этой вселенной нет некромантии. А то бы и правда – пригодились… – протянул задумчиво внутренний голос. Поднявшись на лифте, Орлов вышел на среднюю палубу, попутно козыряя проходящим мимо членам экипажа. Через несколько минут торопливых расспросов, кивков и поисков, Евгению всё же удалось найти офицера связи. Им оказался замученный, щуплый саларианец, явно не спавший вторые сутки и крепко сидящий на стимуляторах. Через пару минут разговора саларианец махнул на дотошного десантника рукой и выделил ему одну из небольших офицерских кают. Попав в каюту, Орлов первым делом уселся в креслице, стоявшее у намертво прикрученного к стене каюты стола, и достал из кармана продолговатый футляр. Немногие из жителей двадцать первого века угадали бы в этом небольшом пластиковом корпусе переносной голокомпьютер, способный работать с переносными блоками данных. Орлов, в общем-то, сам столкнулся с ним относительно недавно и тут же оценил новое приобретение – бывший у него на «вооружении» аналог земного ноутбука хоть и был куда дешевле, но уместить его в кармане было довольно сложно. Подключив «футляр» к сети, Орлов достал из кармана сменный картридж с уни-гелем, и вставил его в небольшое отверстие сбоку. Тут же на развернувшемся голоэкране вспыхнули знакомые символы операционной системы. – Ну-с… Что тут у нас? – задал риторический вопрос Орлов, подключаясь к переданному Измайлову пакету сводок с Айте. – Не проблема, – донёсся из динамика мягкий синтетический голос. – Это что у нас, тотал коммандер три тысячи что ли? – удивлённо вскинул брови Орлов. – Если у вас есть претензия к программе, то вы можете… – А, нет. Обознался. – С толикой сожаления вздохнул Евгений. – Расшифровывай давай. – Операция завершена. – Открыть файлы. – Открыто три файла. Тип: зашифрованные текстовые документы. Развернув первый документ, Орлов углубился в чтение. Это был доклад, причём пришедший не абы от кого, а от Лоусон – что уже заставило Евгения насторожиться. Глава новоявленного КГБ не станет просто так рисковать, отправляя документы по связи – пускай и через квантовый передатчик. Предчувствие его не обмануло. Послание, изобиловавшее пометками и восклицательными знаками, будто кричало: «Внимание! У нас проблемы!». На Айте резко обострилась обстановка, расистские группировки начали набирать силу. И набрали до такой степени, что число их сторонников резко увеличилось, главным образом в трёх городах – Победограде, Харемашите и Нью-Вашингтоне. Само это явление было ожидаемо и даже обсуждалось на одном из последних совещаний, однако момент был выбран крайне «удачно» – отсутствие главы государства в столице, рассеянное по галактике руководство… Националисты появились не на пустом месте – были выявлены подстрекатели. Двести пятьдесят один разумный находился под постоянным наблюдением агентов внутренней безопасности, тридцать наиболее активных были взяты с поличным – и, по косвенным данным, это были далеко не все. Более того, некоторые из них занимали достаточно высокие посты во властных структурах, а один из арестованных оказался командиром боевой части систем ПКО планеты. Взять некоторых агентов не удалось вовсе – поняв, что их план провалился, они предпочли свести счёты с жизнью. Может и не зря: одиннадцать из пойманных националистов не смогли пережить допроса. Однако самой «весёлой» частью оказалось приписанное в конце Мирандой настойчивое требование провести кадровую чистку, с целью выявить чужеродные элементы и уничтожить их. Вот тебе и приплыли, – вставил голос. – Гражданской войны нет, развала империи – нет, а накал страстей и ожесточение меньше не становятся. Воистину, прав был тот человек, который сказал, что история имеет свойство повторяться. Не хотят власть имущие коммунизма, невыгоден им ты и твоя лавочка. И произошедшее – прямой на то намёк. – Ты можешь просто заткнуться?.. – простонал Орлов, собирая мысли в кучу и усиленно продумывая дальнейшие действия. «Давать Миранде разрешение – нельзя, – размышлял Орлов. – Факт. Ещё неизвестно какими методами она собралась эту чистку проводить и будет ли стоить она того. Да и не хотелось бы повторять ошибки руководства того, прежнего Советского Союза. Ой как не хотелось… Однако прав был Джугашвили: правильный подбор кадров решает всё. О чём я, разумеется, забыл. После возвращения необходимо создать новую структуру власти. Возможно – парламент с двухпартийной или многопартийной системой, либо же имитацией последней – посредством партий – «марионеток». Для начала с чисто совещательными функциями… Набрать её из всех слоёв населения, включая инопланетян. Миранда, Измайлов… Разумеется, они хорошие специалисты. Но не того профиля, не того! – Орлов невольно стукнул кулаком по столешнице. – Не синдикатом мы теперь руководим, а государством, – продолжил размышлять он. – И нам срочно необходимо перестроиться с учётом этого фактора. Кроме того, формирование структур власти без расового ценза должно повысить авторитет «Союза» и в целом – помочь нам наладить взаимоотношения между всеми нашими гражданами. Да и так будет гораздо проще оценить реальное положение вещей, ведь в парламент с гарантией пройдут представители народа – уж я постараюсь, чтобы прошли и их не оттеснили новоявленные «нэпмэны»… Если они вообще у нас есть. Вот только… Как её формировать? Лично? Не нужен мне царизм под социалистическим соусом. Провести выборы? Велика вероятность, что пролезут кандидатуры, назначенные потенциальным противником. Альянсом систем или Советом – возможностью контролировать лишний сектор космоса, или хотя бы влиять на происходящее в нём не побрезгует никто. Фактически это означает, что мы сами забили гвоздь в крышку собственного гроба». Однако через некоторое время Призрак осознал, что тесная офицерская келья боевого фрегата, да ещё и расположенная неподалёку от невыносимо шумного реактора – не лучшее место для принятия таких важных решений. Поэтому он занялся написанием ответа Миранде, который в конечном варианте выглядел следующим образом: Лоусон, Ваш отчёт получил. Крайне обеспокоен происходящим и желаю Вам скорее взять ситуацию под контроль. Однако в первую очередь я хотел бы отметить, что этот случай – тревожный звонок. В следующий раз восставшие могут зайти куда дальше… Я настоятельно рекомендую вам (если вы по какой-либо причине до сих пор этого не сделали) усилить охрану важных объектов и провести негласную проверку подозрительных элементов (в том числе и всех находящихся под наблюдением, если это ещё не сделано). При необходимости последних разрешаю устранять, однако если у Вас нет веской на то причины – ограничьтесь наблюдением. Также я бы хотел отдельно сказать по поводу кадровой чистки. Я не могу выдать вам индульгенцию на действия, о характере которых не осведомлён. После прибытия на Айте я первым же делом постараюсь найти вас, и мы лично обсудим детали предстоящей операции (если таковая вообще состоится). До моего прибытия чистку проводить запрещаю, при любых обстоятельствах – однако если будет замечена попытка вооружённого восстания, то я разрешаю вам применение всех средств, начиная раздачу табельного оружия Народной Дружине и заканчивая точечной орбитальной бомбардировкой по вашему усмотрению. Но я приказываю вам пользоваться такими неограниченными силами разумно и не применять полк там, где можно обойтись ротой. Не усердствуйте и не пытайтесь выслужиться, Лоусон. Я и так знаю, что вы – великолепный специалист и уверен в этом так же, как и в том, что вы справитесь с ситуацией. С наилучшими пожеланиями, Орлов» – Удалить предыдущий документ, – скомандовал Орлов. – Пощады не будет! – выдал всё тот же синтетический голос, выполнив действие. Нет, они что ли из оригинального «Тотала» озвучку брали?! – расхохотался второй постоялец черепной коробки Орлова. – Сохранить на носитель текущий документ, предварительно – зашифровать, – вздохнул Евгений, мысленно отвесив своей «шизе» смачный пинок. – Не проблема. Свернув шифрование в фоновый режим, Орлов открыл следующий документ. Им оказался отчёт от Селезнёва, содержавший большей частью положительные новости, нежели отрицательные. Первое, что сообщал профессор – его исследовательской группе удалось окончательно выявить природу феномена индоктринации, а также систематизировать имеющуюся информацию. Из длинных и путанных объяснений Селезнёва Орлов понял немногое, однако кое-то всё же прояснилось. Индоктринация сама по себе представляет процесс трансформации личности человека с полным уничтожением всех приоритетов, и последующим внушением абсолютной уверенности в победе Жнецов и правильности их действий. Каким образом это происходит – группа выяснить не смогла, протекающие в поражённых тканях процессы оказались скоротечны, и, как следствие – их было трудно наблюдать. Однако даже после получения полного анализа (ценой жизни нескольких лаборантов и одного из сотрудников группы, которые также были заражены в ходе экспериментов) и данных сканирования никто толком не смог понять, каким образом органика превращается в синтетику – текущего уровня технологий оказалось недостаточно. Выявить индоктринированных получалось лишь тогда, когда в организме последних уже происходили необратимые изменения. Их, как правило, отправляли в криогенную заморозку. Некоторых – уничтожали, если того требовала ситуация. Предотвратить новую чуму в исследовательском блоке «Кроноса» помогали лишь беспрецедентные меры безопасности. Впрочем, профессор возлагал большие надежды на данные с Вермаера, которые ему обещал Орлов, и просил предоставить их как можно скорее – разумеется, если их вообще удалось добыть. Также был сделан прорыв его коллегами из оружейного цеха. Недавно созданная группа Победоградского КБ, набранная из иммигрантов, сумела раньше установленного срока выполнить поставленную задачу: ими был создан комплекс пехотного вооружения, который был относительно дёшев и, что было, в общем-то, самым главным – воспроизводим силами молодой промышленности «Союза». Ниже следовало предложение о немедленном запуске производства всего комплекса с личного одобрения профессора. Завершался отчёт приложением, написанным куда более экспрессивным языком китайского технического гения – впрочем, с куда меньшим количеством подробностей. Из его слов следовало, что им был создан прототип бронетранспортёра, обладающего высокой проходимостью и великолепными характеристиками. По крайней мере, так утверждал сам инженер. А также в конце следовало предложение лично прибыть на Айте и осмотреть опытный образец. Орлов, хотя уже и видевший в деле гений молодого уроженца поднебесной, тем не менее, его слова на веру не принял – ведь творец всегда смотрит на своё творение с куда меньшей долей объективности, чем сторонние наблюдатели. И потому он был намерен воспользоваться его предложением, тем более что через пять суток фрегаты достигнут планеты. Точно так же он был намерен поступить с комплексом вооружения, о чём и написал Селезнёву, категорически запретив запуск оружия в производство до его дальнейших распоряжений. Также Евгений успокоил профессора, написав что пакет данных с Вермаера уже получен, и через пять суток будет передан под очи светила науки «Союза». Удалив отчёт Селезнёва, заменив затем его своим ответом, Орлов открыл третий документ. А вместе с ним широко распахнул слипающиеся глаза, едва вчитавшись в первую строчку. Третий отчёт был прислан неким военным специалистом, значившимся под псевдонимом «Ю» – по крайней мере, так он счёл нужным подписаться. Им оказался… Разработчик военной униформы, в весьма красноречивых выражениях заявляющий, что он уже третий месяц не может достучаться до руководителя – тогда как он уже создал готовые модели. Которым никто не даёт хода, отправляя его далеко и надолго, а куда реже – в более высокие инстанции. До которых новоявленный кутюрье наконец достучался, и теперь настойчиво просил – скорее даже требовал – взять его дело под личный контроль. «Мда, – хмыкнул Орлов. – Мда. Чёрт возьми, униформа! Ну почему ЭТИМ должен заниматься я, а? И почему его запрос дошёл до меня спустя такой огромный промежуток времени? Поскрипывает наша бюрократическая машинка, поскрипывает… Обновлять нужно некоторые детали. По прилёту – обязательно заняться… А с этим делом видимо придётся разбираться самостоятельно, ничего не попишешь. Хотя… – Орлов невольно погрузился воспоминания. – От формы многое зависит… Чёрт возьми, слишком многое, чтобы этот вопрос можно было спустить на тормозах. Сколько молодых ребят погибло из-за нелепости вроде развязавшегося шнурка? Море, и не предотвратить это никакой муштрой. Так что, наверное, даже хорошо, что этот запрос дошёл именно до меня. Я всё же воевал, – грустно усмехнулся Евгений. – Уж поди увижу изъяны в творении этого… Во имя партии, только бы не очередного Юдашкина!» – взмолился Орлов под донёсшийся со дна подсознания тихий смешок. В этот раз ответ оказался коротким. Он содержал в себе благодарность за указание на проблемы в бюрократическом аппарате «Союза», сожаление по поводу задержки и обещание заняться униформой лично. Затем последовала короткая пробежка по кораблю, закончившаяся у поста оператора квантового передатчика. Пара минут ожидания – Орлов решил, что надёжнее будет проконтролировать оператора лично – и квантовый импульс, содержащий в себе закодированный пакет данных «прыжками» понёсся к Айте. Орлов же справедливо рассудил, что сон – залог здоровья, а здоровьем пренебрегать не стоит. Поэтому уже через несколько минут руководитель «Нового Союза» растянулся на койке и заснул крепким сном выполнившего свой долг человека.