Равновесие сил

Отдел по работе с магическим населением, Аврорат, Лондон, Британия — Я бы хотела оставить пергамент с заявлением об исчезновении сына. — Вы — сквиб? — А какое это имеет значение? У меня пропал сын. Его не было уже двое суток. Это на него не похоже. — Сын — маг… — Магглорожденный маг! И он пропал! — Сожалею, мадам, по уставу о приеме заявлений сказано, что мы вправе регистрировать пергамент, если с момента исчезновения прошло девяносто шесть часов. Вы сказали, что вашего сына нет всего несколько дней? — Но он никогда не пропадал так надолго, он очень ответственный мальчик. — Любой ответственный мальчик однажды вырастает и уходит из родительского дома. — Но не мой… Отчаяние матери было так ощутимо, что младший аврор на миг проникся горем женщины и уже потянулся к пергаменту, но в этот момент раздался гонг и парень быстро отдернул руку. — Приходите через двое суток, если он так и не появится. Сгорбленная женщина лишь покачала головой, чувствуя, как горячие слезы пекут глаза. Больше в аврорате её не видели… Калифорния, США Если бы Гарри Поттеру кто-то некоторое время назад сказал, что его лучшим и единственным другом будет ненавистный Драко Малфой, он бы в тот же миг кинул непростительное, и ни секунды бы не пожалел об этом. Но пути Мерлина и Морганы неисповедимы, и Дракон, как величал его Поттер, оказался чертовым заносчивым ублюдком, но справедливым и преданным. И временами жутко раздражающим британским аристократическим снобом. Отгремела война, всеобщее ликование по поводу победы над Темным Лордом закончилось, и Гарри Поттер совершенно четко понял: оставаться в магической Британии он не станет. Слишком много воспоминаний тяготило его, слишком тяжело далась ему победа… Да и не только ему. По всем участникам той мясорубки будто бы прошлась гусеница невидимого маггловского танка, кого-то раздавливая, кого-то калеча, а кого-то лишая дальнейшего спокойного существования. К счастью, молодость имеет свои неоспоримые преимущества, и сознание восстанавливается, эмоции возвращаются, плохое вылетает из головы и хочется жить. И Гарри захотелось! Он лелеял мечту закончить магический университет и окунуться с головой в артефакторику. Гарри хотел доказать окружающим, и самому себе в первую очередь, что он не бесшабашный глупый гриффиндорец, а маг, который чего-то да стоит в этом мире. Впервые в жизни молодой человек самостоятельно принимал решение и был абсолютно уверен в его правильности. Естественно, были громкие споры друзей и знакомых по поводу того, как герою всея магической Британии жить дальше. А Гарри долго слушал и терпел копание в своей жизни, пока однажды не стукнул кулаком по столу и не сказал: — Я аппарирую. Вопрос закрыт. И вопрос действительно оказался закрытым. Гарри поселился в Америке, где он поступил в университет и начал постигать тайны артефакторики и ритуалистики. И оказался как раз там, где был очень даже на своем месте. А как же Малфой? Этот слизеринский змей не имел ни малейшего представления о том, что единственный в Британии шрамоголовый гриффиндорский идиот не пожинает плоды собственных побед и не купается в лучах славы, восседая в широком кожаном кресле в роли начальника какого-нибудь специального отдела по борьбе с темными магами, а грызет гранит науки, живя в обычном кампусе, хоть и магическом, и сполна наслаждаясь своей независимостью от всех и вся. Столкнулись они в коридоре университета и прошли бы мимо, не будь Драко без настроения. — Стоит смотреть, куда идете, а не утыкаться, подобно магглам, в дешевую беллетристику. «Любовь и кровь»? Какая похабщина! Малфой сказал это с таким пренебрежением, что Поттер даже сперва опешил. Оторвался от книги и уставился на грамотея. — Малфой? — Поттер? Потом они помутузили друг друга в коридоре, потом выпили по чашке кофе, потом по стакану пива, после — и виски в ход пошло… Вот так они и сблизились. Драко был язвительным, нетерпимым, ехидным, и просто мерзким засранцем, а Поттер умело парировал его выпады, смеялся, обезоруживая соотечественника своей искренностью, и кормил булочками с корицей. Пролетело шесть лет, вчерашние парни превратились в красавцев-мужчин, завидных женихов и сердцеедов, и готовились к последнему этапу в длительном образовательном процессе. — Гриф, это отличная идея, соглашайся! Лучшего варианта нам не подобрать! Ну где мы еще сможем получить такую практику? В Хоге такое количество найденных артефактов, что уму не постижимо! Это же просто мечта для любого будущего мастера! Вот только Снейп — тот еще делец, он никого не подпустит ко всему этому добру и близко… — А уж меня и подавно! Малфой сидел напротив Гарри и внимательно просматривал новости на маггловском смартфоне. — Он уже подпустил, дав добро на собеседование. Какого драккла тебе еще надо, а, Поттер? — Я не хочу возвращаться, Дракон. Это ты едешь домой, к родителям, а я? С Роном встречаться не хочу, как и с Гермионой, а кто еще у меня там есть? Да никого! Я бы остался здесь, попытался бы пойти в подмастерье к какому-нибудь мастеру, потом бы защитился, степень получил, и был бы совершенно счастлив! — Зануда ты, Поттер! И себе, и мне врешь! Ты же скучаешь по дому на Гриммо! Да и твой этот ушастый Кричер по два раза на день аппарирует и скрипит о твоем возвращении, но и это не главное, Гриф! — Не могу я туда вернуться, Дракон! Ну не могу! Пойми ты меня! Не могу и не хочу! Малфой отложил телефон в сторону, задумчиво почесал кончик носа, и сказал: — Да тебя никто теперь и не узнает! Вон, какой вымахал! А Гарри и вправду изрядно раздался в плечах, вытянулся и возмужал. От мальчишки-подростка не осталось и следа. Волосы, некогда торчащие в разные стороны, теперь были аккуратно расчесаны, глаза скрыты за стеклами очков в тонкой металлической оправе. Поттер носил маггловские джинсы с яркими рубашками и питал страсть к замшевой обуви. Мантии в Америке были не в чести и по-первости, парни немного смущались этого, но со временем оба оценили достоинство маггловской одежды. — Драко, ну почему именно Хогвартс? Если и возвращаться, то хотя бы в магический Лондон, в аврорат, на практику в отдел темномагических артефактов. Думаю, и Кинг бы не отказал мне в этом, — Поттер устало потер переносицу и снял очки, — но Хогвартс и Снейп… У меня пальцы на ногах сводит только от одной этой мысли! — Вот до чего же ты, Поттер, недалекий! — поучительно сказал тот, — Хогвартс занимает первое место среди мировых магических учебных заведений, это самая престижная Альма Матер для любого волшебника. Это во-первых! Сейчас идет жестокое противостояние старой и новой школ на предмет введения в программу обучения ритуалистики и артефакторики, так что ты будешь там как раз на своем месте, и сможешь обзавестись парочкой учеников на будущее. Это во-вторых! Ну, а в-третьих, я тебе всё насчет найденных после войны артефактов уже сказал. Это просто кладезь для тебя! И ты попадаешь туда совершенно бесплатно, а по окончании года на руках будешь иметь свидетельство о прохождении практики в области темномагических артефактов, подписанное самим Снейпом. — Вот именно, СНЕЙПОМ! — рявкнул Гарри и вцепился в свои волосы, опуская голову и едва не падая на стол лицом вниз. Спустя столько лет Гарри так и не перестал опасаться этого человека, хотя и давно не считал его предателем. — А что «Снейп»? Ты бы сейчас на него посмотрел! Ого! — Ого! Тебя он, может, и ждет с распростертыми объятиями, а меня, «ненавистного Поттера», даже через горгулью не пропустит. Он же терпеть меня не мог! — Все течет, все меняется, друг мой. Ему нужен хороший спец в Хогвартс, и он далеко не идиот, чтобы помнить старые времена, и из-за собственной сволочной натуры плюнуть на репутацию школы. Ну и потом, ты не заломишь неоправданно высокую цену за свою работу, ты для этого слишком гриффиндорец. Малфой скрестил руки на груди и улыбнулся — он уже знал, что Гарри согласится, это лишь вопрос времени. Его лучший и единственный друг мог быть по-ослиному упрямым! Но именно ему, Малфою-младшему, надлежало переупрямить золотого мальчика, вернув Британии самого сильного мага континента. — Ты же понимаешь, что я не стану терпеть хамского к себе отношения, да, Малфой? Ты же понимаешь, что мне палец в рот не стоит класть… — А что положить? — хохотнул блондин и выставил руки вперед, — Всё-всё, замолкаю. Ох, посмотри какая парочка! Я бы с ними потренировал извлечение патронуса из палочки… — Ох, Дракон, ты можешь думать о чем-то еще, кроме секса, ммм? Гарри с улыбкой смотрел, как Малфой заинтересованно разглядывает двух стройненьких ведьм, расслабленно откидывается в кресле, и принимается выстукивать четкий ритм по столу, в котором совершенно точно угадывается Хабанера из «Кармен». Драко давно не выглядел как бледный хорек, слезливый папочкин сыночек и трус. Он слыл первым красавчиком на курсе, потому что выглядел, как заправский денди. Он вообще любил красиво одеваться, и, в отличие от Гарри, носил дизайнерские костюмы и идеально сидящие рубашки. Блондин превратился в коварного соблазнителя дамских сердец и вовсю пользовался собственной неотразимостью. Сейчас он был красив именно той аристократической мужской красотой, которая заставляла сходить с ума почти всех ведьм университета и добрую половину Британии. Хотя и богатства рода Малфой были, естественно, весомым аргументом в этом вопросе. — Гриф, я заказываю на тебя межконтинентальный порт-ключ? — О, Мерлин, на что я подписываюсь, Дракон? — На Хогвартс, Поттер, и на Снейпа. — Я точно об этом пожалею, Мерлин — свидетель… Лондон, Британия Дом на Гриммо встретил чистотой и уютом. И Кричером, который скрипел, таскаясь за Гарри по дому и бесконечно жаловался на молодых эльфов, которые мало того, что безрукие, так еще безмозглые и глухие! — Кричер, мне нужен прямой доступ в Хогвартс. Организуешь? — Хозяин Гарри должен отправиться в школу магии и чародейства на экспрессе, так требуют правила, сэр. Старый эльф нахмуренно смотрел на молодого хозяина, а тот недоуменно кусал нижнюю губу. — Это еще почему? — Хогвартс должен вас вспомнить, хозяин Гарри, сэр, и будет лучше, если первая встреча произойдет у стен школы. Поттер нервно почесался, вздохнул, и сказал: — Ну, надо, так надо! Кричер, подавай ужин, умираю от голода. Малфой, этот слизеринский Дракон, долго хохотал над наивным другом, когда тот рассказал ему о требовании эльфа. Сам он наотрез отказался ехать в Хогвартс-экспрессе, рассказав, что уже расцеловал все камни в коридорах бывшего факультета, и школа благополучно его вспомнила. — А я поеду, Дракон! — весело воскликнул Гарри и потянулся: — Ностальгия, Мерлин меня задери, ностальгия! — Ну-ну, — скептически ухмыльнулся Малфой и вновь почесал кончик носа. А Поттер шел по платформе и улыбался. Улыбался проходящим девушкам, улыбался молодым магам, улыбался всему миру — настолько настроение было заоблачным. Он на самом деле не был уверен в своем решении вернуться в Британию, но сейчас, будто окунувшись в далекое прошлое, он шел по перрону и рассматривал все вокруг, жадно втягивая воздух ноздрями. Сел он в свободное купе и уставился в окно. В голове проносились воспоминания о первой поездке в Хогвартс, о знакомстве с бывшими друзьями и недругами, о шоколадных лягушках… Гарри смотрел на проплывающий за окном пейзаж и понимал, что скучал, на самом деле тосковал по Британии, по извечным дождям и туману, и по Хогвартсу тоже. Поезд несся вперед, время от времени подавая громкие сигналы в воздух, и Поттер решил пройтись. Не то, чтобы он горел желанием встретить знакомого, скорее, хотелось немного размять ноги и купить-таки пару лягушек, чтобы выпустить их в окно. Он переходил из вагона в вагон и дошел почти до самого конца, когда, собираясь открыть очередную дверь, замер на месте. Спиной к нему стоял высокий брюнет в маггловском костюме, и, склонив голову набок, внимательно слушал, как ему что-то вещает маленькая девочка. Поттер скользнул взглядом по стройным ногам, бедрам, и подумал о том, что было бы интересно посмотреть, насколько сильно обтягивают задницу эти антрацитового цвета брюки. Как раз в этом момент, будто повинуясь желанию Гарри, мужчина засунул руку в карман брюк, продолжая внимать захлебывающейся эмоциями девочке, и открыл великолепный обзор на правую ягодицу. Поттер неосознанно скользнул кончиком языка по нижней губе и втянул ноздрями воздух — брюки сидели просто великолепно. Перед ним был идеальный образчик зрелого мага. К слову сказать, Поттер был совершенно однозначным геем. То ли постоянное общение с мужчинами заставило его играть за собственную команду, то ли отсутствие нормальных девушек в окружении, но он совершенно точно знал, чего хотел, лет с пятнадцати. А потому, то, что он лицезрел сейчас, ему откровенно импонировало. Крайне редко Гарри мог поймать себя на мысли, что рассматривает кого-то с такой откровенной заинтересованностью. А мужчина, выслушав девочку, отправил её в купе и повернулся, намереваясь двинуться в сторону вагонной двери. Он шел, задумчиво покусывая щеку, пока не поднял глаза и не замер на месте. Посмотрев несколько отрешенным взглядом в никуда, он резко развернулся и пошел в противоположную сторону. — Снейп? — одними губами произнес Поттер, вжимаясь в стену экспресса и желая слиться с гладкой поверхностью.