Тепло холодных стен (Дом у озера)

      Какая манящая пища…ещё чуть-чуть и я смогу попробовать её на вкус… Между мною и новорождённым младенцем оставалось всего ничего. Запах его крови так сладко распространился в комнате, что он заставлял испытывать в горле такую боль, словно там вспыхнуло пламя. Жажда затмила последние остатки разума, затмила всё человеческое, не оставив за собой даже капли сострадания. Никто из обитателей не успел среагировать так быстро, как Армин. Он помешал мне совершить неотвратимое: — Алекси, помоги мне! — закричал вампир, в последний момент схватив меня за локоть. — Быстрее!       Голубовласый не медля послушался, и теперь я находилась в плену у двух братьев, которые силой увели меня из спальной комнаты, где недавно проходили мучительные роды. Сердце билось как никогда раньше, оно громким эхом отдавалось в груди и казалось, что пламя теперь горело и там. Перед глазами вновь всё помутнело, божественный запах отдалялся. Вырваться из силков двух вампиров не получалось, их руки будто намертво прицепились к локтям.       Возникло ощущение дежавю. Когда-то обитателями уже была совершена попытка запереть меня в темнице, и теперь всё началось заново. Вот мы уже спустились по спиралевидной лестнице, и перед нами предстал коридор с многочисленными заколдованными камерами… Однако в один прекрасный момент они остановились: — Армин, это плохая идея! — подал голос Алекси, в то время как второй уже открывал дверь одной из клеток. — И что ты предлагаешь? Отпустить её, чтобы она всех убила? Посмотри на неё! Она совершенно не контролирует себя! — говоря таким тоном темноволосый походил на нервного Натаниэля. Алекси призадумался на пару секунд, а затем продолжил: — С нами было точно так же! Её нужно накормить, нужно пойти на охоту!       Теперь очередь размышлений настала для Армина. После, немного успокоившись, он согласился с братом, хотя и не совсем уверенно: — Мутная это идея, но ладно, давай попробуем. — вампир закрыл камеру и принялся изучать моё лицо, словно врач. — Ну и глаза!       Уже через пару минут я, всё ещё удерживаемая силой двух братьев, оказалась во дворе. Ночная мгла не помешала мне разглядеть близлежащие окрестности в самых разных красках. Боль в горле чуть приутихла, но лишь потому, что поблизости не чувствовался запах того, что могло бы привлечь моё обоняние. Мы пошли в густую и мрачную чащу леса в поисках пищи.        До поры в лесу не было ни души, пока до нас не донёсся знакомый аромат крови. Однако, он являлся куда менее привлекательным, чем тот, который принадлежал младенцу. Минутой позже перед нами показалась лань. Алекси и Армин выжидающе взглянули в мою сторону, а затем, поняв, что это животное меня не заинтересовало, завели разговор: — Кровь животных та ещё гадость! — сморщив лицо высказался темноволосый. — Не думаю, что какой-нибудь человек решит прогуляться ночью в лесу. — с грустью выдохнул второй. — Может, отправимся в город? — предложил Армин, задумчиво потерев подбородок. — Ага, просто гениальная мысль! — из уст Алекси хлынул сарказм.       В этот момент горло загорелось знакомой болью. В метрах ста от нас послышались тихие человеческие шаги. Сквозь тьму удалось разглядеть четверых молодых людей: две девушки и два парня. Все они, судя по внешнему виду, являлись неформалами. Их кровь пахла гораздо лучше, чем у лани, и теперь кроме этих людей ничего больше не привлекало внимания. Мышцы инстинктивно напряглись, я приготовилась к нападению.       Наступило очередное помутнение. После того, как всё произошло, наступило нечто, что являлось намного хуже, чем сильная жажда — ко мне возвратился разум. С его возвращением вернулись воспоминания, пришло осознание того, что со мной случилось, а точнее — то, что случилось с этими неформалами благодаря мне. Повсюду разбрызгалась кровь. Человеческие тела были разбросаны в радиусе десяти метров от меня. Выражения лица Алекси и Армина являлись настолько шокированными, что их челюсти чуть ли не отвисли. Я забилась в нервном ужасе, с дрожью переводя взгляд с одного обескровленного трупа на другого. Это ведь моих рук дело… Меня подкосило, и я упала на траву, в паре сантиметров от мёртвой девушки. Ко мне мигом подбежали братья-вампиры и уставились обеспокоенными взглядами. — Что случилось? — спросил Армин, убрав труп подальше и сев рядом. — Армин, не думаю, что это… — начал было его брат. — ЧТО СЛУЧИЛОСЬ?! — злобно закричала я. -…уместный вопрос. — завершил Алекси, понизив тон голоса. — Как же так?! Почему это произошло со мной?! — говорить давалось мне очень трудно, из-за чего колотило ещё больше. — Фили, прошу, не надо так переживать… — пытался успокоить Алекси, положив руку на моё плечо. — Мы не знаем, почему так случилось. — Не переживать?! Ты издеваешься, что ли?! Посмотри на них! — я судорожно принялась показывать на каждое мёртвое тело.        У братьев не нашлось подходящих слов, и они просто отвели взгляд. Захотелось разрушить что-нибудь, чтобы выплеснуть хотя бы толику тех эмоций, что кипели внутри. Спустя короткий промежуток времени на земле рядом с трупами теперь ещё лежали с десяток сломанных мною деревьев. — Я должна была умереть при родах… Лучше бы это действительно произошло! — закончив мучить деревья я снова начала кричать.       Вампиры подошли ближе, их мины выдавали недоумение и беспокойство. Тайна раскрылась, но этот факт не вызывал особых переживаний. — Что ты такое говоришь, Фили? — взволновался Алекси.        В голову Армина в то время пришла какая-то мысль, и он принялся молча размышлять.Вопрос его брата остался проигнорированным. Я упала на колени, продолжая заниматься самобичеванием: — Как теперь жить с этим…эти люди…       Совесть сокрушительно воздействовала на мою душу, заставляя испытывать колоссальное чувство вины. Ничего, даже терзание за измену Лизандру проигрывало в сравнении с этим. Они ведь были молодыми, хотели жить и веселиться. Родные наверняка переживают за них, весть об их смерти принесёт им боль. И в этом виновата ты и только ты, Фили. — Ты снова знала о своей смерти! — воскликнул вдруг Армин, будто детектив, пришедший к верному выводу.        Если бы Алекси был человеком, он бы точно выглядел позеленевшим от шока. Темноволосый ожидал комментариев, и я ответила: — Именно. Но как видишь, вселенной нравится мои страдания.        Мой голос звучал на удивление спокойно, в нём появились ноты, которые раньше никогда не проявлялись. Армин застыл, но в следующее мгновение он выступил с довольно объёмным рассказом: — Когда ребёнок только появился на свет, у тебя случилась остановка сердца. У Натаниэля не было никакой медицинской аппаратуры, но он интенсивно давил на грудь. Что странно, так это то, что сердцебиение возобновилось спустя пятнадцать минут, хотя обычно такое невозможно. Да и ещё с какой силой оно билось! — он пояснял так, словно рассказывал некий феномен. — В общем, потом все успокоились и перевели внимание на ребёнка. Я тогда заметил, что у тебя кожа очень побледнела, будто крови в тебе совсем нет, а потом заметил, что ты пахнуть начала по-другому. Я понял, к чему идёт дело и собирался предупредить остальных, но тогда ты уже очнулась и напала на младенца. — Как теперь мне смотреть в глаза обитателям? — Не переживай, они поймут. — отозвался Алекси. — Давай вернёмся домой. Ты насытилась и теперь можешь нормально познакомиться со своим сыном.       Мой сын. Разум категорически отказывался верить в реальность этого словосочетания. Оно и звучит как-то бредово. По отношению ко мне, естественно. Всякий раз, когда во время просмотра фильма или сериала приходилось слышать фразу «мой сын», никакой особой реакции это не производило. Но сейчас…       Приближался рассвет, и мы втроём поспешили вернуться в особняк. Смотреть на обитателей совсем не хотелось. Они снова будут видеть во мне неуравновешенного монстра, собирающегося убить невинное дитя. Однако, когда в тебя верит такое чудесное существо, как Алекси, то процент сомнений значительно уменьшается. Перед тем, как появиться перед остальными, меня решили переодеть в чистую одежду, так как-то, что было надето на мне походило на традиционные лохмотья из фильмов ужасов из-за крови.       Голубовласый повёл меня в свою комнату, которая славилась большим количеством тканей и одежды. Первое, что привлекло внимание — большое, старинное зеркало, стоящее в углу спальни. Я медленно подошла к нему и увидела своё отражение. По телу прошла дрожь. Девушка в окровавленной одежде и с очень бледным, почти серым цветом кожи повторяла каждое моё движение. Её чёрные глаза выражали удивление, скрытое безумие, присущее всем хищникам, всем вампирам. Я открыла рот и начала изучать свои зубы. Осторожно провела пальцем по ним — они являются острее любого ножа. Остальные детали не изменились, если конечно не принимать во внимание то, что живот теперь не напоминает огромный воздушный шар. — Ужас. — огорчённо проговорила я и поторопилась отвернуться от зеркала. — Лучше бы такие как мы действительно не отражались в зеркалах. — Да ладно тебе, не так уж всё и плохо! — лгал Алекси, когда клал новое платье на кровать. — Зато ты теперь можешь превращаться в летучую мышь! Попробуй! — Не хочу. — буркнула я и недовольно взглянула на белое платье, которое достал вампир. — А чего-нибудь тёмного нет? На фоне белого цвета моя кожа точно будет выглядеть серой и болезненной. — Есть вот это. — он вынул из комода скромное синее платье. — Но оно совсем простенькое, я собирался пустить его на тряпки. — Сойдёт. — отрезала я и, мигом вырвав платье из рук Алекси, принялась переодеваться.       Когда на нас обоих была надета новая одежда, мы вдвоём отправились в нашу с Лизандром спальную комнату, в которой прошли мои последние человеческие минуты. А будем ли мы с дворецким и дальше жить в одной комнате? Нет, определённо нет. А сможет ли наша любовь вынести мой вампиризм? Ведь Армин кусал меня даже несмотря на то, что любил. Смогу ли я не наносить своему любимому вред? На этот вопрос не хотелось отвечать.       И вот мы с Алекси уже находились у двери. В нос ударил аромат крови, в горле вновь образовалось пламя. Однако сейчас оно не так сильно причиняло боль, поэтому вытерпеть это возможно.Волнение поглотило каждую клеточку тела в ожидании того, что будет дальше, в ожидании реакции обитателей. Стоит ли ждать от них радостных приветствий и объятий? Точно нет. — Если сомневаешься в себе, то лучше задержи дыхание. — посоветовал голубовласый. — Вампиры могут долго держаться без воздуха.       Дверь отворилась. Перед нами предстало следующее: Натаниэль с Дмитрием сидели на кровати, обсуждая что-то; Кастиэль с Кентином стояли, прижавшись к стене; Лизандр с моей матерью и отцом склонились над некой старинной колыбелью, которую никогда прежде видеть не доводилось. Увидев на пороге нас двоих, все присутствовавшие резко обернулись. Дракон с оборотнем заняли боевую позицию, в то время как другие встревожились в ожидании чего-то ужасного. Я последовала совету Алекси и задержала дыхание во избежание чрезвычайных происшествий. — Так вы не отвели её в темницу! — возмутился Натаниэль, обращаясь к вампирам и отходя всё дальше от нас. — Не волнуйся! Она никого не тронет. — поспешил всех успокоить голубовласый. — Мы с Армином подумали, что отправить Фили на охоту куда лучше, чем снова держать взаперти.        Страх у всех снизился, но напряжённость никуда не исчезла. Обитатели во всю глазели в мою сторону: кто-то с тревогой, а кто-то с интересом. Чтобы окончательно сбить у библиотекаря желание кинуть меня в темницу, я решила заговорить: — Всё в порядке. — Вот видите! А теперь расступитесь, дайте ей посмотреть на мальчика! — с нетерпением требовал Алекси. — Это идиотская мысль. — высказался Кастиэль. — Она ж хотела убить его.        Начался спор: присутствовавшие разделились на две группы, первая из которых выступала против моего приближения к дитю, а вторая наоборот считала, что я имею полное право познакомиться с сыном. Снова это слово пронеслось в мыслях… Интересно, удастся ли к нему привыкнуть? Дискуссия прервалась вопросом Лизандра, который был адресован ко мне: — На кого ты охотилась?        Нет, только не это! Всё внутри сжалось, в памяти начали воспроизводиться моменты расправы над неформалами. Бешено бьющееся сердце заколотилось ещё быстрее, и мне стало трудно сдерживать дыхание. Было бы гораздо легче, если бы спрашивал кто-нибудь другой, а не Лизандр. А он тем временем ждал ответа, хотя по его невесёлому лицу было понятно, что он итак всё знает. — Милая, посмотри, какой он красавец! — прервала неуютную атмосферу мама, которая взяла на руки маленькое существо, завёрнутое в белое одеяльце.        Моя мать при обычной жизни часто спасала меня, когда папа говорил на неприятные темы. В тот миг хотелось расцеловать её, но при нынешних обстоятельствах этого делать не стоило. Дворецкий, как и другие перевели взгляд на ребёнка. Я медленно, с некой опаской в сердце начала приближаться в сторону мамы. Натаниэль, Дмитрий и Кастиэль не сводили с меня строгих глаз. Сделав пять осторожных шагов, следя за своим состоянием, я остановилась и наконец увидела лицо младенца.       Его пухлое, милое и розовое личико совершенно не напоминало мне Лизандра. На его голове виднелись короткие чёрные волосики. Когда он посмотрел наверх, удалось разглядеть его глаза. Тогда я изумлённо посмотрела на дворецкого. Он улыбнулся и, поняв мою реакцию, заговорил с некой гордостью в голосе: — Да, Гораций унаследовал янтарный цвет моего левого глаза. — Надеюсь, он не унаследовал от тебя привычку терять тело. — усмехнулся дракон. — Не хочется присматривать ещё за одним! — Это не генетическая особенность, она не передаётся детям, невежда. — с важным выражением лица сделал замечание Натаниэль. — До тебя уже даже шутки не доходят, книжный червь? Между библиотекарем и драконом началась перепалка. — Он так похож на тебя, когда ты была такой же крошечной, как он. — чуть ли не всхлипывая сказала мама. — Вот у меня и внуки пошли. Вот теперь она действительно заплакала. — Пожалуйста, не надо… — просила я не в силах смотреть на её эмоции. Она постаралась успокоиться, а затем предложила следующее: — Хочешь взять его на руки?        Мама уже протягивала одеяло с малышом мне, но я поспешила отойти от неё, боясь навредить хрупкому младенцу, а также из-за того, что никогда в жизни не держала на руках новорождённых детей. Ну это конечно если не брать в счёт снов, в которых я убивала такое же дитя, кидая его в пропасть. — Если хотите сохранить жизнь своего внука, то давать его вампирше, даже если та является его матерью, не стоит. — пояснял Натаниэль, забирая Горация из рук моей мамы и укладывая его в колыбель. — Он прав. — согласилась я. — Нам с тобой, кстати, нужно поговорить. — продолжил говорить библиотекарь, обращаясь ко мне. — В библиотеке и прямо сейчас, если ты не против.        Мы с блондином не стали ждать и сразу вышли из спальной комнаты. Возможно, у него был ответ на вопрос, который не давал покоя. Мой вампиризм. Почему это произошло? Не припомню, чтобы во время родов кто-то из вампиров кусал меня. Однако, когда Натаниэль привёл нас в библиотеку, выяснилось, что он не об этом собирался говорить: — Ну и как ты будешь воспитывать Горация?        Его вопрос выбил меня из колеи. — Ты ведь родила его лишь для того, чтобы угодить Лизандру. — испытывающе продолжал парень. — У тебя возникли хоть какие-то чувства при взгляде на дитя? — Я… — слов для ответа не находилось. -…выйду ненадолго, у меня уже воздух кончается.        Я торопливо покинула библиотеку и, уйдя от неё подальше, сделала глубокий вздох. Блондин наверняка понял, что недостаток кислорода являлся предлогом для того, чтобы не отвечать на его вопрос. Мне не хотелось думать о том, какие чувства вызывает ребёнок, а точнее о том, какие не вызывает. Для многих матерей их ребёнок является смыслом жизни, счастьем всей жизни, а что можно сказать обо мне?       Запах крови ударил по обонянию, и я инстинктивно повернула голову туда, где стоял источник аромата. — Извини, если затронул неприятную тему. — виновато говорил Натаниэль. — На самом деле, речь должна была идти не об этом. — Тогда о чём? — мой голос казался неровным из-за воздействия манящей крови на мозг. — Я хотел проверить тебя, потому что в тебе живёт сразу две сущности. — объяснял парень, когда мы возвращались обратно в его книжное пристанище. — Ты вампирша и ведьма. Мне хотелось бы узнать, как тесно переплетены эти две…группы, как они взаимодействуют друг с другом.        Оказавшись в библиотеке, он начал опрашивать меня подобно врачу, пытавшемуся выявить симптомы и поставить на их основе диагноз. — Что изменилось в твоём организме? Имеется в виду кроме изменившихся предпочтений в еде. — культурно замаскировал блондин то, что следовало назвать «желание убивать». — Не знаю, вроде ничего особенного. — неуверенно ответила я. — Изменилась внешность. Думаю, ты и сам заметил. — А физическая сила? Попробуй раздавить вот это указательным пальцем. — парень положил на свой стол карандаш.        Натаниэль уловил мой негодующий взгляд, но не стал придавать этому значение. Нагнувшись к столу, я слегка надавила пальцем на карандаш, и он тут же треснул. Когда мною было приложено чуть больше усилий, он вовсе сломался надвое. — Раньше ты могла так делать? — спросил парень, когда от карандаша остались лишь щепки. — Раньше я не пыталась давить канцтовары.        Библиотекарь улыбнулся, но потом, вновь став серьёзным, продолжил допрос: — Теперь насчёт магии. Может и её сила тоже увеличилась? — Нет. — уверенно сказала я. — Если бы магия стала сильнее, то это не прошло бы бесследно для меня.       Вопросов у парня было очень много. От количества зубов до воздействия чесноков. Казалось, что он собирался написать книгу о жизни гибридов, вампиров-колдунов. Когда дело добиралось до конца, он попросил следующее: — Фили, а теперь мне нужна твоя кровь. — При нынешнем складе нечто подобное должна говорить я. — в такой ситуации нельзя упустить возможности пошутить. — Да, но разница в том, что мне это нужно для экспертизы. — без тени улыбки говорил Натаниэль. — Сейчас вернусь.        Он пошёл в сторону астрономической комнаты. Пока он был там, в голове эхом пронёсся вопрос о причине вампиризма. Почему-то во время расспросов эта неразрешённая загадка вылетела из головы.       Через несколько минут блондин вернулся с необходимыми инструментами для забора крови и небольшой колбой. Ему понадобилось приложить усилия, чтобы проткнуть иглой мой палец, так как вампирская кожа гораздо прочнее чем человеческая. Когда игла наконец прошла через кожу, показалась кровь. Она выглядела гораздо темнее, чем при человеческой жизни. Натаниэль приставил к ране прозрачную трубочку, которая начала втягивать в себя кровь. — Слушай, а ты не знаешь, почему…почему я стала такой?       Библиотекарь не сразу уделил внимание моим словам — он выливал кровь в колбу. Лишь позже он перевёл взгляд на меня и ответил: — Скорее всего, точного ответа мы никогда не узнаем. Могу высказать лишь предположение. Во время родов твоё сердце остановилось и возможно, что в тот момент подействовал яд, который при прошлом твоём неполном обращении не дошёл до сердца. — Наверное, ты прав. Спасибо, Натаниэль.       Днём жители особняка погрузились в сон. Я временно переехала от дворецкого и теперь жила в бывшей спальне Габриэль, ради безопасности Лизандра и малыша. Солнечные лучи не проникали в комнату благодаря тёмным и плотным шторам. Приглушённый свет не помогал мне уснуть, все мысли были заняты ребёнком и дворецким. Наша семья никогда не будет такой, как у других. Хищник, живущий внутри меня не позволит в полной мере наслаждаться их компанией, а мой сын и вовсе будет лишён материнской любви и ласки. Хотя, возможно любовь других обитателей смогут затмить этот недостаток. Мне плохо от того, что теперь при виде любимых людей я буду воспринимать их в первую очередь как пищу.       Я встала с кровати и вышла в коридор. Спустя пару минут передо мной уже находилась дверь в спальню Лизандра и младенца. После недолгих колебаний и взвешиваний всех за и против, моя рука дрогнула и дверь с лёгким скрипом отворилась. Я задержала дыхание и осмотрелась: дворецкий спал мирным сном, укутав всё тело в одеяло так, что была видна лишь голова; неподалёку стояла колыбель, из которой не доносилось ни единого звука. В комнату пробивались лучи солнца, поэтому спальня для меня превратилась в комнату с препятствиями. Осторожно перемещаясь, я шла к колыбели и вот перед моими глазами спало крошечное черноволосое существо. До сих пор не могу свыкнуться с той мыслью, что этот мальчик наш с Лизандром сын. Он казался каким-то чужим, не имеющим никакого отношения ко мне, даже несмотря на то, что он похож на меня больше, чем на своего отца.       Внезапно, произошло то, чего бы мне хотелось меньше всего — ребёнок проснулся и тут же начал плакать. Страх вспыхнул так резко, что не успела я что-то осознать, как через секунду уже находилась за пределами комнаты вся взволнованная и запыхавшаяся. Ты непревзойденная мать, Фили! Убежать от своего маленького плачущего сына! Даже не смей, что заслужишь поздравлений в день матери. ***       Ночь началась с того, что Алекси начал интенсивно стучать в мою дверь, в то время как мой организм наслаждался сном. После нежеланного пробуждения я открыла дверь и впустила голубовласого. Он был как всегда заряжен бодростью и позитивом. Смотря на него в глубине души рождается надежда на то, что вампиры могут жить счастливо. — Пошли к озеру, наши устроили пикник. — с энтузиазмом предложил парень. — Для нас в этом пикнике нет никакого смысла. Если конечно там не будет банок с кровью. — Ну, мы проведём время с семьёй, а это тоже очень неплохо. — пытался воодушевлять голубовласый. — Кстати, хочешь крови в коробочке?        Он вынул из кармана своего пиджака немного сплюснутую коробку с томатным соком. В тот миг во мне впервые за последние часы вернулась радость. Вот оно! Вот чем можно питаться никого не убивая! — Что с тобой? — Алекси не понял моей восторженной реакции на коробку с соком. — Да, хочу! — встрепенувшись ответила я и не медля взяла коробочку в руки.       По сухому от жажды горлу потекла жидкость. К сожалению, все надежды на возможность питаться соком разрушились, так как вкус был просто отвратительным. Коробочка выпала из руки, а я принялась выплёвывать сок. Когда удалось избавиться от томатного привкуса, мне стало грустно как никогда. Алекси виновато глядел на меня, будто это он повинен в том, что сок не подошёл моему желудку. — Не переживай, после пикника мы пойдём на охоту. — проговорил вампир, подбирая коробку с пола. — Не все вампиры предпочитают одинаковую пищу. Армин тоже не переносит кровь в коробочке. — Питаясь так, можно было бы обойтись без убийств… — Но ведь это возможно! Можно питаться животными! Ну или красть донорскую кровь из больниц!        Я не ответила. Лишь села на край кровати, опустив голову. — Мы сегодня же навестим близлежащие больницы и возьмём там кровь, если ты хочешь. — продолжал утешать меня Алекси. — Всё, перестань мучить себя решаемой ерундой и пошли на улицу!       После долгих утешений и уговоров моему другу всё же удалось вытащить меня на улицу. Ночь была тихая и спокойная: опушки величественных сосен смотрели строго ввысь, не колыхаясь со стороны в сторону; красивый полумесяц, окружённый крохотными звёздами, проливал свет во тьме и отражался в озере, рядом с которым находилась наша семья. Послышалась негромкая музыка, доносившаяся из магнитофона, который принёс с собой Дмитрий. Пока Кастиэль, Армин и Кентин плавали в озере, соревнуясь на скорость, мои мама, папа, походивший теперь на буйвала, занимались нарезкой фруктов. Дмитрий настраивал магнитофон, переключая свои любимые песни; Натаниэль играл с Вивиан, а Лизандр сидел рядом с ним, держа на руках ребёнка. Не сомневаюсь, что из него выйдет замечательный отец. — А вот и мы! — воскликнул Алекси. — Фили, не хочешь поплавать?       Я отрицательно покачала головой, предварительно задержав дыхание. — Ты хорошо себя чувствуешь? — побеспокоился о моём состоянии папа, откусив от яблока кусок. — Да, нормально. — Внимание! — крикнул вдруг Дмитрий, оставив в покое магнитофон. Все взглянули на него, и наступила тишина. — Я купил фотокамеру несколько дней назад. Встаньте рядом друг с другом, сделаем семейное фото. — продолжил хозяин дома, достав из своего кармана небольшой цифровой фотоаппарат, который привёл некоторых в восторг. — Кентин, Кастиэль, Армин, выходите из воды. Парни нехотя вылезли из воды, в то время как остальные уже собрались кучкой перед объективом камеры. — Так, Фили, встань рядом с Лизандром и Горацием. Вот… — Дмитрий решил переставить нас по своему вкусу. — А нет, встаньте-ка посередине… Да, отлично.       Дворецкий обнял меня за талию, мама с папой встали рядом с нами, а другие расположились так, как хотели того сами. Когда фото было сделано, все ринулись к хозяину дома, чтобы посмотреть, что получилось. — Эй, почему у меня глаза закрыты? — возмутился Кентин. — Ты моргнул, Кентин. — объяснил Армин. — Такое случается! — Давайте ещё раз. — предложила мама. — Дай мне внука, Лизандр, я хочу сфотографироваться с ним.       Фотографий было сделано очень много. Особенно всем хотелось иметь фото с младенцем, даже Кастиэлю. Пока обитатели рассматривали получившиеся фотографии, я ушла в другую сторону двора. В голове витали пессимистические мысли о будущем, о будущем в теле вампира. Но не прошло и десяти минут, как запах крови вызвал напряжение. Ко мне приближался Лизандр. — За эти два дня мы не разговаривали с тобой по душам. — нежным голосом проговорил он и прижал меня к своей груди.       В горле вспыхнуло пламя, возникло то же ощущение, которое я испытала, когда напала на младенца. Аромат его крови уже начинал затуманивать разум, отдавая управление в руки инстинктов. Но к счастью, в последний момент мне удалось оттолкнуть от себя парня. Я не рассчитала свои силы, и дворецкий ударился спиной о дерево и упал на землю. Это конец. Наши отношения рано или поздно придут в тупик, так как они подвергают Лизандра большой опасности… Мои руки дрожали. Было такое состояние, когда всё ускальзывает из твоих рук. — Прости меня. — виновато сказал парень, поднимаясь с земли. — Совсем вылетело из головы, что ты… — Монстр! — в отчаянии крикнула я, завершив его фразу. — Нет, это не так! — возразил дворецкий, всё так же стоя поодаль. — Ты спрашивал, на кого я охотилась, да?! Так вот, на людей! Они мертвы, Лизандр!       Возникла невероятная ненависть. Ненависть к самой себе. Сейчас он разочаруется во мне также, как это было после того, как он узнал о нашем с Натаниэлем решении сделать аборт. Хотя нет, в этот раз он разочаруется ещё больше и в итоге не сможет даже смотреть в мою сторону! На некоторое мгновение парень онемел, не находя слов, а затем всё же ответил: — Мне всё равно. — Что…? — мой голос перешёл на писк. — Как ты можешь такое говорить? — Не знаю. — У тебя не получится всё время закрывать глаза на мои деяния. — На что ты намекаешь? — нахмурился Лизандр, подойдя ближе. — Ты и сам прекрасно понял, на что. Наступила напряжённая тишина. С другой стороны двора послышалось, как Алекси с весёлым криком прыгнул в воду. — Это бред. — тихо вымолвил дворецкий. — Мне действительно всё равно. В моём сердце ты имеешь гораздо большее значение, чем моральные принципы. Не знаю, правильно это или нет, но это так. — Мне страшно за твою жизнь. — Я уверен, что ты сможешь сдержаться.       Он снова принялся подходить ближе, настолько уверенно, словно никакой угрозы нет. Меня заколотило, потребовалось немало усилий, чтобы заставить разум работать сильнее, чем потребности. — Но если у тебя не получится выстоять перед соблазном, у меня всё равно не хватит сил отказаться от тебя. — продолжил он, на этот раз подойдя почти вплотную. — Ты безумец. — Да, очень счастливый безумец. — улыбнувшись согласился парень. — Как ты думаешь, в кого пойдёт Гораций? — Надеюсь, не в меня. — грустно улыбнулась я. — Всё будет хорошо. — с уверенностью утверждал Лизандр. — Ты веришь мне? — Да. Наверное.       Тогда дворецкий медленно нагнулся к моему лицу. Страх пронзил душу и во избежании несчастного случая я перестала подавать воздух в лёгкие. Тот момент, когда его губы соприкоснулись с моими, стало страшно вдвойне. Он, такой тёплый, мягкий и беззащитный, целовал холодного и твёрдого как камень убийцу. Не думаю, что ему было уж очень приятно.       Его слова успокоили меня. Возможно, потому что в них очень хотелось верить. Возможно, со временем удастся достичь такого же уровня самоконтроля, как и у Алекси с Армином и тогда в жизнь постепенно вернутся те радости, которые удавалось испытывать раньше. Я родилась обычным человеком, живущим обычной жизнью и с посредственными планами на будущее. Так вот, мне хочется сказать следующее: планы редко когда осуществляются в жизни. Всегда найдутся обстоятельства, способные коренным образом всё поменять. Для меня этим обстоятельством стал Лизандр. С самого первого дня пребывания в особняке, сегодня и навсегда.