Некоторые вещи

Память - странная штука. Что-то стирается из нее удивительно легко, а что-то - клещами не вырвешь. "Обнулите его." Одинокий мужчина, опираясь на трость, идет по пустому каменистому пляжу. Океан темен и хмур, похож на застывшее серое лавовое поле, даже редкие волны кажутся медленными, почти неподвижными. Небо давит на плечи. Излечиться удалось, несколько сложнее было покинуть "лечебное учреждение" до того, как признают достаточно здоровым для того, чтобы отправить в другое, с менее комфортными условиями. Память упорно подкидывает набор штампов, словно что-то внутри упорно сопротивляется тому, чтобы даже в мыслях произнести "больница" и "тюрьма". Брок никогда не был правильным и положительным, но никогда и не отрицал этого. Просто жил так, как считал удобным. Жил для себя. Любую привязанность полагая за слабость. "Обнулите его." Пока не столкнулся с этим мальчишкой. Ведь как ни крути, а Зимний солдат прожил не такую уж и долгую жизнь, нет, не Зимний солдат, а Джеймс. Зимний солдат вообще не жил, периоды от обнуления до обнуления вряд ли назовешь жизнью. Джеймс погиб... А то, что досталось на долю Зимнего... Брок морщится, шарит по карманам, достает сигареты и закуривает. Медленно, со вкусом. Голова слегка кружится, табачный дым обжигает отвыкшие легкие, невесомые, легче ваты колечки растворяются в стылом воздухе. Мужчина заталкивает пачку в глубокий карман джинсов, тяжело опирается на трость и медленно идет дальше. Новая жизнь. Новая Шотландия. Непривычно непослушное тело. Жгучий груз памяти. Хотя, казалось бы, всё уже в прошлом, а припрятанных вовремя денег хватит на несколько жизней. "Обнулите его." Мальчишка с тяжелым взглядом неподвижных глаз сначала показался очередной "заводной игрушкой", которая годится только убивать. Ни душе ни сердцу, как говорится. А потом... Потом был ряд совместных операций. Тоненькая папочка с делом на исцарапанном пластике стола. И глаза: не мертвые, а серые, испуганные и растерянные. Слишком, всего этого оказалось слишком много даже для него. Голова мотается от удара, темные спутанные пряди падают на лицо. И "мясо" как-то незаметно превращается в человека. Потом в Зимнего солдата. Потом в Зимнего, а потом в "эй ты!". Потому что назвать парня по имени не поворачивается язык. Иначе придется свернуть шею тому, кто равнодушно скажет в очередной раз: "Обнулите его." А может, просто не хватает времени. Ведь всего то и есть в памяти: медленный и вязкий разговор в полутемной комнате посреди города, который никогда не спит. И странная дрожь на дне серых усталых глаз, когда Брок спрашивает: - Ты вообще ничего не помнишь из прошлого? И темные волосы под ладонью, неожиданно теплые и мягкие. И взгляд, вдруг становящийся удивленным и... благодарным. В сущности, много ли надо одинокому мальчишке? Пусть даже такому, как этот. Да какому такому? Сколько он в жизни видел таких мальчишек? Неважно, что там в прошлом. Мало ли что может сломать человека? Жизнь богата причинами. И смерть с войной, среди прочих, не на последнем месте. "Обнулите его." Очередная сигарета идет уже легче. И пора возвращаться обратно, домой. Домой? Да, наверное, именно домой, потому что надо же как-то называть место, где придется прожить несколько дней, месяцев, а то и лет. Возвращаться всегда тяжелее, чем идти вперед. Слишком много сюрпризов бывает в таких вот "возвращениях". Чаще неприятных. Темная, какая-то напряженная фигура на пустом каменистом пляже тоже, в какой-то мере, неожиданность. И во взгляде что-то новое, чего раньше не было. Или было? Но сам не замечал, не хотел замечать? Голос звучит ломко, надорванно, режет, ранит... - Командир, вы меня помните? *** Память - странная штука. Что-то стирается из нее удивительно легко, а что-то - клещами не вырвешь.