Долгая дорога к счастью

Эдвард никак не мог отойти от кошмаров, которые мучили его уже не первую ночь. То и дело на его крики приходила встревоженная дежурная медсестра и давала парню очередную порцию успокоительного. После ночных мучений, к утру, Эд был выжат, как лимон. Кроме того, ночные кошмары действовали на парня не лучшим образом, развивая в нём депрессию. Вечером Эдвард впервые со своего освобождения пребывал в хорошем настроении, мечтая о встрече с дочкой, но, когда Элиссия зашла к нему утром, он сидел и смотрел в одну точку, даже не отреагировав на её приход. - Эд, ответь, - девушка попыталась привести парня в чувство, но он всё молчал. – Если ты не придёшь в себя, придётся перенести встречу с Тришей, слышишь? - Они насиловали и убивали дочь у меня на глазах… - Эд затравленно посмотрел на девушку и из глаз его хлынули слёзы. – Всё выглядело так реалистично… - Но это был просто кошмар, - девушка взяла руку Эда в свою. – Всё уже кончилось. Разве Джульетта не сказала тебе, что Рурка и Миллера уже нет в живых? - Да, - кивнул Эдвард. – Но Ал ещё жив. И он может вернуться… За что? За что он так со мной? Я знаю, что из-за моей ошибки он потерял тело, но я же вернул его! Я сделал всё, чтобы Ал был счастлив, а он… Он просто растоптал меня! - Эд, - вздохнула Элиссия. – Ну когда же ты поверишь, что Ал тут ни при чём. Его подставили так же, как и тебя. - Я должен увидеть Тришу, чтобы успокоиться… - парень словно не слышал её последние слова. - Она придёт после школы, - кивнула Элиссия. - Школы? – удивился Эд. – Разве Триша уже ходит в школу? Сколько же ей лет… - Восемь, - ответила Элиссия. - Пять лет прошло… - парень обессиленно опустил голову на подушку. – Они отняли у меня пять лет жизни… Ну почему… Алу вернули его время. Он словно ничего не потерял, а я… Я, наоборот, потерял всё… И конечности, и уверенность в себе, и свободу, и здоровье… Потерял самого себя… Я уже не тот Эдвард Элрик, которым был раньше… Не тот Стальной алхимик, которого все знали и уважали за силу духа… Они действительно сделали меня инвалидом… - Не говори так! – потеряла терпение Элиссия. – Никто и никогда не считал тебя инвалидом! И по-прежнему многие любят и переживают за твою судьбу уже который год! Как ты можешь такое говорить! У нас дома до сих пор на каминной полке стоит фотография, где ты и мой отец сидите вместе за столом и смеётесь, набивая рот до ушей. Вы там такие забавные. У отца бутерброд изо рта торчит, у тебя куриная нога… И вы ставите рожки друг другу… Мама говорила, что эта фотография была сделана на твой пятнадцатый день рождения. Мне в тот же день исполнилось три года… Таким я тебя и запомнила. Весёлым и неунывающим… - Прости… - всхлипнул парень, – что подорвал твою веру в меня… Может, мне и с Тришей не следует видеться? Вдруг я и её разочарую… - Не говори глупостей! – девушка уже успокоилась и снова улыбнулась. – Гони от себя эти депрессивные мысли и учись заново радоваться жизни! Иди дальше, только вперёд! Разве не это ты постоянно всем говорил? Теперь пришло время воспользоваться своим же советом! - Прости… - повторил Эдвард. – Просто эти ночные кошмары не дают мне забыть о том, что мне пришлось пережить… Они напоминают мне, что со мной было, снова и снова… Я уже забыл, когда мог нормально спать… Они преследуют меня с одиннадцати лет… Сначала меня постоянно преследовали кошмары, связанные с трансмутацией мамы, с Такером, превратившим бедную Нину в химеру, и прочие ужасы… Но тогда рядом был Ал, тогда ещё он меня поддерживал… Пока я жил в другом мире, меня успокаивала по ночам Ноа, моя жена, но когда её убили, всё началось заново… В придачу к прежним кошмарам мне стала сниться сцена её убийства… Когда я вернулся домой, то был так рад возвращению, что за время, проведённое в Ризенбурге, тревожные сны отпустили меня. Но пока я был в плену у этих ублюдков, стало ещё хуже. Кошмары преследовали меня не только ночью, но и днём. Я не знал, куда мне от них деться, оставалось только кусать до крови губы и мечтать о смерти, как об избавлении… - Но теперь-то тебе нечего бояться, - последние слова Эда поразили девушку до глубины души. «Нужно спросить врача, можно ли увеличить дозу снотворного, – подумала она. - Той, что дают сейчас, ему, судя по всему, недостаточно…» - Ладно, - Элиссия решила сменить тему. – Давай-ка я приведу тебя в порядок перед приходом Триши. Девушка взяла ножницы и обрезала отросшие уже ниже пояса волосы Эда до середины спины, а чёлку – до середины лица, как было прежде. Элиссия даже сделала парню антеннку на чёлке, как он раньше любил. Также Эд попросил сбрить ему немного отросшую щетину. «С ней я на Гогенхейма похож! - яростно думал он. – Конечно, я простил отца, но не хочу копировать его внешность!» - Ну всё, можешь посмотреть на себя, - улыбнулась Элиссия, откладывая ножницы и заплетая Эду косичку. – Вот, возьми. Парень взял из рук девушки зеркало и, опасаясь вчерашнего ужаса, снова в него заглянул. Конечно, болезненная худоба и сероватость кожи за ночь никуда не делись, но парню показалось, что со своей привычной причёской он выглядит лучше. Проведя кончиком языка по шраму, Эд недовольно зарычал. - Этот шрам не портит тебя, - попыталась успокоить парня Элиссия. – Гораздо больше тебя портит затравленный взгляд. Избавься от него и сразу заметишь, что ты по-прежнему очень симпатичный… - Не говори глупостей, - хмыкнул Эд. – Как будто я не вижу, что ужасно выгляжу… - Во время болезни все неважно выглядят, - улыбнулась девушка. - В этом нет ничего удивительного. Ладно, я пойду встречу Тришу. Девушка ушла, а Эд остался один. «Я симпатичный? – фыркнул парень, разглядывая в зеркале своё осунувшееся лицо. Эду всегда было плевать, как он выглядит, но девушки почему-то считали его привлекательным. Тонкие черты лица, золотистые глаза и волосы, атлетическое телосложение… – Какое это имеет вообще значение? Как был коротышкой, так и остался… - парень провёл языком по тонким пересохшим губам. – И что они во мне находят?» - Не так уж и плохо выглядишь! – послышался вдруг весёлый детский голосок, и Эд, моментально оторвав глаза от зеркала, встретился взглядом со своей дочерью. Отвлёкшись на свои мысли, он даже не заметил, что девочка вошла в палату и с интересом наблюдает, как он рассматривает себя в зеркале. - Триша… - прошептал он. – Я… просто… Эд уже знал, что прошло несколько лет, но никак не мог представить себе дочь повзрослевшей. Перед его глазами всё так же стояла трёхлетняя малышка. Глядя же сейчас на Тришу, Эдвард заметил, как сильно она изменилась. Невысокая, но стройная, с белоснежной кожей, двумя хвостиками цвета молочного шоколада длинной чуть ниже плеч и со свисающей по бокам лица отросшей чёлкой, изумрудными глазами, россыпью веснушек на носу... Одета Триша была, как не без сожаления отметил Эд, отнюдь не по девчачьи. Он привык видеть дочку в разноцветных платьях с рукавами-фонариками, которые были в моде в Европе, в кружевных чулочках и туфельках с бантиками. Ноа и Джульетта всегда старались одеть девочку как маленькую принцессу. Но повзрослевшая Триша была в голубых джинсах, чуть протёртых на коленях, чёрной футболке, красной джинсовой курточке и в белых кросовках. В её ушах покачивались серебряные серьги-кольца Ноа, на руках многочисленные фенечки, а на шее его собственная серебряная цепочка с потерявшим силу философским камнем, который ему подарил Гогенхейм. - Пинако пыталась напугать меня, что ты ужасно выглядишь, но всё намного лучше, - улыбнулась девочка и повисла на его шее. – Я так скучала по тебе… - И я скучал, - ответил Эд, рассеянно поглаживая дочь по волосам. – Я не забывал о тебе ни на минуту… - Я знаю, - кивнула Триша. – Я чувствовала это. - Ты такая большая, – растерялся Эд. – Элиссия сказала, что тебе уже восемь… И ещё… - Я одета не так, как ты ожидал? – засмеялась Триша, накручивая на палец один из хвостиков. – Платья не подходят моему стилю поведения. - Понятно… - усмехнулся Эдвард. – Я тоже считал, правда, когда был чуть старше тебя, что кожаные брюки, красный плащ и длинные волосы делают меня круче. - Я видела тебя в таком прикиде на фотографиях, - улыбнулась Триша. – Тебе очень идёт. Особенно красный плащ и косичка. Я себе такой же сделала с помощью алхимии и теперь ношу. Но сейчас зима и в нём холодно. Но я и пальто себе такое сделала. Оно в раздевалке сейчас висит. - Какой месяц? – вздохнул Эд. - Конец декабря, - улыбнулась девочка. – Ты два месяца был в тяжёлом состоянии. У тебя скоро день рождения, - добавила Триша чуть помолчав. - Ага… - в голосе Эда не было особой радости. – Сколько же мне исполнится? Двадцать… двадцать восемь уже… Почти пять лет прошло… - Не думай об этом, - девочка нагнулась и обняла отца. – Теперь всё закончилось. Я чувствую это, понимаешь? Мои предчувствия меня не обманывают. - Спасибо, дорогая, - Эд со всей возможной силой прижал к себе дочь. - Так, а ты уже можешь делать одежду при помощи алхимии? – сменил он тему. - Могу, - хвастливо приподняла подбородок девочка. – Джульетта говорит, что ты в детстве тоже сам себе уже одежду делал. - Да, было дело, - припомнил Эд. – У нас было мало денег на готовую одежду, и мама покупала ткань. Сперва сама шила, но это было долго, и она очень уставала… Она же одна нас растила… И однажды я решил ей помочь... Жаль, что меня не было с тобой столько лет… - вдруг погрустнел парень. - Это не твоя вина, - девочка отстранилась от отца и посмотрела ему в глаза. – Как видишь, со мной всё в порядке. - Джульетта сказала, что ты живёшь с ней? - Ну, не совсем… - усмехнулась Триша. – Скорее мы обе живём у дяди Роя и тёти Лизы. Они любят меня и заботятся… Правда! Ты же веришь мне? - Мне говорили, что Рой забыл обо мне, получив повышение… - вздохнул Эд. - А ты не думал, что державшие тебя в плену могли нарочно это внушить, дабы сделать больно? - Думал… - признался Эд. – Очень долго пытался сопротивляться, но время шло, сбежать мне не давали, а на помощь никто не приходил... - Я чувствовала, что тебе было очень плохо, - девочка прижалась к отцу и обвила руками его шею. – Но теперь всё позади. Знаешь, дядя Рой давно уже хочет поговорить с тобой. Но не хочет причинять тебе волнения своим присутствием. И всё же, если согласишься, он придёт. - Ладно, пусть приходит, - вздохнул Эд. – Я ещё не до конца поверил в то, что он меня не бросил, но должен поблагодарить его за то, что заботился о тебе… Так ему и передай! - Хорошо, - обрадованно кивнула девочка. – И ещё дядя Маэс к нам пришёл. Я случайно прочитала его мысли и узнала, такое… - всхлипнула Триша. – Л-ладно, спохватилась она. – Он тоже хочет тебя увидеть. - Хорошо, - кивнул Эд. – Я тоже буду рад встрече. Но я не пойму, как он тут оказался? - Ну раз ты не против увидеться, он сам всё объяснит, - засмеялась девочка. - А я хочу сказать тебе ещё кое-что. Когда Винри попала в аварию, - Эда при этой фразе передёрнуло, – оказалось, что у неё будет ребёночек… - Что?! – чуть не подскочил Эд. – Н-не может быть… Значит, у неё с Алом всё-таки… - Да нет же, это твои дети! – усмехнулась Триша, глядя на реакцию отца. - Дети? – фыркнул Эд. – Меня пять лет не было, откуда у меня может быть больше одного ребёнка! Да и первый ребёнок не может быть моим… - Ну, во-первых, они близнецы и родились в один день, - пояснила девочка. – А во-вторых, у вас же с Винри было… ну ты знаешь, что… - хитро прищурилась Триша. - Так почему они не могут быть твоими? - Ты… Тебе же восемь лет! – опешил Эд. – Чему это тебя Мустанг учит, а? Вот придёт, и морду ему набью! - Дядя Рой не учил, я сама узнала! – не смутилась девочка. – Ещё помню, как вы с мамой… Я же после перехода через те Врата мельчайшие подробности своей жизни помню. Вы думали, что младенец ничего не понимает, и не стеснялись меня, а я теперь всё помню… - Я тоже помню мельчайшие подробности своего раннего детства, - парень всё ещё не отошёл от удивления. – Но кто бы мог подумать… - Ладно тебе, - снова засмеялась Триша. – Я ведь для того это говорю, чтобы объяснить, что Винри тебя любит! Она не бросала тебя, и у вас теперь есть ещё двое детей! Правда… Винри так и не очнулась за эти пять лет... – вздохнула девочка. - Джульетта говорила о том, что Винри тоже в этой больнице, - вспомнил Эдвард. – Может, я бы всё понял, если бы увидел её… Но расскажи – кто наши дети? Как их зовут? - Им сейчас по четыре года. Сестрёнку зовут Сара, в честь мамы Винри. А братика Эдвин – его назвали в честь тебя и Винри, взяв по первому слогу от ваших имён. Это была моя идея! У них, как и у тебя, золотистые волосы, а глаза голубые… А ещё я чувствую, они будут хорошими алхимиками. - Я бы хотел их увидеть, – во взгляде Эдварда вдруг появилась мечтательность. – Вы бы могли прийти вместе в следующий раз? Хотя… я ведь не знаю, что они обо мне думают… - Они очень ждут тебя и Винри. Им сказали, что вы тяжело болеете и к вам никого не пускают. - Значит, они не думают, что я их бросил? – с надеждой спросил Эд. - Нет, конечно, - улыбнулась Триша. – Дядя Рой показывал им твои старые фотографии, и Эдвин решил отращивать волосы. Тётя Лиза теперь ни в какую не может заставить его постричься. Разве что чёлку… А Сара сейчас только косичку и заплетает. В следующий раз я приведу их. - Может, их приведёт Рой? – спросил Эд. – Я бы хотел, чтобы ты осталась со мной… Мне будет плохо без тебя... Скажи, ты ведь подзеркалила мою память? У меня нет сил сейчас блокировать свои мысли, но я почувствовал, что в них кто-то пытается пробиться… Ты увидела много того, чего тебе не следовало бы видеть… - Да, - кивнула Триша. – Но я не могла по-другому… Иначе не смогу тебе помочь. Я ведь могу прекратить твои кошмары хоть на время. Хочешь? - Ты ещё спрашиваешь? – улыбнулся Эд. – Знаешь, мне так хорошо сейчас… Только с тобой я могу быть прежним… - Но я не смогу остаться на ночь сегодня, - девочка, словно извиняясь, взяла руку отца. – Мне вряд ли позволят… Но, может, я останусь с тобой завтра. - Понимаю, - кивнул Эдвард. – Тогда приходи завтра вместе с близнецами. *** Триша пришла домой, когда уже стемнело. Точнее, её привела Джульетта, которая справлялась у врача о здоровье Эда. - Дядя Рой, - тут же кинулась девочка на шею к мужчине. – А можно завтра ночью с папой остаться? Я нужна ему… - Не знаю, - честно ответил Рой. – Я поговорю с врачом… - Ну вот, тебе же в школу завтра, - сказала недовольно Пинако. – Уроки хоть сделала? - Да ну их! - махнула рукой девочка. – Успеется! Отец мне важнее! Ему кошмары сняться, а я могу сделать, как мама раньше, чтобы он нормально выспался… Ему же от этого легче станет. - Это, конечно, очень важно, - продолжала старушка. – Но если ты станешь плохо учиться… - Да оставь ты её в покое! – шикнула Лень. – Как бы она ни училась, ей всё равно оценки занижают! Я устала уже ходить и возмущаться! Всё решено правильно, так нет, утверждают, что списывает! - Может, и вправду списывает? – переспросила Пинако. - Нет, - поддержала Джульетту Лиза. – Я занималась с Тришей. Она всё решает правильно. - Мой дядя был профессором химии в университете Лондона, - поддержала Лизу Анни. – И я просто удивлена, что эта девочка столько знает… Тем более, ваша алхимия более сложная наука, чем наша химия. И в физике она немного разбирается. Хотя ей всего восемь лет. - А последнюю контрольную на три написала! – с укором произнесла Пинако. - Китти из моего класса написала контрольную хуже меня! – надулась девочка. - Но у неё четыре, а у меня три! Хотя она весь урок вертелась и пыталась списать! А я только кляксу случайно поставила в конце листа. Но папа Китти директор завода, которого все уважают. А моего папочку все презирают почему-то и распускают плохие слухи о нём… - Если пропустит пару занятий, ничего страшного, – поддержал племянницу Ал. – Мы с Эдом в детстве половину уроков прогуливали, домашнюю работу вообще не делали, но учились всегда на отлично. - Да, и Винри за собой тянули… - махнула рукой Пинако. - Я хочу, чтобы папочка быстрее поправился! – Триша упрямо посмотрела на Пинако. – И тебя спрашивать не стану, как мне поступать! - Успокойся, детка, - вздохнула Лиза. – Мы все хотим, чтобы Эдвард как можно быстрее выздоровел. Но пройдёт время прежде, чем он станет прежним. - Если вообще станет! – проворчала Пинако, закуривая трубку. - После всего, что случилось, он может никогда не оправиться! Триша залилась слезами и, стукнув старуху по ноге, убежала в их с Терри комнату. Наверху громко хлопнула дверь. - Хамка… - сдвинула брови Пинако. - Я вас почти не знаю, но, по-моему, это вы хамка! – не сдержалась Анни. – Ал рассказывал мне о вас только хорошее, но теперь я вижу, без обид дорогой, что он приукрасил действительность! Зачем вы пытаетесь всех нас настроить на худшее? Пинако оцепенела. Старушке было весьма неприятно слышать подобные слова от незнакомки с лицом её внучки. Но никто, похоже, не разделял её мнения. - Зачем ты так? – нахмурился Ал. – Братик обязательно поправится! - Это вряд ли! – упрямо повторила старушка. - Вы что, издеваетесь? – грозно зашипела Лень. – Сколько ещё вы будете накручивать нас? - Я стараюсь быть реалистом, - вздохнула старушка. – Я устала тешить себя надеждами на лучшее… - А по-моему это пессимизм, - покачал головой до сих пор молчавший Маэс. - Значит, вгоняйте себя в уныние молча! – послышался голос Мустанга. – Или вы хотите, чтобы Триша пришла завтра к Эду и разрыдалась? А он в своём теперешнем состоянии решит, что с ней плохо обращаются! Зачем это нужно? Мы, наоборот, хотим, чтобы Эд увидел, что с Тришей всё в порядке, и начал потихоньку отходить от своих мрачных мыслей! А вы только подливаете масла в огонь! - Согласна! – кивнула Лиза. – Помню, когда я первый раз увидела Эда в Ризенбурге сразу после трансмутации их матери, такого несчастного, с потухшим взглядом, я тоже решила, что он никогда не оправится от шока. Но Эд справился с давившим на него грузом вины и продолжил жить дальше. А ведь ему тогда было всего одиннадцать лет. Думаю, и сейчас будет так же. Просто нужно время. И уж точно не стоило говорить такое Трише! Это было жестоко! - Я уже говорила, что против всего этого, - в который раз повторила Пинако. – И вообще, думаю, я возьму детей Винри и уеду в Ризенбург. Хватит с меня… - Вы что, спятили? – вспылил Рой. - Эд уже вернулся, и его выздоровление – вопрос времени. Я уверен, что и Винри вскоре очнётся… Кроме того, Эдвин и Сара также дети Эда. Он уже знает об их существовании и хочет увидеть. Или вы хотите сказать, что он не имеет на это права? - Триша не моя внучка, и я не имею на неё никакого влияния, - вздохнула Пинако. – Вы с Лизой избаловали её, разрешая делать всё, что ей вздумается. А со своими внуками я сама разберусь. Я не хочу, чтобы они видели Эда в таком состоянии. Я уезжаю завтра. А Эду передайте, что он их не увидит! - И вы готовы снова заставить его страдать? – топнула ногой Лень. – Я уже говорила с Эдом, Триша его видела, Элиссия с ним каждый день общается – он не псих и не опасен! А как же Винри? Не сможете же вы навещать её каждый день, сидя в Ризенбурге? - Винри, похоже, уже никогда не очнётся, - грустно проговорила Пинако. – Вчера врач сказала мне, что её мозг почти отключился… У неё нет шансов… Теперь моя задача – вырастить этих детей. А у Эда есть Триша! Пусть лечится, ищет себе женщину, и она родит ему ещё детей. Винри же была моей единственной внучкой. И эти дети – всё, что от неё осталось. Пусть не лезет в нашу жизнь! - По закону вы не имеете права так поступать! – нахмурился Маэс. - Да, ведь Эд их отец! – взорвался Рой. – Когда он вылечится, то по любому захочет быть с ними! Он же любит Винри! И вам он тоже не чужой! Как можно такое говорить? Пять лет назад только каялись в том, что не поверили Эду. Что же вы опять творите? - Я всё сказала, Рой! – подвела черту Пинако. – Мне жаль, что я не поверила тогда Эдварду, но я не позволю травмировать психику моим внукам! А вы с Тришей наплачетесь ещё. Она девчонка своевольная растёт. Я столько раз пыталась поладить с ней, но уж не знаю, на какой козе подъехать! Злопамятная она ужасно! - Ты сама даёшь ей повод злиться на тебя! – ответил Ал. - У Триши непростой характер, как и у Эдварда, но злопамятности я за ней не замечал. Что раньше, что сейчас. Скорее повышенное чувство справедливости. Триша, тихо спустившись вниз, уже давно слушала весь этот разговор, и волна недовольства поднималась в ней всё больше. Девочка и раньше недолюбливала Пинако, но теперь край её терпения переполнился. Дёрнув себя за волосы, девчонка поднялась в комнату к близнецам. Брат и сестра сидели на полу рядом с Розали и кузеном Эдди, а Терри показывал ребятам новые приёмы по алхимии. - Триша, присоединяйся к нам… - Сара бросилась к сестре и обняла её. - Ага, нам весело, - засмеялся Эдвин, поглаживая старушку Дэн по спине. – Эдди и Элиссия нам про Лондон рассказывали. - В Лондоне сейчас дождливо… - протянул мальчик. – А куда этот чудак Гнев делся? Он странный, но с ним весело. - Он куда-то уехал, - неопределённо ответила Триша. - Идите сюда, - девочка села на кровать и жестом подозвала всех к себе. - Ты что, плакала? – спросил Терри. – Это из-за Пинако? Вы опять поругались? - Пинако хочет уехать в Ризенбург с Эдвином и Сарой, - нахмурилась Триша. - Но мы не хотим, - хором ответили близнецы. - У меня есть идея, - усмехнулась Триша. – Устроим завтра скандал с утра! - Триша, хватит! – в комнату зашла Пинако и, строго посмотрев на нахмурившуюся девочку, схватила её за руку. – Мы с малышами в любом случае завтра уедем! - Нет! – топнула ногой Триша, вырываясь из хватки старушки. - Что тут происходит? – в комнату вошла Джульетта. - Я не хочу, чтобы она увозила моих брата и сестру! – взвизгнула девочка. - И мы не хотим уезжать! – закричали близнецы. – Триша сказала, что наш папа вернулся… - Триша, идём со мной, - Лень взяла девочку за руку и силой увела её из комнаты. – Понимаешь, - сказала она, спустившись в гостиную, где сидели все остальные. – Мы с этим ничего не можем поделать. Официально именно Пинако опекун близнецов, как бабушка их матери. Эда не было всё это время и официально он не считается их отцом. С тобой дело обстоит иначе. Твоими опекунами считаются Рой и Лиза. - Это нечестно… - всхлипнула девочка. – Почему я должна потерять братика и сестрёнку из-за старческого маразма этой старухи? И что папочка скажет, когда узнает? - Вот уж не знаю… - вздохнула Лиза. – Небось, опять разнервничается… - Хуже всего то, - послышался голос Роя, – что Пинако не понимает, как тем самым обрывает последнюю ниточку, которая связывает её с Эдвардом. - Ага, и со мной тоже! – буркнул Ал. – Не ожидал от неё такого… - вздохнул он, позволяя Анни обнять себя. Триша, скрестив руки на груди, рухнула в кресло, беря свою рыжую кошку. «Чёртова старуха! – думала она, кусая губы. – Ненавижу её! Я видела её мысли – она всё равно считает, что папа виноват в том, что случилось с Винри! Что если бы она не ждала его, то ничего бы с ней не случилось!».