Долгая дорога к счастью

На смену зиме пришла весна. Деревья снова оделись листвой, небо из серого стало светло-голубым и во всю светило солнце. Эдвард, взвесив все за и против, всё же принял предложение Сильвии Гранд и вернулся в армию. «А что мне ещё делать? – думал он. – Я уже привык к такой жизни. Здесь все мои друзья… возможность проводить исследования… А на другой работе будет скучно...» - парень тут же вспомнил, как работал на ракетостроительном заводе в Мюнхене, затем лаборантом в Лондонском университете, и понял, что не получит от другой работы удовлетворения. Гранд сдержала своё обещание и повысила Эда до полковника. У Стального алхимика теперь был свой кабинет, расположенный в бывшем кабинете Хьюза и примыкавший к кабинету Мустанга, а также свои подчинённые. Парню было очень сложно управлять людьми, которые по возрасту годились ему в отцы, но своим личным помощником он остался доволен. - Денни Брош? – удивился Эд, увидев парня в своём кабинете в первый же день назначения. - Ага, - кивнул Денни. – Я теперь младший лейтенант и твой помощник. - Я думал, что ты и Мария Росс помощники майора Армстронга… То есть, он уже подполковник… Ну, не важно… - Да, так и было, - ответил парень. – Мария сама хотела быть твоим помощником, но я сделал ей предложение, от которого она не смогла отказаться. Я столько лет ухаживал за ней, и вот добился своего. Надеюсь, ты отпустишь меня на мою же свадьбу? Кстати, приходи тоже. - Обязательно, - улыбнулся Эд. – Рад за вас. Кстати, я ведь тоже скоро женюсь на Винри… Правда, это так странно… У нас уже есть дети, а мы ещё не женаты… Вы тоже приходите, будем рады вас видеть. - Обязательно, - отдал честь Денни. – А тебе идёт военная форма, полковник Элрик. Когда Денни ушёл выполнять свои обязанности, Эд подошёл к окну и задумался. Он больше не был в подчинении Мустанга, но не прошло и недели, как в Центральном штабе уже всем было известно, что Рой Мустанг и Эдвард Элрик состоят в дружеских отношениях и всегда и во всём действуют сообща. Кое-кто даже припомнил, что именно Рой привёл когда-то Эда в армию, называя последнего протеже первого. Однако ни у кого не хватало духу высказать нечто подобное Огненному и Стальному алхимикам в глаза. Эдвард, как многим было очевидно, во всём брал пример со старшего приятеля, и многие военные старше Элрика раза в два побаивались молодого, но темпераментного алхимика. Эдвард и Рой за последнее время действительно сблизились. Эд не мог забыть той поддержки, что оказал ему Мустанг, и понял, что на такое способен только настоящий друг. Парень заметил, что уже не чувствует в себе былого раздражения, находясь в обществе Мустанга. Рой же успел соскучиться по длинным беседам с Хьюзом, и Эд, будучи хорошим собеседником, его успешно заменял. Так же Рой начал замечать, что Маэс из другого мира частично всё же похож характером на его погибшего друга. Маэс сдержал слово и вступил в армию Аместриса, заняв давно освободившееся место Лизы. - Извини, но ты же не сможешь доказать какое у тебя было звание в другом мире. Информация о том мире засекречена, сам понимаешь. - Да всё в порядке, я быстро продвинусь по службе! Опыт-то остался! – усмехнулся в ответ Райс. – Слушай, - взгляд его стал задумчивым. – Я могу спросить у тебя о Хьюзе? – спросил он. – А то я ежедневно выслушиваю теперь насколько я на него похож. Даже имена одинаковые. Как долго вы дружили? - С военной академии, – усмехнулся Мустанг. – Мы дружили втроём – я, Маэс Хьюз и Лиза Хоукай… Вот, взгляни. Рой открыл ящик стола и достал старую фотографию. В центре, весело улыбаясь, стоял Хьюз и обнимал за плечи немного напряжённого юношу с чёрными глазами и волосами и рассеянно улыбающуюся девушку с короткой стрижкой и тёплыми карими глазами. - Первый курс… - улыбнулся Мустанг своим воспоминаниям. - А вот наше последнее совместное фото. На нём весь наш отдел. Рой достал из стола ещё одно фото. На нём было изображено куда больше народу, чем на первом. Большинство из этих людей Маэс уже видел в штабе. По крайней мере, мускулистого усатого мужчину с почти начисто выбритой головой он точно видел. Возле него стояла девушка с короткими чёрными волосами и юноша со светлыми волосами до плеч. Сзади улыбался полноватый рыжеволосый мужчина, темноволосый юноша поправлял очки, молодой человек со светлыми волосами держал в зубах сигарету, а мужчина с седыми волосами пытался через силу сохранить серьёзное лицо. В центре фотографии расположился Мустанг. Его левый глаз был ещё на месте, отчего лицо мужчины выглядело несколько моложе. Лиза держала его за руку, немного наклонив голову в сторону Роя. Между ними, как и на старом фото, стоял Хьюз и, весело улыбаясь, трепал по волосам лучшего друга и находившегося слева от него Эдварда. Он единственный из всего отдела был одет не в военную форму, а в свою привычную одежду, включающую в себя кожаные брюки и ботинки, чёрную куртку и красный плащ. Позади всей группы возвышался огромный доспех. - Это значит… - Райс посмотрел на Мустанга. - Да, так выглядел Ал в то время. Из-за подобных габаритов братьев часто путали. Считали раз доспех, то он и есть и Стальной алхимик и старший брат. Эда это жутко бесило… Он не выносил никаких упоминаний о своём росте. Но я заметил, он уже особо не реагирует на подобные намёки… - Повзрослел, - кивнул Маэс. – Пока мы жили в Германии он реагировал бурно, по после смерти Ноа перестал. А я пока не увидел этого Хьюза, всё думал, насколько я похож на него? А оказывается, мы действительно очень похожи… Расскажи мне о нём. Как вы познакомились? Мустанг задумчиво повертел в руках карандаш и начал свой рассказ: Рядовой Рой Мустанг стоял в столовой и недовольно накладывал себе в тарелку обед. - Ну и что это? – брезгливо фыркнул юноша, садясь за стол и цепляя на вилку нечто, отдалённо напоминающее котлету. – Как это есть можно? Повезёт, если не отравлюсь! - Надо знать, где брать еду! – напротив Роя уселся ухмыляющийся юноша. Его зелёные глаза весело поблёскивали за прямоугольными стёклами очков. – Маэс Хьюз, – парень протянул руку новому знакомому. - Рой Мустанг, – юноша без особого желания пожал протянутую руку. – Ты знаешь, где взять еду получше? - Разумеется, моя невеста каждый день присылает посылки. Найди себе девушку за пределами академии и будешь ужинать без риска для здоровья. - Это кто тут должен найти себе девушку за пределами академии? – к парням сзади подошла хорошенькая девушка с короткими светлыми волосами. – Рой? - Это он про свою невесту говорил, – пожал плечами Мустанг. – Кстати, Лиза, как ты можешь есть… а что это у тебя в тарелке? - По идее это должен быть гороховый суп… - вздохнула девушка. – Пока дошла моя очередь, второго уже не осталось. Мне сказали, что оно лучше… - Врали… - Рой тоскливо уставился в свою тарелку с полусырой котлетой и разварившимися макаронами. - Гороховый суп… - усмехнулся Маэс, потянув воздух носом. – Кажется, нас ждёт музыкальное сопровождение во время тренировок… - Ну вот, – хихикнула Лиза. - Я теперь не смогу это есть… Рой не выдержал и рассмеялся, вспоминая тот случай. Напротив него Маэс Райс так же давился от смеха. - А он был с чувством юмора, - сказал он, протирая запотевшие очки. - А у нас в армии тоже кормили помоями. Всё-таки есть нечто общее между нашими мирами… - Мы тогда были новичками. Но позже нашли способ раздобыть нормальную еду. - Не сомневаюсь! – усмехнулся Маэс. - А как у тебя дела с Грейсией? – поинтересовался Мустанг. – Она, я заметил, оживилась после вашего знакомства. - Она согласилась попробовать встречаться. Тем более, что моя дочь от неё не отлипает. Она уже поняла, что это другая Грейсия, не её мама, но я вижу, как она переживает. С дочерью Грейсии они кстати подружились. И знаешь, что? Моя дочь решила, что её будут звать Элис! Чтобы не путать со старшей Элиссией. - Это забавно, - улыбнулся Рой. - Что ж, надеюсь, у вас у обоих всё наладится. *** Когда Ал пришёл сдавать экзамены на должность государственного алхимика, многие в штабе были очень удивлены. Альфонс объяснил только то, что почти шесть лет назад экзамен сдавал не он, а похожий на него человек, не вдаваясь в подробности, кем он был на самом деле. Ал, как и прежде Эд, поступил в подчинение Мустанга. Рой был невероятно доволен этим фактом. Всем также стало известно, что Мустанг и оба Элрика находятся на особом счету у фюрера Гранд. Никто не знал об истинной сути таких дружеских отношений, но по штабу быстро расползлись слухи о том, что Гранд пророчит Мустанга себе в преемники, а Элриков в помощники. - И это они ещё кое-чего не знают, - сказал как-то Эд Сильвии. - Так и думала, что без сплетен не обойдётся, - махнула рукой Гранд. - Слухами земля полнится... Но согласись, если они узнают правду, кости нам будут перемывать сильнее. Так что чем меньше знают, тем лучше. - Согласен... - усмехнулся Эдвард. Джульетта также вернулась в штаб, уступив просьбе Сильвии занять место секретаря. Те, кто помнил Джульетту, как секретаря Бредли, были удивлены, что эта всегда, на первый взгляд, замкнутая особа - родственница братьев Элриков. Чтобы скрыть тайну своего происхождения, Джульетта распространила слух, будто покойная мать Эда и Ала была её двоюродной сестрой. - Значит, ты всё-таки не дашь мне ответ, - вздохнул как-то Зиг Кёртис, приехав в Централ, чтобы повидаться с ребятами. - Я должна остаться в штабе, - грустно ответила Лень. – Я много знаю и обладаю особенными способностями. Могу понадобиться. Но не понимаю, зачем я тебе нужна? – спросила она, немного помолчав. – Ты хороший человек, Зиг, и нравишься мне, но я же не такая, как все. Я не человек... Найди себе нормальную женщину, которая сможет родить тебе ребёнка, и живи с ней счастливо… Я не смогу тебе ничего дать. - Я уже привык, что у меня нет детей, - махнул рукой мужчина. – Не знаю почему, но мне нужна ты. И не важно, что ты гомункул, ничего не могу с собой поделать. Кроме того, я не справлюсь один с этим мальчишкой Гневом. Точнее, он теперь называет себя Томасом… - А теперь есть ещё и Нина… - заметила Лень. - Как она? – спросил Зиг. – Всё такая же агрессивная? - Уже не настолько, - улыбнулась Джульетта. – Она обожает Эда и Ала, как и Гнев считает меня мамой… Она потихоньку меняется в лучшую сторону. Это так странно… Я не могу иметь детей, но они у меня есть… - Ты удивительная, - вздохнул Зиг. – Прямо как моя Изуми… Прошу, будь со мной. - Я не могу уехать из Централа, - ответила Лень. – Но если бы ты остался здесь… - Тогда я поеду собирать вещи, - кивнул мужчина. – А мясную лавку и здесь смогу открыть. - Но там твой дом… - покосилась на него Лень. - Он был моим, пока была жива Изуми, - вздохнул Зиг. – После её смерти прошло уже много лет, но я никак не могу смириться с этим. Это был НАШ дом. Мой и её. А мне одному там тяжело жить. - Тогда буду ждать тебя здесь, в Централе, - улыбнулась Джульетта. *** Эд и Винри радовались каждому дню, соскучившись по радости и душевному спокойствию. Теперь они жили в отдельном доме, по соседству с Роем. Эд долго искал жилище поближе к друзьям, но не думал, что ему так повезёт. Прежняя хозяйка дома, какая-то старушка, скончалась, и её дочь, живущая на другом конце города, решила этот дом продать. Здание было вполне вместительным. Больше, чем у Мустанга за счёт пристроек и надстроенного третьего этажа. Бывшая хозяйка пояснила, что их у матери было шестеро детей, и отец оказался вынужден достроить дом. Эд был рад такой удаче, ведь в этом доме могла поместить и его семья, и семья Ала, с которым парень ни в какую не хотел расставаться. Единственное, что омрачало счастье – полное отсутствие вестей от бабушки. Пинако словно выкинула внучку из своей памяти. Как бы там ни было, жизнь продолжалась, и весной они решили пожениться. - Эд, это так странно, - усмехнулась Винри. – У нас уже дети есть, а мы только жениться собрались. - Ага, - согласился парень. – Но я хочу, чтобы у нас была свадьба. Пусть это всего лишь формальность, но довольно приятная. Почему бы не сделать себе праздник… - Ты прав, - улыбнулась девушка. – Но сделаем праздник только для себя, друзей и близких. Не хочу много людей приглашать. - Ты говоришь прямо как Ноа, - засмеялся Эдвард. – Она тоже не хотела лишнего пафоса. Хорошо, что сохранились украшения, что я подарил тебе на тот Новый Год, когда только вернулся, - парень провёл по шее любимой и дотронулся до цепочки с висящем на ней кулоном с цветочками. На правом безымянном пальце Винри было такое же колечко, а подняв глаза к её ушам, парень увидел такие же серьги. - Я купил их ещё в Лондоне, специально для тебя… - Удивительно, как они не потерялись во всей этой суматохе, - улыбнулась Винри. – Лиза сказала, что их передали бабушке, когда меня только доставили в больницу, а бабушка отдала их Трише, когда та плакала, вспоминая о нас… Бабушка… почему она так поступила… Уже столько времени прошло, а она всё никак не помирится с нами… Триша, всё это время стоявшая за дверью, сжала кулаки и тихонько зарычала. Ну как эта старуха не понимает, что Винри тоскует по ней? Да и отец места себе не находит. Всё-таки Пинако и ему была не чужой. «Может, мне попробовать с ней поговорить? – подумала девочка. – Но папа меня не свозит в Ризенбург…» Твёрдо решив действовать самой, девочка встала ночью и начала готовиться к поездке. Триша долго думала, как ей появиться на пороге дома Пинако после того, как старушка выгнала её отца. Подумав, девочка распустила отросшие уже до середины спины волосы и вместо двух хвостиков сделала один сбоку, как видела на фотографиях своей бабушки. Также девочка надела вместо джинсов белое платье до колен с короткими рукавами и в мелкий цветочек, которое её недавно уговорила купить Винри, и белые босоножки. Хитро подмигнув своему отражению, она пробралась вниз, написала записку отцу, вытащила из его кошелька немного денег на проезд и обед и выбежала из дома, накинув на плечи красный плащ. «Что я ей скажу? – думала по пути Триша. – А если ничего не выйдет? Ну нет! Я должна это сделать ради папы и Винри!» Стараясь не думать о том, какой переполох сейчас творится дома, да ещё и за неделю до свадьбы, девочка доехала до Ризенбурга. Сойдя с поезда ближе к вечеру, она, пошатываясь от долгой тряски, пошла по просёлочной дороге туда, где, как она помнила, находится дом Пинако. Погода в Ризенбурге стояла пасмурная, и девочка радовалась, что додумалась взять плащ. Ветер гнал тучи по хмурому небу, грозясь обрушиться дождём. Вот и нужный дом. «Хорошо, что я приехала вечером, - подумала девочка. – Не выгонит же она меня ночью на улицу? Хотя, всё может быть…» Она подошла к двери и постучалась. Спустя пару минут послышались шаги. - Триша? – удивилась Пинако. – Что ты тут делаешь? - старушка тут же стала оглядываться по сторонам. – На ночь, да ещё и в такую погоду… Гроза вот-вот начнётся! - Если ты ищешь папу, то его нет! – ответила девочка. – Я сама приехала! - Полагаю, Эд не знает, что ты здесь. - Нет, - покачала головой девочка. – Но нам надо поговорить! Девчонка смело прошла в дом и уселась на диван в гостиной. - Ты всё такая же невоспитанная, как и раньше, - покачала головой Пинако. – И этот красный плащ… Совсем как у Эда... Но, когда я увидела тебя, то подумала не о нём… Я как будто увидела Тришу, твою бабушку… Внешне ты точная её копия. - Да, я знаю, - кивнула девочка. – Я специально так оделась. - Может чаю? – предложила Пинако и удалилась на кухню. Спустя минут десять она вернулась с горячим чаем и тарелкой с пирожками с мясом и яблоками. – Ешь, устала небось с дороги? - Да, - кивнула девочка. – Но это не важно. Ты всё никак не поймёшь, что была не права? – Триша вопросительно посмотрела на старушку. – Как ты не поймёшь, что папа, Винри и Ал любят тебя и скучают! Ты очень виновата перед ними, но при этом делаешь вид, будто это они обидели тебя! - Ты ещё ребёнок и многое не понимаешь, - нахмурилась Пинако. - Я понимаю больше, чем ты думаешь. Боишься признать свои ошибки? – скрестила руки на груди девочка. – Но ты не осознаёшь, что своим упрямством делаешь несчастной и себя, и всех, кто тебя любит! Винри ждала тебя в больнице, но ты не пришла. Ей было очень неприятно. И ещё она плакала после вашего телефонного разговора. Как ты могла сказать, что она предпочла тебе мужчину? Как ты могла предложить ей бросить папу после того, как они, наконец, могут быть вместе? - Ты что, подслушивала? – удивилась старушка. - Нет, подглядела мысли Винри! – ответила Триша. – Но это неважно! Важно то, что ты потеряла надежду! Ты решила, что папочка безнадёжно болен, а Винри никогда не очнётся. А теперь, когда они вылечились, ты отталкиваешь их от себя, боясь снова потерять! Но это глупо! Даже папа отошёл от стресса и сумел начать жизнь заново. Хотя после того, что с ним сделали… Я видела его мысли… - всхлипнула Триша. – Это было ужасно… Не знаю, как он выдержал такое… Когда я спросила, он ответил, что жил все эти годы в надежде снова увидеть меня… Ему внушили, что все его бросили и предали, даже Винри и дядя Рой. А существо с лицом Ала избивало его до потери сознания. Но он нашёл в себе силы подняться. Несмотря на то, что его дух был почти сломлен. И ему до сих пор снятся кошмары. Он не хотел тревожить меня, поэтому нечасто просил помочь ему, как делала моя мама… Она могла снимать стресс и устранять эти кошмары. Но с тех пор, как Винри поправилась, ему стало легче. Он уже почти не кричит и не плачет по ночам. Теперь Винри успокаивает его, как и моя мама когда-то. Им очень хорошо вместе. - Эд что, плачет во сне? - в голосе Пинако что-то дрогнуло. - Уже давно, - кивнула Триша. – Ты разве не знала об этом? - Я думала, что это давно прекратилось, - призналась старушка. – Ты ведь знаешь, что твой отец и Ал натворили в детстве, верно? - Да, - ответила девочка. – И результатом их опыта стала бабушка Джульетта. - Эдвард с детства думал о человеческой трансмутации, причём весьма легкомысленно… - вспомнила Пинако тот день, когда мальчишки узнали о смерти родителей Винри, и Эд впервые упомянул запретную тему. – Нужно было ещё тогда насторожиться, но я думала, что он ребёнок и быстро забудет об этом. А когда умерла Триша, я была уверена, что мальчики уже достаточно взрослые, чтобы так беспечно рассуждать о таких опасных вещах. И ты очень похожа на Эда. Я знаю, что была строга с тобой, но я не хочу, чтобы ты наступила на те же грабли! - Я и не наступлю! – пожала плечами Триша – То есть, от ошибок никто не застрахован, но я, в отличие от отца и дяди, знаю о последствиях! Папа рассказал мне об этом, ещё когда умерла мама… Что мёртвого ничто не может вернуть к жизни… Они до сих пор любят тебя и страдают от того, что ты их бросила. И им всем будет больно, если ты и на свадьбе не появишься. Они ведь поженятся через неделю. Используй этот шанс для примирения. - Не думала, что ты приедешь меня уговаривать, - вздохнула Пинако. – Ты никогда меня не любила и не уважала. - Просто я очень люблю моего папочку, - ответила девочка. – А ты всё время сомневалась в нём! Хотя я знаю, что на самом деле ты его любишь. А меня ты считаешь испорченной… Хотела бросить меня, когда папа попал в беду… - Если ты опять читала мысли, то я сказала Мустангу, что у меня не хватит средств, чтобы оплачивать лечение Винри и содержать ещё и тебя! Но и ты, и эта Джульетта всё по-своему перекрутили! - Может быть, но ты сама ежедневно доказывала нам, что мы не ошиблись. Как бы там ни было, я больше не обижаюсь на тебя. И Эдвин с Сарой тоже. Хотя ты напугала их, когда стала запрещать практиковаться в алхимии. Хочется верить, что трудные времена позади и мы сможем быть счастливыми. Завтра утром я уеду домой. Было бы хорошо, если бы ты приехала на свадьбу. Они будут рады, вот увидишь. - Завтра решим! – ответила Пинако, глядя на уже клюющую носом Тришу. – Идём, постелю тебе. - Я и тут посплю, - девочка тут же улеглась на диван и накрылась пледом. Пинако погасила свет и ушла на кухню. Усиливающийся к вечеру ветер нагнал тучи, и началась гроза. За окном загрохотал гром, да так сильно, что задрожали окна. Следом последовала ослепительная вспышка молнии. Пинако подошла к окну, чтобы задёрнуть штору, и остановилась как вкопанная. Пожилой женщине вдруг показалось, что на холме, где был прежде дом Элриков, что-то светится. Ещё секунда, и старушка поняла, что молния угодила в полу сгоревшее дерево, стоявшее некогда возле сожжённого дома. «Той ночью также бушевала гроза…» - промелькнуло в её голове. - Бабуля, спаси братика… - услышала она словно наяву полный страха и отчаяния голос Ала. Воображение мигом воскресило в памяти ту самую ночь – гроза, молния, вспышка в доме Элриков, а несколькими минутами позже молящий о помощи Ал, облачённый в доспехи с истекающим кровью Эдом на руках. Пинако со вздохом задёрнула штору и отправилась спать. Но этой ночью видения прошлого, видимо, не хотели оставлять её: Пинако вспомнила первый день после той кошмарной ночи. Эд пришёл в себя довольно быстро, но за целый день не произнёс ни слова. То он отсутствующим взглядом смотрел куда-то в пространство, а то из его потускневших глаз градом катились слёзы, и он пытался незаметно стереть их левой рукой. Что происходило в душе Ала, о чём он думал, оставалось только догадываться. Мальчик, прикованный отныне к доспехам, также за весь день не проронил ни слова, только изредка откликался на своё имя и спрашивал: «Как там братик?». - Но после разговора с Мустангом всё переменилось, - прошептала Пинако, глядя в темноту. – Должна признать, что он очень много сделал для ребят. Полковник... Старушка вспомнила извинения Мустанга за содеянное. Она так же вспомнила плачущую внучку, уткнувшую лицо ей в плечо: «Бабуля, я знаю, что полковник Мустанг вовсе не плохой человек. Я могла бы возненавидеть его, но он столько сделал для Эда и Ала. Я вижу, что он винит себя в своих ошибках не меньше, чем Эд винит себя в своих. Я уверена, что ребята тоже это понимают...» «Она права, - вздохнула Пинако. - Эд и Ал прямое доказательство того, насколько просто одной ошибкой сломать себе жизнь... Всё-таки если бы не он, страшно даже представить, что было бы с мальчиками. После разговора с ним, Эд буквально воспрял духом, в его глазах загорелась надежда и уверенность. От недавней депрессии и следа не осталось. Он постепенно привыкал к своему изувеченному телу, у него появилась цель, и самое главное - желание жить. Прежде, чем установить автоброню, нужно было дождаться, пока затянутся раны. Пока длились эти томительные дни, Эд тратил всё свободное время на дальнейшее изучение алхимии и осваивал владение левой рукой, учась заново писать, держать ложку и прочие бытовые мелочи. Эд никогда не жаловался и не подавал виду, что что-то не так, даже если испытывал сильную боль. Только позже я узнала, что чувство вины, к сожалению, никуда не исчезло.» - Бабуля… - вспомнила она дрожащий от боли и слёз голос Эда. Мальчик лежал на кушетке с ужасным жаром, возникшим после операции по имплантации автоброни. – Это я во всём виноват… Ал теперь не может ни есть, ни спать, ни чувствовать что-либо… Он, наверное, ненавидит меня за это… - Не говори глупости, - голос Пинако дрожал, но она старалась говорить спокойно. – Ал не способен на такое. Спроси у него сам и поймёшь, что ошибаешься. - Я боюсь… я боюсь спросить… - дыхание мальчика, и без того тяжёлое, стало учащаться, а голос сорвался на хрипы. – Я не вынесу, если это окажется правдой… «Зато, когда все операции остались позади, Эд был в полном восторге от автоброни, – усмехнулась Пинако. – Правда, сколько терпения пришлось приложить ему, чтобы научиться правильно распределять свою силу на автоброню и правильно ею управлять.» - Эдвард! – в который раз возмущалась Пинако. – Сколько тебе раз говорить, что, когда ты делаешь что-то автобронёй, нужно прикладывать меньше усилий! Гляди, что ты опять натворил! – старушка, вынув изо рта трубку, указала ею на выломанную дверь, которую Эд всё ещё сжимал в стальной руке. - Прости, бабуля… - усмехнулся мальчик. – Я всё поправлю… - Эд тут же достал из кармана шортов мел, нарисовал алхимический круг и произвёл реакцию. – Вот, как новенькая! - Дело не в том, что поправишь, - продолжала поучать мальчишку Пинако. – Дело в том, что ты должен правильно управлять автобронёй. Иначе ты не сможешь нормально двигаться, а значит, не сможешь осуществить свою цель. Ты же не передумал? – с надеждой спросила старушка. - Не передумал! – в голосе Эда звучала твёрдость и решительность. – Я делаю это скорее не для себя, а для Ала. Автоброня ерунда по сравнению с тем, что он терпит уже почти год. - Ты прав… - вздохнула Пинако. – Просто мне не хочется отпускать вас в этот путь, полный опасностей… - Мы вернёмся, бабуля, вот увидишь! – улыбнулся Эд во всю ширину рта. - И Ал снова будет в своём теле! «Мальчики мои… - подумала Пинако, уже засыпая. – Что же я наделала… И вы, и Винри так дороги мне… А я своими руками оттолкнула вас от себя... Эд, ты так много страдал, а я отвернулась от тебя, когда ты во мне нуждался… Когда вы все нуждались во мне… Что же на меня нашло? Наверное, я старею… Хотя я никогда не считала себя старой… Триша права… Из неё хороший психолог получится. Умеет докопаться до сути и надавить на самое важное. И это в девять лет! Что же дальше будет? Подумать только, слушаю советы маленькой девочки… Может, попробовать приехать на свадьбу Эда и Винри? А если они прогонят меня? Ну нет, я уже однажды не пришла в больницу к Эду, не навестила Винри, когда она очнулась. А они, оказывается, ждали меня… Может, и сейчас они меня ждут? И если я не приеду, испорчу им праздник и обижу ещё сильнее… И я так устала от одиночества… Будь что будет, но на этот раз я не сбегу от моих детей. Не позволю им больше плакать из-за меня! А Мустанг молодец, уже который раз вытаскивает Эда из беды… А Триша чем дальше, тем больше похожа на свою бабушку, - мысли старушки переключились на другую тему. – Характер Эда, безусловно, но внешне… У той Триши волосы в детстве были до плеч, а в остальном точная копия! Триша… Может она действительно была бы разочарована во мне? Не знаю… Но мне не хватает её не меньше, чем Юрия и Сары… - Пинако повернулась на другой бок и попыталась вспомнить день, когда увидела малышку Тришу первый раз. - Я тогда была молода, - вспомнила Пинако. – Юрию был всего годик, и мой муж был жив… А отец Триши, тоже Эдвард, был чем-то похож на Гогенхейма. Такой же чуть рассеянный чудак, с головой ушедший в изучение алхимии…» Пинако в тот день была очень уставшей. Всю ночь маленький сын беспокоил её своим плачем и к утру женщина измоталась настолько, что решила устроить себе выходной. Пинако долго не могла забеременеть, потому носилась с ребёнком, как с хрустальной вазой, вызывая негодование у мужа. - Ему год уже, - вздыхал каждый раз Уильям Рокбелл, лаская жену перед сном. – Пусть привыкает к самостоятельности. - Знаю, дорогой, - вздыхала она, - но я не могу иначе. Пинако вздохнула, выбрасывая из головы непрошенные мысли и прилегла на диван в гостиной. Но только она начала дремать, как услышала дребезжащий звонок в дверь. «Кого ещё принесло?» - раздражённо подумала женщина. Но на пороге вместо очередного клиента стоял молодой человек с всклокоченными светло-каштановыми волосами и зелёными глазами за стёклами прямоугольных очков. - Вы Пинако Рокбелл? – спросил незнакомец, глядя на фигуристую женщину среднего роста с длинными, вьющимися каштановыми волосами, разметавшимися по плечам, блестящими карими глазами и довольно жёстким и прямым взглядом. – Меня зовут Эдвард Элрик. Я тут недавно и мне сказали, что вы врач… - Скорее автомеханик, - облегчённо вздохнула женщина, скрещивая руки на груди. – Потеряешь руку или ногу – добро пожаловать. А этот ребёнок… – обратила она внимание на свёрток в руках парня. - Это моя дочка, - устало улыбнулся парень. – Её зовут Триша. Я просто не знал куда идти, а мне нужен совет… Она же ещё маленькая… Ей всего два месяца… Мне посоветовали показать её врачу, ведь приходится кормить её коровьим молоком… У неё нет матери… - Умерла? – взгляд Пинако смягчился, а в голосе звучало сочувствие. - Нет, бросила… - вздохнул Элрик. – Сразу после рождения Триши… - Глупая гусыня! – выругалась женщина. – Ладно, идём, осмотрю её. У меня у самой маленький ребёнок, так что помогу, чем смогу. - А что я вам должен взамен? – насторожился парень. - Свои люди, сочтёмся, - в дверях показался высокий, светловолосый, мускулистый мужчина. – Поможешь мне крышу починить? Меня зовут Уильям Рокбелл, - мужик протянул парню руку. - Ага, рад познакомиться, - обрадованно кивнул Элрик, пожимаю руку мужа Пинако. – Я алхимик, для меня это минутное дело. - Значит договорились, - Пинако выхватила из рук молодого папаши дочь и понесла её в дом. «Да, так мы и познакомились, - улыбнулась Пинако своим воспоминаниям. – Я помогала ему с Тришей, а он помогал моему мужу чинить дом. Эдварду, как алхимику, это было проще сделать… Сколько помню, он никогда не отказывал соседям в помощи… Так же как позже и Гогенхейм, и Эд с Алом… Но вот с женщинами у него не клеилось… Ни одна из них его не устраивала… Встречался ради удовольствия, мог быть хорошим другом и любовником, но ни одну не любил… Хотя я советовала ему жениться хотя бы ради дочери, но в этом отношении он был непреклонен. Сказал как-то по пьяни, что всё ещё любит мать Триши… А потом началась та ужасная эпидемия, - вспомнила Пинако. – Она выкосила половину востока страны. Не обошла стороной и Ризенбург… Я тогда похоронила мужа, Триша отца, и родители Сары тоже умерли… Триша тоже заболела, но ей на тот момент удалось победить болезнь… Но потом у неё начались осложнения… Кто бы мог подумать, что эта болезнь не отступит, а затаится в ней и вспыхнет снова через многие годы…» - Бабуля... - вспомнила она всхлипывающий голос умирающей Триши. - Позаботься о моих мальчиках... Мне больше некого попросить... - Почему, Триша? - сдерживая слёзы, ответила Пинако. - Почему ты не сказала, что снова заболела? Возможно, тебя удалось бы вылечить... - Нет, - покачала головой женщина. - Помнишь, я оставила как-то мальчиков у тебя и поехала в Централ? - старушка кивнула. - Я была у врача. У более опытного, чем наш, местный. И он сказал, что у меня нет шансов... - Тогда почему ты ничего не сказала мне? - прижала руку к губам старушка. - Почему не сказала детям? Они же будут страдать, когда тебя не станет. Надо было подготовить их заранее... - Я... - разрыдалась Триша. - Я просто хотела, чтобы мои мальчики были счастливы... Чтобы их детство продлилось дольше. Ведь когда меня не станет, им придётся самим о себе заботиться. Я знаю, ты им поможешь, но им придётся рано повзрослеть. Если бы я им призналась, они бы повзрослели ещё раньше... А я так этого не хотела. Я так люблю их, так люблю... Я не хотела причинять им боль, поэтому тянула... Думала, что время ещё есть, и я успею сказать им о своей болезни, но не успела... Я совершила ошибку, и теперь мои сыновья будут страдать. А я так не хотела делать им больно. Хочу, чтобы они были счастливы... «Триша, прости меня, - подумала Пинако уже засыпая. - Ты была мне как дочь, а я не уберегла твоих сыновей. Отвернулась от них в трудную минуту… И от Винри… Хотя о Саре я так же заботилась как о родной после смерти её родителей… И была так счастлива, когда они с Юрием решили пожениться… Неужели я могла стать такой... Я обязательно должна поехать к Эду и Винри, иначе я и саму себя никогда не прощу.» *** Когда Триша вернулась домой, тут же попалась на глаза взволнованному Эду. - Ты что, не понимаешь, как мы волновались? – у парня тряслись руки и дрожал голос. - Я уже достаточно взрослая, чтобы путешествовать одна, - упрямо вздёрнула носик девочка. – Кроме того я написала записку. - Ага, - нахмурился Эд. – Что-то вроде того, что ты хочешь сделать мне сюрприз и вернёшься через пару дней! Где ты была-то? - В Ризенбурге, - буркнула девочка. – Хотела поговорить с Пинако… - Что? – удивился Эдвард. - Вам же всем не хватает её! – топнула ногой девочка. – Дай же ей шанс! Мне неприятно, что она хотела меня бросить, но я тайком прочла её мысли. Она жалеет о том, что было, и хочет всё исправить, но боится, что на этот раз вы её оттолкнёте! - И впрямь, вся в меня… - прошептал Эд, когда дочь убежала в ванную, чтобы принять душ с дороги. Несколько последующих дней прошли в подготовке к свадьбе. Эд и Винри постоянно витали в облаках, целовались и смеялись. Решено было устроить вечеринку дома. Но на самой церемонии Винри заметно нервничала. - Не переживай так, - усмехнулся Эд, надевая ей на палец колечко. - Это я от радости, - улыбнулась Винри. – Я так люблю тебя. - Я тоже, - ответил Эдвард жарким поцелуем. На выходе молодожёнов встретила толпа друзей и близких: Рой с Лизой и детьми, Джульетта, окружённая детьми Эда и Винри, держащая на руках неугомонную Нину. Гнев, называющий себя теперь Томасом, стоял между Джульеттой и Зигом, держа их за плечи. Мальчишка за последнее время изменился - обрезал свою шевелюру до плеч, стал лучше одеваться и уже не выглядел таким диким. Рассел Трингам с Розой и двумя детьми счастливо улыбались, глядя на друзей. Сильвия Гранд также была приглашена и конечно, она пришла, не в силах пропустить свадьбу Эдварда. Маэс одной рукой обнимал за плечи Грейсию и оба махали ему, обе их дочери, Элиссия и Элис, обнявшись, прыгали на месте от радости, а Алекс Армстронг, как всегда, играл мускулами, чем смущал стоящую рядом Элиссию. Вся прежняя команда Мустанга и Армстронга тоже была в сборе, их Эд тоже не смог обойти стороной. - Эд, Винри, - послышался вдруг знакомый, немного грустный голос. - Бабуля? – удивилась Винри, увидев прямо перед собой Пинако. – Как ты тут оказалась? Я думала, ты не знаешь… Хотела написать, но… - Это всё Триша, - усмехнулся Эд. – Помнишь, она сбежала из дома неделю назад? - Надеюсь, ты не сильно ругал её? – спросила старушка. – Она хотела, как лучше… Даже платье надела, и причёску сделала как у твоей матери… Знала, видимо, что это произведёт на меня впечатление. Простите меня, я очень виновата перед вами… Зря обидела… Заставила вас страдать ещё больше… - Бабушка… - вздохнула Винри. – Я не могу жить без Эда. Но это не значит, что я не люблю тебя… - Прости меня, милая, - всхлипнула Пинако. – Я очень боялась тебя потерять… Потому и наговорила лишнего… Мне было плохо без вас. Без тебя, и без мальчишек… Эд, я знаю, что ты всё ещё злишься на меня… - Ты сделала мне больно, - вздохнул Эдвард. - Эд, дорогой, может, всё-таки забудем прошлое… Ты ведь хотел эту свадьбу, чтобы начать жизнь с чистого листа, помнишь? - Да, - кивнул Эд. – Но я… - Я всю неделю думала над тем, что произошло, - вздохнула Пинако. – Я поняла, что совершила ошибку. Прости старую дуру, которая бросила тебя, боясь услышать, что ты ненавидишь меня за то, что не признала тебя, когда ты только вернулся. Как и ты когда-то боялся спросить Ала не злится ли он на тебя... Я настолько боялась, что ты не поймёшь меня, что решила забрать детей и уехать, чтобы оставить у себя хоть какую-то память о тебе и Винри. Я сломалась. Оказалась слабее тебя. Триша рассказала мне кое-что о том, что ты пережил, и я почувствовала себя отвратительно… - Ты правда обидела меня… - вздохнул Эд. – Но теперь, когда ты признала свою неправоту, я готов простить тебя. - Я и у тебя должна попросить прощения, - заметила старушка хихикающую рядом Тришу. – Я вовсе не ненавижу тебя, как ты думаешь. Я просто боюсь за тебя. С твоим взбалмошным характером… - Не будь у меня такого характера, я бы не решилась притащиться к тебе в Ризенбург, - засмеялась девчонка. - Это уж точно, - улыбнулся Эд, потрепав дочь по волосам. – Спасибо, что приехала, - добавил он чуть подумав. – Вам всем спасибо! – крикнул парень, обращаясь уже к собравшимся гостям. – Я очень благодарен вам за то, что поддерживали меня все эти годы. Простите, что на какое-то время усомнился в вас, но… В общем, я рад, что вы здесь! Возвращение Пинако подняло настроение. Винри была так счастлива, что её радость передалась и Эду. В глубине души парень понимал, что рад возвращению старушки. А вот если бы она не приехала… Эд только на секунду подумал об этом и почувствовал, что при таком раскладе он бы точно никогда её не простил. - Она всё-таки здесь, - к парню подошла Сильвия и села рядом. – Будь умнее, не повторяй её ошибки. - Я постараюсь, - кивнул Эдвард. – Просто всё вышло так неожиданно… Я уже и не думал, что она вернётся. Даже после того, как Триша к ней тайком съездила. - Тебе повезло с дочерью! – ответила Гранд. – Да и младшие ваши с Винри замечательные. Чуть более беспечные, чем Триша, но оно и понятно. Они видели и знают меньше. Раз уж ты простил меня, найди в себе силы простить Пинако. Она перегнула палку, но всё же любит тебя… И много сделала для тебя и Ала… И для вашей мамы с её отцом… - Наверное, вы правы, - улыбнулся Эд. – Всё-таки я рад, что она приехала. Давно я не был так счастлив. - И всё же, Пинако совсем не изменилась, - вздохнула Джульетта. – Она думает, что её так запросто все простят? - Ты будешь последней, верно? – фыркнул Эдвард. - Я не знаю, - призналась женщина. – Я… - Как Триша, наша мама, можешь простить Пинако, но как Джульетта не простишь за то, что она за нами не углядела и мы создали тебя, да? - Ты всё ещё помнишь те мои слова? – удивилась Лень. – Но дело не в этом… Пинако сама ненавидит меня потому, что я гомункул. Она считает, что мы с тобой стали ближе в последнее время… - Ничего себе в последнее, - подсел к ним Ал. – Уже десять лет, как мы встретили тебя в Мюнхене. - Джульетта, можно тебя на минутку! – Пинако подошла сзади и поманила женщину за собой. - Что ты хочешь? – вздохнула Лень, скрестив на груди руки. - Просто поблагодарить за то, что присматривала за этими мальчишками в другом мире. Я так долго была слепа… Из страха потерять их снова взяла и оттолкнула от себя… И дело вовсе не в том, что ты гомункул… Мне тяжело видеть неприязнь от существа с лицом женщины, которую я любила как дочь… - А мне, обладая всеми воспоминаниями их матери, очень трудно осознать, что я не она… - прошептала Лень. – Я попытаюсь простить вас ради Эда. А сейчас пойду ещё выпью. Эд и Винри, смеясь, вышли во внутренний дворик и присели на скамейку. Ночь была тёплой и ясной, на небе высыпали звёзды, и светила луна. - Я так давно мечтала об этом, - улыбнулась Винри, прижавшись к плечу теперь уже своего мужа. - Я тоже, - согласился Эдвард, целуя любимую. – Хотя в жизни ещё будут трудности, но теперь, когда мы вместе, с ними будет легче бороться. Маэс в это время стоял на веранде и наблюдал издалека за тем, как его дочь играет с дочерью Грейсии. - Совсем как сёстры, - вздохнул он, улыбаясь. - Да, - послышался рядом с ним женский голос. – Девочки так подружились несмотря на разницу в возрасте. - Грейсия, я тебя не заметил, - усмехнулся Маэс. - Всё в порядке, - заверила его женщина. – Знаешь, Элиссия в детстве часто хотела иметь братика или сестрёнку. Но после смерти моего Маэса я поняла, что не справлюсь одна с двумя детьми, даже если рожу для себя. А замуж не хотелось. - Понимаю, - кивнул мужчина. – Знаешь, я тут подумал… - Райс от напряжения сжал кулак, держа руку в кармане. – В общем… Я чувствую, что ты мне нравишься. Отчасти правда потому, что ты похожа на мою Грейсию, но как отдельный человек ты мне тоже нравишься. Да и Элис ты понравилась. - Она хорошая девочка, - улыбнулась Грейсия. – Странно, но я начинаю замечать, что и я к тебе не равнодушна. Элиссия это заметила даже раньше меня и сказала, что была бы рада за нас. - Тогда может стоит попробовать? – Маэс взял её за руку. – Что мы теряем в конце концов? - Ты прав, - Грейсия посмотрела ему в глаза. – Мы так и сделаем. Кстати, ты ведь сейчас живёшь у Роя? У тебя ведь нет своего жилья в нашем мире… Почему бы тебе с дочкой не переехать ко мне? Тогда мы скорее сможем стать одной семьёй. - Мы так и сделаем, - улыбнулся Райс, накрывая её губы поцелуем.