***
В главной гостиной огромного родового поместья было темно. За окном угрюмо капал дождь. Он наводил слякоть не только на улице, но и в душе. Грусть развеивал лишь горевший камин, отделанный мрамором и причудливой лепниной. Алые блики частично освещали длинный бежевый диван, на котором уютно сидел со стаканом бренди голубоглазый брюнет. С момента неудачного ранения Бэтмена прошло уже чуть больше месяца, но его бок все еще продолжал ныть, особенно в дождливую погоду. Это доставляло массу неудобств. Каждый раз, когда шрам начинал болеть, Брюс Уэйн вспоминал о той девушке — Стелле. Но он так и не решился встретиться с ней вновь. Хотя она и говорила что-то об этом… Для него это просто не имело смысла. Ему казалось глупым прийти к ней «на чай» в костюме Бэтмена, даже несмотря на то, что она его очень сильно «зацепила». Ее забота, ее взгляд и эти неловкие моменты… Возможно, именно этого ему и не хватало после смерти родителей. Чего-то трогательного и уютного. Несмотря на все старания Альфреда, его дом не был наполнен светом и уютом. Тут все кричало о том, что это было поместье богатого холостяка, не нуждавшегося ни в чьей заботе. Да и Брюс выглядел вполне довольным своей жизнью. Его мало что волновало. Большинство забот решалось за него. Все решения в его фирме принимались абстрагированно от него, требовались лишь подпись или его согласие. И так все продолжалось уже достаточно давно. Может, это было еще одной причиной появления Бэтмена? Была бы у него семья, дети, и не было бы времени, были бы другие заботы. Но чувство горечи не давало ему шанса обзавестись семьей. Чувство вины преследовало и отдаляло шанс на счастье. Хотя родители погибли уже очень давно, Брюс все еще ощущал себя тем мальчиком, маленьким и уязвимым. От этих мыслей в душе все начинало дрожать, трепетать, но не от эйфории, а от страха. Ему бы так хотелось почувствовать полет счастья. Но в последнее время было столько падений, что подняться с каждым разом становилось все труднее. А почувствовать счастье, уж тем более. Вроде летучая мышь и стала частью его самого, но страх все еще оставался. Вернее, его отголоски. Боязнь, что однажды он и своего ребенка оставит одного, не сможет уберечь семью от боли. Так что просто легче было ее не иметь. Еще именно поэтому маска Бэтмена стала для него спасеньем, убежищем. И он помогал многим детям не потерять своих родителей. Делал так, чтобы их детство проходило в смехе и в улыбках, а не с грустью и болью утраты. Лед в стакане с алкоголем окончательно растаял, и мужчина с пренебрежением поставил его на журнальный столик. Раздумья порой так его затягивали, что он даже забывал дышать. А тут всего лишь бренди. «Да, ну его…» — думал Брюс и обвинял себя в одиночестве. Снова идти на вечеринку? Вчера он и так перебрал. И спину ломило, какой-то верзила решил потанцевать и случайно врезал ему локтем. Еще и бок ныл. Сейчас ему хотелось уюта и спокойствия, а единственное, что отвечало всем его требованиям, был камин. Мысли о Стелле не давали мужчине покоя. Он следил за ней иногда. Смотрел, как она идет домой, как спит или делает зарядку, танцует в одиночестве в своей квартире. Спустя пару недель после того инцидента он все же придумал способ проявить свою благодарность и прикрепил к стеклу балконной двери алую розу с запиской с одним словом: «Спасибо». Больше он не смел к ней приблизиться. Считал, что не было смысла пытаться общаться с девушкой под маской Бэтмена. В этом больше не было необходимости. И это точно до добра бы не довело! А как Брюс Уэйн… Как? Если она не вертится в его кругах, а он опустится до ее уровня… Это покажется странным не только ей, но и прессе. А это сулит массу бед. Ведь, чтобы с ней познакомиться, Брюсу был нужен какой-то повод или случайность. — Сэр, вам принести еще бренди? Или льда? — Альфред появился тихо и внезапно, как и подобало дворецкому. — Нет, Альфред, — ответил Уэйн. — Спасибо. На сегодня мне хватит. — Сэр, я думаю, вам пора заканчивать с мыслями о той даме и уже начать что-нибудь делать. Эти вечера у камина вас до добра не доведут! Брюс тяжело вздохнул. — Твои попытки быть ненавязчивым, Альфред, уже давно не актуальны, — мужчина улыбнулся. — Я просто не думаю, что это удачная идея. — Но, мистер Брюс, эта девушка явно не выходит у вас из головы, разве я не прав? Уэйн ответил молчанием. Но Альфред все еще надеялся услышать ответ. Но через минуту-другую потрескивавшей тишины он заговорил сам. — Сэр, следить за ней с крыш здания, по-вашему, нормально, а познакомиться — нет? Вы вторгаетесь в ее личную жизнь, — мягким, монотонным голосом начал Альфред. — А то огромное количество информации, что вы умудрились про нее найти? Так тщательно вы не изучали даже своих врагов, не говоря уже о девушках. Брюс Уэйн все еще молчал, но на этот раз удостоил Альфреда взглядом. — Вы же знаете, что у нее скоро день рождения. Ну, так сделайте ей подарок. Или хотя бы познакомьтесь с ней как Брюс, а не как Бэтмен, — дворецкий учтиво улыбнулся и, удаляясь в глубь дома, тихо пробормотал. — Да, будет еще тот подарочек… Мужчина залпом допил содержимое стакана и, не отрывая взгляда от манящего камина, погрузился обратно в свои мысли.***
Стелла Брукс больше не могла мучить себя мыслями о таинственном незнакомце. Ей все время казалось, что он за ней следил. Что все эти дни она была не одна. Это было самое пугающее и навязчивое ощущение в ее жизни. По вечерам она начала плотно задергивать шторы. А выходя утром на работу, она осматривала ближайшие крыши в поисках черного силуэта. Стелла решила не рассказывать Ким о том, что с ней приключилось, и каждый день боролась с этим желанием. И дело было даже не в конфиденциальности ситуации, а в том, что подруга ее просто не поймет. Или позавидует ее общению с Темным Рыцарем. У этой девушки было свое мнение на каждую ситуацию. И этот случай был бы не исключением. Стелла понимала, что, расскажи она ей все, это не осталось бы без комментариев, а их девушка боялась больше всего. Сейчас она была слишком ранима для разговоров подобного рода. Поэтому зачастую многие личные секреты оставались только при ней самой. Скорее всего, если бы Стелла попыталась донести до Ким ту мысль, что этот Темный Рыцарь — обычный мужчина, и то, что он ей очень понравился, то, возможно, она бы сначала обрадовалась, но потом начала доказывать, что Стелла не одна такая и что Бэтмэн нравится всем. Может, потом будет ревновать, завидовать… Возможно, в ней просто не было этого сочувствия, присущего истинным подругам? Точного ответа Стелла для себя так и не уяснила за уже достаточно большой период общения. Но, в конце концов, все люди разные! И с этим ничего не поделаешь. Так что все переживания Стеллы остались в ней самой на долгие полтора месяца. Единственное, что доставляло ей радость, — это красная роза и маленькая записка со словом «Спасибо». Она хранила их на прикроватной тумбочке. Роза уже высохла, превратилась в импровизированный гербарий в маленькой прозрачной вазочке. Иногда, после просмотра какого-нибудь милого фильма за бокалом вина, девушка смотрела на подрагивавшее пламя свечи, что придавало ее комнате немного уюта, и, лежа на кровати, вспоминала запах его кожи. Тонкие нотки мужского парфюма, что пробивались сквозь «многогранный аромат» технической дряни. Стелла уже обошла много парфюмерных магазинов в поиске этого самого аромата, но ни один из них не был похож… Видимо, это был какой-то дорогой, особенный или неизвестный запах мужского парфюма. И с каждым днем воспоминания об этом аромате становились все более тусклыми и призрачными. В душе она мечтала вновь его почувствовать. И прикоснуться к его груди, хотя бы кончиками пальцев… Но вся эта подростковая розовая романтика, что осталась у нее до сих пор, разбивалась об острые углы серых будней, где больше она не видела ни Бэтмена, ни вообще хоть чего-то хорошего. Завтра у нее день рождения. Пятница, тринадцатое февраля. Мало того, что пятница, тринадцатое, так на следующий день еще приходился День всех влюбленных. Это печалило ее больше всего — в этот день она тоже будет одна. Прошло уже полгода, как она рассталась со своим парнем. Их длительные отношения просто сошли на нет. А в итоге оказалось, что он ей изменял… Так что последние четыре дня святого Валентина были для нее праздником. А предстоящий день таким уже назвать нельзя. Тем более, в пятницу, в свой день рождения, ей предстояла трудная конференция с потенциальными клиентами, а уж потом можно было подумать и о развлечениях. Ким учтиво пригласила ее в самый престижный клуб Готэма. Видимо, последние переговоры с новым клиентом фирмы прошли успешно. Правда, подруга даже пыталась отшучиваться, мол, это был подарок от ее тайного поклонника, и что там даже зарезервирован столик на тринадцать человек в вип-зоне! И ничего сама она не делала… Но это все как-то не клеилось. Тем более, то, что эти приглашения попали на дату дня ее рождения. Явно Ким сама постаралась. Стелла и не собиралась праздновать в кругу, состоявшем более чем из трех человек, поэтому право на оставшиеся пригласительные оставила за Ким. Просто решила, что так будет веселее. Единственное, что Стелла решила для себя — то, что хочет выглядеть сногсшибательно, ведь это ее день, а точнее, вечер. Хотя его будет и не так много. Но зато будет повод надеть свои любимые черные туфли с золотыми каблуками и облегающее черное платье с блестками. Да — моде и нет — дождливой погоде. Ведь все зависело именно от нее. И настроение, и сколько будет выпито алкоголя, и одежда, да и вообще вся ее жизнь. Ведь все это было делом случая. И этот факт безумно её пугал. Хотя Стелла и ожидала чего-то фееричного…