***
— Ну, ты как? — Блин, спроси ещё десять раз, и точно полегчает, — потираю запястье, но, к счастью, больше ничего не задето. Сорвалась верхняя декорация. Ребята, почуяв неладное при первом звуке, успели уйти со сцены. А вот меня могло бы зацепить, если б не Рихард, дернувший меня на себя. И сейчас, глядя на обломки железа, у меня шок. — Так, ладно, — Якоб приходит в себя первым, — я здесь сам разберусь, а на сегодня все свободны. Везите Николь в больницу. Мало ли, пусть успокоительные пропишут. — Ей не поможет, — Рихард, со вздохом, берет меня под руку, — сама пойдёшь или на руках тебя тащить? — Ты в зале сто лет не был, силы никакой, спасибо, я сама, — огрызаюсь, но руку не вырываю. Усадив меня в свое пафосное авто, он садится рядом и резко стартует. — Осторожно. Ещё не хватало попасть в аварию. Не убило декорацией, так добьёшь ты. Ирония, правда? — Поджилки трясутся, котенок? — Не называй меня так. Котенок осталась в жёлтом платье умирать, когда ты её выгнал. — О, — он щёлкает зажигалкой, — а как тогда, Леди Босс? — Придурок, — отворачиваюсь от него, но в отражении стекла вижу, как он улыбается. Ну вот, ни минуты без ссоры. Оставив его в машине, во избежание узнавания, сдаюсь врачам. К психологическим травмам у в Европе относятся очень серьёзно. Дежурный врач, тщательно проверив мои зрачки, речь и реакции сделал вывод об удовлетворительном состоянии и, прописав три дня без стрессов, отпустил домой. Рихард терпеливо дожидался в машине. — Могу предложить идеальное лекарство от стресса — выпить вина, — он поворачивается ко мне полубоком. — Ладно, — в конце-концов, нам делить нечего, — только, если будешь меня бесить, я буду пить в одиночестве. Он в ответ лишь усмехается.***
Я думала, что в контексте предложения выпить логично последует ресторан, но, мы останавливаемся возле высокого жилого дома. Я знаю, что он прочно осел в Нью-Йорке, а в Берлине у него какое-то временное жилье, когда ему приходится долгое время находиться здесь. Но не знала, что это убежище — квартира в новейшем здании города. Решаю не спорить на пустом месте. В конце-концов, не маленькая. Интересно посмотреть, к чему приведет наше, удивительно дипломатичное общение сегодня. Квартира поражает свои пространством, панорамными окнами и минимальным количеством вещей и мебели. Рихард, небрежно бросив на столик у двери телефон и ключи, проходит дальше. Неспеша скидывает пальто, достает бокалы, бутылку…как завороженная наблюдаю за его движениями. Он всегда, абсолютно всегда и в любой ситуации ведет себя, как хозяин жизни. Нарцисс во всей красе. Снимаю пальто и сажусь напротив. — Не знала, что ты — любитель каменно-стеклянных клеток, — обвожу рукой пространство. — Нет. Просто, нужно где-то жить в Берлине, — он достаёт сигарету. — Ты не любишь страну, в которой родился и вырос? — Я не привязываюсь к странам и к людям, есть там, где комфортно и всё устраивает. Какое-то время. — Что ж, у каждого своя философия, — делаю несколько глотков. Хорошее вино, не крепкое. — Не каждый может её познать. — Ладно, не буду спорить. В вопросах самолюбия тебя никто из нас не победит. — А тебя — там, где надо язвить. Защитная реакция? — он подается вперед, чуть ближе к моему лицу. — Привычка. За годы работы. — Или это ты только для меня так стараешься? — Рихард, — тоже наклоняюсь чуть вперед, — только ты можешь считать, что мир вертится вокруг тебя. Вместо ответа он правой рукой притягивает меня к себе и целует. Между нами — барная стойка, кажущаяся уже ничтожным препятствием. От этого поцелуя, глубоко, властного, меня утягивает в куда-то далеко, до головокружения. Это всегда — как прыжок в темный омут, без дна. От него пахнет нотками какого-то парфюма, виски и, почему-то, вишни. И я, как под гипнозом, не решаюсь прервать происходящее. Но, за нас это делает внешний мир — наши телефоны издали сигнал сообщения почти одновременно. Быстро отпрянув, тянусь к своему, мельком смотрю на экран и… — Твою мать, — вырывается непроизвольно, — ты тоже это видишь? Он в ответ лишь усмехается и кивает. — Поехали, все ждут.