***
И снова, как положено, утром Энди будил Эл, которая никак не хотела вставать. — Эли-и-изабет... А я надеялся, что ты хоть сегодня встанешь раньше... – с обидой протянул парень, сжигая своим взглядом девушку. Но той явно было безразлично. Решив прибегнуть к своему любимому методу (а именно стягиванию одеяла), он уже потянулся к нему руками, как заметил альбом. Энди цокнул языком – девушка снова рисовала очень долго и нудно, вот и причина того, что она снова не хочет вставать. Взяв в руки эту вещь, он решил посмотреть на рисунок, который нарисовала Элизабет. Бирсак буквально застыл на месте, не зная, что сказать – на рисунке был изображён он. Да, другая причёска, макияж на лице, немного другая одежда и не такая атмосфера, в которой сейчас находится Энди, но парень понимал, что сестра хотела передать в своём творении всё то, о чём они вчера говорили. Она создала конкретный образ. Это был Спаситель Всех Отверженных. Ди с благодарностью посмотрел на неё, поправляя ей одеяло. Быстро начеркав какую-то записку, положив её на тумбочку около кровати, тот тихо вышел из комнаты Лиз. Бирсак спустился вниз, усаживаясь за стол. И всё как обычно – мама что-то готовит, папа говорит или читает. Эми с улыбкой обратилась к Энди: — Доброе утро, солнышко. Как спалось? Элизабет снова долго собирается? — Да нормально спалось, мам. Всё хорошо, – парень не мог не улыбнуться в ответ. Ведь улыбка мамы была невероятно солнечной и доброй. — Нет, что ты, мелкая сегодня даже раньше меня встала, но у неё голова жутко болит. Я дал ей таблетку и отправил спать обратно. Ты ведь знаешь, как она переносит головные боли. Я правильно сделал? — Да, всё правильно. Ох... Это плохо. И мне, и папе надо на работу, вдруг станет хуже? Я отпроситься сегодня никак не могу… А температуры не было? — Мам, не переживай. Просто головная боль. Она уже взрослая, справится сама. Я постараюсь сегодня вернуться пораньше со школы. — Я надеюсь.. Спасибо тебе, Энди. Не знаю, что бы я делала без тебя. — Мамуль, не за что. Так, а мне пора идти, – Энди встал с места, снова не притрагиваясь к еде. Пожав отцу руку, а маму поцеловав в щеку, брюнет направился к выходу из дома. Да, Энди решил сделать небольшую поблажку сестре, поэтому немного приврал родителям. Парень не чувствовал вины – ведь понимал, что родители не такие уж наивные, что они прекрасно понимают то, как обстоят дела на самом деле. Но они, видимо, решили согласиться с Эндрю, вот и оставили дома Эл. Понедельник – день тяжёлый, это верно. Возможно, что это даже пойдёт Элизабет на пользу. Лишний выходной девушке точно не повредит. Бирсак улыбнулся, снова восстанавливая в памяти тот рисунок сестры, чувствуя, что желание творить разгорается лишь больше. Ему срочно надо было что-то делать с этим, иначе всё это взорвётся ярким фейерверком в голове Энди. И заставит его вообще забыть о существовании реальности.Inflaming Fireworks.
4 октября 2015 г. в 07:46
Дверь была распахнута настежь, а по комнате гулял сквозняк. Родителей сегодня не было дома, поэтому Энди и Элизабет были одни этим вечером. Вздохнув, девушка без стука зашла в комнату Эндрю – она прекрасно знала, что имеет на это право. Эл увидела брата там, где и ожидала. Окно было открыто, а Энди сидел на подоконнике с сигаретой, свесив ноги вниз. Парень явно был погружен в свои мысли, его не волновало, что он может заболеть.
— Ты обещал не курить сегодня, – снова вздыхая, тихо сказала девушка.
— Знал, что ты не пройдёшь мимо. Прости.
— Что случилось? – Лиз последовала примеру брата, сев рядом.
— Мысли случились... – хрипло прошептал Бирсак, делая ещё одну затяжку, а после протягивая зажигалку и пачку сигарет сестре, ведь понимал, что та сейчас сама попросит об этом. Эл закурила, как и Энди, смотря на улицу. Было темно, улицу освещали только фонари и тусклая Луна.
— И что за мысли, Ди?
— Ты в курсе, о чём я.
— Но только частично. А я хочу понимать тебя полностью.
— Это невозможно. Я и сам не всегда осознаю, что творю. Просто... Этот мир... Странный, что ли. Удивительный, но жестокий. Я не хочу, чтобы так было.
— А как ты хочешь?
— По-другому. Не хочу, чтобы такие люди, к примеру, как мы с тобой, страдали из-за того, что отличаются от других. Об этом я и пишу в своих песнях. Знаешь... Меня часто посещает мысль, что я был рождён выступать на сцене. И поверь мне, это не подростковое желание, я...
— Я верю. И знаю. Ты, по-моему, с малых лет уже мечтаешь об этом. И это хорошо. Мечты должны сбываться, – затушив сигарету, девушка спрыгнула на пол. — И смотри, не простудись. Я чай в постель приносить тебе не буду.
Оба рассмеялись, а Элизабет, махнув рукой, ушла. Энди любил сестру – с ней можно было говорить о чём угодно, она была хорошим собеседником, умела хранить секреты. И ему жутко не хотелось расстраивать её. Он выполнил своё обещание, закрывая окно, вновь оказываясь ногами на паркете. Бирсак поплелся к своей кровати, с грациозностью тюленя приземляясь на подушки.
Взяв с тумбочки блокнот, он стал что-то там писать, иногда что-то яростно зачёркивая или недовольно бормоча. А на чистых листках появлялись строчки, которые Энди стал напевать вслух:
— A reason, a victim,
A shadow vacant in the sky.
You yearn for what's missing,
The power hidden in the night.
An angel, a demon,
Your Gods you prayed on lonesome nights...
Парень нахмурился, на пару секунд замерев на месте. Он снова что-то зачеркнул. Слова, как и ритм, сами приходили на ум, ему оставалось только записать и собрать это в одно целое. Ди продолжил негромко петь:
— The damage, inflicted,
The pain in us they leave behind.
Never give in,
Never back down,
Never give in!
We're soldiers, in season,
We can bring change before we die.
Through tails of the demons,
To feel what lies beneath our eyes.
Остановившись, брюнет быстро пробежался взглядом по тексту, который получился в итоге, исправляя ошибки, если таковые были. Он всё время повторял: «Never give in, never back down, never give in, never give in...». Оставшись удовлетворённым, он хмыкнул, откладывая всё в сторону. А за дверью, не убирая улыбки с лица, стояла Элизабет. Она всё слышала. И она восхищалась своим братом. Ей хотелось показать ему это, рассказать – только не используя слов. В голове начал рождаться образ – молодой парень, весь в чёрном. Длинные тёмные волосы, светло-голубые глаза. Рот разорван из-за крика – ведь этот человек кричал, кричал громко и долго, стараясь выплеснуть всю свою боль. Поэтому он зашил эту рану, которая была с левой стороны лица. Собственными руками. Наверняка потом останутся шрамы. Но они есть у всех. У кого-то на виду, а кто-то их прячет, боясь показаться слабым. Часто моргая, девушка сорвалась с места, забегая к себе в комнату. Чтобы не дать этому образу уйти, она взяла краски и бумагу, начиная рисовать...