Sweet Blasphemy. Part 1: Rebel Love Song.

— Мне вот интересно, зачем тебе столько денег? – внезапно поинтересовалась Элизабет, когда они с Роуз возвращались со школы. Её подруга всё время что-то бормотала под нос, до Эл периодически доносились обрывки фраз. «Десять долларов... Ещё тридцать...». Даже дурак может догадаться, о чём речь. — Я решила заказать себе протез. Который будет похож на нормальную руку. Ну, надеюсь, что ты меня понимаешь – не такой, как у робота, весь из железа и прочей фигни, а как обычная рука. — Ого, грядут перемены. С чего вдруг? – Бирсак знала, что Роуз никогда не смущалось того, что отличается от других, не боялась своих недостатков. А сейчас она пыталась это скрыть. Элизабет понимала, что всякое бывает – люди меняются со временем. Но спросить об этом всё равно не помешало бы. — Ну... Ты знаешь Фрэнка Бейкера? — Ты о том парне, по которому сходит с ума половина школы? — Да, о нём. — Ага. Допустим. И... К чему ты клонишь? — Такое дело... – Фостер замялась, — Он мне нравится. Вот. Я раньше не обращала на него внимания, но совсем недавно я поняла, что не равнодушна к нему. Но проблема в том, что он со своими друзьями считает меня неполноценной и странной. Я хочу доказать, что это не так. Поэтому я решила приобрести протез. Он немало стоит, но это того стоит! Элизабет резко остановилась на месте и посмотрев на подругу: — Я не думаю, что это хорошая идея. Все знают Фрэнка. Все знают, каких девушек он любит. Боюсь, как бы он не навредил тебе. — Хочешь сказать, что я не достойна нормальной жизни? — Нет. Ты меня не так поняла... — Намекаешь на то, что я – жалкий инвалид? — Да нет же! Дай мне договорить! – Лиз повысила голос, чтобы Роуз наконец её услышала. — Да что ты хочешь мне сказать, Бирсак? — Ты же в курсе, какой у него характер! Ты знаешь, что он может сделать! — Пф, да кто бы это говорил. А сама-то... Неуверенная в себе эмо, которая всё время ноет. Я сама разберусь, что для меня лучше. Фостер фыркнула, разворачиваясь и отдаляясь от подруги. Элизабет побежала за ней следом, пытаясь остановить её: — Да стой же! Роуз! Я о тебе забочусь, пойми ты. — Мне. Ничего. От тебя. Не нужно. Иди к чёрту, истеричка, – чётко и громко ответила девушка, отталкивая от себя Лиз, которая явно была в шоке от такого поведения. Последняя фраза жутко обидела Элизабет. Она уже не стала спорить и кричать – Роуз ясно дала ей понять, чтобы она отвалила. Бирсак просто понимала, что теряет свою подругу. Они обе отдаляются друг от друга. Хотелось плакать, но Эл сдерживала себя – не хотелось, чтобы прохожие видели слёзы. Пнув камушек, который лежал на дороге, она быстрым шагом стала идти к себе домой, кусая губы и что-то шепча. Люди много раз причиняли ей боль – она даже привыкла. Но ничто не сравнится с тем, что ты испытываешь, когда тебя обижает близкий человек. Он знает все твои слабости, знает, куда надо ударить, чтобы тебе точно было больно. Ноги сами несли девушку, ей уже было плевать, где она находится. Но, к счастью, она и сама не заметила, как оказалась на пороге своего дома. Сняв обувь, швырнув сумку в коридоре, Элизабет со скоростью торпеды помчалась к себе наверх, не поздоровавшись ни с родителями, ни с братом, которые все вместе были в гостиной. — Элизабет, солнышко, всё в порядке? – крикнула ей вслед Эми, но вместо этого послышался лишь хлопок двери. Мама опустила взгляд, качая головой. Крис Бирсак вздохнул, приобнимая свою жену. А Энди нахмурился – это не было похоже на поведение сестры. — Это так странно... Будто мою дочь подменили, – признался Крис, нарушая пятиминутное молчание. — Она сразу рассказывает, если что-то её беспокоит. Наверное, случилось что-то такое, что очень задело нашу девочку. Только что... Вряд ли это из-за плохой оценки или чего-то подобного. Энди, ты... — Да, мам, я схожу к ней и спрошу, что случилось. Может, что-нибудь, да расскажет, – завершил мысль матери Эндрю, вставая с дивана и кивая, мол, он точно понял, что от него требуется. Не медля, парень поднялся наверх. Оказавшись около комнаты Эл, он постучал в дверь. Не дождавшись ответа, он закатил глаза, без разрешения заходя туда. Но стоило ему оказаться в комнате, как в него полетела подушка. — Выйди, Энди! Я тебе не разрешала заходить! – выкрикнула Элизабет, всхлипывая. — А мне похуй, разрешала ты или нет, – он отбросил подушку в сторону, щурясь и смотря на сестру. Но выражение его лица тут же изменилось. — Эл, ты что, плачешь? Что случилось? Кто тебя обидел? — Какая разница?! Вали отсюда! Я тебя не приглашала! — Я никуда не пойду, пока не узнаю, в чём дело, – спокойно произнёс брюнет, усаживаясь около девушки на кровати. Та хотела было зашвырнуть в него вторую подушку, но Ди молча забрал её из рук Лиз. — Я слушаю. Очень внимательно. — Ди... — Никаких «я не буду, тебе это не интересно». Мы все волнуемся. Знаешь, не каждый день ты приходишь, психуешь и хлопаешь дверью, потом заливая слезами всю комнату. Энди был серьёзным, говорил прямо, не скрывая своих мыслей. Элизабет замокла, наматывая прядь волос на палец и всхлипывая. — Ну... История банальная... Мы шли с Роуз со школы, она заговорила о протезе, потом о Фрэнке, потом назвала меня психом, потом послала к чёрту, а ещё... — Стоп, не тараторь. Успокойся. Я ничего не понимаю. Давай сначала. Вы с Роуз возвращались домой, так? — Да. Она всю дорогу молчала и что-то считала... — Считала? — Ну, да. Деньги. Бормочет и бормочет. Я и спросила, зачем столько денег. Она сказала, что на протез. Я спросила, зачем – ведь всё это время ей и без него прекрасно жилось. Роуз сказала, что ей нравится Фрэнк Бейкер, поэтому она хочет... Казаться нормальной, что ли. Ты понял, о чём я? – не дав и слова сказать Энди, она продолжила, — Так вот, этот Фрэнк – нарцисс ещё тот. Он вроде бы парень умный, занимается спортом, саморазвитием, не из бедной семьи. Но такого ублюдка поискать ещё надо. Он стольких оскорблял, обижал! Толерантность напрочь отсутствует. Смеется над любыми человеческими недостатками. Ты представляешь, что он может наговорить Роуз? Но она и слушать меня не стала – назвала эмо, нытиком, истеричкой и послала к чёрту. Вот... Вот так. Закончив свою длительную речь, она наконец выдохнула, жмурясь, чтобы не расплакаться снова. Бирсаку оставалось только обдумать всё это, чтобы понять суть самой ситуации. — Нифига. И вы поссорились из-за этого? — Да. Я о ней же забочусь! Я, конечно, может не в своё дело лезу. Но она моя подруга. Или бывшая подруга... — Стоп, ну куда ты впереди паровоза бежишь? Она ведь наговорила тебе этого сгоряча. Вы ещё помиритесь. Она успокоится, поймёт, что была не права, вы снова будете общаться. — Не будем... Я же знаю её. И знаю себя. И... мне кажется, что она права. — Ты о чём? — О том, как она меня назвала. — Глупая, это не так. Да, тебя легко довести до слёз. Ты просто чувственная. Ты всё воспринимаешь близко к сердцу, такой твой характер. А эмо... Тогда я тоже такой. Логично же? — Отчасти... — Так, – он заключил её в крепкие объятия, прижимая к себе, — Эл, успокаивайся, иначе я тебя задушу в объятиях. Умывайся. Приходи в себя. Иди, пообедай. А родителям я всё объясню, если хочешь. Ты жуткую встряску для нервов устроила. — Прости... И я не хочу есть. — Ты мне тут голодовку не устраивай. Не будешь есть – привяжу к стулу и сам тебя покормлю. Ты знаешь, что я вполне могу это сделать. Вперёд. Взъерошив ей волосы, он наконец отпустил её, целуя в щеку. Пригрозив ей пальцем напоследок, он вышел из спальни сестры, вновь спускаясь в гостиную, где Крис и Эми что-то активно обсуждали. Заметив Энди, мама тут же накинулась на него с расспросами. Энди рассказал всё по порядку, стараясь ничего не упустить. Он понимал, что для родителей это действительно важно.

***

На следующее утро, проснувшись пораньше, Эл и Энди шли в школу вместе, хотя, как правило, когда они переехали в Калифорнию, Элизабет ходила так только с Роуз. Ей было приятно снова делать это с братом, но она переживала за Фостер, да и скучала по ней тоже. — Давно у нас такого не было... — У тебя подруга и школа, у меня репетиции. Можно понять друг друга, верно? — Да... Энди, прости меня за вчерашнюю истерику. — Всё в норме. Ты знаешь, что я к этому спокойно отношусь. Нельзя осуждать тебя за то, что ты чем-то отличаешься. — Эх... Да, – прошептала девушка, погружаясь в свои мысли. Казалось бы, что всё наладилось, всё хорошо и беспокоиться не о чем. Но теперь всё это медленно разрушалось на глазах у Элизабет, а она сама ничего не могла с этим сделать. Словно так и должно быть. Она понимала, что ничто не вечно. Но Лиз и подумать не могла, что всё произойдет так мучительно и быстро. С Роуз они поссорились, с братом они стали реже общаться, Эл просто начала замыкаться в себе. Ей хотелось об этом рассказать Энди, но она чего-то боялась. — Эй, ну хватит грустить. А то дождь ещё пойдёт. Это не стоит того. — Я в курсе. Ладно, у меня сейчас биология. Я пойду. Хорошего дня, Ди. Она обняла его на прощание и ушла, а Бирсак ничего и не успел сказать – он видел, что девушку что-то тревожит, но понять не мог, в чём проблема. И не знал, как бы деликатно спросить об этом, чтобы Эл при этом не ушла от темы разговора и не соврала. Качая головой, он поплёлся в сторону своего кабинета. Школьные коридоры как никогда были серыми, депрессивными и нудными. Эл казалось, что она сейчас окончательно скиснет. Достав из сумки наушники и плеер, девушка попыталась абстрагироваться от этого мира. Она листала свой плейлист, пытаясь найти нужную и подходящую песню. Её выбор остановился на Scorpions. Включив их песню Lonely Nights, делая глубокий вдох, она прикрыла глаза. Пожалуй, у них это семейное – искать спасение в музыке. Просто другого варианта Элизабет не видела. Ей бы удалось отвлечься от проблем и заставить себя думать о чём-то другом, если бы она не увидела Роуз, которая о чём-то говорила с учителем истории. Эл снова чувствовала себя не в своей тарелке – ей хотелось убежать прочь, чтобы никто не видел её. Девушка понятия не имела, что будет лучше – пройти мимо, делая вид, будто ничего не замечает, а может просто заговорить. Почему-то, сама не осознавая этого, она просто прошла мимо. Ей было и стыдно, и злоба, и печаль окутывали её. Кажется, что и Роуз не обратила внимания на подругу.

***

Для Элизабет этот день не обрёл никакого смысла – пустая трата времени, пустые чувства. Можно было бы спокойно проваляться в кровати весь день, совсем не беспокоясь за то, что пропустишь что-то важное. Все перемены Бирсак старалась скрыться в каком-то тёмном уголке, пока не прозвенит звонок. Энди зашёл за Лиз после уроков. Он забрал у неё сумку, взял за руку, как когда-то несколько лет назад, а потом повёл за собой. Но всю дорогу девушка молчала. И это несколько напрягало Ди – такое бывало редко. Обычно она говорила, говорила и говорила, ему оставалось только поспевать за ходом её мыслей. Но он решил не задалбывать её с расспросами, а как-то обо всём узнать – определенные догадки у него были, да и родители снова были на работе, дом пустовал. Оба "приземлились" в комнате парня. По-прежнему ничего не говоря, Элизабет приоткрыла окно, якобы для того, чтобы проветрить комнату, но это было для того, чтобы потом выветрить сигаретный дым, поэтому сама потянулась за сигаретами Энди, даже не спросив у него разрешения – вдруг тот будет против. — Так что, вы помирились с Роуз? — Эм... Ну... – Эл закусила губу, доставая сигарету, всё ещё надеясь, что брат решит заговорить о чём-нибудь другом. — Что? — Не твоё дело, – хмыкнула девушка, уже выпуская дым изо рта и прикрывая глаза. — Так мы заговорили? Что с тобой вообще происходит? Ты молчишь, никому ничего не рассказываешь, ты.. — Что, Энди? Продолжай. Давай, вперёд. Расскажи всё, что думаешь обо мне. — Я надеюсь, что это просто такой период. — А если нет? Если я останусь такой навсегда? Снова запоешь, что всё мы разные и это не так уж плохо? — Хватит себя так вести! – Бирсак вспылил, забирая сигарету из рук Лиз. Затушив её, а окурок выбросив прочь, он с гневом взглянул на неё, — Ты не такая! Я знаю это. Я не могу объяснить, в чём причина того, что ты сейчас так меняешься. Но ты другая.. Добрая, искренняя. Не такая стервозная, что ли. Мы ведь лучшие друзья! Забыла? Я – твой Бэтмен, я всегда спасу тебя... — Всё. Молчи. Мне неинтересно это слушать. И.. У тебя на уме только твои интересы, на этом всё. Хорошего вечера, – буквально выплюнув в лицо последнюю фразу, Элизабет вышла из комнаты Энди. Тот не стал бежать за ней, потому что не видел смысла – они рассорятся ещё больше, Эл снова будет плакать. Эндрю покачал головой, падая на кровать. Он застрял в тупике. И понятия не имел, как выбраться. — Да как он смеет.. Хотя, он же вроде заботится обо мне.. Я ничего не понимаю. А вообще, я вспыльчивая и эгоистичная идиотка! – кричала самой себе девушка, с трудом сдерживаясь, чтобы не устроить в своей спальне хаос. В ней бурлил вулкан различных эмоций, срочно надо было с этим что-то делать. И тут – бац, звонок телефона. Эл словно очнулась от долгого сна. Обматерив мобильное устройство, она взяла его в руки. Но Лиз тут же нахмурилась, увидев, что на дисплее высвечивается телефонный номер Эйприл Фостер – мамы Роуз. Пожав плечами, она нажала "ответить". — Миссис Фостер? На том конце провода послышались всхлипывания, а потом хриплый голос женщины: — Солнышко... Элизабет.. — Почему Вы плачете? Что случилось? – она правда забеспокоилась. Эйприл всегда улыбалась, всегда видела всё в лучшем свете. — Миссис Фостер?! У Вас там всё нормально? — Роуз.. Она.. — Что с ней? — Из-за того мальчика... Таблетки, передозировка... Она мертва! Плач матери. Гробовая тишина давила на виски и грудную клетку. Было трудно дышать. Шок? Потрясение? Нет, это нечто большее. Это дыра в сердце, которую никто не способен заполнить. Никто и никогда, сколько бы не прошло времени. Следующие события были как в тумане. Элизабет ничего не видела и не слышала, она думала о чём-то другом, будто смотря всё время в пустоту. Роуз совершила самоубийство. А это значило, что на кладбище её пришлось похоронить в стороне от всех – ведь это грех. Хотя Эл никогда не понимала, почему убийц, маньяков, насильников и воров хоронят со всеми, а самоубийц – нет. Она вообще мало чего понимала в этих идиотских правилах и обычаях. Ей просто хотелось вернуть время назад, чтобы всё исправить. Только тогда, когда мы что-то теряем, то начинаем ценить это по-настоящему. Без лицемерия. Даже тихий шепот казался выстрелами из пушек. Всё лицо опухло от слёз, а глаза был красные, словно девушка не спала неделю. Она нервно теребила кулон на своей шее, когда-то подаренный Роуз, который долго лежал в шкатулке и не был нужен. Но сейчас всё изменилось. На Элизабет было чёрное платье, ткань которого блестела на солнце. Вокруг было немного людей. Эл смотрела на надгробный камень, на котором было выгравировано имя её подруги. Бирсак сжала ладонь в кулак так сильно, что побелели костяшки. Ей хотелось выть, кричать и просить прощения у Роуз. Ведь она понимала, что во многом виновата. Она не уберегла свою подругу от погибели, хотя прекрасно догадывалась, каким может быть финал. — Нет... Так не должно быть... – прошептала Лиз, смотря на могилу Фостер. На плечо девушки легла чья-то рука, а потом послышался бархатный низкий голос Энди: — Пойдём. Ты ничего не сделаешь. Уже поздно что-то менять... Она была хорошей и доброй, никогда не сдавалась, хотя много трудностей пережила. Но все мы когда-то падаем. Кто-то способен подняться с колен, а кто-то... Пойдём, маленькая. Энди потащил её за собой – Элизабет вряд ли захотела бы добровольно идти с ним. Эндрю понимал, что если бы воля сестры, то она осталась бы жить на кладбище. Они шли по дороге, мимо них быстро проезжали машины. Водители и пассажиры и не догадывались, какое горе случилось у обычных прохожих. Брюнет приобнял сестру, не отпуская её, чтобы та не натворила глупостей. Когда они оказались в доме, то он довёл её до спальни. — Энди... – жалобно сказала девушка, обнимая его. Он вздохнул, обнимая в ответ. — Тебе надо поспать. Говорят, что сон и музыка помогают отвлечься... – Элизабет буквально повисла на нём, но он и не был против. Ди донёс сестру до кровати. Так и уложив Лиз в одежде, он укрыл её одеялом, а сам присел рядом. — Ди, прости меня.. Просто я.. Я не знаю, почему не сказала.. — Я понимаю. Я и сам мог понять, я тоже виноват. Тебе не за что просить прощения. Боюсь, сейчас это придётся делать мне. — Почему? — Я... Уезжаю. Прости. Я принял это решение недавно, родители меня поддержали. Я уезжаю в Лос-Анджелес. Только там у меня есть возможность развиваться. Я верю, что там меня ждёт будущее. Верю, что исполнятся все желания. — Как уезжаешь? И.. Ты бросишь меня, да? Сейчас? В такой момент, когда я больше всего нуждаюсь в тебе? – Эл начала плакать. Ей было жутко обидно и больно. Голова вообще не хотела соображать – в глазах всё расплывалось. — Глупая. Придётся нам побыть врозь. Потом и ты туда переедешь, как разберешься со школой. Не бери пример со своего старшего брата, ладно? Я уверен, что тебе там понравится... И я не брошу тебя. Никогда. Даже если я далеко, я всё равно рядом. Слышишь? Как бы я не злился на тебя порой. Ты же моя сестра. Энди прилёг на краю кровати, обнимая Эл. Она всё время что-то бормотала, пытаясь успокоиться и заснуть. — Мы – единое целое. Сейчас тебе кажется, что все беды обрушились на тебя одну... Но это не так. Помни это... Ей было плохо, но Ди поддерживал и был рядом. Девушка сама не заметила, как провалилась в глубокий сон.