Уличная магия 1: Бал

Мы едем к Учихе. Не знаю почему. Молча решили. По дороге алкоголь выветривается, оставляя после себя тяжесть. Мне не страшно и даже не волнительно. Пока что. Даже смешно, что Саске оказался слабее меня. А я ведь был уверен в обратном. Может быть, после драки ему тоже надоело играть. Хочется покончить со всем и навсегда забыть о моем существовании. Занятно. Я вот забыть не смогу, хотя мне тоже надоело. Саске сразу отправляет меня в душ. Молча дает полотенце и уходит. Нам нельзя сейчас прикасаться друг к другу. И говорить. Иначе не выдержим. Подеремся или сорвемся. Я ужасно вспотел. Счастливый кидаюсь под прохладные струи воды. Она немного отрезвляет мысли. Учиха вымотал меня, выпил без остатка. И я, конечно, тоже неслабо погонял его за последние две недели. Могу гордиться. Выскочив из душа, замечаю на стеклянной полочке прозрачный белый флакончик. Осторожно беру, открываю. Ага, вот оно. Этот аромат. Хотя в чистом виде он не такой привлекательный. Обычный запах. А вот на Саске... наркотик. Ставлю парфюм на место, провожу пальцами по синяку на лице. Он почти не заметен, просто потемнение под кожей. На мне вообще все заживает довольно быстро. А еще мазь помогла. Хорошая штука. Нацепив до неприличия яркие оранжевые боксеры и потрудившись промокнуть волосы полотенцем, выхожу из ванной. Вещи оставлю там. Не до них сейчас. Слыша тихое шебуршание, иду на звук. Учиха в своем любимом унылом зале, уже переоделся в халат. Волосы тоже влажные. Вполне возможно, что в таком доме есть еще одна ванная. Раз уж та зеленая, то вторая должно быть... розовая? Не знаю, я был далеко не во всех комнатах. - О чем думаешь? - спрашиваю, пеленгуя выродка взглядом. Всё, я больше не могу. Хватит игр. - О том, что ты слишком легкомысленно относишься к жизни. - Моя. Жизнь. Тебя. Не касается, - отвечаю весело и легко. Буду бить козырями. Приближается и сразу же жестко целует. Мне не нужно приглашение. Загораюсь моментально, как бумага. Больше нет едкого фокусника-ведьмака и мага-миротворца. Только я и он - поглощенные друг другом. Ласкаемся и деремся, всё так знакомо, так близко. Потеряв равновесие, падаем на диван и сразу же соскальзываем на пол. Нам надо много места. Отдаюсь очередному жадному поцелую Учихи. Жадный - он ни с кем не стал бы им делиться. Рядом с Саске я чувствую себя сосиской на костре. Ничерта не романтично, но так оно и есть. Он жжет меня, лижет языками пламени такие чувствительные участки, на которых разве что ожогов не остается. Между нами не любовь - война. Это нормально для нас. Привычно. Каждый тянет одеяло на себя, силясь доказать, что лучший. Я кусаю Саске, безжалостно вгрызаясь в кожу и наслаждаясь тяжелым болезненным стоном. Ему больно, я знаю. Мы и дальше будем причинять друг другу боль. - Наруто... как же ты... бесишь, - противоречит сам себе, стискивая меня до хруста в суставах. Теперь, когда мы окончательно выяснили, что физически нравимся друг другу, начнется новая война. За главенство. Учиха прижимает меня к полу, не особо заботясь о сохранности. Смеюсь. Болезненно так, хрипло. Даже не знаю кто из нас физически сильнее. Выпутавшись из захвата, зарываюсь пальцами в черную солому, дергаю его голову назад, заставляя открыть шею. Подчиняется, стиснув зубы от негодования. Кусаю и целую. И снова кусаю. Его кожа... его бледная полупрозрачная кожа, страдающая недостатком пигмента просто сводит меня с ума. Парфюм. Этот запах словно отражение в зеркале - абсолютно идентичен хозяину. И он, черт возьми, тоже делает меня безмозглым жаждущим зверем. Саске сглатывает, чувствую движение выпирающего кадыка губами. Его пульс, сонная артерия. Перегрызть бы, сжать челюсти. Так хочется сделать больно, но я стараюсь держать себя в руках. Сомнительно, очень сомнительно стараюсь. Он - моя мозоль, опухоль, болезнь, такой противный, гадкий, горький, мерзкий. Я ненавижу и хочу до одурения, до судорог в разгоряченных мышцах. А он - ненавидит меня. Такая вот идиллия. Дав мне немного времени насладиться привлекательной шеей, Саске снова вырывается из захвата, шипит от боли и я отпускаю жесткие черные пряди. Змееныш с мстительной ухмылкой впивается в мои губы. Впивается, гадкая пиявка, зубы кажутся острыми, мне снова больно. Он словно мастер, берущий в руки любимый музыкальный инструмент. Звучат фальшивые ноты, Саске чувствует, что я расстраиваюсь, и стремится наладить снова. Зализывает покусанные губы и нежно улыбается, не разрывая поцелуя. Его язык еще хуже, чем пальцы, пронырливый, но такой ласковый. Влажный, горячий, скользкий. Учиха не целует глубоко, но и никакого целомудрия в этой ласке нет. Чертов дьявол. Я не лучше, а в чем-то даже хуже. Пытаюсь перехватить руки, но Саске ловчее. Ловит мои на уровне запястий и прижимает к полу. Как всегда чуть переборщив, сделав больно. Он такой и по-другому не может. Боремся. По-настоящему, без шуток. Мы хотим друг друга, хотим обладать желанным. И в то же время стараемся сохранить атмосферу странной любовной игры. Это ужасно трудно, но у нас получается. Все-таки перебарываю его, сталкиваю с себя и нависаю сверху. Учиха прижат животом к полу, руки заломаны за спиной. Прижимаюсь своими бедрами к его заднице. Черт возьми... черт-черт-черт! Я никогда и никого так сильно не желал! Это просто безумие, сумасшествие. Саске дергается, но я не даю ему вырваться, склоняюсь вниз, кусаю за ухо. Плавно перехожу на затылок. Я озабоченный кот, залезший на кошку, держу за загривок и злюсь непонятно из-за чего. Ну же, подчинись. Просто подчинись, Учиха! В жестких волосах едва ощутимый запах шампуня и самого Саске. Для меня манящий, желанный. Наши бедра соприкасаются весьма недвусмысленно, но бунтарский дух не сломлен. Отвлекаюсь на ласку, и он выворачивается. Я устал, мышцы болят. Надо срочно победить. Не получается. Сейчас Учиха настойчив и зол. Я тоже - но он-то по определению злодей. Снова заваливает меня на пол и без промедления стягивает боксёры. Не сопротивляюсь, помогаю, приподнимаю бедра. И замираю, тяжело дыша. Член стоит колом, ноет, напряжение гуляет по телу, твою мать, я так его хочу! Уже неважно как, лишь бы был моим! - Саске... – ладонь ложится поверх губ. «Заткнись», значит. Плавали - знаем. Другой рукой Учиха неторопливо поглаживает мой живот. Медлительный засранец! Еще ниже, ниже… чувствую руку у себя на члене. Так приятно. Расслабляюсь. Ладно, хорошо. Ты будешь первым. Бери всё без остатка! Смотрю прямо в глаза. Долго и пронзительно, стараясь взглядом донести решение. И как по волшебству Саске меняется на сто восемьдесят градусов. Убирает руку. Целует в губы очень-очень нежно. Не ожидал, что он так умеет. А-а-а... знаю. Хитрец. От его поведения сейчас будет зависеть мое поведение потом. Вот в чем дело. Саске тоже понял, что в этой комнате нет победителей и проигравших. Есть просто первый и второй. И я признаю его первым. Теперь можно не драться. Можно наслаждаться. Саске встает, куда-то уходит. У меня маленький перерыв-самоподготовка. Хорошо, что я почти ничего не ел сегодня, как знал, что окажусь снизу. Возвращается со смазкой, презервативом и какой-то... резиновой фигней. Специально купил, что ли? Пытаюсь показать взглядом, какой он идиот. Ухмыляется в своем мерзком стиле. Ладно-ладно, говнюк, я запомню. Приготовления. Он прям как перед выступлением. Берет подушку с дивана, кладет рядом со мной. - Ложись на живот. Фыркаю, но слушаюсь. Атмосфера странная. Скажем так, не очень привычная. Саске размышляет, как со мной быть нежным. Не был же никогда. - Хватит думать, а то поверю, что ты складывать в уме умеешь. - Тупица, - слышу смешинки в голосе. А мне вот не смешно, а как-то нервозно и страшновато. Закусываю губу в ожидании. Саске касается поясницы. Поглаживает, как кота. Потом рука исчезает и возвращается спустя минуту. Скользит по спине к заднице. У-у-у, блин. Это ведь Учиха же. Моего ануса касается нечто холодное и скользкое. Та резиновая хрень. Замираю. - Успокойся, - похоже, он тоже волнуется. - Я буду аккуратен. Резко выдыхаю, расслабляясь. Штука для разминки проскальзывает внутрь. Вначале она тонкая, это терпимо. Саске мягко толкает глубже. Задыхаюсь. Стонать не буду, ни за что! Целует голую спину. Чувствую горячие губы на лопатке, затем на пояснице. Черная солома чёлки ползет по коже. Плаг погружается постепенно. Очень медленно. Саске терпеливый. Признаюсь, этого от Учихи я точно не ожидал. - Потерпи, - мягко двигает назад и снова толкает вперед. Мычу от боли. Боже, ну что за пытки. - Наруто. От неожиданности распахиваю глаза. Зачем позвал, я же тут лежу, на расстоянии в десяток сантиметров. - Ты сдерживаешься, - шепчет на ухо. Меня снова обдает приятным запахом Саске. - Здесь никто ничего не услышит. Можешь кричать, если больно. Или если хорошо. Какой же гад! Таких поискать и никогда не найти. - Ты услышишь, - мой голос хриплый и слабый. - Этого достаточно. - Настолько не доверяешь? - теперь он серьезен. - Тебе трудно доверять... - Сейчас ты можешь. Можешь довериться, - снова целует. За этим маленьким разговором перестаю замечать плавные движения внутри. Заталкивать эту штуку слишком глубоко Учиха не считает нужным. Наверное, у основания она в диаметре больше, чем его член. Наконец, он вытаскивает плаг и обводит пальцем мой сжимающийся анус. Пьяно хихикаю, но смех резко обрывается, когда до ушей долетает шуршание ткани и звук разрываемой упаковки. Минута ожидания. И первый толчок. Сильный, властный, даже грубоватый. А за ним водопад успокаивающих поцелуев. Такой вот Учиха. Разговор и правда помог. Я, кажется, начинаю стонать в голос. Касаюсь пальцами ануса, обтягивающего его возбужденный орган, запакованный в презерватив. Ощущения острые, болезненные, странные. Но мой член полыхает, еще чуть-чуть - загорится. Пытаюсь лечь удобнее, чтобы ласкать себя. Саске помогает, тянет за бедра на себя, ставит на четвереньки. - Придурок... урод... ублюдок... - шепчу, провожая ругательствами первые толчки. Больно. Жарко. И неудобно. Хочется вытолкнуть из себя его член. Учиха снова чувствует, без слов, без лишних знаков. Останавливается, касается рукой головки. Кладет руку поверх моей и ласкает. Вернее, мы делаем это вместе. Тело горит. Губы соленые от пота. Облизываюсь и из-за толчка не сдерживаю стона. Всё продолжается, но теперь иначе. Хочется сильнее, больше, жестче. Срываюсь, толкаюсь бедрами навстречу, насаживаюсь на член Учихи. Запрокидываю голову с усталым стоном. Я и правда очень устал. Это трудно, особенно быстрый темп. Забывшись, кричу. Он должен быть доволен этим, хотя, может быть и сам сейчас где-то в другом мире. Саске подыгрывает. Запускает руку во влажные волосы, тянет, сжимает, играется. Кусает на уровне лопаток. Это потрясающе. Мне нравится сочетание нескольких ощущений, когда одно перекрывает другое. И даже не боль, нет, тут нет мазохизма. Скорее желание ощутить больше, принять глубже, получить всё. Я тоже жадный. В этом мы как два сапога пара. Учиха кончает. Слышу тихий-тихий стон. Говорил же, он жмот ещё и на звуки. Доводит меня рукой, не вытаскивая члена. Мне уже все равно, такое чувство, что я родился с ним в анусе. Вздрагиваю и тоже кончаю. Удовольствие проникает в каждую клеточку тела, кожа собирается в пупырышки, наверное, весь волосяной покров встает дыбом. Как пошло я себя вёл! Паучий выродок меня трахнул. Ну, докатились. С чпокающим звуком вытащив расслабленный орган, Саске садится на пол. Слышу забавный щелчок - это он презерватив снял. Обессиленно падаю, подтаскивая к себе и сжимая в руках такую мягкую подушку. Не хочу на него смотреть. Нет и еще раз нет. - Наруто... - спустя пару минут копошения, поглаживает по щеке. - А ты страстный, знаешь? Чувствую, ложится рядом. Я не открою глаза. Всё, буду всегда ходить с закрытыми. Или выколю их. - Ты весь мокрый, призрак идиота. Разлепляю веки и сверлю Саске взглядом. А у него в глазах безумство: чертята, бесята, их бабушки с дедушками, дети и другие родственники танцуют брейк данс. - Ненавижу тебя. Я говорил уже? - Да-да. - Хочешь еще раз услышать? - Ага. - Ненавижу. Целует. Даже ласково. И на том спасибо. Что же мы делаем? Много наркоманов слезали с иглы, попробовав первую дозу? А он знает, что заниматься таким сексом без любви невозможно? Видит ли хоть что-то в моих глазах? Может быть, и замечает. Замечает, но видеть не хочет. Чертов Учиха. Я ведь к своему сожалению и ужасу… действительно влюбился. Хорошо, что у нас есть эта ночь. Пусть даже единственная… Она есть.