Город обмана

Делай вопреки, делай от руки, мир переверни, небо опрокинь. В каждом наброске, в каждом черновике — учитель продолжается в своем ученике.

      — Может быть, ты расскажешь, что творится? — Оксана недовольно глянула на Тихонова, сидевшего на табуретке. Он был похож на потрепанного жизнью воробья, замерзшего и голодного, давно не строившего планы на завтра, потому что «завтра» могло и не быть.       За то время, что они провели в квартире Рогозиной, Иван успел наскоро принять душ, поколдовать с компьютером и выделенкой у Галины Николаевны, поставить заряжаться кирпичик-Нокию и ни слова Оксане не рассказать. Естественно, на переживала и первым ее желанием было сдать этого оболтуса полковнику. Но она этого не сделала, понимая, что своей импульсивностью может навредить.       — Ты взрослый человек, Ваня, а ведешь себя как…       — Как идиот. Но знаешь, — Ванька неожиданно улыбнулся, — если мой идиотизм в итоге спасет пару-тройку человеческих жизней, то я согласен носить это погоняло всю жизнь.       — Кофе не предлагаю, чаем обойдешься, — Амелина поставила перед коллегой наскоро разогретый обед и кружку с чаем. — Ты когда нормально ел, чудовище?       — Спроси че полегче. Не помню… Оксан, ты это, не стой, как статуя, помоги лучше.       От такой наглости Амелина раскрыла рот, не зная, что ответить. Иногда Ванька поражал ее своей непосредственностью и явно завышенным самомнением, но отчасти он был прав — с его мозгами он мог вести себя именно так. По-тихоновски.       — Чем именно? Картошечки еще положить? — сарказма к голосе Оксаны было не занимать.       — Картошечки — не надо, надо же Рогозиной чем-то питаться… Мне бы куртку, поярче, чем моя, и рюкзак. Желательно кислотного цвета. А еще шапочку и кеды. Очки можно поуродливее, чтобы я сам на себя не был похож.       — Совсем головка бо-бо у Ванечки? — с шутливо-сочувствующим видом Амелина коснулась ладонью Ванькиного лба.       — Ничего ты не понимаешь, Оксан, — дожевав отбивную, Тихонов отложил вилку, — тут все просто, как три копейки. Меня ищут, зная в лицо. Так? Так. Шмот мой тоже успели срисовать, хотя я переодевался. Поэтому, надо все внимание привлечь на шмотки, чтобы лицо не привлекало внимания.       — Конечно я ничего не понимаю! Тебя отравили, потом выяснилось, что тебе угрожали, чуть не лишили жилья, а потом ты сбежал из реанимации и очутился тут!       — Так ты поможешь или мне самому в магазин? — с невинным выражением лица поинтересовался Тихонов, уже знавший ответ. Оксанка, несмотря на все эти возмущения, не бросила бы его.       — Разумеется, помогу. Рогозиной только скажу, что нашлась пропажа.       — Не надо, она в курсе, что я тут. Мы с ней виделись.       — Дурдом на выезде, — проворчала Амелина, выходя из кухни, — чай допьешь и заложи все в посудомойку. И не смей никуда уходить, понял?       Поддавшись порыву, окрыленный открывающейся перспективой, уверенный в том, что они еще повоюют, Иван рванул следом за Оксаной и уже в прихожей буквально сгреб ее в охапку, после чего, не давая опомниться, поцеловал. Немного робко, но так, что не оставалось сомнений — поцелуй далеко не дежурный.       — Я тебе говорил, что ты самая лучшая?       — Последнее время тебе было как-то не до этого. Отпускай, я пойду, ты же как всегда торопишься.       — Когда это все закончится, мы с тобой…       — Мы с тобой, Ванечка, будем вместе. Не сомневайся. И по традиции Рогозина нас выдернет на очередное супер-сложное дело, так что не обольщайся, — Оксана застегнула пальто, поправила ремешок от сумки и строго глянула на Ивана. — Не уходи, понял меня?       — Понял-понял. Я себе не враг, — подозрительно честно закивал Тихонов, ведь именно так он и собирался поступить. Отправить Оксану за покупками в ближайший ТЦ, а самому улизнуть, чтобы провернуть свой маленький хитроумный план и решить проблему с Розенталями.       — Я постараюсь быстро, если что — позвоню. Двери никому не открывай.       — Да иди уже, Оксан, я не маленький, — усмехнувшись, Ванька глянул на часы. — У тебя есть минут сорок, потому что потом я тебе все расскажу и, мне нужно будет уйти, чтобы не случилось чего нехорошего. Но ты будешь посвящена во все подробности.       — Ладно, шантажист несчастный. Я ушла, — Оксана закрыла за собой дверь, искренне надеясь, что Иван по итогу ее простит — делать что-либо за спиной Рогозиной она не собиралась. Благо по пути в магазин ей можно было спокойно позвонить и рассказать о случившемся. На звонок на том конце провода ответили быстро, и Амелина, открыв было рот, осеклась:       — Оксан, это Валя, Рогозина сейчас подойти не может. Что ей передать?       — Что-то случилось?       — Это потом. Что мне передать Гале? Ты же не просто так звонишь?       — Ванька у Рогозиной дома, я сейчас оттуда. Он послал меня в магазин за одеждой.       — Поняла. Постарайся надолго его не оставлять, а то мало ли… — в голосе Антоновой послышалось беспокойство.       — Да уж постараюсь, иначе он снова дров наломает, всей ФЭС не разгребем.       — Хорошо, я тебя поняла, Гале передам слово в слово. Я побегу, тут дела, — Валя, не дождавшись реакции Оксаны, отключилась.       Амелина пожала плечами — к странностям, творившимся вокруг, она почти привыкла. Убрав смартфон, девушка ускорила шаг, чтобы оказаться дома как можно скорее.