***
Мы заблаговременно находимся напротив крыши. Я не знаю, где Зик будет привязывать верёвку на своей стороне, но имеются каменные столбы, за которые мы можем привязать её на нашей. Более серьёзной проблемой будет фактическое прохождение. Это небольшое восхождение на другую крышу, и не огромная разница по высоте, так что это будет лёгкий проход в любом случае. Нам придётся передвигаться самим, своими руками и ногами. Кара выглядит не на шутку испуганной, когда оценивает падение. - Я не думаю, что смогу сделать это, - говорит она дрожащим голосом. – Я не так сильна, как остальные. Тобиас сжимает губы в линию. - Нет, не так, но мы нуждаемся в проводнике, когда мы окажемся там. Я смотрю перед собой. Мы стоим на крыше, но часть здания имеет продолжение в виде башни. Это даже дальше от прочих зданий, вероятно, от пятидесяти до шестидесяти метров в общей сложности, но дополнительная высота может сделать путь легче в некоторых отношениях. - А что, если нам подняться выше? – спрашиваю. – И воспользоваться одним из этих окон? Если у нас будет разница в высоте, мы сможем скользить вниз по верёвке на крышу легко. - Вроде Зип-лайна, - соглашается Юрайя, - но без проводов. Тобиас думает об этом и говорит: - Мы не можем пойти по этому пути – это будет слишком крутой подъём и слишком далеко. И у нас нет верёвки достаточно, чтобы передвигаться двумя путями. Кроме того, это тяжелее - попасть на канате из окна на крышу. Я киваю. - Хорошо, тогда, может быть, мы можем соорудить ремни безопасности как-нибудь, привязав к верёвке. Так, что если кто-то потеряет хватку, будет что-то, чтобы поймать их. Кара всё ещё выглядит испуганной, но, могу сказать, эта идея успокаивает её. Хотя я сомневаюсь, что это будет иметь значение для Тобиаса. У него страх высоты и, возможно, в разрыве верёвки – не в его способностях удерживать собственный вес над пропастью. Он слишком силён, чтобы беспокоиться об этом. - Это хорошая идея, - произносит Кристина, и, к моему удивлению, она выглядит почти так же неохотно, как Кара. Я не знаю, почему, так как Крис держалась над пропастью своими пальцами. Она, конечно, достаточно сильная и Бесстрашная, чтобы справиться с этим. Но затем я вспоминаю о её ноге. Нет способа избежать этого, не используя для конкретной задачи, и я не знаю, как она сможет лезть со своим костылём. Я вспоминаю, как очки Фернандо упали, когда он поставил ногу на лестницу, умерев из-за этой ошибки, и удар страха проходит через меня. - Тебе придётся остаться здесь, - проговариваю я тихо. – Ты знаешь это, не так ли? Рот Кристины принимает кислое выражение. Но она кивает. - Да, я не тупая, - она вздыхает и добавляет: - Это нормально. Я, наверное, упаду вниз в любом случае. Я просто… останусь здесь и помогу вам залезть на крышу, когда вы вернётесь.***
Мы проводим день, делая ремни безопасности. Конструкция заставляет нас подумать, так как ни один из нас не делал ничего подобного, а затем, на самом деле, делать это, оказывается, весьма занимательно. Это занимает время, чтобы подготовить всё, сформировать. Но мы справляемся за час до темноты, вовремя возвращаясь на крышу для других приготовлений. Тобиас плотно привязывает основную верёвку вокруг одного из каменных столбов и неоднократно её проверяет, чтобы убедиться, что она вынослива. Он говорит нам дважды проверить её, на всякий сучай. Здесь не должно быть никаких ошибок. Затем мы стоим в ожидании, пальцы Тобиаса сплетаются с моими, и беспокойство становится сильнее и сильнее внутри меня. Наш план меня не волнует – я никогда не боялась высоты – но я больше нервничаю по поводу всего остального. Как я могу рисковать жизнью своих друзей ради Калеба? Как я могу рисковать жизнью Тобиаса ради того, кто предал меня? Тобиас наверняка знает, о чём я думаю, потому что он начинает водить своим пальцем нежные круги на тыльной стороне моей ладони. Я понимаю, что это означает успокаивающий жест, но он мне напоминает поезд, переполненный Бесстрашными под моделированием, направляющихся в Отречение для убийства лидеров. Я отправлялась туда, чтобы спасти своих родителей… Но Калеб опередил меня. И вдруг мне приходит в голову, что они бы умерли прежде, чем я добралась до них, если бы его там не было. Я бы не смогла увидеть их в последний раз. Если на то пошло, я бы тоже умерла там, без мамы, которая спасла меня от Джанин, в баке воды. Но этого ещё не достаточно, чтобы заставить меня простить брата, но из-за этого я чувствую себя немного лучше в том, что мы делаем. Движение привлекает моё внимание, и я вижу, что Зик на другой крыше. Тобиас тоже замечает его и сразу бросает завязанную верёвку через большой промежуток между зданиями. Зик аккуратно ловит её и фиксирует. Я не уверена, где, но он единственный, кто прикреплял меня к канату и проводам не так давно, так что я верю, что он сможет завязать хороший узел. Юрайя пересекает первым. Трудно видеть, как он это делает в растущей тьме, но я не слышу никаких проблем, и спустя некоторое время я чувствую, что верёвка ослабла, указывая, что он в безопасности. - Кара, ты следующая, - говорит Тобиас твёрдо и, не дождавшись ответа, начинает закреплять на ней ремни безопасности. Я могу почувствовать, нежели увидеть, насколько она дрожит, но она не жалуется и молча начинает свой путь. У неё занимает это немного дольше, чем потребовалось Юрайе, но, в конечном итоге, мы чувствуем то же самое снова, и знаем, что она перебралась туда. - Трис, теперь ты, - произносит он жёстко, его руки на моих плечах, когда он направляет меня в нужное место. Он тщательно фиксирует жгут, проверяя его четыре раза, хотя он должен знать, что это действительно просто формальность. Изготовление жгута безопасности было для Кары. Остальным из нас, вероятно, не нужно. На полпути я понимаю, что была не права. Это гораздо труднее - держаться за верёвку - чем я ожидала, особенно из-за моего плеча, которое не совсем зажило от огнестрельного ранения. Я делаю два захода, затем останавливаюсь. Адреналин проходит сквозь меня, и я очень рада, что ремень безопасности удерживает меня на месте. К тому времени, когда я добираюсь до другой стороны, мои ладони влажные от пота и горят от плотного удерживания за трос. Юрайя и Зик тянут меня вверх, каждый из них держит за руку. Мои ноги дрожат, когда я, наконец, снова стою, и я отступаю достаточно назад, чтобы скрыть дрожь в темноте. - Спасибо, - бормочу я. - Ты в порядке? – спрашивает Юрайя с беспокойством, и я подозреваю, что мой голос, должно быть, немного другой. - Я в порядке, - проговариваю твёрдо. И добавляю: - Но я не поцелую никого из вас. Зик смеётся. - А как ты сможешь сопротивляться этому? – спрашивает он, и даже в темноте я вижу, как он величественно машет руками перед собой. Я не отвечаю. На самом деле, не так много слов, которые я могу сказать. Тобиас добирается гораздо быстрее, чем я ожидала. Возможно, это легче для него, чтобы двигаться быстро, он меньше времени будет думать о высоте. Когда Зик и Юрайя тянут его наверх, Зик даёт ему быстрые объятия. Это жест Бесстрашия, который, вероятно, неуместен для Тобиаса, но он ничего не говорит. Вместо этого он немедленно присоединяется ко мне, хватая за руку. Его тело ощущается затёкшим от сдерживаемого страха. - Твоя девушка отказалась от поцелуя, - говорит Зик после паузы. - Я полагаю, ты у меня в долгу. Тобиас заливисто смеётся и отвечает: - Позже. Сейчас у нас другая неприятная задача, которую стоит завершить. - Верно, - комментирует Зик. – Я принёс для вас менее подозрительные футболки. У них теперь вся одежда разноцветная, чтобы «помочь избавиться от бывших фракций», - он имитирует хорошо Эвелин, когда говорит это. Но продолжает уже нормальным голосом: - И надеюсь, что Кара знает самый тихий маршрут в тюремный блок. Мы меняем футболки в темноте. Это занимает несколько попыток, чтобы выяснить, какие из них правильного размера для каждого из нас, но, в конце концов, мы все надеваем что-то подходящее. Зик принёс одну майку Шоны для меня, потому что её размер, на самом деле, соответствует моему. Я оставляю её свободной, поэтому она спрячет пистолет за поясом моих брюк, и мы всю нашу другую одежду оставляем здесь. Она будет привлекать излишнее внимание внутри. Я просто надеюсь, что мы пойдём этим же путём обратно, или другой будет для нас очень проблематичным. Тобиас даёт Зику лишний пистолет, который он принёс, и Зик ловко прячет его, прежде чем направиться в здание. Мгновение спустя он сигнализирует, что путь свободен, и нам остаётся только спокойно следовать. Сейчас я знаю, какие длинные коридоры в Эрудиции, но Кара ещё ведёт нас не самым длинным из возможных маршрутов. Я молюсь, чтобы нормально добраться туда. Несколько раз мы проходим мимо других людей, но Зик шумно здоровается с ними, обратив их внимание на себя, и они едва смотрят на остальных. Я начинаю ценить талант Зика, беря людей на себя. Это так не похоже на всё, что я знала в Отречении, но оно определённо имеет своё место. Наконец, Кара останавливается и шепчет: - Если повернуть налево за этот угол, мы будем находиться в разделе тюрьмы. Тобиас кивает и идёт вперёд, но Зик ловит его за руку. - Ты спятил? – шепчет он. – Все знают, кто ты. Позволь мне пойти первым, или они позовут на помощь прежде, чем ты доберёшься туда. Но Тобиас твёрдо качает головой. - Ты не можешь. Если узнают, что ты помогаешь нам, ты окажешься в беде, и что тогда будет делать Шона? – Непростое выражение принимает лицо Зика, и ясно, что он не знает, что ответить. На мгновение мы смотрим друг на друга, и тогда Юрайя шагает вперёд. - Они хорошо меня не знают, и я умею обращаться с оружием. Это поможет мне. – Я могу сказать, что Зику и Тобиасу эта идея не нравится, но она имеет смысл, и в итоге они отходят в сторону, давая ему пройти. Остальные стоят на месте, слушая, как стопы Юрайи двигаются по коридору. Зик и Тобиас оба выглядят напряжёнными, их руки находятся на пистолетах. Я оборачиваю свои пальцы вокруг своего, но не вытаскиваю ещё. Если кто-то пройдёт мимо, мы будем выглядеть подозрительно. Голос Юрайи путешествует по коридору, когда он разговаривает с кем-то, предположительно, с охранником. Я не могу сказать, что он говорит, но слышу смех. Он задействовал своё обаяние. И тогда смех заканчивается, и голоса напряжены – но не громко. Указывая на то, чтобы мы приготовили свои пистолеты. - Эй, помогите мне, - кричит он, и мы быстро показываемся за углом, что это почти смешно. Охранники стоят на коленях на полу, отвернувшись от нас, их оружия по бокам. Я подхожу, вставая к ним лицом, чтобы они ясно могли меня видеть, когда направляю свой пистолет на них. Их глаза широкие, когда Юрайя и Тобиас отбирают у них оружие и связывают им руки. - Сидите тихо, - предупреждает Тобиас их холодно, вставая перед ними. Юрайя делает то же самое, и мы начинаем идти в сторону клетки Калеба. В мою старую камеру. Мои руки быстро потеют при мысли, и я чувствую, как моё сердце начинает стучать слишком быстро. Я здесь не для того, чтобы умереть, стараюсь напомнить это себе. Нет, я здесь не для этого. Но ощущается наоборот. Когда мы делаем последний поворот, я сразу понимаю, что что-то не так. Есть ещё двое охранников, стоящих снаружи камеры Калеба, с оружием в руках. И оно немедленно указывает на нас. Моё сердце подходит к горлу, когда я узнаю одного из них. Питер. Чувствую, что я снова пленница, и он ведёт меня обратно в эту клетку, а мое сердце колотится настолько сильно, что, кажется, вырвется из груди в любой момент. Как он может быть здесь снова? Каким образом ему удалось найти общий язык со всеми? Питер наставляет пистолет прямо на голову Тобиаса и спокойно произносит: - Я уверен, что никто из вас не хочет, чтобы я застрелил его. - Охранник, стоящий рядом с ним, быстро смотрит на Питера. - Что ты делаешь? – спрашивает он, и Питер улыбается. Это та же ухмылка, которая была у него, когда он держал меня над пропастью в Бесстрашии; такая же на его лице, как и во время нашего первого боя, когда он превратил всё моё тело в чёрно-синее; та самая, которую он надевал каждый раз, когда обижал меня либо оскорблял. И вдруг я не чувствую ничего, кроме ненависти к нему. Я даже не чувствую страха. Я направляю свой пистолет прямо на него. - Расслабься, - отчеканивает пренебрежительно, закатывая глаза, - я обязан твоему брату и в долгу перед ним, - он говорит с охранником рядом с собой. – Если ты думаешь, что Эвелин хочет, чтобы её сын умер, иди вперёд и делай что-то тупое. В противном случае мы опускаем оружие и открываем дверь. Моя челюсть падает, и я тупо продолжаю пялиться. Я так же делала, когда Питер спас мою жизнь, практически на этом же месте. В очередной раз я совершенно не представляю, что о нём думать. Рядом со мной Тобиас стоит жёстко, и я думаю, что он должен быть поражён, как и я. Но охранник кладет свой пистолет на пол и возится с замком двери. Мы вытаскиваем Калеба и молча идём, вырубив охранников и стремительно двигаясь в направлении, откуда мы пришли, с Питером, который идёт с нами. А всё, о чем я могу думать, это: «Только не снова». Я не хочу находиться рядом с ним. Не хочу идти с Питером. Не желаю доверять ему. Но так или иначе, ничего не изменишь, а Калеб и Питер будут рядом со мной, когда мы отправимся в неопределённое будущее. Снова.