***
Винсент не стал с ними прощаться, впрочем, парни все прекрасно понимали и не настаивали на том, чтобы их проводили. Все нужное они захватили, даже любимого пса мелкого забрали и все ему необходимые вещи. Сумки покидали на заднее сиденье машины, и уже вскоре братья покинули пределы дома. Суматоха в доме не трогала Габриэля, впервые ему было не важно, что и где происходит, он просто хотел подавить нарастающую боль. И, как назло, таблеток в комнате не нашлось. Куда он мог их подевать, не имелось никакого представления. Воспаленный мозг не позволял здраво мыслить. И все же омега перерыл на всех полках и шкафчиках, пока супруг был занят сыновьями. — Проклятье! — новый приступ скрутил еще сильнее. Габриэль нечаянно поцарапал ладонь о что-то острое в шкафчике, но даже не рассмотрел, обо что именно. Кровь медленно собиралась на ладони и лишь слабо отвлекала от естественной боли. Винсент вошел в комнату, стараясь держаться спокойнее. Однако сильный запах супруга не давал ему покоя. Заметив Габриэля и небольшую струйку крови, Винсент сорвался с места, почти мгновенно оказываясь возле любимого. — Все хорошо? — альфа, несмотря на бушующее возбуждение, сдерживая себя, нежно поцеловал ладонь омеги, другой рукой прижимая его к себе. — Винсент, — слабо выдохнул омега, не в силах побороть тяжелое дыхание и неестественный хрип в горле. Губы пересохли, и, каждый раз облизывая, Габриэль не знал, чего хотел сильнее, выпить целый графин воды или зацеловать супруга до потери сознания. Где-то на грани боли вспыхивал огонек наслаждения и мимолетного спокойствия в руках истинного альфы. — Я рядом, все хорошо, любовь моя, — шептал мужчина, утыкаясь носом в волосы супруга и вдыхая его сладкий аромат. Винсент крепче прижал любимого к себе. Хотелось повалить его на постель, но он не мог себе этого позволить. С еще одним приступом Габриэль не сдержал стона, до боли сжимая объятья. — Помоги мне их найти, — через рваные вздохи проговорил омега, — я больше не могу… — Может, бросишь пить эту дрянь? — поцеловал в ухо. — Мальчики все поняли и уехали, мы одни. — Если не хочешь помочь с таблетками… — омега с трудом отстранился от супруга, повалил того на пол, поднялся на негнущихся ногах и стянул с себя ночную тунику. Каждое неосторожное прикосновение отзывалось зудящим ощущением на одной грани с возбуждением, — избавь от этой чертовой боли. — С удовольствием, — удовлетворенно зарычал, протягивая руки и оглаживая талию. Течка позволяла все воспринимать и ощущать в несколько крат острее, и отпустив себя и свои чертовы принципы, Габриэль позволил своей сущности взять над собой полный контроль, и наслаждение с одурманивающим запахом альфы встало на первый план. Он с удовольствием позволил обнять себя, и один вид стоящего мужа на коленях перед ним вызывал дикое желание. Винсент тоже не стал сопротивляться инстинктам. Давно они не проводили течку без таблеток. Это заставляло кровь быстрее бежать по венам, учащая сердцебиение. Альфа легко поцеловал бархатную кожу на ноге омеги и, приподнимая ее, провел невесомо кончиками пальцев. Не хотелось спешить, хотелось, чтобы Габриэль томился в его руках. Смазка уже стекала по ногам, и мелкая дрожь сотрясала тело. Прикосновения распаляли, невыносимо было растягивать момент. Каждая пауза за болезненным возбуждением приносила противное тянущееся чувство чуть ниже живота. Организм не был перестроен на резко пришедший цикл. — Возьми меня, или она не пройдет! — снова сквозь рваные вдохи-выдохи произнес Габриэль и вдруг пошел по другому пути, непременно вызвавшее ревность. — Или я найду другого альфу. — Даже не вздумай! — Винсент зарычал, кусая внутреннюю сторону бедра. — Запру дома, и вовек ты никуда не уйдешь. Довольно резко он опрокинул супруга на постель и навис сверху. — Запри, посади на оковы, изолируй, только будь рядом и не тяни, — Габриэль обхватил ногами талию мужа, с тихим хныком пытаясь хоть как-то облегчить себе боль через потирание. — Я теку, как настоящая сука, а ты даже пальцем пошевелить не хочешь! — Нет, любовь моя, — Винсент уже не целовал, он кусал и терзал кожу супруга, — мне самому трудно сдерживаться, но теперь я тебя накажу, чтоб у тебя даже мыслей не было о ком-то другом. Хоть он и говорил так, ласк своих не отменил. Палец слегка потер пульсирующую дырочку. — Да, накажи, — со стоном протягивая гласные, Габриэль дернулся под рукой мужа и стал в нетерпении кусать губы. — Только сильнее… да. да… еще!.. — Кричи громче, — Винсент провел кончиком языка по шее, — я хочу знать, как сильно тебе нужен. Вместо криков вырвалось невнятное мычание сквозь сомкнутые губы, а за ним жалобный писк, когда ласка в самом интимном, и от того невероятно желанном месте прекратилась. Габриэль перехватил одну руку мужа, припадая к ней губами. Это могло его отвлечь: покусывать кожу на запястье, вбирать один или два пальца в рот и с тихими стонами посасывать. — Какой у меня пошлый омега, — довольно ухмыльнулся Винсент. Для него мир сузился до любимого. Хотелось доставить ему неимоверное удовольствие, но мужчина не мог отказать себе немного в игре. Еще будет время на безудержный секс. — А у меня тормознутый альфа, — тихо и почти скороговоркой пробормотал Габриэль, стоило выпустить пальцы и снова нетерпеливо поерзать под мужем. — Почему ты мучаешь меня? Я так хочу тебя, любимый. Хочу, чтобы ты взял меня прямо сейчас, резко и грубо, принося и боль, и удовольствие… Позволь мне почувствовать тебя в себе… Прошу… — А как же моя любимая прелюдия? — немного обиженно произнес альфа, взяв губами мочку уха, слегка посасывая ее. Руки Винсента заскользили по обнаженному телу, нарочно обходя эрогенные точки. Он радовался, что пижамные штаны вполне свободны и не давят на вставший член, иначе бы он просто отымел своего сладкого омегу. — К черту прелюдию, переходи на фантазию! Винсент больше ничего не ответил, заскользив руками по бедрам. Губы перешли на шею, оставляя яркие красные пятнышки. Он не мог отказать супругу, но все-таки хотел чутка поиграть. Это же доставляет удовольствие не только ему, но и омеге, так пошло устроившемуся под ним. Невероятно прекрасен. Винсент, слегка прикусив кадык, спустился губами к соскам, захватывая один в плен горячего рта. И чем больше оттягивали момент, тем сильнее Габриэль чувствовал свой предел. Вскоре все его тело представляло собой сплошь одну эрогенную зону. Кожа пылала словно в огне, влажные дрожащие ноги с отчаянной цепкой продолжали держать альфу за талию. Казалось, он сходит с ума. Не было больше сил просить доставить нечто большее, чем незабвенные ласки всегда начинавшей с любимой прелюдии. Сейчас она казалась невыносимой пыткой. Габриэль с тихими стонами сам отпустил руку между своих ног (пришлось расцепить их на талии супруга и развести шире) и вошел на два пальца. — Какой же ты нетерпеливый, — сладко протянул Винсент, но попытки убрать руку супруга не предпринял. Ему до безумия нравилось смотреть, как муж пытается сам себя удовлетворить. Но и Винсент оказался не железным, особенно, когда на него смотрят такие любимые глаза, затянутые дымкой возбуждения. Он с жадностью впился в алые губки своего омеги, не прекращая ласки руками. Через поцелуи и несдержанные стоны, Габриэль пытался что-то сказать, но каждый раз его умело затыкали. Он уже отчаялся просить о чем-то большем, однако и сам не мог нащупать внутри себя простату, что неимоверно злило. А гневный возбужденный омега мог натворить много дел. Разум окончательно распрощался, напоследок помахав платочком. Габриэль с несвойственным для омег рыком, извернулся на постели и подмял альфу под себя. Довольно с него издевательств, что не могут удовлетворить. Одежда только успевала покидать свое место, оказываясь на полу, в каких-то местах расходилась по швам, а где-то омега срывал несчастные пуговицы и застежки. Винсент с интересом наблюдал за движениями супруга, ощущая членом через ткань еще целых пижамных штанов, как трется об него упругая попка омеги. От такого альфа зарычал. Его инстинкты вопили позволить Габриэлю делать с собой все, что тому захочется. Что Винсент и сделал: в любимой манере супруга завел руки за голову, сцепляя пальцы в замок, а на губах появилась наглая усмешка. Но Габриэлю было плевать, действовал супруг или решил забить на все попытки довести до разрядки. Омега уже спустился к ногам мужа, сдергивая с того штаны вместе с бельем, и с каким-то благоговейным трепетом прижался щекой к толстому пульсирующему члену. Буквально в ту же секунду, он вобрал в рот столько, сколько позволяла глотка. Непередаваемо. Омега сходил с ума от члена мужа, всячески пытаясь вобрать полностью, что было не так-то просто. Винсент, почувствовав, как язык Габриэля прошелся по головке, и ртом тот всосал ствол сильнее, издал первый стон. Что же, если он хочет действовать так, пускай. На протяжении этих пяти дней, альфа позволит ему все, что тот пожелает, любой каприз. Винсент сдался, выпуская зверя из клетки. Рука непроизвольно потянулась к волосам омеги, сильно сжимая их, но не дергая, чтобы не причинить боли. Губы немели под яростным напором. Габриэль двигал головой резче, помогал рукой сжимать горячий ствол и обсасывать, как самую вкусную вещь на свете. С тихим постаныванием Габриэль завел руку назад и снова ввел в себя пальцы, так и не выпустив член мужа из рта. Винсент чувствовал приближение собственной разрядки, но не мог позволить себе кончить раньше. С силой заставив омегу отпустить его член, он повалил того на постель. Пальцы Габриэлю пришлось убрать, однако Винсент успел его не разочаровать и, опускаясь ниже, подхватывая ноги под колени, он проник языком в дырочку Габриэля. Тело прошибло от удовольствия, и с губ сорвался громкий вскрик. — Да!.. Да, милый!.. Боже… прошу!.. Сильнее… испей меня до последней капли! Винсент то ласкал языком вход, проникал внутрь, иногда касаясь зубами мышц. Умоляющие крики ласкали слух, и он благодарно пытался доставить удовольствие сильнее. Омегу выгнуло на постели дугой, когда альфа особенно сильно вогнал язык в жаркую глубину. Габриэль не мог и не хотел контролировать стоны, перетекавшие в крики. Все, чего он жаждал, кажется, уже было получено. Невероятный экстаз до крупной дрожи по телу, до сжатий пальцев на ногах. Смазка бурным потоком вытекала из пульсирующего входа, и супруг вылизывал с особым рвением. Вскоре омегу накрыло бурным оргазмом. На лицо Винсента попало несколько капель, но он даже не поморщился. Напротив, подобрал их большим пальцем и, глядя прямо в глаза омеги, эротичным движением слизал их. — Мой любимый… — с тяжелым дыханием Габриэль развалился на постели, раскинул руки и поджал ноги, сам того не осознавая, но показывая себя в откровенно дразнящей позе перед все еще возбужденным альфой. — Что же, — усмехнулся Винсент, — теперь моя очередь. На этих словах альфа отбросил свои штаны в сторону и снова впился поцелуем в губы супруга, проникая языком внутрь и вступая в игру. Губы саднили, и рот еле открывался после старательного минета, и все же Габриэль старался отвечать на поцелуй. Нетерпение мужа и его явная проблема, упирающаяся в живот, заводили повторно, и смазка вновь стала стекать по бедрам с новой силой, увлажняя простыни. Винсент провел носом по шее, губами касаясь кожи. Руки снова заскользили по талии и бедрам. — Люблю тебя, — прошептал альфа, — всего тебя. — Он оторвался от столь желанного тела, выпрямляясь, и подхватил ноги супруга, укладывая к себе на талию. — Я больше не желаю ждать. — И первый слабый толчок в тело. — Ты мой, — вошел на половину. — Мой! — Альфа вошел полностью. О, как же одуряюще хорошо было чувствовать горячую плоть глубоко в себе. Как она медленно раздвигает горячие стенки и вырывает томные стоны. Габриэль нетерпеливо толкнул бедрами вперед, не желая останавливаться на достигнутом. — Двигайся, любимый! Трахни меня уже наконец! Я буду выкрикивать твое имя… я буду молить быть грубым… прошу… И Винсент повиновался, резко выходя, но тут же делая весьма грубый толчок. — Ахах! — омега задохнулся от сладкой боли на одной волне с сумасшедшим наслаждением. Полное соитие взрывало природные инстинкты. — Хочу с тобой сцепку, милый! На несколько часов быть повязанным и каждый раз наслаждаться оргазмом… раз за разом. Габриэль не осмысливал сказанное. За него говорила омежья природа, желавшая потомства от истинной пары. Винсент не обратил внимание на эти слова. В конце концов, сколько раз в порыве дикой страсти Габриэль говорил подобное. Он бы хотел еще детей и был совсем не против. Но понимал, что уже слишком поздно об этом думать. Да, они еще молоды, в какой-то степени, и могли бы подарить жизнь еще одному малышу, но сейчас, заваленные работой и заботой о подросших сыновьях, они могли только думать о том, как когда-нибудь они вдвоем будут нянчить внуков. А тем временем толчки становились грубее. По комнате разносились пошлые шлепки. В конце концов минуты страстной любви перетекали в часы, а часы в дни, до тех пор, пока поздний цикл бил ключом.***
Невыносимо ехать в тишине. Сиэль смотрел в окно, мысленно возвращаясь к папе. Ему было стыдно и страшно видеть, как кривилось лицо родителя. От страха хотелось плакать, но он сдерживался, сжимая кулаки. Еще и ссора с братом… А тот словно и не замечал внутренние метания младшего, все также безучастно продолжая следить за дорогой. Путь их был недолгим. В основном из-за удачного стечения обстоятельств: не попали в бесконечные пробки. Бабушки, сидящие на лавочке, с улыбкой поприветствовали Сиэля, да и он улыбнулся им в ответ. Себе понравилась новая территория. Он сразу побежал в комнату, где предстоит жить Сиэлю. Омега, окинув взглядом квартиру, удовлетворено выдохнул: все осталось на своих местах. И все же, кое-что добавилось с уходом последнего обитателя квартиры. Об этом говорил неубранный стол на кухне, где с последнего раза была оставлена недопитая кружка чая, в гостиной на диване неаккуратно брошен плед и смятая подушка, на столике все еще был открыт небольшой ноутбук. Сиэль, скинув сумку в комнату, не переодеваясь, решил прибраться. Он столько трудился, чтобы внести сюда немного уюта, а брат, стоило оставить одного, устроил черт знает что. — Что ты делаешь? — Уборку, — ответил Сиэль, убирая чашку в шкафчик для посуды. — Кроме кружки здесь нечего убирать. Я ценю твою заботу и то, как ты освежил квартиру после того, как в ней несколько лет не жили, но сейчас крайнее излишество. Иди лучше отдохни, а я приготовлю нам завтрак. — Я не устал, — отмахнулся омега. — Тогда займись чем-нибудь еще помимо уборки. Старший брат отобрал из рук младшего помытую чашку (все равно тот не достает до шкафа, чтобы поставить на место) и мягко отодвинул того в сторону. Сиэль, мысленно досчитав до десяти, развернулся на пятках и вышел из кухни. Раз брат не хочет помощи, он отправится разбирать свои вещи, молясь, чтобы эти пять дней пролетели быстрее. Но время нарочно издевалось над ним. Над ними обоими. День протекал тягуче-медленно, утро казалось бесконечно долгим, за неимением чего-то действительно интересного. Стрелки часов двигались со скоростью черепахи. Завтрак — в молчании; обед — в молчании; ужин — появился слабенький прогресс: несколько кинутых вопросов-ответов, и парни разошлись по отведенным комнатам. И несмотря на то, что разделяла их стена, жить в столь маленькой квартирке по сравнению с коттеджем невыносимо. Слишком близко друг к другу, слишком желанно увидеть, к тому же в уединенном месте, совсем одни… Столько возможностей. Но треклятая ссора связывала по рукам и ногам. Сиэль лежал на постели, жаждая быстрее заснуть, но сон, как назло, совсем не шел. Омега ворочался, словно при кошмаре. Хотелось плюнуть на принципы и уйти к Себастьяну под бок. Там тепло, уютно, и, самое главное, чувствуется защищенность. Он со стоном накинул на лицо подушку. Невыносимо… Но знал бы он, что те же мысли проскальзывали у старшего брата. Развалившись на диване в той же одежде, в которой ходил по дому, Себастьян каждый раз мыслями возвращался к возлюбленному, который был так близко и в то же время далеко.***
Утро встретило обоих самым отвратительным настроением. Оба не выспались. Когда Сиэль оторвал себя от постели, брат уже встал. Встречаться с ним сейчас не было никакого желания, поэтому Сиэль решил, что вывести собаку погулять — самое оптимальное решение. Хоть проветрится. Только животина не знала проблем и жила без забот. Его любимый хозяин уделял ему так много времени, как никогда раньше, и от этого он был без ума от радости, каждый раз виляя хвостом и с преданностью глядя на омегу. — Тихо ты, — шикнул Сиэль, когда щенок от радости бросился к двери, не давая надеть ошейник. Но спустя минуты две тот все-таки дался, и омега сумел приготовить малыша к прогулке. Стоило открыть дверь, как Себа пулей вылетел на улицу, желая поскорее зарыться в снежок. Себастьян мог наблюдать из окна за выгуливанием собаки. Слабая улыбка появилась на губах, когда забрался на подоконник и жадно стал следить за каждым шагом омеги. Один Бог знал, как сильно он скучал по своему мальчику. Мелкому, задиристому, наглому, нежному, любимому… И как только один человек мог нести в себе столько противоположных качеств? Но эта отличительная черта и делала Сиэля особенным. Если бы тот еще не был таким упрямым и пытался прислушаться. Вернулись Сиэль с Себой только через час и все в снегу, будто на них высыпали целый грузовик. Скинув куртку и ботинки, не потрудившись их расшнуровать, Сиэль подхватил Себу на руки и понес в ванную. — Скоро я тебя носить не смогу, — шутливо погладил щенка за ушком омега, от чего получил вылизанный нос. По коридору разнесся тихий смех, а вскоре в ванной полилась вода. Себа поначалу принял мытье не в лучшем расположении: постоянно брыкался и пытался стряхнуть с шерсти воду, от чего брызги летали по всей ванной комнате и заодно мочили без того мокрого из-за снега хозяина. Однако вскоре ему даже понравилось. Под легкими и заботливыми прикосновениями омеги и теплой воды, он стал успокаиваться и вскоре спокойно сидел, позволяя вымыть себя до конца. Сиэль улыбался, смотря на щенка. Он стал единственной отдушиной из-за ссоры с любимым. Закончив с мытьем, парень выпустил того в коридор, а сам остался убирать последствия недовольства Себы, слыша, как брат за что-то ругает щенка. А тот ему отвечает следом звонким лаем. Перепалка между двумя защитниками снова вошла в свою силу, вызывая у омеги тихий смех. — Мелкий, залезай в ванну и отмокай. Себастьян в лице строгой мамочки остановился в дверях и осмотрел место разрушений после раздражающей животины, но на удивление все почти было убрано, если не считать смывания пены в ванной. — Я не замерз, — отказался Сиэль, хотя все-таки слукавил. — Не заставляй меня повторять дважды. Не послушаешься, я лично раздену тебя и искупаю. — Не посмеешь, — недовольно пробурчал омега, — это домогательство. — Хочешь поспорить? — Себастьян подошел вплотную. — Не посмеешь, — упрямо повторил Сиэль, смотря брату прямо в глаза. — Братья так себя не ведут. Вокруг них зазвенела тишина. Глаза неотрывно следили за малейшим движением. Омега был уверен, что альфа не станет лезть. Альфа загорался желанием сломать гордый и напыщенный вид брата, потому и полез стягивать с того свитер. — Ты что творишь? — Попытался вырваться Сиэль. — Сказал же, что я не замерз. Волосы растрепались, когда Себастьян стянул свитер через голову, откинув на пол, и тоже самое проделал с футболкой, ловко увернувшись от рук мелкого. Тот прыткий и не давал так просто себя раздеть. — Ты заболеешь, а мне потом ухаживать и корить себя, так что перестань дергаться. И если не хочешь, чтобы я добрался до штанов, раздевайся сам и быстро забирайся в ванну. — Тогда выйди, — разозленный и смущенный омега, попытался прикрыться. Еще с минуту он простоял под испытывающим взглядом и, только когда дверь закрыли с той стороны и в ванной он остался один, смог выдохнуть с облегчением. Как же хотелось сбежать отсюда, скрыться от теплых чувств, что накатывали при виде Себастьяна. Так думал омега, пока лежал в горячей ванне. И пока он отмокал, альфа возился на кухне. Он решил заварить чай и приготовить тосты с джемом и вареньем (под чей вкус как). Но время шло, а Сиэль так и не вышел из ванной. Полчаса — норма. Сорок минут — тоже. Когда прошел час, а за дверью не слышно не звука, даже шума воды, Себастьян не на шутку взволновался. Его счастье, что дверь не оказалась запертой. — Сиэль, — он опустился на корточки, тыльной стороной руки погладив по теплой щечке. Мелкий просто заснул в ванной. Горячая вода и почти бессонная ночь сделали свое дело, но нежная рука заставила приоткрыть сонные глазки. — Что случилось? — Ты заснул в ванной. Так опрометчиво с твоей стороны, ты ведь мог захлебнуться, — Себастьян с укором посмотрел на брата, но даже от сонного состояния омеги не мог скрыться тот факт, что за него волновались, и это нежное прикосновение заставляло сердце биться чаще. — Прости, — понурил взгляд Сиэль, — я не заметил. Я не хотел, чтобы ты переживал, — слабая улыбка появилась на лице. Вода успела остыть. Себастьян окунул в нее пальцы — еле теплая, почти холодная. — Вылезай скорее, — альфа поднялся во весь рост, стараясь лишний раз не смотреть на обнаженное прекрасное тело своего омеги. — Подай полотенце, пожалуйста, — эта сцена смущала не только альфу. Хваленная выдержка позволила не растерять лица, спокойно забрать с вешалки махровое полотенце, развернуть перед братом, и дождаться, когда тот подойдет к нему ближе и он лично завернет в теплый пушистый кокон. Сиэль, поняв, что полотенце ему в руки не дадут, решил поиздеваться над силой волей Себастьяна. С внешним спокойствием он поднялся из ванной, представая перед альфой полностью нагим. Нога переступает черед бортик, вторая следом. Сиэль оказывается со своим парнем лицом к лицу, поворачиваясь спиной и как бы подставляя свою аппетитную попку под удар. Искренне подавляя мысль о скором возбуждении, Себастьян обернул брата со спины и, хорошенько закутав, сам прижался грудью. — Братья так себя не ведут, — усмехнулся омега, хотя ему и самому было хорошо в любимых объятиях. — Долго ты еще будешь тыкать меня в «братья то», «братья се»? Я говорил, что обе стороны нам не забыть, как бы того мы не желали, а ты давишь только на одну. — Себастьян склонил голову, обдавая ушко омеги горячим дыханием. — Но если тебе не нравится, я могу уйти и не касаться тебя. Сиэль промолчал, боясь, что голос дрогнет. Естественно, он не хотел, чтобы брат прекращал объятия. Но было обидно, что Себастьян выставил рамки. Но он же воспринял молчание иначе, развернув лицом к себе и вдруг подняв на руки. Сиэль инстинктивно прижался к возлюбленному. Он позволит себе сейчас проявить слабость, но это не значило, что омега не злится. — Посмотри на меня, — мягко окликнул Себастьян, свободной рукой поглаживая по спине через полотенце. Сиэль поднял на него мнимо серьезный взгляд, и в действие вошла игра «Кто кого переглядит». Он снова проявлял упертость, не самую лучшую черту характера, когда дело касалось Себастьяна или кого-то еще из родных. Он не собирался уступать. Пусть они и выглядят сейчас, как маленькие дети, которые пытаются взглядами отстоять свою правоту. Но вскоре альфа пошел нечестным путем, впуская в ход руки. Тело омеги притягивало, и они зажили своей жизнью, точнее лишь одна, на второй Сиэль якобы сидел, но это не мешало Себастьяну начать гладить бедра и через полотенце пробираться к голой спине. — Хей! — недовольно воскликнул омега, неожиданно для себя прикрывая глаза. Слишком приятно. Он сильно скучал по этим ласкам. — Нечестный ход! Не по правилам! — Но тебе это нравится, — лукаво улыбнулся парень. — Я все еще злюсь на тебя, — шумно выдохнул Сиэль. Он сам загнал себя в ловушку. — Я знаю, — на грани шепота ответил альфа, прижавшись губами к пульсирующей жилке на шее. — Прекрати, — жалобно проскулил Сиэль, — я злюсь на тебя, я обижен. Ты поступаешь нечестно. — Что же мне тогда сделать, чтобы вымолить твоего прощения? Себастьян прервал свое занятие: единственный и пока последний поцелуй, и руки перестали гладить податливое тело. — Быть со мной двадцать четыре часа в сутки, пока у тебя не начнется учеба, — фыркнул Сиэль, но в душе расстроился, что ласки прекратились. — А как же родители? — А что родители? — возмущению не было предела. — Что такого, что мы проводим время вместе? Успели соскучиться друг по другу, пытаемся наверстать упущенное. Да и вдвоем веселее. Себастьян мог бы возразить и привести кучу доводов, но это привело бы к еще большей ссоре, а он уже не мог выносить приступов одиночества. Не тогда, когда любимый омега рядом. — Тогда скрепим наш договор, — улыбнулся он, снова погладив по спине. — Поцелуй меня. Сиэль с минуту пытался найти во взгляде брата подвох, но эта попытка не увенчалась успехом. Вздохнув, он, обняв за шею, коснулся губ брата в мимолетном поцелуе, и, как только хотел отстраниться, ему того не позволили. Как можно оторваться от желанных губ, даже не попытав счастья смаковать их чуть дольше? Себастьян будто разом опьянел и прижал к себе сильнее, рука со спины перешла на затылок, сжимая в кулаке волосы, язык нежно облизывал пухлые губки, как бы прося раскрыться. И долго ждать не пришлось. Стоило юркнуть в глубину рта и сплестись с язычком омеги, как вся выдержка полетела к чертям. Сиэль глухо застонал, показывая недовольство, однако ноги, обвившие талию альфы, явно свидетельствовали об обратном. Ему это нравилось. Нравилось все: как альфа сжимает его волосы, как прижимает к себе. Лишь один нюанс — Сиэль уже обнажен, не считая полотенца. И словно прочитав его мысли, Себастьян стал одергивать несчастную ткань, сам оторвался от губ, и припал к открытой груди, не скупясь на засосы. Сиэль откинул голову назад, сильно зажмурив глаза от удовольствия. Наконец-то! Они снова вместе. Оставалось надеяться, что больше не будет таких глупых ссор. Теплая и гладкая кожа сводила с ума. Себастьян не хотел отрываться от нее, он желал исследовать еще. Еще больше. Еще ниже. Он опустил брата на бортик ванны, сам встал на колени, скидывая чертово полотенце, что скрывало всю красоту, и снова припал к груди, где имел наглость оставить отметины, спускался ниже к животу, вылизывая и несильно кусая. — Себастьян, — шумно выдохнул Сиэль, ерзая от неудобства. — Не здесь… — больше он сказать не смог, тихо заскулив от приятных покусываний, отдававшихся по всему телу электрическим током. Альфа не сразу услышал тихий голосок брата. Только когда рука зарылась в волосы, он поднял затуманенный, полный желания взгляд и коротко кивнул, без повторного объяснения все понимая. Подхватил своего омегу на руки, на ходу поглаживая по спине, пояснице и между аппетитных половинок. Скоро Сиэль ощутил прохладу простыней, слегка вздрогнув. Было немного страшно, ведь первый свой раз он совсем не помнит. А что если сейчас все пойдет не так? Что если сейчас ему не понравится? — Сиэль, — Себастьян навис над ним, отрывисто целуя в губы. Руки вернулись к приятному и прерванному на несколько секунд занятию: оглаживать и слегка сминать гибкое сексуальное тело. Губы захватили в плен левый сосок, а пальцы рук сжали возбужденную плоть. — Мне немного страшно, — выдавил сквозь стон омега, тая от приятных прикосновений. — Я не причиню тебе боль, малыш мой, — Себастьян отстранился и слишком нежно для своего дикого состояния поцеловал пухлые губки. Сиэль, обняв за плечи, притянул альфу ближе, показывая этим, что полностью доверяет и согласен на все. Вот тогда и настало время вседозволенности. Альфа балдел от полного согласия и не менее яркого желания своей омеги. Откуда бралось в нем столько напора? Откуда столь дикая страсть? Все смешалось в единую нить. Себастьян терзал губы, оставлял засосы везде, кроме шеи, сминал, гладил, вылизывал. Омега был в его полной власти, и все более громкие стоны ласкали слух, как самая лучшая музыка на свете. Но, когда очередь настала интимных мест, стоны переросли в вскрики. Себастьян ласкал нежную плоть, плотнее обхватывая губами ствол, а пальцы кружили вокруг сжатого колечка мышц, откуда начинала сочиться смазка. — Я хочу большего, — сквозь шумные вздохи и стоны пробормотал Сиэль, прикусывая костяшки пальцев, чтобы хоть немного вернуться в реальность. Слишком приятно. Слишком желанно. Хотелось еще и еще. Тело омеги содрогалось от ласк любимого и единственного альфы. — Я люблю тебя, — шептал омега, когда теплые ладони оглаживали бедра, возвращались к интимным местам, но не давая пока надежды на продолжение. — Дай мне испробовать тебя везде, — опалил горячим дыханием внутреннюю сторону бедра. Язык еще раз прошелся по члену, спустился к поджатым яичкам и остановился около мокрой дырочки. Себастьян развел ноги шире, мягко сжимая упругую попку, а его язык творил не мыслимое, вылизывая соки и проталкиваясь внутрь. Сиэль выгнулся дугой, но сильная рука вернула тело в нормальное положение. Сейчас ощущения были явно не те, что в течку, но не менее приятные. Хотя некий страх все-таки еще мельтешил в возбужденном сознании мальчишки. Руки сжали простыни, комкая их, голова запрокинута назад, открывая тонкую и красивую шею. А губы шептали, умоляя на большее. Себастьян оторвался от своего занятия, довольно облизнувшись, плавно поднялся обратно к брату. Но вместо того, чтобы нависнуть, он лег на постель, а омежку уложил на себя сверху. — Малыш мой, не хочешь ли ты что-нибудь сделать, чтобы доставить нам обоим удовольствие? — Что, например? — Сиэль тяжело дышал, пытаясь собрать мысли в кучу. — У тебя нет желания изучить мое тело? — Руки альфы опустились на ягодицы, и пальцы стали собирать смазку, все еще дразня прикосновением к мокрой дырочке. — На мне все еще есть одежда. Не считаешь это нечестным? — Ну так кто тебе мешал раздеться? — усмехнулся омега, ловкими пальчиками пробираясь под футболку. — Я слишком сильно был занят тобой, — альфа вдруг убрал руки, закидывая за голову, — можешь раздеть меня. Сиэль, закусив губу, стянул футболку с брата, ожидая дальнейших указаний. Пришлось поднять руки, чтобы стянули через голову, но затем вновь убрал подальше, только бы не было искушения прикоснуться. — На мне еще есть джинсы, — лукаво улыбнулся. — Может, ты снимешь их сам? — смутился Сиэль, глядя на достаточно большой бугорок под штанами. — Чего ты стесняешься, мой любимый омежка? — Себастьян приподнялся на локтях так, что можно было шепнуть следующие слова на ухо. — Не прошло и пяти минут, как я вылизывал тебя и испивал твои сладкие соки. — Я просто еще не уверен, что мне хватит смелости все сделать самому, — Сиэль покраснел, как мак. — Но ты же хочешь это сделать? — Я… я, — заикаясь от смущения, — мне хочется, но я… — омега отвел взгляд, — одно дело, когда ты лежишь, а другое, когда пытаешься что-то сделать. — Ну, — неопределенно пожал плечами, — рано или поздно это все равно должно случиться. Я хочу получить твои ласки. — Для легкой поддержки Себастьян быстро чмокнул возлюбленного в губы и тут же откинулся обратно на постель. Сиэль досчитал до десяти, протягивая руку к застежке. Стыдливый румянец красовался на лице, когда он расстегивал пуговицу и молнию. Толстая ткань джинс перестала сдерживать возбужденный член, Сиэль прикрыл глаза рукой. Стало слишком стыдно наблюдать, хоть и через ткань трусов, почти колом стоящий орган. Себастьян с трудом сдержал смех. Настолько трогательным и милым выглядел его омега, стесняясь просто посмотреть на эрекцию. Дальше смущать его просто не хватит сил. Альфа протянул руки, поглаживая по бедрам и медленно поднимаясь к талии. — Если я буду задействован в ответных прикосновениях, тебе станет легче? — Не знаю, — неуверенно произнес омега, протягивая неуверенно ладонь к трусам брата. Одно краткое касание, и альфа шумно вздохнул, сжав чуть сильнее руки на талии омеги. — Продолжай… — Можешь, правда, их снять сам? — А потом ты даже не посмотришь? Себастьян сменил ласки, и одна рука поползла вниз по животу, но коснулась лишь лобка с едва заметными волосками. — Посмотрю, — пообещал омега, прикрывая горящие от стыда щеки. Еще с минуту парень дожидался о возможных отказе омеги от своих слов и решения все сделать самому, но так и не увидев никаких действий, Себастьян приподнялся снова на локтях и немного подтянулся, чтобы удобнее было сидеть. Сиэль тут же слез с его колен. Не спеша, нарочито медленно альфа откинул последнюю деталь одежды и предстал полностью обнаженным. — Ох, — Сиэль прикрыл рот рукой, но взора от возбужденного члена не отвел, как и обещал. — Большой… На этот раз тихого смеха парень не сдержал. — Спасибо, приму за комплимент. Сиэль, прижимая одну руку к груди, неуверенно протянул другую к стоящему члену, касаясь его рукой. Было так странно, еще пару минут назад он был готов принять вот это вот в себя, а сейчас, смотря на член, парню становилось страшновато за свой еще не привыкший к такому зад. Робость была не присуща ни одному партнеру, с кем альфа делил постель. Никогда к его мужскому достоинству не прикасались так аккуратно и изучающе, но именно сейчас эти любимые тонкие пальчики приносили небывалое удовольствие, что несравнимо ни с одними уверенными действиями бывших любовников-любовниц. Себастьян закусил нижнюю губу и блаженно закрыл глаза. Он мог чувствовать, что действия омеги становились несколько смелее, и вскоре тоненькая ладонь аккуратно обхватила член полностью. — Да, малыш… именно так, — дыхание стало тяжелее. Себастьян притянул к себе брата, усадил на колени и сам принял сидячую позу, но это нисколько не помешало омеге продолжить свое дело. Сиэль, закусив губу, старательно, но аккуратно, боясь причинить дискомфорт своими действиями, водил ладонью, иногда как бы случайно задевая член ноготками. Но за всем этим он ни разу не посмотрел Себастьяну в глаза. А альфа уткнулся носом в его макушку, вызывая мурашки своим дыханием. — Хоть я и сам парень, — нервно хихикнул омега, — но я понятия не имею, что делать дальше, — и все-таки заглянул своему любовнику в глаза. — Не думай о том, как сделать. Единственное на что полагайся — свои собственные чувства и желания. Только то, как ты хочешь, так и делай, — альфа уткнулся в его лоб своим, — от любых твоих прикосновений мне будет хорошо. — Понятно, — Сиэль улыбнулся, кладя ладони на плечи альфы, явно желая получить поцелуй. — Чего-то ждешь? — с явной издевкой спросил парень. И как только хватало терпения? Не так давно он готов был без прелюдий завалить омегу на постель и не в силах был оторваться, а сейчас, несмотря на возбуждение, готов поиграть. Сиэль мысленно чертыхнулся и сам впился в чужие губы. Альфа приоткрыл рот, позволив чужому языку приникнуть внутрь, и больше не предпринимал ничего. Когда юркий язычок пытался расшевелить его язык, он просто отталкивал, а когда омега стал злиться, внезапно сомкнул зубы на этом наглом язычке, но не сильно, а очень нежно. Сиэль недовольно зарычал, а поскольку с прикушенным высунутым языком это получилось весьма забавно, парень отомстил небольшими царапинами на плечах. И снова тихий смех раздался в комнате. Обиженный омега, словно маленький мышонок, вызывал умиление. Себастьян взял право на новый поцелуй и сделал его нежным, смакующим… Сиэль теснее прижался к брату, получая незабываемое удовольствие, однако, кое-что его все-таки пока не устраивало. Он попытался откинутся назад и утянуть альфу за собой. А тот предпринимал все, лишь бы не дать слезть мелкому с колен. После разрыва поцелуя он так и сказал: — Будешь продолжать ерзать, и я прямо сейчас тебя возьму, без подготовки. Сиэль замер, обиженно и немного испуганно посмотрев на Себастьяна. А ведь такой угрозы можно было опасаться. Тело под его руками напряглось, и страх не утаился от глаз альфы. Он виновато погладил по спине и нежно поцеловал в щечку, убаюкивая в своих руках, как маленького ребенка. — Прости, малыш. Я не хотел тебя напугать. — Думаю, — Сиэль опустил взгляд, — я еще могу без подготовки. — Можешь? — тупо переспросил Себастьян, с удивлением на него посмотрев. — Тьфу ты, — тихо рассмеялся омега, — язык не слушается. Извилины зашевелились в ускоренном темпе, и уже вскоре дошло, что мелкий не выговорил одно простое «не». Себастьян подхватил его смех и почти сразу же опустил его на спутанные и холодные простыни после горячих объятий. — Все, мелкий, я скоро взорвусь от возбуждения, мы стали больше дурачиться, нежели любить друг друга. — А мне кажется, что для нас это нормально, — прикрыл глаза подросток, не пытаясь спрятать нежную улыбку. — Неужели? Рука альфы вновь потянулась к напряженной плоти возлюбленного и несильно сжала у основания. Сиэль не смог ничего ответить, стон, вырвавшийся из горла, стал ему помехой. Кажется, скоро наступит не самая приятная часть их интимных отношений. На этот раз Себастьян не стал останавливаться и медленно доводил до первого оргазма. Движение с каждым разом становилось быстрее, парень ловил стоны брата, заглушая их в поцелуе и, когда тот дошел до пика, неосознанно прикусил губу альфы и излился в руку. Боль отрезвила, и сморщившись Себастьян прервал поцелуй первым, слизывая с пораненной губы кровь. Сильно, однако, его мальчик кусается. Сиэль шумно дышал, пытаясь перевести дыхание. Необычные, но приятные ощущения. Это как подняться на велосипеде в горку, трудно дышать, тяжело, тело напряжено, а затем, резкий спуск и полная свобода. — Понравилось? Альфа поднес перепачканную руку к лицу, слизывая с пальцев извергнутое семя. — Очень, — прошептал Сиэль, неотрывно наблюдая за действиями своего парня. С довольной улыбкой альфа припал к губам омеги, давая почувствовать свой собственный вкус вперемешку с кровью. Сиэль застонал. Даже поцелуй в нем заставлял тело бить меленькой дрожью. — Ты готов принять меня? — тихо шепнул в самые губы, как только отстранился. — Давай уже, — сквозь шумные вздохи прошептал омега, — не тяни. Второй раз повторять не пришлось. Себастьян слез с кровати и без объяснений скрылся из комнаты. Конечно, то нужно было сделать раньше и не тянуть до последнего. Альфа покопался в тумбочках и аптечке, выискивая необходимую мазь, и отыскал на своем рабочем столе в среднем ящике. Пока брат отсутствовал, Сиэль пытался перевести дыхание, подавляя в себе некое разочарование. Теоретически он понимал, зачем ушел Себастьян, но на практике так не хотелось, чтобы тот оставлял его одного в таком состоянии. Вернувшись обратно, Себастьян подметил, что мелкий стал слегка скованным: подтянул к груди ноги, в руках сжимал подушку и даже не поднял взгляд, когда в комнате перестал быть один. Альфа быстро забрался обратно, первым делом убрал чертову преграду в виде подушки и завлек в очередной поцелуй. Сиэль, поколебавшись немного, ответил на поцелуй, кладя ладошки на плечи брата и слегка сжимая пальцы. Скованность, а вместе с ней неуверенность отступали, омега становился более расслабленным, и, значит, альфа делал напор сильнее: опрокинул на кровать, развел ножки и сжал в ладони вновь вставший член. Сразу послышался ласкающий слух блаженный стон. Омега постепенно терял связь с реальностью, нетерпеливо ерзая под любимым. И стон словно послужил знаком. Себастьян откупорил колпачок, разорвав поцелуй, и стал намазывать свой член. Выделяющей природной смазки омеги хватало, чтобы не использовать мазь ему. Для полного удобства парень подложил под поясницу брата подушку и погладил по бедрам, в тот же миг ощущая, как ноги напряглись. — Расслабься, малыш, иначе я не смогу с тобой слиться. — Проще сказать, чем сделать, — прошептал Сиэль, шумно выдыхая, но пытаясь полностью расслабиться, чтобы позволить сделать с ним то, ради чего они и дошли до этой стадии. — Хорошо, — усмехнулся Себастьян и пошел своим путем к итогу полного расслабления, и даже больше. Он чувствовал, что скоро эта пошлая до жути смущающая омегу ласка станет его любимой вещью. Он снова приник губами к влажной дырочке, доводя до безумия языком. — Ммм, — Сиэль откинул голову назад, зажмурившись. Невероятно приятно. Кажется, Себастьян любил обманные маневры. Но омега не был против, полностью отдаваясь ласкам со стороны своего альфы. Себастьян так извернулся, что доставлять удовольствие языком ему не мешал первый палец, вошедший в тугие жаркие стенки. Сиэль его даже не почувствовал, пока, спустя каких-то пару минут, в него не проник второй. Тут уже он неосознанно стал пытаться отдалиться. — Тшшш, — парень оторвался от ублажения ртом и чувствовал, как брат сжал его пальцы. Он поспешил успокоить и стал целовать внутреннюю сторону бедер, но не добрался до члена. — Хоть я и не девственник, это все равно неприятно, — выдохнул Сиэль, опуская руки на простыни. — Я не добрался до простаты, — вытянул улыбку Себастьян и приподнялся на коленях, пытаясь добраться до нужной точки. И тогда его малыш взорвется в высшем экстазе, забудет про дискомфорт. — Коротковаты пальцы? — тихо усмехнулся Сиэль, не открывая глаз. — Предстательная железа находится на расстоянии сантиметров пять, — омега пытался поиздеваться, — это всего лишь две фаланги пальцев. Если память мне не изменяет. Объяснять, что он был не в таком удобном положении, чтобы протиснуть пальцы глубже, парень не стал, вместо слов помогло действие. Стоило нащупать долгожданный бугорок и омега выгнулся дугой, хватая воздух ртом. Самодовольная ухмылка и чистая победа. — Ты не в том положении, чтобы заваливать меня теорией, малыш. — Иди в задницу, — ответил омега, прикрывая рукой рот, понимая, что только что сморозил. — Именно туда и собираюсь, — Себастьян склонился к покрасневшему личику, подмечая, как тот покрылся испариной, и слизал соленные капли со лба. — Давай уже быстрее с этим покончим, — попросил омега, жалобно заглядывая брату в глаза. Уже становилось немного некомфортно от сильного возбуждения. — Не нравится затягивать моменты? Но он был прав. Они действительно тянут слишком долго. Третий палец только успел войти и растянуть вход чуть сильнее, как парень вытащил пальцы и приставил головку члена. Очень плавно и не торопясь, он стал проникать. Сиэль зажмурился от неприятных ощущений. Больно. Он даже не заметил, как слезы покатились по щекам, а пальцы с силой сжали простыни. — Так и должно быть, малыш. Я знаю, что тебе больно, но скоро она пройдет, — сбивчиво шептал альфа, он и сам не в восторге от болезненного сжатия. Каждый раз он выдерживал паузу, чтобы войти еще глубже, и, когда дошел до конца, отвлек омегу поцелуем, а руки стали гладить самые чувствительные места на теле, и попытка дала свои плоды. Сиэль перестал зажиматься и позволил сделать первые толчки. По началу было трудно. Боль от сильно растянутых мышц ощущалась как нельзя лучше. Чтобы хоть как-то себя отвлечь омега прижал альфу к себе крепче, обвивая шею руками и слегка царапая спину. Особенно сильный и более глубокий толчок позволил добраться до простаты и боль переплелась в одно с наслаждением. Сиэль громко застонал, отрываясь от любимых губ и запрокидывая голову назад, открывая прекрасную шейку взору любимого альфы. К ней он и припал губами, наращивая темп. Несравненные ощущения. Когда мозг не затуманен от сладкого дурмана течки и за каждое движение в ответе, все превращается в дичайшее удовольствие. — Я люблю тебя, — на пике наслаждения почти прокричал омега, особенно сильно проводя ноготками по спине любимого. — И я тебя, котенок, — сменяя угол проникновения буквально прорычал альфа. Царапины, оставляемые омегой, лишь сильнее заводили, и остановится было невозможно. Он выбивал из возлюбленного дух и заставлял стонать все громче и громче, пока оба не зашлись в бурном оргазме. Сиэль почувствовал, как альфа покидает его тело, а потом на живот падают капли его семени. — Невероятно, — прохрипел подросток сорванным голосом, отпуская плечи брата и раскидывая их на постели. — И не говори. Себастьян упал на свободную сторону, чувствуя приятную истому. — Пожалуй, ради этого стоило поругаться, — сипло хихикнул, пытаясь перевернуться на живот и немного морщась от дискомфорта. — Такое чувство, что это произошло в первый раз. Пусть в твою течку я был в более-менее адекватном состоянии, но еще никогда не ловил такой кайф, как сегодня. — Если учесть, что я еще неумеха, — хмыкнул Сиэль, с успехом переворачиваясь и утыкаясь носом в подушку. Он устал. А еще ему ужасно хотелось есть. Оставили сегодня без завтрака. — О, боюсь представить то время, когда ты наберешься опыта, — Себастьян закинул руки за голову и с улыбкой стал представлять заманчивые картины будущего, — будешь сводить меня с ума. — Боюсь, что свести с ума психа непосильная для меня задача, — потянул на себя одеяло, чтобы немного прикрыть наготу. — Только ненормальный согласится спать с омегой, который терпеть не может альф. — Да что ты? — с сарказмом протянул парень, переворачиваясь на бок, и подпер голову рукой. — Значит меня ты тоже терпеть не можешь? — Ты исключение из правил, — спокойно ответил подросток, — оно есть в любом правиле. В моем — это ты. — Тогда не забывай добавлять меня в свою фразу насчет раздражительных альф. В качестве исключения, — под конец с явным акцентом на издевку. Но следующего комментария вставить не дал, заткнув омегу чудодейственным способом. — Ммм, — Сиэль начал шуточно вырываться, хотя это было не так сильно, поскольку тело ужасно ломило после такого забега, по крайней мере для Сиэля пока трудновато выдержать такое. — Угу, — согласно промычал альфа, разорвав поцелуй. — Отнести тебя в душ? Еще раз. — А потом покорми, — улыбнулся подросток. — Любой твой каприз. Себастьян ощутил острое чувство дежавю, когда стал со всей бережностью брать брата на руки. Это напомнило, как на следующий день после течки, он так же относил его в ванную, и тогда они наконец узнали о своем истинном партнерстве. Одно отличало — сейчас они оба были нагими. — Хочешь искупаться со мной? — предложил омега, заглянув Себастьяну в глаза. — Хочу, — мурлыкнул в ответ. — Только без продолжения, — тут же предостерег, — искупаемся и все. — Я постараюсь сдержаться. Парень отпустил брата на пол, но позволил цепляться за себя, когда ноги отказывались держать и он постоянно норовился упасть. В ванну набрали горячую воду, и вскоре Себастьян помог залезть, а затем сам забрался, прижимая брата спиной к своей груди. Сиэль удобно устроил голову на плече альфы, блаженно прикрывая глаза. — Красота, — омега позволил себе улыбнуться, положив ладони на руки брата, устроившего их на животе. — Нравится? — Это был риторический вопрос. Альфе не нужно было ответа, чтобы знать, что мелкий просто млеет в его руках и горячей ванне. И он не удержался от поцелуя в шею, то место, где ставят метку. — Не будь мы сейчас в ситуации выбора, — вздохнул омега, — я бы попросил тебя ее поставить. — Знаю… Словно завороженный он провел языком по коже и ощутил знакомую резь в зубах. Одного предложения хватило, чтобы инстинкты восприняли его как согласие и клыки удлинились. — Черт, — Себастьян поспешил прикрыть рот, пока не натворил глупостей. Временный эффект, наглядно показывающий, насколько их вид отличается от простых бет. Альфы и омеги по природе своей сильнее схожи с животными, и течка одна из главных причин их отличия. Альфы особенно походили на зверя, когда дело касалось омег, которые были так желанны и которых хотелось заклеймить меткой. Тогда в них пробуждались инстинкты и временно отрастали клыки. Чтобы оставить свой след. — Я не могу пока на это решиться, — извиняющимся тоном произнес Сиэль. — Я хочу этого, но боюсь, что из-за моего несовершеннолетия родители точно попробуют помешать, если увидят ее. — Не извиняйся, мелкий. Если я поставлю метку, на тебе останется мой запах, и он будет держаться очень долго. Родители сразу узнают, что ее оставил я. — Два года. Большего я не прошу. — А я ведь стал совратителем малолетних. Что люди обо мне подумают? — Подумают, какой же у меня плохой старший братик, — Сиэль для пущей убедительности изобразил ужас на лице. — За то, что ты еще и братом моим являешься — отрежут достоинство, — от одного представления мурашки по коже, несмотря на то, что они в теплой ванной. — Тогда тем более подождем восемнадцати лет, чтобы я, если что, успел тебе наследника оставить, — еле сдерживал смех омега, нежась в любимых объятиях. — Уж лучше тогда воздержаться на два года, чем получать такой замечательный подарок. — Все будет хорошо, — как пятилетний ребенок, изобразил свою уверенность подросток. Он прикрыл глаза, резко съезжая с груди альфы и ныряя под воду, но затем снова вынырнул, устраиваясь в кольце сильных рук. Себастьян не сдержал улыбки, наблюдая за выходкой младшего братца. Он тут же отвел мокрые волосы с лица и шеи, цепляя пальцами за подбородок и поворачивая к себе. — Что? — немного не понял омега. — Я что-то сделал не так? Ответом послужил долгий, сочный и очень медленный поцелуй. Сиэль с удовольствием ответил, замечая всю ненасытность любимого. А ведь у них еще четыре дня и ночи впереди. Идеально! Однако утопическую ситуацию нарушил урчащий желудок омеги. — Хм, одними поцелуями сыт не будешь, — последний раз чмокнув в кончик носа, парень убрал пальцы с подбородка и взял с полки мочалку с гелем. — Можешь откинуться мне на грудь, а я тебя помою. — С тобой я стану самым ленивым омегой на земле, — хихикнул, но предложение принял. — Ну почему же? Ты заплатишь мне услугой за услугу, — альфа налил немного геля, сжал мочалку и стал неторопливо водить по груди возлюбленного. — Сегодня вечером сделаешь мне массаж. — Заметано, — Сиэль блаженно расслабился в сильных руках. Как же было хорошо чувствовать нежные и аккуратные прикосновения. — Слушай, все спросить хочу. Куда ты дел пианино? Отец говорил, что ты играл. Но за все это время я так ни разу и не услышал этого. — Интересная тема для разговора. Если бы я ходил в музыкальный колледж, возможно, папа и позволил бы мне приобрести инструмент. Но я был самоучкой и познавал всю тонкость игры у того, кто имел музыкальный инструмент — у своего давнего друга. Жил раньше с нами по соседству, а сейчас он и его семья переехали. — Ты и у нас ни разу не сыграл, — грустно вздохнул подросток. — Я поставил крест на занятии музыки. Уже больше пяти лет. Не знаю даже, смогу ли что-нибудь вспомнить из своего скромного списка произведений. — Голова боится, руки делают, — ласково улыбнулся омега, откидывая голову назад и заглядывая брату в глаза. — Через кучу ошибок и быстрого подбора, когда уже не хватает сил вспомнить мотив, — дополнил Себастьян и вернул брату ласковый взгляд, а за ним короткий нежный поцелуй. А мочалка тем временем проследовала свой путь с груди на живот. — Дай мне, — прошептал омега, перехватывая мочалку. — Не хочешь, чтобы я спустился ниже? — Чуть позже, — Сиэль коснулся пальчиком губ брата, принимая из его рук мочалку и поворачиваясь к нему лицом. Намек был понят. Кому-то захотелось поменяться ролями. Но разве кто-то против? Себастьян усмехнулся и специально съехал немного вниз, сильнее сгибая ноги в коленях и еще больше расставляя их в стороны чтобы мелкому было удобнее возле них устроится. Мочалка скользила вслед за аккуратной ладошкой. Шея, плечи, грудь, живот. Сиэль нежно проводил мочалкой по царапинам, нанесенным им самим, словно боялся причинить дискомфорт. У брата еще первые не до конца зажили, а тут уже новые. Как-то даже неудобно вышло. А Себастьян откровенно наслаждался водными процедурами, не подозревая, что они могут выйти такими приятными. И чего уж таить, возбуждение постепенно накатывало. И Сиэль это чувствовал. Нет, не ментально или как-то так, а вполне себе физически, ощущая бедром, как член альфы постепенно начинает подниматься. — Тебе бы брому попить, — тихо хихикнул. — Или что там дают, чтобы чуток снизить потенцию? — Для человека, ведущего активную половую жизнь это вполне естественный процесс. И никакие успокоительные травы и капли для этого не требуются, — ответил Себастьян, так и не открыв глаз. — Нормально возбуждаться только от того, что кто-то тебе решил потереть спинку? — Уже громче засмеялся омега. — Вот же кролик. — Хочешь сказать, что если я начну тебя мыть, ты не возбудишься? Того, что я потер слегка грудь мочалкой, не задействую при этом ладоней, не считается. — Может быть да, может быть нет, — омега решил подразнить брата. — Но я уж точно не кролик. Настроя нет. — Хочешь поспорить? — парень приоткрыл один глаз, а руки сомкнул на талии брата. — Руки убери, я делом занят, — наигранно недовольно сказал подросток, продолжая медленно омывать тело альфы. Удивительно послушным тот оказался, поднял руки в знак капитуляции, и снова стал ловить кайф от занятия любимого омеги. Однако, Себастьян тоже хотел подразнить: приподнял бедра и двинулся аккуратно вперед-назад, так, что член потерся о ягодицы. — Я тебя сейчас тресну, — Сиэль коснулся мочалкой носа брата, оставляя немного пены. — Она болит, если что. — Спасибо хоть не окунуть головой в воду, — альфа сдул пену, которая мешала что-либо видеть. — Скорее это ты меня окунешь, — омега куснул любимого за нижнюю губу. — Ты и без меня уже окунулся, — язык облизал ранку, оставленную после жарких игр. А мелкий еще, как назло, кусался там, где болит. — Не думаю, что тебе это может помешать отомстить за что-нибудь. — Мелкий, ты прекрасно знаешь на что я способен, если действительно хочу кому-то мстить. К тебе же простой подход, пару ласк, и ты готов. — Ой-ей, какие мы самоуверенные, — фыркнул омега. — Я просто еще неискушенный в таких делах. — Чья бы корова мычала о самоуверенности. — Что? — Сиэль сложил руки на груди. — В чем это я тут самоуверенный?! — Во всем, — парень не подал виду, что остался недоволен, когда брат перестал мыть-гладить. — Это твое второе «я». — А вот и нет, — возразил омега. — Неужели? — Аргументируй, — потребовал подросток. — А назови хоть один случай, когда ты чувствовал неуверенность в себе и своих силах? — Когда в любви тебе признавался, — почти мгновенно ответил Сиэль. — Это все? — вскинул брови альфа. — Когда мы только познакомились, — покраснел Сиэль, — мне было на самом деле страшно, что ты не захочешь со мной общаться. Я на самом деле всегда чувствую себя неуверенно, когда дело касается тебя. — Значит, ты признаешь, что до момента, когда не было меня, ты был самоуверенным во всем? Я стал менять тебя. Себастьян приподнялся в ванной и вместе с собой пришлось придержать омегу, после чего потянулся к душу и стал настраивать воду. Пора было смывать с себя пену и вылезать из ванной. — Не признаю, — Сиэль почувствовал, как вода из набранной ванны постепенно утекает в водосток, а спину начали щекотать теплые струи. — Я знаю, у кого могу спросить об этом, — улыбнулся парень, делая себе заметку обязательно узнать о прошлом мелкого у родителей, ведь несмотря на то, что он живет со своей семьей уже третий год, если так можно назвать, включая учебу, много узнать о брате так и не удалось. — И кого же? — Сиэль зажмурился, когда брат направил душ на макушку, а вода потекла по лицу. — А вот это тебе уже знать необязательно. Стоило смыть всю пену, и одним осторожным шлепком по ягодице было велено подниматься и скорее вытираться. — Дурак, — проворчал омега, перелезая через бортик и беря полотенце. Тихий смешок потонул в напоре воды из душа. Себастьян смысл с себя остатки пены, что успели попасть даже на голову, и выбрался следом за омегой, на ходу к висящим полотенцам запустил пятерню в мокрые волосы, откидывая их назад. Сиэль фыркнул, укутываясь в полотенце, повезло, что оно было большим, и омега сумел завернуться в него, как в халат. — Давай уже дуй в комнату переодеваться, а потом чем-нибудь перекусим, — завернув полотенце на бедрах, альфа не удержался в попытке взъерошить мокрые волосы брату, с улыбкой наблюдая за его попытками отстранится и тихим ворчанием. Сиэль, вздохнув, вышел из ванной, к нему сразу прибежал веселый пес, обнюхивая подростка. А потом, посмотрев на альфу, тихо рыкнул и засеменил за омегой. — Поздно спохватился, защитничек, — усмехнулся Себастьян и вышел следом за ними, но курс держал в противоположное направление, прямиком на кухню. Пока омега переодевался, Себа недовольно смотрел на хозяина. Через пять минут подросток зашел на кухню в теплых штанах и футболке с длинными рукавами. Себа залетел вперед, немного проскользив на паркете, из-за чего громко тявкнул, мол, нет бы ковры постелить. — Повозмущайся еще, — встал в свою стойку альфа, образно говоря, и кинул на животину предупреждающий знак. Только после поставил на стол сделанные бутерброды да горячий чай. Себа недовольно гавкнул, повернувшись к альфе задом. — У вас опять война? — посмеивался Сиэль, беря бутерброд с сыром, но откусить он не успел. В дверь позвонили. — И кого нелегкая принесла? Уже на пороге до парня дошло, что он стоит в одном полотенце. Поломал мозг всего несколько секунд, останавливаясь на «и так сойдет, гостей не ждали», и открыл дверь. — Ох, мама родная! — запричитала соседка, — а я вам пирожки принесла, — она и правда держала в руках большое блюдо, накрытое полотенцем. — Сиэль их очень любит. — Эм, — Себастьян в небольшом ступоре придержал полотенце и позволил мелкому зайти вперед к пришедшей женщине, а сам скрылся в комнате. Что-то не припомнил он случая, когда бы им с папой соседи приносили какие-либо вкусности. Мелкий и здесь успел отличиться. — Спасибо, — послышался веселый голос омеги, — я занесу вам тарелку. Хлопок двери. Соседка ушла. Себастьян переоделся в домашние спортивные штаны и вышел обратно в коридор и уже потом на кухню. Соседка, как знала, что они собираются чаевничать, и притащила свои пироги. — Она частенько меня подкармливает, когда я остаюсь здесь на ночь, — предвещая вопрос альфы, ответил Сиэль, не приступая к еде, пока он не сядет. — Кстати, очень интересная тема, которую мне не терпится услышать лично от тебя, — альфа сел за стол напротив брата. — С каких пор ты стал проживать в этой квартире? И почему мне никогда не говорил? — Полтора года назад, — ответил Сиэль, беря пирожок, как оказалось, с капустой и яйцом, — ты как-то не спрашивал. А я говорил, что мне тут нравится. — И как к этому отнеслись родители? — Поначалу названивали каждые пять минут, все ли со мной хорошо, — задумался подросток, — постепенно время увеличилось до трех-пяти раз за день, плюс папа или отец могли наведаться вполне неожиданно. — Но это странно, мелкий, — с непонятным даже себе чувством парень взял еще теплый пирожок, и от одного укуса хотелось простонать в удовольствии. Чудо-выпечка. — Твое рвение сюда непонятно, даже если квартира очень нравится. Зачем быть здесь одному? Чем тебе родной дом с родителями не устраивал? — Тут совсем иначе, — почесал затылок омега, пытаясь придумать, как бы объяснить свои поступки, ведь он никогда не зацикливался на этом. Хотелось приехать — приезжал. — Родительский дом это одно, а иметь возможность побыть одному, но чтобы никто не переживал, на знакомой территории, это немного другое. Тут иная атмосфера что ли. — Интересный ход мыслей и поступки для четырнадцатилетнего ребенка. Это не тот период, чтобы уходить от родительского надзора, — покачал головой альфа. — В твоем теперешнем возрасте вполне возможно. Или же это опять связано со мной? — О тебе в эти моменты я думал не в первую очередь, — пробубнил омега. — Просто мне нравится это место. — А что насчет вещей моего отца-омеги? — вдруг перевел тему Себастьян, доедая первый пирожок (надо бы потом поблагодарить соседку). — Я заметил, что его шкаф был нагло ограблен. — Подошли по размеру, у твоего папы был прекрасный вкус, жалко выбрасывать. — Я помню твою последнюю примерку, — улыбнулся воспоминаниям альфа, — интересно было бы посмотреть на тебя сейчас. — Надо погладить вещи сначала, в последний раз я их закинул в шкаф, а дальше не успел, — смутился омега. — Я не тороплю, — Себастьян откинулся на спинку стула, беря со стола свою кружку с чаем, — у нас впереди как минимум еще четыре дня, а то и больше. — А почему ты так неожиданно про вещи спросил? — покраснел подросток. Стоит признать, он сам не всегда понимал мотивы своих поступков. — Вчера просидел в его комнате, — Себастьян скрыл едва заметную грустную улыбку за кружкой. — Ты давно не заглядывал к нему в гости, могила кажется такой пустой, — Сиэль неосознанно скопировал улыбку, — ты прости, я просил отца как-то показать. За ней же тоже уход нужен. Себастьян ничего не ответил. Его взгляд стал отстраненным, он нашел свою точку где-то в столе и, не мигая, уставился на нее. Папу он и правда давно не навещал. Последний визит был с отцом, когда тот привез Лоренсу букет белых лилий. Что же сейчас его останавливало? Сиэль, заметив изменение в настроении брата, виновато опустил голову. И зачем он про это только заговорил? Совсем настроение испортил. — Я навещу, — после долгого молчания подал голос альфа и продолжил пить чай, уже остывший, как ни в чем не бывало. — На днях. — Угу, — Сиэль не осмелился поднять на него взгляд, уставившись в отражение от чая. — Откуда такая немногословность, мелкий? — вновь нарушил гнетущее молчание Себастьян и взялся за собственно приготовленные бутерброды, однако растеряв былой аппетит. — Задумался, — пробубнил омега, все еще не поднимая головы. — О чем? — О своем, — отмахнулся омега, — не забивай голову, — изобразил слабое подобие улыбки. Не трудно было догадаться, откуда в любимом братишке так много подавленности. Себастьян ни коем образом не винил его за невольно брошенную больную тему, напротив, не напомни он, альфа откладывал визит к папе еще несколько месяцев, а может и год. — Иди ко мне, — тихо позвал Себастьян, отставив кружку на стол. Сиэль неуверенно поднялся с места, выполняя просьбу. Старший схватил его за руку и посадил к себе на колени, очень осторожно, чтобы не навредить еще больше пострадавшей попке. — Перестань киснуть, малыш. Я в полном порядке. — Мне жаль, что я заставил тебя загрустить, — прошептал подросток, кладя голову на плечо альфы. — Я в порядке, — еще раз и куда мягче сказал парень, уткнувшись носом в волосы. Его запах крепкого чая с лавандой мог как успокаивать, так и сводить с ума от желания. И именно сейчас первое брало вверх. — Мне все равно стыдно, — омега потерся носом о шею альфы. — Я не хотел, чтобы ты чувствовал себя виноватым, это ведь больно. — Почему я должен чувствовать себя виноватым? — Ну, ты ведь и правда не появлялся там давно, — Сиэль провел губами от подбородка до уха. Руки альфы переместились с талии на спину, обнимая еще сильнее. Он прикрыл глаза, отдаваясь мимолетным ласкам любимого омежки с его неповторимым запахом. Так и правда было спокойнее. — Мне тяжело там находиться. По правде сказать, я просто боялся. Но ты прав, нужно появиться. Я должен проведать папу. — Мы с отцом похозяйничали там чуть-чуть, — Сиэль обнял его за шею, — заказали красивую ограду и памятник. Надеюсь, ты не имеешь ничего против? — Нет, — тихо выдохнул куда-то в волосы омеге. — Отец сказал, что твой папа любил лилии, — омега, наконец-то, заглянул брату в глаза, — я сам рисовал эскиз, — с некой гордостью произнес Сиэль. — Умница, — парень потянулся, нежно коснувшись лба омеги губами. — Но открою тебе один секрет, который рассказал мне сам папа-омега. До встречи с нашим отцом-альфой, он на дух не переносил никаких цветов. И первый букет, что он получил от отца, были именно белые лилии. И как тут не полюбить, когда подарил любимый человек. Предаваясь воспоминаниям, Себастьян то и дело улыбался. Папа с таким воодушевлением рассказывал ему свою историю, еще когда сам парень был совсем ребенком. Но в конце его истории всегда проскальзывала грусть, и уже ночью, когда папа думал, что Себастьян спит, последний слышал тихие всхлипы. — Когда я видел его фотографии, подумал, что они ему очень подошли бы, — Сиэль погладил любимого по щеке. — И мне жаль, что твой папа страдал. Но, мне кажется, он был бы рад, что сейчас у тебя все хорошо. Он был бы рад, что ты счастлив. — Пожалуй, — парень накрыл руку младшего своей, несильно сжав в своей ладони, и затем отклонил голову, касаясь тыльной стороны губами, — Я, конечно, не очень религиозен, — тихо хихикнул Сиэль, — но представь ему меня уже не твоим братом, а твоим омегой. — Ты хочешь пойти со мной? — Хочу, — улыбнулся подросток. — Хорошо, — парень лишь кивнул и вернулся к прерванному пиршеству, но не позволил брату слезть с колен. А Сиэль и не возражал, довольно поедая пирожки, и большую часть из рук альфы. И было хорошо, что досадный инцидент исчерпан. После завтрака, Сиэль, как и обещал, отнес блюдо соседке, переложив добрую половину пирожков в другую тарелку. А там пропал на полчаса. И пока мелкий вел беседы с одной из жительниц этого дома, Себастьян уделил все свое внимание просторам интернета. И совершенно вдруг захотелось полазить в соцсетях. Нет, не зарегистрироваться. Прошлого опыта было достаточно. Но попробовать найти страничку дорогого братца. И когда поиски увенчались успехом, первым разделом, куда сунул свой нос альфа, были фото. И не просто фотографии самого хозяина странички, а по именуемым папкам. Одна из них гласила: «Любимый братик». — Что б мне провалиться, мелкий… Было первой фразой, после пятиминутного пролистывания. А ведь он полагал, что больше его не удивить огромным количеством. Глупая наивность. Дичайшая ошибка. Да, старые фото были. Где-то в конце всего списка. Но и обновления хорошо заметны. И последний раз было позавчера. Себастьян всерьез стал задумываться, что у мелкого в собственной комнате напичканы видеокамеры. С каких только ракурсов он не разглядывал себя: спит, бодрствует, ходит, сидит, говорит, молчит. Все было запечатлено. И фотографии довольно свежие. — Что делаешь? — раздался шепот над ухом, а потом на шею лег черный вязанный шарф. — Твою мать! — от неожиданного голоса альфа дернулся и с укором взглянул на веселящегося таким поведением брата. — Чего так подкрадываешься? И что это? — взгляд опущен на шарф. — Миссис Дулас для тебя связала, все причитала, что видела тебя однажды, гуляющим без шарфа. — Какое ей вообще дело? И не считая нашего приезда из-за папиной течки, сюда последний раз я наведывался, когда была твоя. — Расслабься и получай удовольствие, что соседские бабульки относятся к тебе хорошо, — омега обнял любимого сзади и поцеловал в щеку. — Значит, будем считать, что шарф — это только начало. Того и глядишь пойдут следом варежки, да шапочка. — Усмехнулся Себастьян, откинув голову на грудь омеге. — Теперь у меня есть вопросик. Дорогой мой братец, изволь просветить, нет ли у нас в доме скрытых камер? — Постоянных нет, — пальчики Сиэля забегали по плечам альфы. — Но в целом мою теорию ты не опровергаешь? Супер. И как еще ты не выложил фото с приватным танцем, м? — Парень кинул взгляд на страницу, где была открыта вся папка с его фотографиями. — Потому что это я никому не отдам, — усмехнулся подросток, касаясь ладошками щек брата. — В чем отличие между фотографиями меня спящего в постели и этого танца? И там, и там на мне нет одежды как таковой. — Потому что ты танцевал и будешь танцевать только для меня, — Сиэль склонился над братом и поцеловал его. Настал черед альфы принимать главную роль, и он извернулся так, чтобы обхватить омегу за талию и усадить к себе на колени, при этом не оторвавшись от сладких губ. Но предаться страсти мешала прокушенная губа, потому Себастьян не напирал. Сиэль усмехнулся в поцелуй, прижимаясь сильнее и отмечая, что такой способ прекращения споров и недовольств ему очень даже по вкусу. — Просить о милосердии бесполезно? — поинтересовался Себастьян, как только первым отстранился. — Ладно, я удалю фото, где ты спишь, — усмехнулся подросток. — И твои… — парень присмотрелся к комментариям ниже фото, — тысяча сто сорок три подписчика с тебя шкуру спустят. — Не спустят, — усмехнулся парень, — это всего лишь сеть. Часть из них живут в других городах, а некоторые и в других странах. В основном друзья друзей и далее по принципу шесть рукопожатий. — Тогда еще вопрос: насколько ты стал в этой сети популярен после моего прихода? — Не я, — усмехнулся, — а ты. — Но скинуто все на твою страницу. А у меня никогда не было желания становиться моделью в соцсетях. — Скинуто, конечно, скинуто, — немного нервно ответил омега, — знаешь, почему я был против большинства омег, с которыми ты встречался? — Потому что ты собственник, — Себастьян слегка наклонил омегу назад, придерживая под спину. — Это тоже, но, — Сиэль вздохнул, беря мышку в руки и щелкая по нескольким комментариям. — Абсолютно все из них видели твое фото у меня на странице и комментировали их. — Так все мои бывшие пассии до того, как «познакомиться» со мной, были твоими гостями на странице? Пусть и говорил парень спокойно, но в душе было неприятно. С другой стороны, он знал на что идет. Почти всех интересовало в нем больше внешность, чем личность. — Да, — виновато улыбнулся омега, болтая ножками, — по сути, им просто хотелось с тобой переспать. Надо было тебе раньше сказать. Побоялся. — Это уже в прошлом, — решил уйти от обсуждения не слишком приятной темы и посильнее прижал к себе брата. — А что же касается тебя? Альфы и беты так же сильно желали с тобой познакомиться? — Да нет, — пожал плечами Сиэль, — Николя оказался первым смельчаком, остальные воспринимали и воспринимают меня как своего человека. Друг, всего на всего. Как один мне сказал, многие альфы мечтают видеть кроткую омегу, а не волка в овечьей шкуре. — Глупцы, — довольная улыбка так и расплывалась на лице. Он наклонился к омеге, несколько раз коротко целуя губы, словно каждый раз желал распробовать вкус. Сиэль тихо засмеялся, словно ребенок, с которым играет папа. — Они обещали пожать руку тому, кто сумеет меня вытерпеть. — Не забывай, что такое обещал и я, — подмигнул альфа. — Ай-яй, ты не держишь обещание, — насмехался подросток. — Я могу пожать самому себе руку. — Это будет забавно. Такую сценку Себастьян и решил осуществить. Пришлось разорвать объятья и попросить брата прижаться спиной к его груди, чтобы перед глазами вытянуть руки и сцепить их вместе в неком пожатии. Смотрелось со стороны и правда забавно. Сиэль с широкой улыбкой наблюдал за мини представлением, а потом медленно протянул руки к рукам брата, скрепляя пальцы с ним в замок. — Когда тебе на учебу, мелкий? — вдруг сменил тему парень, и сцепленным рукам тем временем не давал и секунды покоя, медленно раскачивая по воздуху. — Думал, что скоро выйду, плюнул и решил, что только после свадьбы Мейлин. — Плюнул и решил после свадьбы? Вот тебе и ответственность, — Себастьян правда старался не подавать виду на свое изумление. Но это просто чума. Захотел — пошел. Не захотел — остался. — Я по большей части предпочитаю заниматься самостоятельно, — хмыкнул подросток, — на уроках откровенно скучно. Меня не особо трогают, потому что знают, мои знания соответствуют, даже, возможно, превышают требования школьной программы. — Не проще тогда взять заочное обучение? — Нет, дома тоже сидеть постоянно скучно, там хоть дела студсовета развлекают. Разговор затянулся еще не на один час, после чего братья решили пошариться в интернете вместе и откопать несколько фильмов для просмотра. Выбрали целый список, но посмотрели только один боевик, после которого в ход пошли аниме. Страсть мелкого так и не утихла к японским мультикам. Себастьян за компанию решил убить время вместе с братом, невольно припоминая их последнее такое времяпровождение. — Тебе не кажется, что не хватает одной важной вещи? — спросил он после шестой серии аниме «Сердца пандоры». — Какой? — поинтересовался Сиэль, не отрываясь от экрана. — Какого-нибудь дрянного перекуса. — Ну, разогрей пирожки, — закатил глаза омега. — Нет уж, — поднялся на ноги, — лучше я сгоняю в продуктовый. — Хорошо, — кивнул подросток. — Купи тогда еще молока, можно блинчики на завтрак пожарить. — Как скажешь, солнышко, — перед тем как уйти, при этом играя роль счастливой семейной пары, Себастьян поцеловал «мужа» в макушку и скрылся в своей комнате. Быстро переоделся, взял самое необходимое и покинул квартиру, решив закрыть мелкого на ключ. Сиэль, услышав, как брат закрыл дверь, вздохнул, сожалея, что такое у них продлится недолго. Когда они вернутся домой, придется вести себя соответствующе. Подтянув колени к груди, омега положил на них подбородок, так и оставшись сидеть неподвижно до самого прихода любимого альфы. А вернулся Себастьян с набитыми до краев пакетами. Они еще так приятно шуршали, возвещая о купленных вкусностях. Любого поманит за собой, особенно детей и подростков. Сиэль поднялся с насиженного места, решая, что помочь донести все до кухни необходимо. — Не утруждайся. Себастьян только успел разуться, но так и не отдал брату ни одного пакета, поплелся со всей своей ношей до кухни и, только когда поставил все купленное на стол, позволил мелкому шариться и доставать все, что душа пожелает. — Мармелад, — ухмыльнулся Сиэль, — давай завтра сделаем песочное печенье с ним? Будет вкусно. — На заказ уже были блины. Хочешь целый день проторчать на кухне? — Это будет весело, — Сиэль развернулся к брату, а в глазах можно было заметить озорной огонек. — Не выйдет, мелкий, — виновато улыбнулся альфа, — завтра мне нужно заехать в офис отца. Я обещал, что в его отсутствие прослежу за работой и свяжусь с его замом. Утром я еще буду с тобой, но ближе к обеду уеду. — Да, ты прав, — хоть Сиэль и расстроился, но все прекрасно понимал. — Не переживай. Поеду с Алоисом погуляю тогда. В итоге они отделили необходимые продукты и те, что будут съедены за просмотром. И только когда все разложили возле себя и убрали паузу на экране, стало больше походить на прошлый сеанс. Им обоим не хватало хруста еды и шипения, когда открываешь колу. Сиэль неотрывно следил за действиями героев, на автомате таская из братского пакета сухарики, а потом и вовсе в наглую к нему прижался, не отрываясь от экрана. — Эта Алиса чем-то напоминает Салли, — после долгого молчания, не считая некоторых комментариев мелкого, обращенные к героям, ответил Себастьян. — Возможно, — задумался омега. — И тебя это цепляет? — Что они могут быть похожи? — Сиэль все-таки оторвался от экрана, посмотрев на Себастьяна. — Мне все равно. — Я говорю об аниме в целом, — уточнил парень. — Интересные сюжеты, рисовка неплохая, — спокойно объяснил омега. И еще на несколько часов полное погружение в вымышленный нарисованный мир. Если сильно не вникать в смысл, потому что порой действия того или иного героя выходили просто смехотворно-непонятными, аниме можно было посмотреть. На один раз. — Что же, — Сиэль потянулся, когда они досмотрели очередную серию, — думаю, можно сделать перерыв. Чашки и пакеты были полупусты, бутылка почти выпита, и на полу слишком много крошек и даже пара пролитых капель. Насвинячили на славу. Себастьян с удовольствием потянулся, подняв руки вверх и за этим последовал зевок. — И что будем делать дальше? — Не знаю, — ухмыльнулся омега, поворачиваясь полностью к альфе. — Кто-то хотел массаж получить. — О, мой блаженный рай, — ленивая белозубая улыбка расцвела на лице альфы. Он уже и думать забыл о столь щедром подарке от любимого омежки. — Идем скорее в спальню. Сиэль улыбнулся, последовав в в указанном направлении. Дождавшись, когда брат снимет домашнюю футболку и уляжется, омега уселся к нему на поясницу и слегка сжал плечи, как бы на пробу. И уже от первого довольно ощутимого касания, Себастьян довольно замычал. — У тебя крем нигде не завалялся? — А где оно у меня должно заваляться? — сквозь смешок поинтересовался омега, нежно пробегая пальчиками по позвоночнику. — Ну ты же омега, — приглушенно, потому что уткнулся лицом в подушку, ответил альфа, словно одним происхождением брата подчеркнул все свои доводы. — Давно пора понять, что я отличаюсь от стандартных омег, — Сиэль шлепнул брата по заднице, вставая с поясницы и уходя в другую комнату. И едва слышимый смех был ответом. Себастьян стал терпеливо ждать, когда любимый братик вернется обратно. — Тебе повезло, что я брал у папы крем для рук, — Сиэль снова устроился на парне, подцепив пальцами из баночки немного белой субстанции. Распределив крем по ладони, подросток снова уделил внимание широким плечам любимого, сжимая их и большими пальцами проводя по шее. Его прикосновения оставляли немного красноватые следы. Приятные ощущения сменялись болью, а когда руки переходили на другой участок тела, кожа горела в том месте, где они было до этого. Приятный контраст вызывал тихие постанывания и даже пару комментариев. Сиэль ухмылялся, а стоны брата ласкали слух, вызывая приятное тепло внутри. Он впервые ясно осознал, что для омеги это настоящие счастье делать любимому приятно даже в мелочах. — Обожаю твои ручки. После несколько минутной процедуры Себастьян пребывал в полном удовлетворении, а перевернувшись на спину, словил незабываемый кайф. Братик хорошо его смял, каждая мышца пылает. Но это приятная боль. — Для меня это первый опыт, — усмехнулся Сиэль, устраиваясь к альфе под бок. — Счастлив, что во всем я у тебя первый. — Себастьян подтянул его поближе к себе и в благодарность нежно смял любимые губы в чувственном поцелуе. — Ну, так ты практически сам воспитал себе омегу, — ненадолго оторвался от поцелуя подросток, крепко обнимая любимого за шею и прижимаясь к нему всем телом. — Мне повезло попасть в удачный период твоего взросления. — Да уж, — заулыбался омега, потеревшись носом о нос альфы. — В приятном полумраке и пойманной тишине, лежа вдвоем на постели, предались нежности двое любящих. О, эти прекрасные глаза! Я так желаю утонуть в их глубине. Один прекрасен, словно небо, второй, как сочная трава. О, боги! Дайте силы. Чтоб не завалить сие прекрасное творение. — В прошлый раз твой театральный опыт закончился падением из окна, — громко рассмеялся омега. Ах, старое доброе время. Так давно это было, и кажется, что совсем недавно. Они помнили все, до каждой мелочи. Себастьян заразился смехом брата. — Туше, то был второй этаж. — Да, сейчас у тебя нет повода лезть на окно, — омега зарылся пальцам в волосы альфы. — Мур, — выдвинул подобие мурлыканья, забираясь руками под футболку на пояснице. — Я люблю тебя, — прошептал Сиэль, прикрывая глаза и отдаваясь ласкам сильных рук. — А уж как я тебя люблю. Себастьян поддался немного вперед, целуя открытую шею, в то время как руки задрали футболку, добираясь до лопаток. — Интересно, если мы повторим сегодняшнее утро, я завтра вообще ходить смогу? — не удержался от вопроса омега. — Не сможешь, это могу с уверенностью гарантировать. Но поласкать тебя мне никто не запретит, — Себастьян резко сменил их позиции, и теперь очаровательный младший братишка лежит подмятым. — Получишь только наслаждение. Никакой боли, — сладкие речи проникали, словно яд, в уши омеги. Когда хотел, альфа умел очаровывать, и от одного голоса у омег кружилась голова. — Демон ты, а не человек, — Сиэль позволил себе полностью расслабиться и полностью отдаться во власть брату. — Сколько раз ты меня сравнивал с исчадием ада? Вскоре я начну принимать это за комплимент. Но хватит пустых слов. На этом с тихим рыком, предвещающим веселую игру и предвкушение урвать свою долю удовольствия, Себастьян задрал футболку омеги до подбородка и припал ртом к оставленным утром отметинам. Губы терзали поцелуями, руки ласкали бедра и забирались под штаны, лаская чувствительную кожу. Сиэль, человек неискушенный, сразу почувствовал вырванным себя зоны комфорта. Но он ощущал только приятное. И шумные вздохи это подтверждали. Изучать тело любимого человека, все равно что познавать музыкальный инструмент одаренному музыканту. Каждая чувствительная зона, как клавиша или же струна, а стоны — это есть сама мелодия. Прекрасное звучание, что хочется слушать снова и снова. Все это искусство. И Себастьян получал весь спектр. Чувствительный и отзывчивый братишка кружил голову. Совсем скоро парень довел его до оргазма, при этом не избавив ни себя, ни его из одежды. — Ты невероятен, — Сиэль чувствовал, как домашние штаны стали мокрыми. Себастьян откинулся на другую сторону кровати. Его возбуждение так и не спало, но не было столь болезненным, чтобы сильно уделять внимание. Главное, что мелкий был сыт и доволен. — Никакой боли? — Никакой, — согласился подросток. — Чудно, — альфа протянул руку, положив ладонь на бедро омеги. — А теперь раздевайся. — Что? — пискнул от неожиданности Сиэль. — Ты слышал. — осклабился альфа. — Обнажи свое прекрасное тело от ставшей грязной одежды. Я жду. — Что ты хочешь? — Сиэль немного стушевался. — Зачем? — Ты не доверяешь мне? — состроил печальный взгляд. — Доверяй, но проверяй, — Сиэль заглянул брату в глаза, — особенно с тобой. У нас общий генофонд из-за одного родителя, и поверь, своей хитростью я пошел не в папу. Как и ты. — Тебе приятно чувствовать между ног влажность? — словно и не слыша то, что говорил брат, спросил он. — Нет, — Сиэль усмехнулся, но снимать самостоятельно явно не собирался. — Тогда раздевайся. — Звучит, словно ты насильник, — помотал головой подросток. — А ты все противишься, — притворно вздохнул альфа, невесомо поглаживая по бедру. — Я подарил тебе удовольствие, довел до оргазма, а теперь ты не хочешь выполнить для меня одну малюсенькую просьбу. — Зачем? — Сиэль навис над братом. — Я так хочу, — невинно хлопнул глазами. — Тогда раздень меня сам. — Так не интересно, — мотнул головой и для демонстрации скрестил руки на груди, — Я проделывал это много раз. Теперь хочу видеть в твоем исполнении. — Если ты у нас привыкший обнажаться, то я еще нет, — нагло вставил омега. — Только не говори, что ты стесняешься. — Не стесняюсь, — опроверг Сиэль, — но сам пока не решусь. — Могу я узнать причину? — Я со стороны буду выглядеть ужасно. На несколько секунд в комнате воцарилась тишина. Омега продержался под пытливым взглядом, а затем старший тряхнул головой, словно не мог поверить в сказанное. — Я сделаю вид, что не услышал. Причины? — Мне не стыдно быть перед тобой обнаженным, могу снять футболку, но вот со штанами загвоздка. — Напомнить, как их снимать? — Не поверишь, я в курсе, как это делается, — Сиэль удобно устроился на бедрах альфы. — Так приведи свои умения в исполнение, — в голос и выражение внес все свое обаяние. — Сказал же, что, если хочешь меня видеть обнаженным, помогай, — фыркнул омега. Он из упрямства не будет поддаваться. — Даже не притронусь. — Ну, на нет и суда нет, — Сиэль слез с брата, устраиваясь обратно на подушках. «Вот же упрямец!» — мысленно чертыхнулся Себастьян, однако виду не подал, расстроен или же равнодушен. Он слез с постели, стягивая с себя футболку. — Пойду тогда чайку заварю. А ты лежи с мокрыми штанишками. Сиэль фыркнул. А затем, усмехнувшись, прихватил чистое белье и штаны, отправляясь в ванную. Если брат думает, что он не найдет выход, то он глубоко ошибается. И кажется, что каждый решил поиграть другому на зло. С минуты, когда прекрасный акт был завершен и они чуток поспорили, разошлись по разным углам. И каждый выстраивал свой план. Причем оба прекрасно знали, что пара что-то задумала каверзное, но пока ни один не собирался делать первым ход. Право на белые фигуры перешло из разряда «можно мне начать игру» в «начинай лучше ты». А тем временем стрелки на часах приближались к одиннадцати. Если бы еще была возможность заснуть вместе с возлюбленным. Но нет. Сегодня их планы изменились. Несмотря на то, что завтра придется вставать рано, Себастьян решил убить время за интернетом, а также проверить, что братец будет делать. Сиэль выжидал, сидя в своей комнате. Он уже давно переоделся в короткие пижамные шорты и легкую футболку. А сверху накинул халат, который долгое время назад забрал из шкафа папы Себастьяна. Омега слышал, что брат еще не лег, и это начинало раздражать. А время перетекало в полночь. Свет в комнатах потух, квартира погрузилась в тихое безмолвие. Только у Себастьяна от ноутбука исходил источник света. Да и что таить, его начинало конкретно тянуть в сон, только упрямство не позволяло пойти в спальню к мелкому, прижать к груди и беззаботно заснуть. Однако этого не потребовалось. В комнате раздался тихий скрип открывающейся двери, легкие шажки, а после ощущение того, что кто-то обнимает тебя за шею. Любимый запах крепкого чая с лавандой повел за собой. Себастьян прикрыл глаза и с удовольствием вдохнул глубже, в то время, как теплое тельце прижалось к нему сзади. — Соскучился? — А ты? — Сиэль нежно прикусил ушную раковину. — Как ни странно, — ухмыльнулся парень. Теперь о технике можно было забыть. Он захлопнул крышку ноутбука и откинул голову на плечо омежки, чтобы можно было на него взглянуть, даже в полумраке. На лице Сиэля красовалась лукавая улыбка. Ручки ласково поглаживали по плечам. — Пойдем спать, — сладко прошептал омега, — тебе вставать рано. — Хм, и кто их нас коварный искуситель, м? — Я о тебе сейчас в первую очередь забочусь, — пальчики одной руки зарылись в волосы, слегка массируя кожу головы, вторая так и покоилась на плече. — Неужели? Как бы альфа не сопротивлялся, под любимыми ладошками он чувствовал, что проигрывает. К черту упрямство под ручку с гордостью, тяга ко сну берет на себя все право, а вместе с тем и приятный массаж омежки. Второй раз за день. — Пойдем спать, время позднее, — Сиэль аккуратно отстранился. Словно послушная собачка Себастьян поднялся следом, и они вместе ушли в спальню. Чертов сон и правда отнимал последние силы. Сопротивляться не получалось. Сиэль, повернувшись спиной к брату, развязал халат, что плавно съехал с хрупких плеч. Сам он остался только в коротких шортиках, что достаточно хорошо подчеркивали упругую попку, и футболке, подчеркивающей хорошую фигурку в целом. Хотел получить лакомый кусочек — прими и распишись. Себастьян чертыхнулся от соблазнительного вида мелкого. И даже полностью раздеваться не требовалось, единственная вещь на теле преподносила все прелести на обозрение. Он не отказал себе в желании подойти вплотную, положить ладони на плоский животик и теплым дыханием дразнить чувствительную кожу на шее. — Тебе пора спать, — прошептал омега, положив свои руки на руки брата. — Мм, ты прав, — нехотя отстранился. Запах все равно продолжал одурманивать. Ему казалось, что братом пропахла вся комната, и от того еще сильнее потянуло в постель. Любимый успокаивающий аромат. Сиэль довольно улыбался, но когда повернулся к брату лицом, а тот уже устроился на кровати, плавной походкой приблизился, намереваясь устроится где-нибудь под боком. Себастьян откинул одеяло, приглашая в свои объятья. И разве можно было отказать? Сиэль принял приглашение, нарочито медленно устраиваясь рядышком. Нагло положил ногу на альфу, как бы случайно задевая внутреннюю сторону бедер. — Доброй ночи, — шепнул Себастьян, уткнувшись носом макушку, туда, где запах исходил сильнее, и блаженно улыбнулся, наконец закрыв глаза. Сиэль, искренне улыбнувшись, прижался теснее, чтобы не замерзнуть ночью в легкой пижамке. Да уж… Насыщенный у них сегодня выдался денек, однако омега все равно остался доволен, что сейчас рядом с ним любимый альфа. Но быстро заснуть Сиэлю не дал тихонько вошедший Себа, запрыгнувший на кровать и устроившийся в ногах хозяев. Теперь можно было спать спокойно.