***
Совместный душ принес уйму удовольствия и двойное мытье после того, как пара сорвалась и провела второй заход. Габриэль балдел от ощущения холодной плитки, жара внутри себя, горячего и мокрого тела мужа и теплой воды, льющейся на них сверху. Винсент так сильно оприходовал, что омега несколько минут пытался расходится, чтобы обойтись без прихрамывания. — Отыгрываешься на мне что ли? — спросил Габриэль перед зеркалом во весь рост, расчесывая волосы. — Да как я могу? — наигранно удивился Винсент, надевая белье. — Как раз-таки ты можешь, — ухмыльнулся омега, и муж поймал это выражение через отражение зеркала. — Нет, я слишком сильно тебя люблю, — альфа изобразил разочарование, что о нем так плохо думают. — Давай, надевай халат и пойдем что-нибудь перекусим, а то наши мальчишки соберутся быстрее нас, а потом будут говорить, что мы уже состарились, чтобы быстрее собираться. — Ты правда думаешь, что они ничего не поняли? — последний рывок по невероятной длине, и Габриэль убирает гребень. Мокрые волосы неприятно холодят кожу, вызывая мурашки. — Наше долгое отсутствие и тихие стоны, сложите два и два, получим четыре. Но надо бы как-то воздерживаться, — уже сам себе стал тихо говорить под нос, — хотя сдерживать себя так сложно… особенно когда ты так напорист… — Им не составит труда состроить из себя дурачков, — громко сказал Винсент, уже возвращаясь в комнату. — У нас час на сборы и прием курьера, так что давай, моя любимая черепашка, надевай халат и пошли завтракать. А то вы с Сиэлем еще час будете прихорашиваться. — Поэтому я и говорил, что надо было подниматься быстрее, но тебе же надо обязательно удовлетворить свои потребности, — включил свое ворчание омега, — меня еще заставил так нагло забыть о времени и предаться плотским утехам. Да знаешь что? Это вопиющая безответственность, которая приведет… Винсент вернулся также быстро, как и ушел. Его омега явно забыл, что альфа не любит, когда он начинает ворчать после вполне удавшегося времяпрепровождения. А омега и глазом не успел моргнуть, как сильная рука мужа обняла его за талию, а губы накрыли в неистовом поцелуе. Последующие слова превратились в нечленораздельные звуки, а за ними и в тихие стоны. Габриэль в одну секунду почувствовал себя таким беспомощным и ощутил всю силу своего любимого, что не просто затыкал поцелуем, но и полностью подавлял всяческие сопротивления. Омега так и стал хлопать глазами и облизывать губы, когда альфа отстранился. — Хорошо, давай одеваться, — после воцарившего молчания наконец согласился Габриэль и стал искать кинутый куда-то на постель халат. Винсент довольно усмехнулся, подавая супругу искомую вещь. Дождавшись, когда тот накинет халат, альфа открыл дверь, словно джентльмен, пропуская омегу вперед. На кухне детей они не застали, только стол, сервированный на двоих. — Ну, вот они и спустились, — с довольной улыбкой отозвался Себастьян, разглядывая родителей через окно. Пока те были заняты собой, братья успели позавтракать, приготовить все для дорогих родителей, а сами свалить на улицу, но для начала проследить, что их труды были замечены и одобрены. — Вот интересно, — Сиэль прижался к брату, чтобы было теплее, — они вообще умеют следить за временем? — Если мне не изменял слух, папа встал раньше всех и, по-моему, протопал по всему дому. Его шаги я точно слышал. А потом видимо отец его привязал к себе. И их игры затянулись, — под конец фразы Себастьян подмигнул брату, что скривил свое прекрасное личико. — Эти игры у них через утро, если удается урвать лишний час, — проворчал омега, утаскивая брата к лавочкам. — Уж чья бы корова мычала. — А что? — Сиэль толкнул брата на лавочку, а сам уселся к нему на колени. Опять же, чтобы не отморозить зад. — У нас с тобой другая ситуация. Если бы был шанс так же просыпаться по утрам, не боясь спалиться, ни ты, ни я не были бы такими активными. — А может наоборот? — альфа сомкнул руки замком на талии, — Было бы через чур много активности, ведь тобой невозможно насытиться. — Вам альфам бы только насыщение. — Кто бы говорил. Дай вам повод, и живого места не оставите. — Это с какого перепуга мы во всем виноваты? — ошалел Сиэль, немного отпрянув от Себастьяна. — Я что-то сказал о виновности? — изогнул бровь в неподдельном удивлении, — По мне так мы говорим о ненасытности. И альфы, и омеги в равных правах, касательно этого желания. — У омег такое только во время течки, — Сиэль упрямо сложил руки на груди, — а вы можете этим хоть каждый день заниматься. Не вас же… — Что? Трахают? — закончил фразу мелкого, подмечая стыдливый румянец, — Это верно. Но и вы можете оказаться теми еще похабными и ненасытными, прыгая на члене, и выжимая из нас все соки. — Неужто тебе попадались такие индивидуумы? — усмехнулся Сиэль. — Феечки чертовы. — Один такой конкретный омежка, — кивнул Себастьян, вспоминая прошлые выкрутасы с Греллем. Ох, и незавидно же его истинному, сам Михаэлис не раз говорил, что будет искренне ему сочувствовать. Надо бы позвонить и встретится с ними обоими. — Это кто? — удивился Сиэль, слишком уж у брата стало лицо ехидным. — Ты знаешь всех моих бывших пассий. Догадайся. — Совратил омегу, а теперь еще и усмехается, что он стал таким пошлым, — цокнул языком Сиэль спустя несколько минут, когда понял, о ком шла речь. — Я совратил?! Вот уж это край. В понимании братца все омеги невинные аленькие цветочки, которые срывает он, безжалостный альфа, и растаптывает их в ничто, тем самым стирая с лица всю робость и невинность. — Да будет тебе известно, что все было по обоюдному согласию и мы оба были девственниками тогда. — Надо у Грелля поинтересоваться, где ты налажал, — гаденько захихикал Сиэль. — И что тебе это даст? — Мне будет весело, — сам себе кивнул омега, — а потом еще и буду знать, где во время секса тебя подстегивать. Себастьян уже не смог остановить вырывающихся смех. Нашел же чем пугать, а главное, как. — Мелкий, он не вспомнит ничего, потому что сам был не лучше в первый раз. Все косяки были естественны, ведь мы только знакомились с такой тонкой вещью, как секс. И уж ты во время секса со мной не сможешь ни чем подстегивать, ты даже трусы с меня стянуть не можешь, при этом не покрывшись румянцем. — Это пока, — возразил омега. — И не говори, что тебя это не устраивает. — Все приходит с опытом, — подмигнул. — И для тебя самый большой интерес, что меня учишь именно ты, — Сиэль заинтересованно склонил голову на бок. — Своего омегу никому не отдам, — Себастьян легонько стукнулся своим лбом о лоб брата, с улыбкой смотря на его то ли смущенное, то ли от мороза румяное личико. — А если я дам повод для ревности? — Сиэль обнял любимого за шею. — Откручу голову зазнавшемуся. А для тебя придумаю наказание. — Чую, сегодня на свадьбе Мейлин будет драка. — Сиэль поцеловал холодный нос. — А ты решил чувства проверить? — чуть отстранился парень, только чтобы прижать к груди и с талии руки переместить на спину. — Нет, — покачал головой Сиэль, прикрыв глаза, — но я тут подумал, что вряд ли останусь незамеченным, и там будет много свободных альф и омег. — Альфы тебя все равно не привлекают, — Себастьян положил подбородок на макушку, — общение — пожалуйста, но если кто-то к тебе будет липнуть, я на правах старшего брата уведу его прочь. — Какой у меня защитник, — мурлыкнул Сиэль. — Бережешь невинность своего младшего братишки. Какая трогательная ситуация. — Имеешь что-то против? — Я очень даже не против, — руки омеги, холодные из-за улицы, пробрались под теплую куртку альфы. — А еще я замерз, и хочу чтобы меня согрели. Парня аж передернуло. Не просто холодные ручонки, а ледяные, даже если прикасается мелкий не к голой коже, а через одежду. Через майку все ощущается. — Так может мы все же прогуляемся, чтобы не мерзнуть дальше? Тебе еще хорошо сидеть на коленях, а вот мой зад уже подмерз, знаешь ли. — Нам еще переодеваться, — вздохнул Сиэль, не желая подниматься. — Сразу вопрос: во сколько мы собираемся? Не помню, чтобы родители об этом предупреждали. А если и говорили во время самой новости, увы, я все прослушал. — В двенадцать приезжает курьер с подарками для Мейлин, — Сиэль посмотрел на наручные часы брата. — В половине первого мы выдвигаемся. Бракосочетание в два. — Так у нас еще в запасе час с минутками. Себастьян все-таки поднялся с лавочки, бедный зад давал о себе знать, но мелкого не отпустил. И тот был рад лишний раз побыть на руках у любимого старшего братика. — Тогда, может, проведем это время с пользой? — заулыбался Сиэль. — Все равно папа сначала себя в порядок приведет. А потом только заявится ко мне, чтобы посмотреть, что наворотил я. — Ближе к делу, мелкий, — ради удовольствия парень слегка подкинул мелкого, почти не расцепив рук, так, только для видимости и ситуации неожиданности. — Пошли в дом? — предложил омега, устроившись снова поудобнее на руках. — Тогда ради чего мы вообще выходили на улицу? — Хм, — Сиэль усмехнулся, — думаешь, поиграть тут будет нормально? Все-таки на улице не май месяц. — Мы недавно заводили разговор о «ненасытности» — с тихим смехом Себастьян поудобнее перехватил брата и двинулся к дому. Но не с главного хода, а запасным, каким они и вышли на улицу. — Э нет, — возразил омега, — игры и ненасытность — разные вещи. — Как знать, во что перетечет игра. — Все зависит от тебя, — Сиэль обрадовался, когда они оказались в тепле. Голоса родителей все еще слышались на кухне. Они что-то весело обсуждали. Чтобы снять верхнюю одежду пришлось отпустить мелкого. Вот только повесить ее на место не получится, иначе придется пройти через пол дома. Они бросили на рядом стоящий пуфик и, крадясь, потопали к себе в комнаты (к кому из них, решат по дороге). Это напоминало дешевый комедийный фильм. Решили к Себастьяну, чтобы, если что, успеть скрыть следы их маленьких приключений. Папа успеет заметить что-либо, поскольку проведет в комнате Сиэля достаточно времени, чтобы помочь тому привести себя в подобающий для такого торжества вид. Стоило им только войти в комнату, омега запер ее на замок, чтобы им никто не помешал, пока у парочки есть немного свободного времени. — Ну? — Себастьян занял место в рабочем кресле. — С какой игры начнем? Сиэль задумался. Надо было сразу что-то придумать, прежде чем болтать про игры. Скользнув взглядом по комнате, омега заметил вазу с фруктами. — Можно использовать их. Себастьян крутанулся на кресле, прослеживая за взглядом мелкого. В каких целях можно использовать фрукты пока не предоставлялось возможность. — И что конкретно ты предлагаешь? — Съесть без рук и не касаясь губами губ, — подкинул идейку парень, предлагая Себастьяну ее продолжить. О, это же такое искушение! Чтобы сыграть в эту чудную игру, придется обзавестись терпением. — А что будет, если кто-то из нас все же коснется? — Принимаю твои предложения, — Сиэль пожал плечами. — Целует. Все, что предложат. Начиная от частей своего тела и заканчивая мебелью, — лукаво улыбнулся альфа. — Так, только без акробатических этюдов, пожалуйста, — хихикнул омега. Представляя, как надо извернуться, чтобы поцеловать, например, свой зад. — «Своего» тела, подразумевалась, того, кто выиграл. То есть если ты проиграешь, то будешь целовать что-нибудь на моем теле. — А, ну ладно, — кивнул парень. Для такого представления Себастьян решил перебраться на кровать. Кивком головы он указал мелкому, куда нужно идти, и тот без лишних слов понял, а после и сам направился следом, прихватив со стола вазу с фруктами. Яблоки, мандарины, виноград, сливы, вишни. Можно было брать все, что захочешь. Себастьян решил разнообразить игру и задействовать ни один фрукт, а сразу несколько. И у каждой своя величина. Ради такого не трудно было почистить три мандаринки и поделить по долькам. — Итак, кто начнет первым? — Давай ты, — Сиэль состроил милую мордашку, беря губами дольку цитруса. — С простого значит, — дернул бровями парень и нарочито медленно приблизился к омежке. Все, как в замедленной съемке, они оказались вплотную друг к другу. Себастьян чуть склонил голову, прихватывая зубами дольку, и вытянул из плена губ. Он и не думал, что с губ возлюбленного будет все в разы вкуснее. Определенно, эта игра ему нравилась. Себастьян подхватил виноград. Сиэль немного неуверенно попытался перехватить ягодку, но, как будто специально, коснулся нижней губы брата. С победной улыбкой альфа съел неудачную виноградинку и похлопал указательным пальцем по своей щеке. Омега быстро чмокнул любимого, на сей раз беря апельсин. Себастьян нарочно решил поддаться, но с виду казалось чистой случайностью, перед тем как вырвать свою дольку, всосал слишком сильно и прижался к губам брата. Сиэль поборол желание углубить поцелуй. Но все-таки отпрянул, поскольку они пока что играют. Омега указал на шею. Перед тем, как коснутся, альфа не удержал в себе удовольствия провести кончиком носа по нежной и чувствительной коже, а теплым дыханием вызвать мурашки. Только затем он прижался губами к пульсирующей жилке. Сиэль от удовольствия прикрыл глаза. Как же он любил, когда брат касался его там. Иногда так хотелось плюнуть на все и попросить Себастьяна поставить метку. Но рано… пока рано… Это чувствовал и альфа, потому подавлял в себе инстинкты. Не хватало еще ходить с клыками. Следующей ягодой была слива. Довольно просто, чтобы поддеть зубами, но вытянуть будет сложнее. Да и съесть сложнее, поскольку руками пользоваться нельзя, а косточку бы стоило убрать. На сей раз Сиэль не допустил касание губ. Но, когда пытался прожевать сливу, был похожим на хомячка с такими же пухлыми щечками. Выплюнув косточку в миску, Сиэль подхватил вишенку, что привезли отцу из заграницы специально, поскольку зима — все-таки не сезон. Хоть как извернись, но губ коснешься. Себастьян понял, что этот раунд проиграет не специально. Но попытаться стоило и попробовал поддеть зубами, но соскользнул и слегка прикусил нижнюю губу омежки. Сиэль хихикнул, снимая с себя теплую кофту. Было жарко, да и поднимать два слоя ткани не хотелось. Он указал на живот. Перед тем как исполнить желание, возник вопрос: почему они играют молча? Ведь с момента игры ни один не произнес ни слова. Себастьян для удобства поднялся с постели, преклонил колено, задрал футболку, и присосался к животу дольше положенного. Под конец оставив звонкий поцелуй и не удержавшись, лизнул кончиком языка кожу последний раз. — Интересно, а если я все-таки когда-нибудь забеременею, ты так же будешь его целовать? — немного смущенно полюбопытствовал омега. — И даже сильнее, — тихо подтвердил альфа, не спеша подниматься с колена. Он вдруг прижался щекой к плоскому животу омеги, словно мог что-то услышать или уловить внутри жизнь. Сиэль умел заразить, и теперь Себастьян сильнее задумался о будущих детях. Сиэль приобнял голову альфы, нежно улыбнувшись. Почему-то эта небольшая сценка вселяла надежду на будущее. Что они все-таки будут вместе официально, что будут счастливы. — А кого бы ты хотел первенцем? — Девочку, — незамедлительно ответил Себастьян, прикрыв глаза. Конечно, любой ребенок — подарок свыше, и если когда-нибудь у них все же будут дети, альфа будет самым счастливым на свете и будет таскать своих любимых на руках. Но всему этому счастью, незамутненному и прекрасному, мешает их «неправильная» связь и смешение одной крови. — Будешь покупать ей платья, отгонять навязчивых ухажеров, — Сиэль погладил любимого по волосам. — Моя малышка будет самой лучшей, — Себастьян повернул голову и снова коснулся живота любимой омеги губами. — Смотри, она наберет плохих качеств от папочек, будем потом за голову хвататься. — Справимся как-нибудь. Наши родители тоже хватаются за голову, а мы начинаем спохватываться только в последнюю очередь. Вот и испытаем то, что чувствуют родители, когда появится собственный ребенок. И ты еще припомнишь свои выходки, — в конце особенно подстегнул Себастьян и наконец пересел на кровать. — И будем причитать, — усмехнулся Сиэль приблизившись к лицу альфы, — а мы вот в свое время были не такими. — Этой будет наглой ложью. Или же дети наши будут еще хуже нас. Тогда уже одними успокоительными не отделаемся. — Поверь, на то они и будут нашими детишками, что дадут нам фору, — Сиэль приобнял брата за шею. — Ты даже представить себе не можешь, как я хочу поскорее стать совершеннолетним. — Скажи еще сразу беременным? — кинул фразу быстрее, чем успел подумать. Если омежка ответит утвердительно, для альфы уже можно готовить успокоительное. — Посмотрим, — произнес Сиэль. — Как обстоятельства сложатся. Хотя изначально я не планировал вообще обзаводиться семьей. Повстречав тебя, я снизил планку до двадцати-двадцати пяти. Дальнейшее понижение — крайняя мера. — Стоп! Понижения достаточно, — немного нервно улыбнулся парень и тут же поцеловал в носик. — Не раньше двадцати точно. — Ладно, — слишком легко согласился омега. — В двадцать, так в двадцать. — Двадцать — крайняя мера, — тут же поправил Себастьян. — Боишься так рано детьми обзавестись? — Сиэль перекинул ногу через бедро альфы. — Для тебя это слишком рано. Ты еще учиться будешь, а уже с ребенком на руках. В первую очередь я думаю о образовании и дальнейшей карьере. Только когда все это будет, можно думать о ребенке. Себастьян привычно обнял за талию, но руки так и опускались к упругим половинкам и бедрам. — Я всегда смогу взять академический отпуск, — улыбнулся Сиэль, положив ладони на щеки брата. — Нет уж. Дети подождут, когда их папочка получит образование. — Ладно, вернемся к этом разговору через четыре годика, — омега прильнул к губам любимого. Хватит с них пустой болтовни, время поджимало. Осталось всего минут двадцать свободного времени, а потом придется уйти переодеваться. Руки зажили своей жизнью, сминая попку. Себастьян с наслаждением ловил несдержанные, но тем не менее, тихие стоны, что тонули в поцелуе. Они его периодически разрывали, чтобы начать сминать губы вновь и вновь. Сиэль опрокинул брата на постель, пытаясь, не разрывая поцелуя, снять с него футболку. Но ничего не вышло и пришлось оторваться от сладких после фруктов губ, чтобы стянуть с Себастьяна и с себя лишнюю ткань. Каждой клеткой чувствовалось полная власть в руках омеги. Его доминирование неплохо так заводило. Альфа не оставлял попыток дарить ласки любимому телу, но и сильно не напирал. Сиэль начинал входить во вкус. А того, в свое время, заводила покорность со стороны возлюбленного. В сотый, нет, в тысячный раз подросток удивлялся, как первая течка на самом деле перевернула его мировоззрение. Он совершенно стал другим. Его привлекала эта связь. Его привлекало то, что они сейчас занимаются непотребством практически под носом у родителей, которые в любой момент могли их раскрыть. Благо дверь была закрыта на замок. Так тяжело было оторваться от сладких губ. Как бы не ласкали они тела друг друга руками, губы изучали только друг друга, ловя их томные вздохи и тихие стоны. В воздухе витал аромат возбуждения, и запахи будоражили кровь. Ручки омеги ласкали грудь и шею, руки альфы сжимали ягодицы и проходились по поджатым яичкам через ткань брюк и стоящему члену. Сиэль тихонько стонал в поцелуй, чтобы никто его не услышал, хотя сдерживаться было сложно. Очень сложно. Ручки омеги постепенно передвигались ближе к штанам возлюбленного, чтобы стянуть ненужную вещь. Себастьян улыбался сквозь поцелуй, посасывал язычок омеги и забирался руками под брюки, оглаживая кожу. Сиэль все-таки справился с ремнем, расстегивая штаны брата. Оторвался от губ, заставляя своего альфу опрокинуться на лопатки, а сам сел сверху, с предвкушающей ухмылкой. Себастьян прикусил губу и плавно двинул бедрами. Сиэль охнул, когда член брата прошелся по ягодицам, хоть и коснулся через ткань. — Не шали, или мы поменяемся местами. — Что же тогда мне прикажешь делать? — Себастьян закинул руки за голову, лукаво поглядывая на брата. — Лежи смирно, пока я настроился. Сиэль наклонился и поцеловал подбородок, медленно спускаясь ниже по шее и груди. Руками оглаживая живот и бока. Альфа должен был поблагодарить те высшие силы, что настроили его омежку, потому что сейчас он получал непередаваемый кайф. Сиэль откинул стеснения и был раскрепощен в своих действиях, а это распаляло в разы сильнее, чем от неуверенных касаний. Омега прикрыл глаза, действуя на ощупь. Хотелось доставить своему любимому удовольствие, да и это могло оказаться самым лучшим извинением за то, что он на днях потрепал ему нервы со своим исчезновением. Губы омеги коснулись пупка и спустились ниже. Шумно выдохнув, Сиэль зубами подцепил резинку трусов, стягивая их и освобождая член Себастьяна. Прекрасный вид. Себастьян не мог насмотреться, а также поверить, что его братик может такое вытворять. Еще ведь недавно боялся просто стянуть белье. Парень взял дольку мандаринки с рядом стоящей вазы и закинул в рот, пока омежка распалял горячем дыханием внутреннюю сторону бедра. «Это, как леденец», — подумал про себя подросток. Времени оставалось катастрофически мало. И из-за этого, впрочем, не было шанса обдумывать дальше. Сиэль слегка поцеловал головку члена, ожидая, что будет неприятно. Но ошибся… В принципе, противно не стало, поэтому омега решил действовать чуточку смелее. — Малыш, — шумно выдохнул альфа, закинув голову назад. Горячий язычок сводил с ума. За пробой хотелось ощутить ротик полностью, погрузиться в жаркую пещерку и чувствовать, как все сильнее губки обхватывают ствол. Но Сиэль не собирался полностью заглатывать член альфы. Боялся, что просто не сможет. Поэтому он просто играл, дразнил. А слышать, что его (хоть и неумелые) действия приносят удовольствие, было лучшей похвалой его поступку, которое сложно чем-то объяснить. В нем нет логики. Просто захотелось доставить удовольствие, а времени было так мало. Но сколько бы удовольствия он не доставлял, такими действами вызвать оргазм не мог. Для феерического конца требовалось что-то большее, чем простое облизывание. Вот если бы все же заглотил или довел рукой… Немного недовольный своей неудачей, омега все-таки решился вобрать член в рот. С первого раза не вышло. Сиэль закашлялся, на глазах появились слезы. За свой промах ему стало жутко стыдно. — Котенок мой, — Себастьян подтянул омежку к себе, тут же завлекая в глубокий поцелуй. За старания и словленный кайф, он доводил его до все более несдержанных и громких стонов, буквально трахая рот языком и рукой забравшись под брюки с бельем, уделяя все внимание члену. Сиэль старался не отставать, двигая рукой в такт ладони брата. Хотелось стонать в голос, но Себастьян успевал их заглушить. Не прошло и пяти минут, как парни бурно кончили. Почти одновременно. Еще минут пять восстанавливались после своих игр, в итоге развалились на смятой и теперь грязной постели, не желая подниматься. Напала дикая лень. А в объятьях было так уютно лежать. — Надо вставать и в душ. — Надо успеть, пока папа не заявился ко мне в комнату, — Сиэль нехотя оторвался от любимого. Мельком взглянув на время, Себастьян подметил, что осталось чуть меньше получаса. Он поднялся с постели, тут же распахивая окно. В комнате витал запах секса. — Иди первым в душ. Сиэль поднялся с кровати и ленивой походкой отправился в ванную, не забыв подобрать с пола футболку. Благо, что штаны они не запачкали. Долго проторчать в душе ему не дал стук в дверь, Себастьян напоминал, что времени у них осталось совсем чуть-чуть и что скоро пора будет выдвигаться. Сиэль, накинув домашнюю одежду, чтобы дойти до комнаты, быстро поцеловал брата, поскольку до вечера у них такой возможности может и не появиться. В комнату, когда омега выбирал, что ему надеть, заявился папа, как и обещал. И он совсем не был доволен, что сын еще не готов. — Что за дела? Почему еще в домашнем? Где твой костюм? Быстро одевайся и будем смотреть. — Прости, — Сиэль виновато улыбнулся, залезая в шкаф и доставая брюки, рубашку и жилетку. Вместо галстука омега предпочел ленту. Когда вся красота была надета, Габриэль придирчиво осмотрел сына, несколько раз заставил покрутится на месте. Поправлял ленту, приглаживал несуществующие складки и стряхивал невидимые пылинки. — Что-то не то, — задумчиво проговорил он, указательным пальцем ударяя по губам. — Нужно прическу. Срочно. — Пап, да ладно тебе, — вздохнул Сиэль. — В конце концов, смысл мне наряжаться до такой степени? Я просто посижу в уголочке. Мое присутствие даже не заметят. — Как так?! — Габриэль задохнулся от возмущения. — Ты — омега. Должен быть самым прекрасным. Я не допущу, чтобы ты оставался в тени, нет-нет-нет. Я сделаю из тебя конфетку, все альфы будут засматриваться. — Пап, это не наш праздник, — Сиэль нахмурился. — Это праздник Мейлин. А я не очень хочу внимание других альф. — Все из-за того парня, да? — совсем тихо спросил мужчина с опечаленным взглядом. — Нет, — улыбнулся Сиэль. — Ты же знаешь, я сам по себе не люблю много внимания. Габриэль ненадолго замолчал, видимо что-то обдумывая, а затем кивнул себе. К взгляду вернулся былой хороший настрой. — Пусть и так, но прическу я тебе все равно сделаю. Так что топай к нам в спальню, я вскоре подойду. — Папа, ты — садист. Ты знал об этом? — кинул Сиэль, выходя из комнаты и отправляясь в указанном направлении. Неужели отец думает, что он подцепит там кого-нибудь себе? Если бы они только знали, что он уже занятый. От этих мыслей на губах омеги появилась улыбка. И только Себастьяну было хорошо. Его никто не доставал с примерками, никто не лез осматривать, как он выглядит в костюме, он просто надел и спустился вниз, дожидаясь на первом этаже в гостиной. Вскоре к нему присоединился отец. Типичный случай — альфы ждут своих ненаглядных омег. — Скажи честно, — Винсент посмотрел на сына, покачав головой, — почему Сиэль молчал, что ему нравился Клод? И почему именно он? — Старший альфа подошел к сыну, решив, что нужно поправить галстук. — Хм, — парень усмехнулся, опуская взгляд. Со стороны выглядело так, будто он не хотел отвечать на такие элементарные вещи, но на деле просто скрывал нервозность и пытался в рекордные сроки придумать правдоподобную историю. — А мы разве выбираем людей? Если человек нравится, это уже не изменить. С мелким так и вовсе настоящий феномен — полюбить альфу. Помнится, что он их на дух не переносил альф, только ко мне питал особую слабость. А теперь вот так все изменилось. Он не много говорил мне и, скажу тебе, возможно, сам долгое время подавлял в себе чувства. — Просто он видел Клода от силы несколько раз, — задумался Винсент. — Сиэль не тот человек, что влюбляется с первого взгляда. Пока он не узнает кого-то, он и близко к нему не подойдет. — А ты можешь с уверенностью сказать, что они встречались всего несколько раз? — Думаю, что он видел его исключительно в твоей компании, — усмехнулся Винсент. — А в четырнадцать лет от Сиэля и не веяло влюбленностью. Дальше ты уехал на учебу. А у твоего брата был только путь из Академии и домой. Иногда прогулки с Алоисом. Даже когда Клод заходил к нам гости. Сиэль остался у себя, а не побежал вниз к нам. — Что могло быть тем самым подавлением чувств. Когда в дом приходит тот, к кому ты неровно дышишь, что ты сделаешь? Два варианта: или ты не оставляешь его в покое, преследуя везде, или стараешься вообще не сталкиваться и отсиживаться в стороне. Да и встречи с прогулками до этого, не обязательно затем звать гостей к себе в дом. Сиэль мог встречаться с Клодом, и вы того не знали бы. И вообще, с чего ты ко мне докопался? — нахмурился Себастьян, — Я не так много знаю о личной жизни мелкого, только лишь то, что он сам мне говорит. Если тебе так интересно о чем-то узнать, спроси у него сам. — Тебе он доверяет больше, — Винсент присел в кресло. — С тобой он совсем другой. — В чем отличие между мной и вами? — решил задать опасный вопрос. — С тобой он позволяет себе быть слабым омегой, с нами же он старается держаться гордо. Лет с десяти он изменился. Он всегда был пугливым, боялся темноты. Очень часто болел, — отец прикрыл глаза. — С тобой он возвращается в то время, когда ему нужна была забота. — Расскажи еще, каким он был в детстве, — тут же ухватился Себастьян. Он ведь обещал себе, что расспросит у родителей о мелком. Это его шанс. — Я на самом деле так мало знаю, каким он был маленьким. — Он теперешний сильно отличается от него прошлого, — Винсент улыбнулся. — Знаешь, почему он не любит альф? Парень покачал головой. С таким вопросом иногда ждешь чего-то… плохого. — Ему было девять, — припомнил отец. — Ты ведь знаешь, что он скрывает свой глаз, потому что друге дети считали его уродцем, — Винсент слабо усмехнулся. Сложно было вспоминать, что они с Габриэлем тогда пережили. — Сиэль вместе с классом отправился на экскурсию с ночевкой. Вроде бы все было хорошо, но потом, — отец сглотнул ком в горле, — нам позвонили и сообщили, что Сиэль в больнице после избиения. Не зря сердце чуяло, что вопрос задан был не просто так. Себастьян с трудом подавил свои инстинкты, как истинная пара, которая обязана оберегать своего омегу. Здесь уже не взирая на прошлое, настоящее или будущее. — Кто это был? — каким бы тихим не был голос парня, угрозу не трудно было расслышать. — Его бывшие одноклассники, — покачал головой Винсент. — Все, как на подбор, альфы. Те, кто сильнее, причинили вред тому, кто оказался слабее. Сиэль тогда месяц провел в больнице. Ему хорошо досталось. Он нам не рассказывал что да как. Рассказали две девчонки, которых ты прекрасно знаешь, — Винсент усмехнулся. — Салли и Элизабет стали невольными свидетельницами того, как те парни кричали что-то вроде: «Такому омеге никогда не найти альфу». После этого Сиэль заявил, что больше никогда не позволит себе быть слабым омегой. В моральном плане он дорос до уровня беты, а иногда любой альфа может позавидовать. Что-то в нем щелкнуло, и Сиэль перестал быть тем мальчишкой, который постоянно прятался у меня за спиной, держась за руку, стоило нам выйти куда-то в свет. Тогда он был маленьким милым солнышком, которое умиляло абсолютно всех взрослых, — на последних словах на губах отца появилась теплая улыбка. «И с моим появлением он изменился», — закончил мысль Себастьян. Не мог он даже предположить, что в детстве его любимой омежки был оставлен такой темный след. Он в раз изменил свой жизненный принцип. И теперь еще более ясно его стремление однажды стать бетой. Скрыть в себе слабость, быть выше своей природы. Себастьян потряс головой от подобных мыслей. Понадобится не один час, чтобы все уложить в своей черепушке. — Поэтому я и говорю, что с тобой он совсем другой, — Винсент кинул взгляд на часы. — С тобой он снова становится тем самым солнышком. И, как по взмаху волшебной палочки, это солнышко появилось на пороге. Альфы перевели на него взгляд, и в глазах каждого можно было увидеть одобрение новому образу. Себастьян и вовсе словно по-новому посмотрел на брата. Сиэль шел следом за папой, что-то смущенно бормоча себе под нос. А ведь Габриэль и правда постарался на славу: сотворить за такое короткое время новую укладку, убрав челку с глаз, создав немного другой пробор. Любой бы альфа захлебнулся в собственной слюне, наблюдая за миловидным личиком и красивой фигуркой омеги. — Мелкий, ты будешь без линз? — тут же поинтересовался Себастьян. — Не знаю, — вздохнул Сиэль, — еще не решил. Коробочка с ними у меня всегда с собой. Парень посмотрел на него, как на идиота. Откуда могут быть сомнения? Мистер «Не хочу, чтоб все видели» решил забить на свои принципы и рискнуть пойти со своим естественным цветом (цветами) глаз. — Почему-то в последнее время многие говорят, что мне это идет, — Сиэль неуверенно потер шею. — А если не идет, то хотя бы не будут ко мне подходить. — Боюсь, что от тебя теперь не отлипнут, — шепнул на ухо, когда родители вышли из гостиной, обсуждая что-то между собой. Хоть и в основном говорил Габриэль. Небось приготовления идут полным ходом. — Отсижусь где-нибудь в уголочке, — пробормотал Сиэль, борясь с желанием растормошить волосы и вернуть их в привычный беспорядок. — А тебе неплохо сделали укладку. Омежка преобразился в еще лучшую сторону. Габриэль постарался на славу, прибавив пару годков. Парень мог с уверенностью сказать, что теперь они выглядят, как одногодки. — Мой единственный эксперимент над тобой, совершенный два года назад, и в подметки не годится. — Еще слово, и я останусь дома, — фыркнул парень. Хоть ему и нравилось выглядеть хорошо, но это было для него чересчур. — Хочу провалиться куда-нибудь под землю. Зачем так стараться? — Чтобы такую красоту заметили, — Себастьян протянул руку, большим пальцем разглаживая складочку на лбу, — Не хмурься. Такое прекрасное личико должно показывать только радость. — Зачем замечать? У меня есть альфа, которого я люблю, — Сиэль раздраженно убрал руку брата от лица. — Да, вот только я не могу скрывать тебя от всех и ходить вечной тенью. Для всех ты официально свободный омега, с которым может познакомится кто угодно. Видимо папа сделал особенный на это акцент. Решил, что ты сможешь переключиться со своей «любви» и найти достойного. — Папа знает, как я отношусь к остолопам альфам, — шумно выдохнул омега. — Но ведь теперь ты смог полюбить альфу. Значит появляются шансы. Один Бог знал, как неприятно было об этом говорить. Себастьян и сам не понимал, чего пытался добиться? Зачем продолжать этот бессмысленный разговор? — Полюбить? — невесело усмехнулся Сиэль. — Я не просто полюбил тебя. Я доверился тебе. Заболел тобой, если идти в традиции дешевых сериалов. — И никто об этом знать не будет. До того разглаживая складочку на лбу, пальцы обвели контур лица и теплую щечку накрыла ладонь. На губах альфы появилась улыбка. — Я люблю тебя. — И я тебя люблю, — прошептал Сиэль, улыбнувшись. Взяв брата под руку, омега повел его на выход. Пора было загружаться в машину.***
На бракосочетание они успели вовремя. Крепко обняв невесту и пожав руку жениху, они и родители жениха (за главных родственников выступали Винсент и Габриэль. Винсенту даже предложили составить пару в танце отца и невесты) отправились на регистрацию отношений молодых. Сиэль шел позади всех, не выпуская локоть брата. Ему было неуютно здесь. Слишком помпезно. И еще неизвестно, будет ли у них Себастьяном шанс оказаться здесь брачующимися. Он был прав, когда говорил, что их будут провожать взглядами. И все же они не могли сильно раздражать. За два с половиной года оба привыкли ко всем эмоциям окружающих, стоило им двоим появится в поле зрения. Радовало, что сейчас они не занимали главное внимание. Но можно было задуматься — а что будет на их свадьбе? Сиэль старался не отходить от брата ни на шаг, пытался быть с ним постоянно рядом. Даже в лимузине, что заказали для молодоженов и близких родственников, он сел как можно ближе к Себастьяну. Так было спокойнее наблюдать за счастливой парочкой. Почему-то настроение у омеги начинало скатываться вниз по наклонной, когда он видел, как все улыбаются и поздравляют новобрачных. Сиэль завидовал по-черному. Хотелось сбежать из этого места. Но машину отец, как назло, уже отправил на стоянку недалеко от ресторана. Сам ресторан, где будет проходить празднество, отличался величественностью, словно небольшой дворец, где проходили балы у знатных людей. Шикарное убранство, украшения, скатерти, шторы — все отличалось от обычных свадеб. Только столы привычно стояли в виде буквы «П». Отдельный стол для жениха с невестой и их свидетелями, два других стола для близких родственников. Семья Фантомхайв для Мейлин была самой родной, поэтому стол со стороны невесты накрыли для них. Чуть дальше уже располагались друзья и знакомые. Если исключить постоянную болтовню со всех сторон и музыку не к месту, то празднество можно бы считать неплохим. Но было и то, что действительно приносило веселье. Когда заботливый старший братик пытался покормить своего младшего братика, сидящего по правую руку, с ложечки, или закинуть в рот что-нибудь по мелочи. Тому не лезло больше ничего в горло, но упертый альфа видимо желал откормить несчастного омегу. Родители только смеялись с выходок старшего сына. А Сиэль, приняв от брата пару кусочков жаркого, оставался сидеть тише воды ниже травы. А ближе к девяти вечера вообще сбежал в дальний угол, где располагался бар, заказав себе безалкогольный мятный коктейль. И, что было самым удивительным, у бара было тише всего. Пьяные гости уже не мельтешили перед глазами. Хотя Сиэлю все-таки было немного неуютно, стоило словить несколько заинтересованных глаз со стороны двух альф, которые кажется были племянниками жениха. И в этот момент началось, пожалуй, одно из лучших традиций, что все незамужние и мечтающие омеги и девушки желали — невеста собиралась бросить букет. — Не собираетесь пойти? — скромно полюбопытствовал парень-бармен, наблюдая за тем, как толпа незамужних пыталась урвать место поудобнее. — И чтобы потом у меня все болело от этого непонятного толкания? — усмехнулся Сиэль, допивая второй бокал с мохито. Доплатив бармену, омега все-таки выклянчил немного алкоголя. Хоть как-то расслабиться от всего этого. Бармен ничего не ответил на этот счет, только с улыбкой покачал головой. Невеста развернулась ко всем спиной. Секунда. Две. И букет брошен. Однако бросок оказался достаточно сильным, чтобы букет перелетел через толпу незамужних омег и девушек. Поскольку людей, желающих поймать букет, было много, их группа закончилась всего в нескольких метрах от бара. И какого же было удивление всех, когда букет, перелетев, угодил на колени сидящего Сиэля, который непонимающе хлопал глазами, смотря на цветы. Неверие и шок сменились настоящим возмущением. Как же так, этот парень даже в очередь не вставал, но умудрился получить то, что желали урвать почти за сотню человек! Семья парня была не в меньшем удивлении. Родители после недолгого ступора заулыбались и засияли, как два начищенных самовара. Себастьян, стоящий с ними рядом, смотрел на брата с букетом невесты с двояким чувством: как поднесение судьбы на их совместное будущее, и полной противоположностью — быть замужним с другим. От последнего шел мороз по коже. — Что же, — весело отозвался тамада, — букет сам решил, кому попасть в руки. А теперь, — выдержал паузу. — Жених будет бросать подвязку! Тот, кто поймает ее, также следующим сыграет свадьбу! По секрету скажу, чаще всего свадьбы играют одну, — тамада подмигнул Сиэлю, который уже спрятал лицо за рукой, изображая, что дальнейший бред ему не интересен. — Не хочешь попробовать? — усмехнулся Винсент, глядя на Себастьяна. — Глядишь, поймаешь и женишься перед Сиэлем. «Или на нем», — закончил мысленно второй вариант, что и был, по традиции, более значимым. Но стоять, как и остальные идиоты за шанс урвать ленточку, чтобы та определила его судьбу? Право же, но нет. Себастьян может добиться руки любимого омеги без этой традиции. — Пожалуй, я воздержусь. — Давай-давай, — Винсент хлопнул сына по плечу. — Это на самом деле весело. Я потом тебе расскажу про свадьбу Марка. Я тогда еще не был женат на Габриэле. Тоже отправили туда. — Издеваешься? Но дальнейшее возмущение потонуло, когда отец нагло затолкал его к остальным ждущим второй заключительной части традиции. Теперь развернуться и уйти было бы неуважительным тоном. Пришлось стоять и ждать, когда «счастливчик» словит свою удачу. А жених уже готов был к броску. Не хуже своей дорогой невесты — закинул будь здоров. Но в отличии от девушек и омег, парни беты и альфы вели себя куда скромнее и были вытянуты лишь руки, без криков и толканий. Себастьян для приличия вытянул руку и совершенно не ожидал, что кинутая вещь полетит в его сторону. Реакция сыграла свою роль. Он на автомате поймал повязку. — А вот и второй счастливчик! — громко оповестил тамада. — А теперь, расскажу еще об одной традиции. Когда девушка ловит букет, а парень подвязку. Парень надевает подвязку на ногу девушки. А когда букет ловит омега, то пара должна провести связанной этой самой подвязкой. Оба «счастливчика» поймали взгляды друг друга, и нужно было знать, насколько абсурдна становилась ситуация. С другой стороны, вот он шанс почувствовать себя «парой» перед обществом, не боясь осуждения. Все по правилам. Тамада подтолкнул Себастьяна к бару, заставляя протянуть парней руки. Завязав на кистях рук подвязку, дал четкое указание не снимать ее до конца праздника. А потом оставил парочку одних. — Отец рассказывал, что с папой они тоже так ходили на свадьбе дяди Марка. — Сиэль допил коктейль. — Интересно знать, а как в туалет ходить, если мы повязаны? — Себастьян помотал рукой, вместе с привязанной брата, но быстро отпустил, веревки ведь сдавливают кисть. — Не поверишь, так и ходят, — фыркнул Сиэль, прося повторить заказ. Который нагло забрал альфа для себя, а брату выбрал что-то менее алкогольное. Хватит с того спиртного. — Как же я хочу домой, — вздохнул Сиэль, кладя подбородок на руку. Пока их руки были связанны, не было страха сплести пальцы в замок, сжать ладонь в знак поддержки. Себастьян сделал это без зазрения совести перед другими. И в этот же момент к ним подобрались родители. — Ну как вам? — Винсент весело приобнял сыновей. — Зашибенно. Ни один из нас не хотел ввязываться в эту идиотскую традицию, но повязаны оказались оба. И сколько конкретно часов нам предстоит вот так проходить? — Ну еще часа три, — прикинул отец. — Ах да! Чуть не забыл. После того, как разрежут торт, идете танцевать. Предвещая расспросы детей, Габриэль влез в разговор, поясняя: — Считайте это той же традицией. Танец теперь с вас обязан, почти так же, как с супружеской пары. — Кажется, — Сиэль нахмурился, — вы сами боялись, что мы сильно сблизились. — От танца еще никто не умирал, — слегка отклонился от слов сына Габриэль. — Больше вас никто не будет трогать, даже можете прогуляться на свежем воздухе. Дальше все равно пойдут конкурсы. — Еще конкурсы? — Сиэль испуганно посмотрел на гостей. — Бегите, кто может. Пьяные взрослые продолжают банкет. — Кто бы говорил, — легкую затрещину Габриэль младшему дитя дал. То, что тот употреблял спиртное, от его глаз не скрылось. — Бить детей непедагогично, — Сиэль потер ушибленное место. — Не будешь пить в тайне от родителей. Себастьян скрыл усмешку за кулаком. Отец мог бы вторить, но нужно было держать образ строгого родителя, что не приемлет пьющих детей. — Да лучше уж выпить, чем наблюдать за этим бедламом, — Сиэль вздохнул. — Ладно, пожалуй, мы подышим свежим воздухом, — Себастьян поднялся с насиженного места и брату пришлось слезать следом. — Давай, уедем? — предложил Сиэль, когда брат помог ему накинуть куртку. — И как о нас подумают? Пробовать одеться самому не рискнул, да и не сможет, не скинув при этом куртку брата. И благо, что на улице было не так холодно, чтобы околеть за пять минут. — Извинимся, скажем, что я плохо себя чувствую, — омега скептически осмотрел брата, оставшегося в одном пиджаке. — Хорошо, давай попробуем, — кивнул альфа. Он и сам был не против уехать домой, праздник превратился в балаган, и пьяных лиц становится все больше. Себастьяну было искренне жаль Мейлин, ведь ей придется все это терпеть до конца, даже дорогой жених накинул несколько стопок. К счастью, идти им далеко не пришлось, на встречу вышел Винсент, роющийся в карманах. — Пап, что-то потерял? — спросил Сиэль. — Да покурить хочу, — усмехнулся отец. — Папе ни слова. А то опять начнется, что я снова вернулся к этому вредному занятию. — А то он не сможет учуять, — хмыкнул Себастьян, но почувствовав сильнее сжавшую руку брата, перевел тему разговора. — Отец, позволишь мне отвести мелкого домой. После выпитого он плохо себя чувствует. — Потому что рано за алкоголь принялся, — вздохнул отец. — Извинитесь перед Мейлин. А я вызову вам такси. Винсент, достав мобильный, вышел на улицу. Удивительно, что он позволил и Себастьяну уехать. Речь шла только о Сиэле, никак не о нем. А тот не смог бы сам сесть за руль, тоже ведь выпил. Мейлин не опечалилась и вошла в положение мальчиков. Сиэлю наказала не пить так сильно, плохо для омеги, еще и рожать к тому же. — Если мне вообще дадут это сделать, — ворчал омега, сидя в такси и прижимаясь к брату. Букет и подвязку их заставили забрать с собой. Пока они были одни, не считая таксиста, прятаться за масками только братьев стало бессмысленным. Они вновь могли показывать чувства. Для незнакомца, везущего их, они просто красивая любящая пара. Себастьян прижимал к себе омежку, целуя то в макушку, то в висок, а порой затыкая ротик быстрым поцелуем. Таксист — преклонного возраста мужчина — улыбался в усы, наблюдая за счастливой молодежью. Сиэль пару раз стукнул Себастьяна букетом, когда альфа стал незаметно распускать руки. Дома их встретил недовольный Себа, которого оставили одного. — Погуляем? — предложил Сиэль. — Пройдемся по улице или сада хватит? — По улице, — улыбнулся Сиэль, цепляя поводок за ошейник. — Надеюсь, что эта прогулка пройдет без происшествий и мы не наткнемся на твоих воздыхателей. — Да не должны, вроде, — Сиэль пожал плечами, выпуская питомца на улицу и выходя за ним следом. Прогулка и правда прошла в относительном спокойствии. Ранним вечером уже темнело слишком быстро. Дорогу освещали фонари и гирлянды почти в каждом доме. Все еще чувствовалось рождественское время. Но уже вскоре они стали возвращаться домой. — Интересно, отец примет участие в конкурсе, кто больше выпьет и не свалится? — вслух спросил омега, когда они уже возвращались домой. — А он принимал раньше такие участия? — спросил Себастьян. Он даже представить не мог отца в ноль. — По большей части всегда выигрывал, — ухмыльнулся Сиэль, — когда пойдешь к нему работать, удивишься, какие корпоративы они устраивают. Хотя один раз он все-таки был в таком состоянии, что передвигался исключительно по стенке. — Сколько тебе тогда было? — Одиннадцать, — Сиэль хихикнул, — было весело. Отец один из немногих, кто не становится агрессивным из-за выпитого. — И ты не испугался? Впервые увидеть отца в подобном состоянии. — Сначала не понял, что происходит, — Сиэль повесил их с братом куртки, когда они добрались до дома, — Но потом это стало даже смешно. Папу я боялся больше. Удивительно, как много нового узнаешь о своей семье. Воображение рисовала красочную картину: как отец возвращается с корпоратива совсем никакой, папа встречает его и удивляется насколько ненаглядный, извините за выражение, нажрался, и не то, что не может нормально идти, но и языком еле плетет. Последующие пять минут идет выговор, за которым отец пытается подлизаться к омеге, а тот дает хорошую затрещину. А мелкий сидит на лестнице, сначала не понимающий в чем дело, но потом тихо смеющейся над родителями. — Однако, — Сиэль потянул брата на второй этаж, — отцу повезло, что папа — врач. На утро быстро избавил от похмелья. — Странно, что не оставил все как есть. Чтобы на утро до отца дошло, что напиваться до такой степени неприемлемо. Себастьян зашел в комнату брата сразу после него и плотно закрыл за собой дверь. — У отца была важная встреча, — Сиэль потянулся, подходя к музыкальному центру. — Папа, хоть и был на него зол, не хотел, чтобы отцовская глупость помешала ему в работе. Себастьян больше не стал что-то спрашивать, а с интересом наблюдал за действиями брата. Когда зазвучала медленная приятная музыка, он вопросительно посмотрел на омегу. — Кажется, мы не выполнили какую-то традицию, — усмехнулся Сиэль, возвращаясь к Себастьяну. И после его слов сразу пришло понимание. Альфа вторил дорогому братцу, в полном предвкушении. Пока омега к нему подходил, он протянул руку. — Позволите пригласить вас на танец? Сиэль наигранно скромно опустил взгляд, протягивая руку и укладывая ее в сильную ладонь любимого альфы. Сразу же Себастьян поднял их руки вверх и заставил брата покружится на месте, после чего без резких движений прижал к себе. Свободной рукой обнял за талию. Омега, как полагалось в его роли, положил ладонь на плечо. Танцевал он не очень хорошо. И было немного стыдно, что Сиэль может наступить брату на ногу и испортить такой момент. Музыка была подобрана очень хорошо. Не требовалось делать много движений, а вести свою пару в медленном танце не так сложно. Взгляды, как положено всем партнерам в танцах, были устремлены только друг на друга. И казалось, что кроме них никого и нигде не существует. Только они. Глаза в глаза, в которых можно было утонуть. Посторонние мысли улетучивались куда-то в неизвестные дали. Еще бы свет был другим, и романтическая обстановка сыграла бы по всем правилам. Постепенно движения и касания стали менять свой характер на более эротический подтекст. Рука с талии опускались ниже, и уже слишком близко они стали двигаться в медленном танце. Себастьян мог склонить голову и поцеловать открытую шейку омеги. Сиэль прикрыл глаза, слегка откидывая голову назад, когда брат все-таки приблизился к шее. Он почувствовал совсем невесомый поцелуй. Слишком нежный. С музыкой, что подходила к финалу, Себастьян немного отстранился. Он стал наклоняться вперед и заставил прогнуться в спине и откинуться назад. Омега полностью оказался в руках альфы — если тот отпустит — он упадет. И вот звучит последний мотив, и губы оставляют еще один поцелуй на шее, там, где ставят метку. Невероятные ощущения, которые сложно передать словами. Прекрасное завершение прекрасного танца. И Сиэль ни разу не наступил Себастьяну на ногу. Вот плюс хорошего партнера. — Скажи мне, ты хоть что-то не умеешь делать? — прошептал Сиэль, приоткрыв глаза и ласково улыбнувшись. Тихий смех приятным звуком разлился в непривычной тишине после музыки. Себастьян мягко вернул омегу в вертикальное положение, но далеко не отстранил, а напротив, прижал к своей груди. — Я не умею танцевать чечетку. В детстве мне нравилось смотреть, как люди ногами могут отбивать удивительный и точный ритм. Пробовал сам, но ничего не выходило. — Знаешь, это не умеет делать большая часть населения мира, — Сиэль вдохнул любимый аромат, который чувствовался даже сквозь треклятый одеколон. — Хорошо. — улыбнулся. — Еще я не умею ездить верхом. — Ни разу не пробовал? — удивился омега. — А в парках развлечений? — За все свое детство я был на них всего один раз. Помню, папа тогда впервые вытолкал меня за дверь и сказал, чтобы я хоть как-то развлекся. Сидя почти безвылазно за книгами и отвлекаясь только на работу по дому — я превратился в настоящую бледную поганку. Он дал мне карманных денег тогда, что было непозволительной роскошью. Вот я и попробовал пойти в парк аттракционов. Было действительно весело. Сиэль на какое-то время замолчал, что-то напряженно обдумывая. — Когда потеплеет и сойдет снег, мы отправимся кататься на лошадях, — уверенно заявил омега, заглядывая брату в глаза. Себастьян с теплой улыбкой смотрел на любимого омежку. Ладонь нежно коснулась теплой щечки. — Научишь меня кататься? — Обязательно, — Сиэль потерся щекой о руку. — Договорились, — на грани шепота ответил Себастьян, скрепляя обещание поцелуем. Сиэль переместил руки на плечи брата, закрывая глаза и наслаждаясь вкусом любимых губ. Он даже представить себе не мог, как будет проводить время без брата, когда тот уедет обратно в общежитие. В их интимной близости основой всегда лежала страсть, но в этот раз обоих топило нежностью: легкой, воздушной, наполненной любовью. Себастьян мягко сминал сладкие губки, а руки неспешно гладили по спине и талии. Пальчики омеги принялись медленно расстегивать пуговицы на пиджаке и рубашке. Он не отрывался от губ и с закрытыми глазами пытался на ощупь хотя бы частично раздеть своего альфу. Себастьян перестал гладить манящее и всегда желанное тело, первым прервав поцелуй, и с предвкушающей улыбкой стал стягивать с себя пиджак, не обрывая зрительный контакт, а следом за ним полетела на пол рубашка. Прекрасное сильное тело манило к себе, и Сиэль не смог отказать себе в легком поглаживании ладонями по груди любимого. Тот позволил себя гладить, не предпринимая попыток что-то сделать самому. Всему свое время. Оно пришло, когда Сиэль потянулся руками к брюкам. Тогда-то Себастьян мягко перехватил ручки омежки, сплел их пальцы в замок и сократил последние остатки расстояния, вновь завладевая губами. Все так же трепетно нежно, не напирая. Сиэль понял, что немного поспешил, поэтому перетянул руки брата к своим жилетке и рубашке, как бы подталкивая на дальнейшие действия. Прервав поцелуй Себастьян крутанулся с братом на месте, меняя их местами, и стал отходить назад, в паре шагов где находилась кровать. Он уходил все дальше, с улыбкой и без слов наблюдая за реакцией своего любимого. Сиэль с любопытством склонил голову на бок и завел руки за спину, скрепляя в замок. На губах засветилась лукавая улыбка. Порой их игры начинали забавлять, потому что в них нет победителя. Когда Себастьян присел на кровать, омега плавной грациозной походкой подошел к любимому альфе, с интересом ожидая, что тот сделает дальше. Зачем он завел руки назад, Себастьян не понимал, но оттого было лишь интереснее. Сиэль оказался достаточно близко, чтобы протянуть руку и уцепившись за край жилетки, потянуть к себе, пока брат не оказался вплотную между ног альфы. Сиэль не предпринял никаких действий, просто изучающе смотрел на брата, а глаза все еще светились лукавством. Но вот в голову забралась шальная мыслишка, что такими семимильными шагами в следующий раз они уже и ролевые игры захотят попробовать. От этого у омеги вырвался тихий смешок. — Что тебя рассмешило? — парень в интересе склонил голову. — Представил наши будущие развлечения. — И в чем же они заключались, если так сильно позабавили? — Да вот думаю, есть ли еще в мире пары, которые превращают секс в подобие игры? И я не про ролевые сейчас говорю, — Сиэль усмехнулся. — Есть, котенок. Разнообразие — это всегда прекрасно. Иначе будет скучно. Себастьян наконец принял попытку к первому шагу — снова сплел их пальцы в замок и прижался губами к вдруг полюбившей шее. Теперь не так трудно было контролировать свою сущность, чтобы ненароком не поставить метку или же простые засосы. — Но таких, как мы надо еще поискать, — Сиэль слегка сжал ладонь брата, неожиданно резко опрокидывая его на кровать и нависая сверху. Себастьян с довольной ухмылкой устроился поудобнее и почувствовал приятную тяжесть тела — Сиэль уселся ему на колени. Омега самостоятельно и нарочито медленно стал расстегивать жилетку, спуская ее с плеч и откидывая куда-то на пол. Следом полетела рубашка. И вот они оба уже полуобнажены, но дальше никто не хотел предпринимать каких-либо попыток к дальнейшим действиям. Себастьян снова первым перешел к действию: удобнее перехватил правую руку омежки, поднося к губам и вдруг нежно прикусил пальчики, а затем и вовсе вобрал в рот, тягуче сладко посасывая. Сиэль охнул, слегка дернувшись от неожиданности. Слишком приятно. Слишком эротичные действия. Он усмехнулся, почувствовав неожиданное превосходство. Напоследок Себастьян куснул еще раз пальчики и отпустил. Облизал собственные губы и вновь развалился на постели, ожидая действий дорогого братишки. Возбуждение накатывало постепенно, так же медленно и сладко, как и их игра. Омега слегка поерзал, якобы устраиваясь поудобнее. Слабое возбуждение появилось внутри него, но он мысленно пытался от этого отгородиться. Получалось не очень, но что-то все-таки выходило. Кажется, Сиэль уже начинал понимать правила интимной близости. Ладошки вновь заскользили по груди любимого. И Сиэль уже хотел было поцеловать альфу, как в носу защекотало и омега чихнул. Вышло довольно забавно. Накатил новый приступ смеха. Себастьян с умилением смотрел на свою омежку. — Кажется, портить такие моменты скоро войдет у меня в привычку, — Сиэль потер зачесавшийся нос. — Даже неудобно немного. — Было бы перед кем чувствовать неловкость, — Себастьян вдруг сграбастал его в свои собственнические объятья, целуя в макушку. — Что за три года я еще не видел. — Кажется, абсолютно все, — тихо хихикнул омега, наклоняясь и целуя любимого в нос. И так они пролежали довольно долго, просто молча смотря друг на друга и улыбаясь. Вспоминая прошлое, немного заглядывая в будущее, и наслаждаясь настоящим. Тем, что происходит именно сейчас. Близости сейчас не хотелось. Они просто наслаждались обществом друг друга. Наслаждались прикосновением кожи к коже. Ловили легкие поцелуи. Однако идиллию прервал громкий недовольный голос папы на первом этаже. На пару накатило разочарование. Слишком мало казалось времени. Оно и без того играло против них и урвать для себя его становилось так тяжело. Себастьян разомкнул объятья. — Пора расходиться. — Просто накинь сейчас рубашку, — тихо произнес Сиэль. — Папе лучше на глаза не попадаться. Так что останься пока тут. Себастьян не стал спорить и молча выполнил наказ брата. И все-таки он чувствовал, что сейчас им лучше держатся на расстоянии, пока родители рядом, пусть не одному этого не хотелось. Слишком много подозрений уже было. Сиэль, накинув домашнюю футболку, стал прислушиваться. Папа ругался, а отец смеялся. Причем, судя по голосу, явно не понимал всю угрозу в голосе Габриэля. Сиэля даже током прошибло, когда папа в очередной раз рявкнул на отца. — Кажется, отец, все-таки поучаствовал в том конкурсе. — Пошли, я просто обязан это увидеть. И не давая возможности возмутиться, Себастьян взял брата за руку и повел из комнаты. Они незаметно для глаз родителей подкрались к лестнице и через перила смотрели на развернувшуюся сцену. — Прекрати лезть своими ручищами ко мне, понял?! Пьянь несчастная! Я тебе тысячу раз говорил — не лезь, не лезь! Винсент, явно не желающий слушать возражения своей омеги, пытался его поцеловать. Получал по рукам и губам, но его это не останавливало. Он с пьяной улыбкой пытался залезть супругу под рубашку. — Тише, — хохотнул альфа, — мальчики услышат. Наглость мужа не знала границ. Мало ему было довести омегу до гнева, так еще и пытается ублажить. Габриэль залепил пощечину, но хватка от того не ослабла, а напротив стала сильнее. — Драться не хорошо, — Винсент с несвойственной для еле стоящего на ногах человека дернул супруга на себя. — Кажется, не только я плохо себя веду. — Губы скользнули по шее и поднялись к уху, слегка прикусив. Братья с удивлением наблюдали за представлением и каждый понимал, к чему сейчас могут подойти родители. Отец явно себя не контролирует, а папа не сможет долго сопротивляться, даже если сильно постарается. Альфа все равно сильнее. Себастьян решил вмешаться, пока все не зашло слишком далеко. Он вылез из своего укрытия, стал спускаться по лестнице и громким кашлем привлек к себе внимание. Винсент оторвался от своего занятия, посмотрев на сына. — Я думал, ты уже спишь, — усмехнулся он, слегка ослабив хватку на талии супруга. Габриэль повырывался еще немного, но тщетны оказались попытки, и с громким фырканьем остался стоять в стальных объятьях. Даже сын не поможет в этом ситуации. — Не поверишь — крики разбудили, — хмыкнул парень, окинув родителей изучающим взглядом. — Может ты уже опустишь папу? Или тебе пощечины было мало для отказа? — Я похож на того, кто причинит своему любимому человеку вред? — удивился Винсент. — На пьяную голову люди способны на многое. — Себастьян, прекрати, — вмешался Габриэль, похлопав по рукам мужа. — И ты тоже, отпусти меня наконец и иди спать. Тебе завтра ехать в офис. Винсент, вздохнув, запустил руку в волосы, но Габриэля выпустил из цепких объятий. Он уже было хотел что-то сказать, как на втором этаже послышалось чихание. Второй раз уже Сиэль чихает. На первых раз можно не обратить внимания, но не на второй. Себастьян нахмурился, поднимая взгляд наверх, туда, где прятался омега. Родители вторили ему. — Сиэль! — довольно громко крикнул Габриэль. — Ну-ка спускайся вниз. Сиэль поднялся из-за перил, спускаясь к родителям и брату. — А теперь объясняете оба, почему еще не в постелях? И я хочу правдивых ответов, — Габриэль упер руки в бока, в упор глядя на сыновей. — Обсуждали сегодняшний праздник, — первым ответил Сиэль без запинки, словно репетировал. — Потом уже собирались расходиться, как услышали, что вы приехали. Под испытывающим взглядом родителя парни простояли еще пару секунд, пока Габриэль не поверил на слово, или же сделал вид, и обернулся к мужу. Тот с пьяной улыбкой хотел поцеловать любимого, но омега ловко увернулся и отец чуть не влетел в сыновей. Те успели придержать горе-родителя. — Спать пошли. Быстро! Все до одного! Делать нечего — пришлось послушаться. Сиэль отправился первым. Винсент следом. Себастьян замыкал. На всякий случай, вдруг отец ненароком решит споткнуться на ровном месте. Габриэль еще с минуту стоял, пытаясь просто успокоится. Муж выводил из себя, когда так нажирался. Но как бы сильно он не злился, не мог оставить все как есть и завтра утром выслушивать жалобные стоны на головную боль и ломоту в теле. Габриэль порылся в аптечке, выискивая нужные таблетки, стакан с водой, и холодную влажную тряпку. За это время Винсент успел и раздеться и в постель забраться. Омега поставил на тумбочку все приготовленное и присел на край кровати рядом с мужем. Влажной холодной тряпкой он стал обтирать горячую кожу на лице и шеи. — Горе ты мое луковое. Почему же ты меня не слушаешься? — Потому что я у тебя такой дурак, — улыбнулся Винсент, получая от нежных прикосновений небывалое удовольствие. Он испытывал неимоверную благодарность за любовь своего омеги. — Ты прекрасно знаешь, как меня бесит, когда ты много пьешь, и все равно треплешь мне нервы, — Габриэль тяжело вздохнул. Весь пыл поутих, сейчас осталась обычная усталость. — Выпей таблетки. Утро будет отвратным, но хотя бы голова не будет так сильно болеть. Винсент приподнялся, утыкаясь носом куда-то в шею и руками обнимая за талию. — Я люблю тебя, — прошептал, прикрыв глаза. Габриэль фыркнул, но тем не менее поцеловал своего горе-альфу в макушку и рукой потрепал волосы. — Прости, — Винсент потерся носом о плечо. — Я повел себя, как последняя скотина. Не знаю, что бы сделал, если бы Себастьян не вмешался. — Я бы тебе врезал. По-настоящему, — Габриэль приподнял лицо мужа за подбородок, заставив смотреть в глаза. — А ты знаешь, какой у меня удар. — К несчастью, — Винсент улыбнулся, но поцеловать супруга не решился. — Ложись обратно, — Габриэль мягко отстранился, забрал с тумбочки стакан воды с двумя таблетками и протянул супругу. — При мне чтобы принял. — Зайди к Сиэлю перед сном, — Винсент взял таблетки и стакан воды. — Неспроста чихать начал. — Надеюсь, что ему просто что-то в нос попало. Габриэль проследил, чтобы муж выпил лекарства. И когда лег обратно, омега выключил свет и вышел из спальни.***
Сиэль, пока родители выясняли, кто прав и виноват, быстро попрощался с Себастьяном. Хотя поцелуй, который чуть не перешел в нечто большее, нельзя назвать быстрым прощанием. Однако они успели разойтись по комнатам до того момента, как Габриэль заглянул в комнату к младшему сыну. — Похвально, что ты уже в постели, — улыбнулся старший омега, подходя ближе к кровати. В комнате стоял полумрак, и возможно мужчине могло показаться, что сын выглядел слишком… взъерошенным и с горящим взглядом. — Сам же сказал всем по комнатам разойтись, — улыбнулся Сиэль. В носу снова защекотало. — В последнее время у тебя появилась привычка ослушиваться. — мужчина склонился к сыну, прижимаясь губами ко лбу. Помимо привычного запаха лаванды примешался запах Себастьяна. Габриэль нахмурился, улавливая его так близко. — Когда ты злишься на отца, ослушиваться становиться опасно, — Сиэль попытался пошутить, но снова чихнул. — Ну, давай говори, как себя чувствуешь? — Габриэль присел на постель, прожигая взглядом доктора, а не родителя. Опасения подтверждались. Винсент точно подметил не простой чих ребенка. — В носу щекочет, — ответил Сиэль. — Горло не болит. Насморка нет. Голова болит немного, но ты ведь знаешь, что я тоже пил. — Хм, — Габриэль еще раз коснулся губами лба ребенка, но температуры не ощутил. Но уже были подозрения, что на утро появится першение в горле, а к чиху прибавится кашель. А сейчас давать какие-то лекарства бессмысленно. — Посмотрим, что будет завтра. Последствия твоего бунта завтра могут сказаться. Если сляжешь с простудой, простыми лекарствами не отделаешься. Буду лечить тебя по дедушкиному рецепту. — Папа, вот этого точно не надо, — запротестовал Сиэль. Не любил он все эти народные методы. Однако дальнейшее сопротивление потонуло под взглядом родителя. Тот оставался непреклонен. — Спокойной ночи, солнышко, — легко поцеловал в лоб, поднимаясь с насиженного места. — Спокойной ночи, — ответил Сиэль, укладываясь под одеяло и выключая весь оставшийся свет.***
Спать спокойно не вышло. Ночью у Сиэля поднялась высокая температура. Парень метался по постели, не зная, как бы удобнее устроиться, чтобы перестала болеть голова. Тело ужасно ломило. А к утру прибавился еще и кашель. Габриэль, как чувствовал, что надо было встать рано утром. Сначала привести в более менее человеческий вид после похмелья мужа, а затем поднять на ноги вдруг заболевшего ребенка. Но с последним справится за несколько часов было невозможно. Первым делом Габриэль налепил на лоб охлаждающий пластырь, куда эффективнее мокрой тряпки, что постоянно нужно было менять, а капли постоянно стекали по лицу и шее. — Погулял в легкой куртке, — в который раз упрекал сына. — Вот теперь и лежишь с температурой. Поди и вчера легко оделся, когда выходили с Себастьяном проветрится. Я сварю тебе супчик, а ты лежи и не смей подниматься. — Вчера нормально оделся, — хрипло произнес омега, прикрыв глаза. Как же он не любил болеть. Сначала с течкой не мог с постели встать, теперь с температурой. — Хоть где-то подумал головой, — проворчал мужчина, поднимаясь. — Через два часа мне нужно будет уехать на работу. И отец с Себастьяном уехали в офис. Кто, скажи на милость, за тобой ухаживать будет? — Не маленький уже, — пробубнил Сиэль, прикрывая глаза и переворачиваясь на бок. — По поступкам не заметно. Но достаточно было давления. Габриэль вышел из комнаты сына. С супругом бы надо переговорить, в состоянии Сиэля не желательно подниматься, а если тот не дай бог свалится с лестницы и еще что-нибудь произойдет. Омега набрал номер мужа. С первого раза трубку не взяли — произошел сброс. Однако Габриэль не успел набрать номер повторно. Винсент перезвонил самостоятельно. — Что случилось, любовь моя? — спросил альфа, когда Габриэль ответил на звонок. — Милый, Сиэль заболел. Температура тридцать девять. Мне вскоре уезжать, а его оставить не с кем. Что делать будем? — Ну, — Винсент задумался, — давай отправлю домой Себастьяна. — Мне казалось, что ты взял его на что-то срочное. Он точно сможет уйти? Идея безусловно хорошая, старший брат сумеет позаботится о младшем. Да и Сиэль будет меньше ему сопротивляться. А Габриэль уж накажет все необходимое, что должен давать Себастьян. — Сможет, если я потом на часика два задержусь в офисе, но все лучше, чем оставлять Сиэля одного. — Хорошо, — кивнул Габриэль. — Спасибо, любимый. До вечера. — Не переживай, все хорошо будет, — напоследок ответил Винсент, прежде чем отключиться. Закончив разговор, мужчина отправился обратно к себе в кабинет, чтобы поговорить с Себастьяном. Парень только втянулся в работу и уже разбирал кипы бумаг, что навалили на его плечи почти в самую первую минуту, но и вдобавок и те рассмотрения и планы, что они вели с Марком, пока отец был вне делах из-за течки своего истинного. Себастьян и не заметил вошедшего отца, все его внимание уделено одному из отчетов, который чем-то смущал, но он не мог толком разобраться, в чем именно видит ошибку. — Придется тебе отложить работу, — Винсент вернулся за свой стол. — С чего вдруг? — откинул отсчет подальше от себя, пока не стал мозолить глаза и перевел взгляд на отца. — У Сиэля поднялась температура, Габриэлю надо уехать через два часа, — отец мимолетно проследил за бумагами, что отложил Себастьян. Парень нахмурился. — И ты хочешь, чтобы я ехал домой за ним приглядывать? — Думаю, что это самый оптимальный вариант, — кивнул Винсент, — к тому же, как я тебе уже вчера сказал, ты на него влияешь уже сильнее, чем мы. — Хорошо, — Себастьян отставил все бумаги прочь, поднялся с кресла и размял руки, сладко потянувшись. Всего час на работе просидел, а уже хотелось проветриться и хоть на минуту забыть об отчетах. Вот и предоставили возможность. И только в глубине души альфа волновался о состоянии своей пары. — Вот и чудненько, — Винсент улыбнулся, — тебе такси вызвать, или ты на моей поедешь? — А ты тогда на чем поедешь? — Мне все равно, — отец пожал плечи. — Марка упрошу. — Ладно, тогда я возьму твою. Меньше пробок, если поеду своим маршрутом. На этом отец с сыном распрощались. До дома добрался за час, как раз вовремя, потому что встретил на пороге Габриэля, который уже собирался уходить. — Себастьян! — омега облегченно вздохнул и тут же подлетел к сыну. — Как хорошо, что ты наконец приехал. На работе достают звонками, а я не могу разорваться. — Пап, тише, — успокоил Себастьян, сжав руку родителя. — Как Сиэль? — А как он может быть? Лежит с температурой. Я сварил ему супа, но он отказывается есть. Вредный стал до невозможности, — недовольно фыркнул Габриэль, но в его тоне можно было услышать проскользнувшую тень беспокойства. — Себастьян, заставь его покушать, а еще принять лекарства, что я оставил на кухне. Так же там ты найдешь листок с записями и полезном лечении. Если следовать указанием, то уже через два-три денька Сиэль будет, как огурчик. — Хорошо, пап, я все понял. Можешь езжать на работу со спокойной душой. Я позабочусь о мелком, и он примет у меня все, что необходимо. — Спасибо, милый, — Габриэль обнял сына, напоследок благодарно поцеловал в щеку и быстро попрощавшись вышел из дома. После ухода родителя, Себастьян сразу наметил маршрут в комнату брата. Увиденное не впечатлило. Сиэль выглядел просто ужасно. Сердце болезненно сжалось. — Привет, малыш. — Привет, — Сиэль сильнее закутался в одеяло. Его бил озноб. Однако одно появление любимого альфы уже скрашивало это противное утро. Себастьян сел рядом с омежкой и тут же проверил температуру, прижавшись губами ко лбу. Пластырь, что до того был приклеен, Сиэль куда-то дел. Горячая кожа не успокоила. Температуру, как выяснилось, Габриэль не сбил. — Сиэль, папа сказал, что ты отказывался кушать. Почему? — Горло болит, — Сиэль вздохнул, шмыгнув носом, — глотать тяжело. — Для того суп и сварили почти на одном бульоне. А пока ты не покушаешь, не сможешь принять лекарство, на пустой желудок-то, — улыбнулся альфа, поцеловав в губы. Сиэль слабо ответил. Однако они быстро оторвались, чтобы не заразить альфу. Этого еще не хватало. — Я принесу тебе суп, а ты пообещаешь, что попробуешь хоть немного поесть, хорошо? Не заставляй меня волноваться о тебе еще больше. — Хорошо, — тихо произнес омега, прикрывая глаза. Хотя есть не хотелось, волновать брата еще больше он не станет. «И папа не мог заставить съесть суп?» — в который раз поражался Себастьян. Не мог же только он так сильно влиять на мелкого, почему родители перестали иметь такой авторитет? Пока эти мысли вертелись в голове, парень разлил суп, приготовил нужные лекарства, что следует принять сразу после еды, и поставил все это на поднос. А так же забрал листок, оставленный Габриэлем. Пока брат будет кушать, он ознакомится с нужными методами лечения. Сиэль уже принял полулежащую позу. Голова кружилась, но так было удобнее держать поднос, принесенный Себастьяном. Суп приятно согревал больное горло. Хотя парень и осилил всего несколько ложек. — Вот что значит, когда в семье есть врач, — прервал тишину Себастьян, изучая список. — А представь, если их будет двое, — хрипло рассмеялся Сиэль, принимая горькое лекарство. — Опасно будет болеть, — усмехнулся парень, откладывая листок в сторону. — Все выпил, что я принес? — Угу, — кивнул омега, забираясь обратно под одеяло. Себастьян убрал все лишнее, поднос с посудой, и вернулся обратно в комнату брата. Тот с ухода не сменил позы, все также был завернут в одеяло, словно в кокон. Альфа скинул обувь и устроился на свободной части постели, повернувшись на бок. Сиэль почти мгновенно среагировал, пододвигаясь ближе к теплу, исходящему от чужого тела. Но из-за одеяла было неудобно обнимать. Себастьян изворачивался как мог, в итоге откинул его в сторону, сграбастал брата в свои объятья, и только тогда сверху накинул одеяло. — Так лучше? — Ага, — Сиэль уткнулся носом брату в грудь, вдыхая любимый запах. После лекарств его снова начало клонить в сон. — Ты не против, если я посплю? — тихо спросил омега, устраивая руки между телами. — Спи, — тихо шепнул на ухо. — Только не уходи, — последнее, что произнес Сиэль, прежде чем погрузиться в небытие.***
На сей раз спал он спокойнее. Может, стало немного лучше. Может, это из-за того, что рядом любимый человек. В любом случае, лежать ему было очень и очень удобно. И какого было его удивление, когда он проснулся, а за окном уже горели фонари. Комната была погружена во мрак. Омега проспал полдня. И еще больше изумился, когда ощутил себя в тех же крепких и родных объятьях. Себастьян, казалось, никуда и не уходил с того момента, как он заснул. Копошение альфа почувствовал сразу же и чуть ослабил хватку. — С добрым вечером, соня. — С добрым, — Сиэль сонно осмотрел брата. — Что делал? — Оберегал твой сон, — Себастьян привычно проверил температуру губами, и был рад ощутить не такой горячий лоб, какой был утром — значит, температура немного спала. — Через час правда сам заснул, а проснулся часа два назад. — Родители еще не приехали? — омега слегка приподнялся. Голова, хоть и болела, уже не кружилась. — Нет. Отец звонил недавно, сказал, что задержится. Насчет папы ничего не знаю, но скорее всего и он будет поздно. — В последнее время мне стало казаться, что от меня одни проблемы, — Сиэль снова вернулся в объятия Себастьяна. — Малыш, у тебя всего-лишь простуда. Да, о твоем побеге еще не раз всплывет разговор, пока ты не выздоровеешь, но и только. А сейчас давай, — Себастьян чмокнул в губы и мягко отстранился, — время покушать. А затем мы испробуем те методы, что написал на листке папа. — Может не надо? — Сиэль умоляюще посмотрел на брата. Даже знать не хотелось, что может придумать папа. — И можешь сделать мне молоко с медом? — Теплое или горячее? — поинтересовался парень. Может, он и отложит сейчас «специальные» лечения. После ознакомления он и сам не хотел испытывать на брате и половину того, что написано. Если папа хочет действовать дедовским методом — пусть делает это сам. — Теплое, — Сиэль улыбнулся. — Отец мне делал, когда оставался за мной приглядывать, а папа уходил на работу. Папа — бульон, отец — молоко. — Хорошо, — с ответной улыбкой Себастьян кивнул, напоследок поцеловал в лоб, и вышел из комнаты. Сиэль вздохнул. Он не любил болеть, хоть подростку и нравилось лежать в постели, окруженный заботой и вниманием. Но все равно… Болеть отвратительно. Методы лечения у родителей отличались. Папа рассматривал Сиэля не только как своего любимого ребенка, но и как пациента. А вот отец частенько строил из себя самого дружелюбного человека. Был момент, когда болел Габриэль, Винсент выцепил Дитриха с работы, чтобы тот научил его что-то готовить. А Сиэль и рад был помочь. — Да уж, — вздохнул омега. — Это были веселые времена. — Все, как вы заказывали. Себастьян слишком быстро, по мнению Сиэля, вернулся обратно с протянутой кружкой. — Спасибо, — омега обхватил ее двумя ладонями, как бы согревая замерзшие руки. — Осторожнее, не пролей мимо, — сказал тоном заботливого родителя и присел на край кровати. Сиэль сделал несколько глотков, ощущая сразу тепло и сладость, что разливались по всему телу. — Вкусно, — умиротворенно произнес. — Рад, что угодил, — Себастьян развалился на своем месте, закинул руки за голову. — А как Лоренс лечил тебя? — тихо спросил Сиэль, не поднимая головы. Лицо альфы в один момент помрачнело. Воспоминания, связанные с болезнью и его отцом-омегой, болезненно сказывались. — Я болел редко и в больших случаях справлялся сам. А вот папа… я не хочу об этом говорить. — Прости, — вздохнул омега. — Просто я предположил, что и у вас были какие-нибудь забавные моменты, когда ты болел. — Нет. У нас вообще мало было забавных моментов, и они точно никак не были связаны с болезнями. — Мне порой перед тобой так стыдно, — тихо прошептал Сиэль, пряча глаза за челкой. — Ничего, — парень прикрыл глаза, прогоняя из головы обрывки прошлого, так не вовремя сейчас застрявшие и не желающие уходить, — ты ведь этого не знал. — Теперь знаю, — Сиэль отставил кружку в сторону и, резко развернувшись, обнял брата. Тот, не ожидавший такого напора, вытащил одну руку из-под головы и приобнял в ответ. Сиэль и правда чувствовал себя неуютно, что у него было все, что он мог пожелать, а брат… брату пришлось несладко. И если бы омега не был уверен в искренних чувствах своего альфы, он бы до сих пор думал, что Себастьян на него за это злится. — Когда-нибудь я расскажу тебе все о своем детстве. Только дождись этого момента, — вдруг шепнул на ухо альфа. — Надеюсь, что ты будешь вспоминать об этом с улыбкой, — Сиэль крепче прижался к брату. — Ты ни разу не улыбнулся, когда что-то пытался рассказать. — Пойми, малыш, мне тяжело вспоминать прошлое, связанной с папой, еще и с улыбкой. Ты сам был со мной у могилы. Я все еще не могу смириться с его смертью. А когда узнал от отца, что папу за пять дней до его смерти, можно было спасти… — Себастьян не договорил. Все и так было ясно. — Никому из нас не дано понять, что хотел твой папа, — прошептал Сиэль, поднимая глаза на любимого. — А может, он и сам уже не верил, что все будет хорошо. Но, пойми, он сделал все, чтобы ты сейчас был счастлив. Ты ведь счастлив? — омега посмотрел на него с надеждой. — Хотя бы немного… — Глупый, — парень задействовал вторую руку и сильнее прижал к себе омегу. В один момент даже забыл о простуде, он прижался к губам любимого человека. Поцелуй вышел проникновенным и с огромным чувством. — Ты — мое счастье. От этих слов Сиэль засиял, как начищенный умывальник. От этих слов становилось так приятно на душе, что хотелось порхать бабочкой по комнате. Хотя перспектива отправиться в психбольницу не казалась омеге привлекательной. — Ну вот ты и просветлел, — с теплой улыбкой заметил Себастьян, погладив по горячей щечке, — прямо как солнышко. — Для тебя я готов быть кем угодно, — Сиэль хотел засмеяться, но закашлялся. — Тише, — Себастьян приподнялся вместе с ним, чтобы дать возможность нормально откашляться. Гладил по спине, чтобы легче было, а когда Сиэль остановился, все еще кривясь от неприятных чувств в горле, поцеловал в висок, чуть дольше задержав поцелуй. — Прости, у меня во время болезней иногда проявляются астматический кашель, — Сиэль выдохнул, — поэтому стараюсь не болеть. Три года держался. — Воды принести? — тут же забеспокоился альфа, на автомате начав снова гладить по спине. — Нет, не надо, пройдет, — Сиэль устроился обратно в объятиях любимого. — Астма — это хроническое заболевание. Однако, мне еще повезло, что я не нуждаюсь в ингаляторе. Так что, скажем, я еще легко отделался. — Теперь, когда папа приедет домой, ты точно не отделаешься от написанного рецептика, как быстрее вылечить. Я хотел поговорить с папой и как-нибудь уговорить не применять все, но теперь беру свои слова назад. Нужно быстрее ставить тебя на ноги, а с простыми лекарствами будет не так действенно. — Да будет тебе известно, что астма не лечится, — усмехнулся Сиэль. — Ее можно заглушить, но кто знает, когда ее приступы могут снова проявить себя. А если у тебя есть шанс спасти меня от папы, я выполню любое твое желание. — Я прекрасно знаю, что она неизлечима. Что не сказать о твоей простуде. На нее весь удар пойдет. Так что не выйдет, котенок. Я служу тебе больше в качестве няньки, а уж здоровье твое полностью доверю папе. — Пора искать укрытие, — наигранно печально произнес Сиэль, накрываясь одеялом с головой. — Под одеялом — не самое лучшее место, — со смешком ответил парень. — В этом доме уйма мест, где можно переждать. — Тебя все равно найдут. Я найду тебя по запаху, — под конец тихим таинственным голосом шепнул Себастьян, нависнув на братом. Даже одеяло не могло его спасти. — А если я сбегу из дома и спрячусь на участке? — Хочешь осложнения? — Оденусь потеплее, — хихикнул из-под одеяла — Никуда ты не денешься. Лично запру тебя в комнате, — Себастьян откинул преграду, что мешало увидеть наглую мордашку, что успевала заводить даже будучи больным. — Держать человека взаперти — противозаконно, — усмехнулся Сиэль, ловя взгляд брата. — За домашний арест еще никто в суд не подавал. — А сможешь доказать, что это домашний арест? — Сиэль снова попытался спрятаться под одеяло. — Если не станешь писать заявление, то ничего и доказывать не буду. — А вдруг очень ревнивый альфа решил проучить своего нерадивого омегу, — успел договорить, прежде чем чихнул. — Вот. Правду говоришь, — Себастьян наконец подцепил подбородок омеги двумя пальцами, и нежно поцеловал в носик. — Уже закашлялся и зачихался. Фиг теперь поцелую. — Хотя я не против, если ты немного заболеешь, — улыбнулся Сиэль, — а то еще пара дней, и ты уедешь. — Да уж, учитывая то, что мою практику продлили еще на неделю. Из-за течки папы, свадьбы, а теперь еще и твоей болезни, все не получается нам с отцом сработаться. — Пока мы встречаемся тайно, мне это на руку, — пожал плечами омега. — А ты выхватываешь в моих словах лишь то, что хочешь сам слышать, — усмехнулся альфа, уткнувшись лбом в лоб брата. — Тебе все-таки надо покушать. — Покормишь меня с ложечки? — предложил Сиэль, изображая смущение. — А мы стали совсем беспомощными? — Ну, я же болею, — состроил милую мордашку. — И теперь этим будешь пользоваться, да? — Я не пользуюсь, — наигранно насупился Сиэль, поборов в себе желание чихнуть. — Я самый больной в мире человек, а никто не хочет обо мне позаботиться. — Ладно, уговорил, — альфа отпустил самого больного из своих объятий и поднялся с кровати. — Разогреваю тебе суп и кормлю с ложечки. Как младенца. Сиэль тихо рассмеялся, но ничего не прокомментировал. И пока брат ушел разогревать суп, Сиэль решил немного прикорнуть. И их идиллия продолжалась до тех пор, пока не приехали родители. Причем оба в одно время — не удивительно, если папа забрал отца с работы. — Ну, как вы тут поживаете? — Родители первым делом заглянули к парням, чтобы проверить состояние Сиэля. — Просто супер, — Себастьян оторвался от книги, которую якобы читал все то время, пока брат пил молоко с медом. — Мелкий исчихался и раскашлялся. Но температуру мы сбили, так что теперь ему лучше. — Вот и чудесно, — Винсент улыбнулся, заметив содержимое кружки. — Ладно, мы пойдем ужинать. Ты ел? — обращение к Себастьяну. — Да, конечно. — Славно, отдыхайте, — отец улыбнулся и покинул комнату. — Что такого могло случиться, что папа такой веселый? — удивленно спросил Сиэль, смотря на закрытую дверь. — Не заметил у него такого явного веселья. Может, просто хорошее настроение. — Кажется, сегодня они с папой будут проводить время не за сном, — тихо рассмеялся омега, ставя кружку на тумбочку и прижимаясь к брату. Себастьян тоже убрал в сторону книгу, так и не вспомнив названия, когда брал ее одну из первых попавшихся на полке. Обнял одной рукой за плечи, а вторую привычно закинул за голову. — А разве они не всегда устраивают ночные родео? — Нет, конечно, — заулыбался Сиэль. — Они тоже умеют уставать. — И давно ты перестал кривиться при упоминаний родителей с их непристойностями по ночам? Да и не только ночам, — со смешком вставил последнюю фразу. — Когда сам стал в этом замечен. — Замечен? — Самим собой, — поправил подросток. Напряжение, до того сковавшее тело, разом слетело. Себастьян облегченно выдохнул. За эти несколько секунд он успел напридумывать такого, что в пору было застрелится, чем поверить. — А ты о чем подумал? — усмехнулся омега. — О всяком, — отмахнулся парень. Ни за что не произнесет вслух то, что крутилось в голове. Никаких других альф не было и не будет рядом с его омегой. — Ну ла~адно, — протянул расстроено Сиэль, устраивая голову на груди Себастьяна поудобнее. Так и прошло их недолгое пребывание вместе, в родных объятьях. Вскоре пришлось расходиться. Габриэль пришел проведать больного сразу после ужина, а Себастьян ушел. Больше его ничто не должно было держать рядом с братом.