Ты мой брат. И я тебя... ненавижу?

— Сегодня был трудный день, — причитал мужчина в возрасте, вздыхая и вытирая лицо платком. — Как ты себя чувствуешь, парень? — обратился он к сидящему в кожаном кресле брюнету полных семнадцати лет. — Моего отца час назад закрыли в гробу и засыпали землей. Как вы думаете, как я себя чувствую? — слова так и были пропитаны ядом. — Охо-хох, — покачал головой мужчина, присаживаясь в кресло напротив. Сегодня этот парень лишился папы-омеги, который долго и тяжело болел. Достатком семья не выделялась: омега растил сына один, работал простым учителем в местной школе. Из имущества была трехкомнатная квартирка на окраине города, которая теперь должна перейти в руки единственного законного наследника. — Прости меня, старика, — альфа натянуто улыбнулся, желая хоть как-то разрядить атмосферу, — но у меня к тебе серьезный разговор. Парень фыркнул, даже не удосужившись слушать внимательно. То, что он не может жить самостоятельно, уже известно. Самое обидное — до совершеннолетия остался жалкий год. Никто не предоставит ему права на одиночное проживание. Ему найдут чертова опекуна. — Ты ведь знаешь, что до совершеннолетия тебе предстоит жить с опекуном, — старик кашлянул в кулак. — Твой отец попросил найти кое-кого. Скажу сразу, тебе вряд ли понравится этот выбор. — А можно сразу к делу? — в раздражении оборвал парень. Нотариус покачал головой, понимая, что мальчик (по его меркам) сейчас не в том состоянии, чтобы тянуть кота за хвост. — Твой папа хотел, чтобы ты жил с кровным родственником. Губы тронула кривая ухмылка. Парень даже сел ровно, сверля в пожилом альфе дыру. О каких родственниках могла быть речь? Насколько он помнил, никого ближе папы-омеги у него не было.  — И кто же станет моим опекуном? — Не думаю, что это можно назвать опекунством, поскольку этот человек имеет право тебя воспитывать. Хотя в твоем свидетельстве о рождении и стоит прочерк. — Нотариус внимательно следил за реакцией парня. — Хотите сказать… — красновато-карие глаза сощурились. Ему не стоило договаривать. Старик дал более чем жирный намек. И оттого на парня накатила волна ярости, но он старательно скрывал это. — Да, — кивнул альфа, — твой второй родитель, узнав о тебе и твоем положении, решил забрать к себе. «Решил…» — оскал парня был по истине жутким. Пожилой альфа и того откинулся на спинку кресла, словно инстинктивно желая спрятаться, отодвинуться подальше от убийственной ауры подростка. — Ни за что, — подозрительно спокойно возразил парень.  О, кто бы знал, как давалось ему это мнимое спокойствие. Внутри все просто кипело от ярости и чувства отвращения. Как этот ублюдок вообще посмел заявлять свои родительские права на него? Тот, кто бросил их с отцом-омегой одних! — Найдите мне кого-нибудь другого. Такая падаль не смеет даже заикаться о правах. — А он и не заикался, — немного сконфужено пробормотал нотариус. — Я по просьбе твоего папы отыскал его. Была проведена экспертиза ДНК, которая показала, что этот альфа на самом деле твой отец. И сегодня он приехал, чтобы забрать тебя к себе. Он — уважаемый человек, примерный семьянин, — начал перечислять старик, но быстро замолчал, заметив раздраженный взгляд, направленный в его сторону. Перечисления о достоинствах этого ничтожества стало последней каплей. Парень в одну секунду оказался на ногах. Кресло с грохотом перевернуть. Плевать. Хотелось шума. Он единственный может на грамм притупить злость. — Мистер Рейдан, этот… человек, — с трудом подобрал нормальную ассоциацию, — последний, кого бы я хотел видеть в качестве своего опекуна. После всех этих лет, что я прожил без него, хотите, чтобы я принял его с распростертыми объятьями? Мои слова вполне серьёзны, и скажу вам так: я презираю его всеми фибрами души и боюсь, что если увижу его на пороге, могу придушить. — Если тебе так станет легче, — в кабинет вошел мужчина в черных классических брюках и сером замшевом пальто. На лице, слишком похожим на лицо парня, появилась немного грустная улыбка. — Кто бы знал, что почти через восемнадцать лет я узнаю о последствиях небольшого романа с миловидным омегой. Пусть парень не знает его в лицо, пусть не знает голоса, но он точно знал, что позади него был тот самый скользкий подонок. Как в замедленной съемке юноша обернулся. И какая же ирония — он унаследовал большую половину внешности стоящего рядом мужчины. Еще один пунктик в список ненависти папочки-альфы. — Мое имя — Винсент Фантомхайв, — мужчина искренне улыбнулся, протягивая руку. — Надеюсь, что мы сможем наверстать упущенное. Парень изогнул бровь в неподдельном изумлении. Этот ублюдок что же, всерьёз надеялся, что ему простят все грехи? Подросток даже не посмотрел на протянутую руку, разворачиваясь обратно к старику. — Можно мне изучить завещание отца? — Да, конечно, — нотариус засеменил к письменному столу, выуживая из ящика и протягивая парню большой конверт. Винсент усмехнулся, садясь на небольшой диван и с интересом разглядывая сына. Стоило признаться, он был ошеломлен новостью, об истинном первенце. Но данный факт впоследствии вполне его устроил. Хотя Фантомхайв понимал, что сын вряд ли сможет принять его как второго родителя. По крайней мере не сразу. Парень уселся обратно в кресло, предварительно поставив его на место, и несколько минут очень внимательно изучал завещание. Полученная недвижимость и денежные средства его не волновали так сильно, как последняя просьба. Где папа с мольбой (парень не сомневался, что именно эти эмоции были вложены в прощальные строки, об этом говорил и более отрывистый почерк) просил сына принять его биологического отца. Парень мало что о нем знал. Папа-омега старался лишний раз не упоминать о своей несчастной любви. Но на этом листке, черным по белому, было написано, как на самом деле обстояли дела. Выяснилось, что отец-альфа и вовсе не знал о беременности. Омега это скрывал до самого конца и один воспитал сына. Но даже узнав эту часть правды, человек, сидящий на диване, в глазах парня не стал чище. Он по-прежнему считал его последней мразью. Могло быть миллион способов узнать правду, докопаться до истины, но если тому было не интересно… Черт с ним! Молодой альфа сжал листок в руке. Только оттого, что это было последним желанием папы… Скрепя сердцем, он согласится.  — Документы уже оформлены? — Да, — ответил нотариус.  — Тебе осталось только собрать вещи и упаковать в машину, — улыбнулся Винсент. — Не переживай, лишать тебя свободы никто не собирается. — Обойдусь без ваших наставлений, — довольно холодно бросил парень и обратился уже к старику. — Позволите оставить? — короткий взгляд на завещание в руках. — Себастьян Михаэлис, — голос новоиспеченного отца стал холодным, как сталь зимой, — я понимаю, что тебе тяжело, но сейчас мы едем к тебе домой и собираем вещи. Будешь препираться, потащу за шкирку. К тому же, — голос снова потеплел, — лучше быть сейчас с кем-то, чем одному. Обратился, да еще и с таким официальным тоном. Парня передернуло, однако он умело скрыл это от чужих глаз.  Терпение. Ему придется полагаться только на это чувство. Ради покойного отца.  — Больно надо с вами препираться.  Себастьян дождался кивка на разрешение оставить завещание отца и прошел мимо новоиспеченного родственника, кинув сухое прощание. Винсент кивнул нотариусу и, захватив копию завещания, вышел вслед за сыном.  — Себастьян, давай условимся, — Винсент положил руку ему на плечо. — У тебя полная свобода действий, но ты пытаешься хоть немного влиться в новую семью. Тебя с нетерпением все ждут. Даже твой младший брат горит желанием познакомиться с тобой. — Младший брат?  Вот уж чему парень мог не удивляться, и все же не сдержался. Это же естественно. Пусть этот альфа был не лучшим папашей для парня, но о втором отпрыске он явно позаботился. Да и осознание того, что ему придется жить с незнакомыми людьми и, более того, пытаться считать их родными… С этим, пожалуй, подросток никогда не смирится.  Он не стал резко одергивать плечо, но все же отстранился от прикосновения мужчины. — Ему всего тринадцать, — Винсент улыбнулся. Голос его был поистине теплым. — Возможно, знай я раньше, что Лоренс ждет ребенка, все сложилось бы иначе. Но что случилось, то случилось. И прошлого уже не исправить. Зато можно наладить будущее. Как считаешь? Винсент легко подтолкнул Себастьяна вперед. Он не требовал ответа для себя. Парню предстояло ответить на этот вопрос себе. А сейчас они поедут к нему на квартиру, чтобы забрать вещи и перевезти их в новый дом.