Мы в ответе за тех, кого приручили. Так что, хён, прими поводок и ответственность за меня.
В преддверие годовщины а-ля «мы не просто встречаемся, но и живем вместе» приходится брать вечерние смены, чтобы поднакопить на подарочек любимому. У Хосока и задней мысли нет, что именно подарит ему Тэхён, ну, знаете эти типичные проблемки наподобие того, как если девушке не нравятся серьги, которые ей подарил парень, то она ему дарит обычные носки или дезодорант в ответ? Хотя у Хоби старый дезодорант кончился, а вот носки (он действительно так думает) всегда пригодятся, ведь если в паре один парень и он раскидывает свои носки по всей квартире, то в их отношениях это смело можно возводить в квадрат. В любом случае Тэхён должен порадоваться содержимому глянцевого конвертика со стразами, который греет сейчас внутренний карман пиджака Хосока. Отношения не то, чем кажутся на первый взгляд. Это постоянная работа во благо процветания маленькой ячейки общества. Они с Тэхёном семья, кто бы что ни говорил. У молодого парня куча правил, как и всякой женушки, ждущей своего мужа с работы. У Хосока столько же ответственности и гордости, что он испытывает по отношению к себе, когда его мальчик улыбается и радуется, когда ужин готов, а дом полностью убран и вообще «Почему ты ходишь не в тапочках, я же только что помыл пол?!» Бытовуха иногда угнетает, но они уверены на все сто, что им никогда не надоест просыпаться в объятиях друг друга, сходить с ума в истоме в предвкушении будущей встречи вечером, расслабляться в ванной и ублажать друг друга, пока вся влага не испарится с оголенных тел. Хосок безоговорочно любит Тэхёна, со всеми его бабскими штучками, трусиками в горошек и оборочках, биби-кремами и кофейными скрабами, которые Кимтэ втирает в свои ляжки каждый понедельник, дабы «фуфуфу, целлюлит, уйди». Выебоны тэхёновские тоже зачастую умилительны и — не будем скрывать — возбуждают Хосока лучше всякого сексапильного белья. То у Тэхёна жало в заднице застрянет по поводу нового сервиза, то нового оформления гостиной, и ведь носится по всем торговым центрам, тыкает пальцем Хосоку «хочу», в директ шлет фото с покупками, но «Хосоки-и-и-и-и, это всё надо, без этого никак», будто от нужных чашек и цвета стула в прихожей зависит их жизнь и семейное благополучие. /бля-бля-бля/ Иногда Ким Тэхён слишком идейный парень. Порой кажется, что у парня маниакальное расстройство, и это касается всего вокруг: от покупки нижнего белья до пробы всех сортов арома-свечей, дабы внести перчинку в повседневность. И вот именно в такие моменты сразу становится понятно, что даже бытовуха у них необычная и, скорее всего, никогда не наскучит. Кстати об идеях. Дома наблюдалась полнейшая тишина, которая в первую очередь насторожила Хосока, и он позволил себе первым подать голос: — Тэхён, ты дома? — Д-да, я в спальне, — раздалось тихое приглушенное, оттого ещё более настораживающее, Хосок уже успел напредставлять себе ужасов по типу грабителей, раненного Тэ и подобного, однако пройдя в их общую спальню, он увидел то, чего и не ожидал вовсе. /блядь/ /ким тэхён/ /что ты…/ Тэхён распластованный по кровати, уже возбужденный и готовый на любые шалости, которые с ним будет вытворять Чон Хосок, лежит и устремляет взгляд на мужчину, полный вожделения и похоти взгляд. Длинные и худые ноги обтянуты нейлоном, колготки черные, прозрачные ровно до того момента, чтобы с желанием продолжать водить взглядом и наслаждаться уже только от одного вида. Тэхён нестерпимо водит одной ногой по другой, смыкая свои лодыжки и колени, чтобы хоть как-то облегчить своё мучение. Он не любил прикасаться к себе, он хотел, чтобы это делал лишь Чон Хосок, и это казалось бы более правильным. Да и прикосновения любящего тебя человека это всегда что-то призрачно неуловимое, легкое, вынуждающее отрекаться от всего, во что верил доселе. Чон Хосок — вот кто был реальнее всего и осязаемее, тот, в кого верил сам Тэхён. У Ким Тэхёна хвостик пушистый в виде помпона на чудо-колготках, подрагивает, трётся о постельное белье. Черные треугольники атласа на груди служат началом корсета, наверняка уже дарящего наслаждение лишь тем, что неестественно сдавливает грудную клетку, вынуждая жадно хватать воздух ртом, как и при любом другом страстном поцелуе. И глядя на это, Чон Хосок отчего-то пытается представить ту крутящуюся карусель в голове Тэхёна, продумывающего для себя и своего парня новые сексуально-образовательные досуги. Среди извращенцев ему точно надо присудить первое место.Этот щеночек точно не из простых.
— Хосок-и-и, я очень хочу. Почему ты так поздно? Ох… — Хосок раздвигает ноги парня, подтягивая того ближе к краю кровати, чтобы ноги повисли с нее. Он умещается между них и, о боже, показывая тактильно — промежность о промежность — Тэхёну, какое желание он в нем смог пробудить. На всё это Тэхёну остается только вздыхать томно-томно и уместить свои ладони на груди у возлюбленного, сжимая накрахмаленную испещренную квадратиками рубашку, потихоньку залезая пальчиками под создавшиеся от движения отверстия между пуговицами. Вид возбужденного, готового на любые эксперименты и эротические подвиги парня не может не будоражить, а во всем теле уже пульсирует вовсю. — А по-моему, я как раз вовремя, — руки по-хозяйски умещаются на тэхеновском достоинстве, прикрытом разве что черным нейлоном, весь сочится естественной смазкой, сам парень вздрагивает под чужими руками, охает и прогибается в пояснице, лишь бы коснуться вновь. Какими бы они ни казались извращенцами, то, что они творят в постели, точно должно быть в первой десятке чудес света. Переживаемая страсть и кипящая в жилах кровь ставила под сомнение принадлежность к нации, всё будто было бы на корриде. И вот тут было непонятно, кто именно из них бык, а кто — тореадор. Если Тэхён и бык, то уж точно ведущий за собой мужчину, его и питомцем нельзя назвать (исходя из его костюмчика в данный момент). Сейчас бы они занялись тореро, если говорить о состязаниях один на один. Но когда-то ещё совсем недавно это было точное энсьерро, когда мужчины-испанцы бегут по главным улицам города, пытаясь удрать от разъяренного быка, несущегося на них. Эта пара так же бежала от своих чувств, под гнетущим вниманием общества (так и в энсьерро, когда женщины с детьми следят за действием из-за ограждения или балконов, уверяют сыновей, что они тоже скоро смогут настолько же вольно бежать навстречу судьбе), они теперь нисколечко не скрываются. — Хосок-и-и, не отвлекайся, — вырывает из мыслей Тэхён ровно так же, как и срывает рубашку со своей второй половинки. И это так нежно и притягательно, убийственно притягательно и сравнимо с зыбучими песками в пустыне, однако Хосок тянется, укладывается поверх своего щеночка, елозящего своим хвостиком по кровати. Всё рушится ровно в тот момент, когда губы соединяются воедино. Отглаженные покрывала принимают в свои объятия хозяев — а если быть точнее сейчас, то одного названного питомца и его хозяина. Колготки под чужими руками прорываются на ягодицах, а Тэхёну как в бреду кажется, что это у него в груди трещит по швам от переживаемого напряжения. Он и вправду очень долго ждал своего Хосока. И ему, если честно, сначала очень хотелось отыграться на парне, но проявляемая властность и мужественность от Хоби убила всю решимость Тэхёна, непокорность, желание насолить и нашкодить как любой другой щенок, ждущий своего хозяина. — Если будешь хорошим песиком, то сможешь облизать косточку, — шепчет Хосок на ухо, прикусывая его в итоге, отчего Тэхён выразительно прижимается к его груди, скребя ногтями спину мужчины. Хосока это определенно лишь заводит, подогревает, как и следующее, брошенное ровно с этой же самой целью: — Ох-хо, Хоби-хён, то, что я хочу облизать, по определению костей не имеет. Шутка оценена по достоинству, это становится понятно, когда Тэхёна с веселым рыком переворачивают на колени, Хосок заводится только так. Игривый питомец направляется по наитию к тому органу, о котором он имел смелость пошутить, ширинка оказывается расстегнутой, и Тэхён завораживающе для Хосока виляет белоснежным хвостиком. Мужчина останавливает парня в последний момент, тянет к его рту свои пальцы и, поглаживая ненастоящие ушки, наслаждается зрелищем этой необычной для Тэхёна покорности: ну, а чего не сделаешь ради ролевой? Возбуждение мучительно, и всё это как лишний круг ада, приближающий к раю, Тэ разводит ноги как можно шире, когда его рот покидают пальцы возлюбленного, дотрагивается промежностью покрывал и стонет, по-детски с обидой злясь на Хосока, что тот порвал колготки только сзади, естественно специально только там. Пальцы проникают в Тэхёна с легкостью, пока тот с садистским наслаждением отодвигает резинку трусов Хоби и наблюдает сочащееся возбуждение, ехидно хихикнув тому, что именно на него (и ни на кого другого) у его хёна такая реакция. /уж совсем явная/ /даже болезненная/ /а тэхён и рад поиздеваться/ Пальчики массируют головку, посылая импульсы по всему телу, на самом деле даже Тэхёну становится не по себе, ибо он, будучи не в состоянии унять своё возбуждение, пытается транслировать все действия с членом Хосока на себя. Мужчина в свою очередь нависает над партнером, одной рукой удерживаясь на черном шелковом покрывале, а другой продолжая вводить свои пальцы, подготавливая анальное колечко, а этот хвостик рядом… Господи, Кимтэ, что ты только творишь… — Я хочу тебя, хён. — А больше и не надо слов, чтобы приступить к реальным — исключительно по мнению Тэхёна — действиям. И парень получает то, что просит, то, что желает. И так будет всегда, уверяет его Чон Хосок, и отчего-то ему верится абсолютно. Когда пальцы покидают тело, когда они сплетаются воедино, а хвостик щекотит бедра, когда Ким Тэхён с ума чуть ли не сходит, срывая с себя ушки и подпрыгивая на своем мужчине самозабвенно, а тот лишь наблюдает за этим, исследует все изгибы его тела руками — хотя куда уж ещё, но всё равно влюбляется вновь в эту кожу цвета какао, одновременно мягкую и упругую. Грудь Хосока вновь и вновь помечают царапинами: пусть мужики на работе судачат после душа и женскому персоналу передадут, чтобы неповадно было (им конечно, в Хоби он уверен, но это скорее так — авторский знак, от которого и на душе теплее становится). У Тэхёна немного маниакальных желаний, но одно из них — доводить Хосока до полуобморочного состояния в постели. Для Кимтэ это, конечно, не коррида, но те ещё соревнования на выносливость с желанием продлить этот самый момент — он то замедляется, то ускоряется, пока Хосоку не надоедает, что им в наглую пользуются, и он не берет всё в свои руки, пока сам не начинает управлять этим прекрасным телом и вбиваясь в него исступленно, безоговорочно быстро. И они ещё долго сумасшествуют с телами своими, пока одурманенные не валятся на постель, в объятиях друг друга нежась, целуясь, пока конечности пульсируют, пальцы дрожат. Момент, наполненный удовлетворением и счастьем. Именно один из тех, которые заставляют забыть Хосока про все минусы жизни с нагловатым Тэхёном и понять, что это всё лишь бы внимания ему побольше уделить. И это становится более чем очаровательным. Сжимание любви всей своей жизни в объятиях, легкий смех при виде разорванных и мокрых колготок. Мистер Ким Тэхён уже весь вспрел, но Хосоку страшно предположить, что может заставить того хоть немного сдвинуться в эту минуту, разве что… — У меня был подарок. — Тэхён слушает внимательно, уже приподнимается на локтях и заинтересованно ждет продолжения речи: — Знаешь, пожалуй, я подарю кое-что другое. — А что, например? — озорные нотки в голосе, он всегда как ребенок рад подаркам, и вообще кто им не рад? Разве что только тот, кому их нравится дарить. Мужчина уже предвкушает реакцию своего парня на следующее его заявление, понимая, что оно точно либо повергнет в шок, либо в абсолютную феерию. — Скажи мне, а ты любишь фламенко? А ещё я думаю, поверят ли испанцы в то, что ты девушка, когда покажешься на танцполе в огненно-красном платье. — Чон Хосок!!! Не могу поверить! — он весело замолотил кулачками по груди своего парня, столько счастья и веселья посыпалось в ответ, что Хоби сам не смог удержаться от того, чтобы не обхватить руками это чудо и не поцеловать ярко-ярко и глубоко, уже уносясь поцелуем в дальние края Барселоны и шумного Мадрида. И подумать только, он на самом деле сначала хотел подарить шоппинг или что-то наподобие, но этот вид Тэхёна на его кровати, стоны и то, через что они прошли вместе за этот год, натолкнуло на нужные мысли с нужным подарком. Только с Ким Тэхёном ему теперь хочется познавать мир, понять — каково это будет вдвоем, не просто одному. — Во что? В то, что я куплю путевку в Испанию? Или в то, что женская одежда сидит на тебе намного лучше мужской? — Скорее в то, что я смог найти тебя! Господи, я так рад! — это действительно нереально, от их самой первой встречи, попыток Тэхёна привлечь внимание, первого поцелуя и вплоть до этого дня. Изначально это было не более чем просто предположением на подобие «ну, а вдруг он поймет мои чувства?», а тут… да это же как должно было повезти, чтобы жить вдвоем друг с другом целый год и быть всё ещё в эйфорие, будто это один большой продолжающийся оргазм. Разве что оргазм на двоих. — Ну-ну, щеночек. — Хаха, только на людях не вздумай меня так назвать. Завтра же пойдем выбирать платье, а ещё нужны новые плавки, Хосоки-и, я как знал! Я присмотрел парочку и для тебя, всё боялся показать!!! — как трещетка залепетал Ким Тэхён, на пальчиках перечисляя то, что им предстоит купить для этой чудо-поездки. Всё бы ничего, но Хосок понял, что обрек себя ещё и на шоппинг, о котором он думал ещё в самом начале, когда выбирал подарки. И… Ох, Тэхён такой Тэхён, а что ещё требовалось ожидать, кроме его заученного «Хён, купи мне трусики»?