Спартанец

      Бой не утихал, везде мелькали перехватчики, РЭБ, обломки кораблей, останки пилотов. Всё это зрелище напоминало не бой, а месиво, мясорубку из стали и человеческих тел. В эфире теперь было не разобрать ни слова, крики, приказы, мольбы, стоны - всё это слилось в один нескончаемый громкий гул, глушащий все остальные звуки. С появлением дредноута ситуация сильно усугубилась. Своими кормовыми орудиями и зенитками, он вёл огонь с безопасной дистанции для себя, но смертельной для нас. В первые же несколько выстрелов раскалённой плазмы уничтожили остатки наших инженеров и дальнобоев, два снаряда прямым попадание по станции заставили её сдвинуться с места, даже представить страшно какие повреждения получила она сама. Следующий залп был уже прицельным, и именно по станции, система ПВО пока держалась, но она была такой же древней, что и сама станция и не рассчитана под современные боевые действия. Ситуация ухудшалась с каждой минутой, наши потери были всё больше и больше. Можно было подумать, словно сама тёмная синева космоса, сами звёзды были против нас.       Уже было отчётливо ясно, станцию не удержать. Системы ПВО уже были истощены, да и от самих-то систем ни черта не осталось. Численность и боеспособность наших и так малочисленных сил составляла лишь 25%. Не было ни какого героизма. Ни чести, которые так любили восхвалять в своих произведениях древние писатели, было лишь одно, заложенное с самого рождения, желание выжить. Тут и там мелькали, словно в роящемся улье, вражеские и наши перехватчики, штурмовики, РЭБ, фрегаты. На один наш корабль приходилось 6 вражеских, наши силы таяли с каждой секундой и тут раздалось. Сквозь предсмертную агонию, вопли, стоны, переговоры, всего один единственный приказ, обрекавший всех на смерть.       - Вы должны продержаться ещё 10 минут. До полной эвакуации станции. Главные ответственные лица должны быть в целостности эвакуированы со станции. Конец приказа.       Неужели эти бюрократы спасают лишь свою шкуру? На остальным им вообще наплевать? Да пошли они, я на это не подписывался! Думаю, эти первые мысли пролетели в голове не только у меня. Но и у многих других пилотов, так как большинство из оставшихся в живых просто попытались сбежать из этой адской мясорубки, некоторым это и вправду удалось, но большинство было уничтожено, даже не успев попытаться этого сделать.       Из доков покорёженной станции уже появилось грузовое судно, которое охраняли уцелевшие иерихонские силы. Но тут произошло то, что даже самый дерзкий писатель или детектив не предположил бы. Пространство вокруг дредноута заискрилось, подведённые к главному орудию энергетические кабели запульсировали энергией, словно вздутые вены пульсировали кровью в наполненном силой теле, и, буквально через несколько мгновений, раздался оглушающий, мгновенно слепящий, яркий свет плазменного орудия. Детекторы Спартанца начали истошно вопить, предвещая о неминуемом попадании корабля в область выстрела, я попытался наугад вытянуть его из зоны поражения, и тут раздался выстрел. Корабль начало трясти, словно игрушку в руках ребёнка, ударившись о приборную панель, я потерял сознание.       Очнулся я от оповещений о повреждениях корабля, жутко болела голова, струйки крови стекали со лба, воздух был затхлым, пахло палёным. Тут я очухался. Бой уже почти закончился. От станции ни осталось ни следа, лишь искорёженные останки, как будто разорванное тело, летали не так далеко друг от друга. Спартанец представлял собой искорёженный кусок стали, углепластика, титана и прочих элементов. Одно крыло было полностью уничтожено, на его месте были лишь оголённые куски проводов и каркаса. Системы жизнеобеспечения работали лишь на половину, двигатели же были выведены из строя, да что там, одного вообще не было. На его месте зияла огромная пробоена, из которой вытекало топливо.       Неужели, это конец? Всё, что мы делали было зря? Неужели, я вот так просто здесь сгину? - эти мысли заполнили мою гудящую, как свинец, голову.       Корабль всё дальше и дальше отлетал от места боя, который уже закончился, в тёмную, пугающую синеву космоса, словно съедающей его. Ещё мгновение и от него не останется ни малейшего следа, как, собственно, и от других подобных ему обьектов этого ненасытного тёмно-синего чудовища.