Под сводом пяти девяток

Храм Воздуха будто сиял изнутри. Мягкий полуденный свет, проникающий сквозь искусную резьбу потолка, отражался от светлых стен и рассекал просторный амфитеатр. Легкий ветер слабо трепал волосы и одежду прихожан, возносящих свои просьбы богам. Их едва слышный шепот складывался в мелодичную, удивительную музыку, льющуюся от пола и до самой крыши. Найл улыбался. Не величественной архитектуре, не прекрасной погоде, коей их порадовал, наконец, последний весенний месяц, не вдохновляющей атмосфере всеобщего радостного умиротворения. Найл смотрел в спину устроившегося ниже него принца. Гарри, как и другие прихожане, сидел на мраморных ступенях. Принц прикрыл глаза и одними губами шептал свои молитвы, прося о чем-то, известном лишь ему. - Почему ты сидишь вдали ото всех, дитя? – раздался сверху тихий голос. Найл обернулся. Рядом с ним остановился жрец – омега в летах, одетый в традиционный белый хитон. - Или тебе не о чем просить богов? Найл мягко улыбнулся. В словах и глазах жреца не было любопытства – только дружелюбие и желание помочь, направить. Ему это было знакомо. - Я совсем недавно получил то, о чем мечтал долгие годы. Но, даже если бы мне захотелось чего-то большего, я бы молился не здесь, а отправился в другой конец города. Взгляд жреца зацепился за брошь на его сюртуке. - Что же привело тебя в храм Воздуха, дитя? Найл похлопал по подлокотнику стоящего в паре шагов от него кресла и кивком указал на сидящего внизу принца. Обездвиженные ноги можно было легко узнать по их странному положению, удобному для Гарри, но некомфортному для любого другого человека. - Твой брат пришел молить об исцелении? - Он мне не брат, он мой милорд. Через четыре дня его ждет радостное событие, особый день в жизни любого омеги. На лице жреца отразилось понимание. Он коротко поклонился молодому человеку и оставил его одного. В этот же момент Гарри подал знак, и Найл, стараясь никого не задеть, спустился вниз. Перекинув руку принца через свои плечи и обхватив его за талию, он перенес вес Гарри на свой бок и без труда довел юношу до ожидающего его кресла. Гарри устроился поудобней, и, когда принц накинул капюшон плаща на голову, они покинули храм, оказавшись в центре бурлящего людского моря. Окружающие дворец стены высились в нескольких улицах от храма, и Найл, кивнув ожидающим им у входа стражам из Лайса, повез милорда сквозь толпу. Будь его воля, они бы проделали весь путь в карете, но Гарри сам настоял на пешей прогулке – пусть не для него, но для других. Принц скрывал лицо за капюшоном, но, Найл был уверен, он с интересом наблюдал за жителями Столицы. Они миновали большой рынок, слышали громкие приветствия и азартные торги, местную и иностранную речь. - Это место отличается от Лайса, - сказал Гарри громко, чтобы его услышали за городским гулом. Удивительно, но на омегу в коляске и сопровождающего его слуг никто не обращал внимания, и Найл гадал, отчего это - то ли от незнания, кто перед ними, то ли из учтивости. В любом случае, спокойная прогулка точно была гораздо лучшей перспективой, нежели вынужденное общение с окружившей принца толпой. - Здесь больше жителей, милорд, и гораздо больше гостей. К тому же, сегодня ярмарочный день. Гарри завертелся на месте, закрутил головой, его капюшон начал спадать. Найл предупредительно водрузил его обратно. Принц не выказал раздражения, но то, как он резко откинулся назад, ударяясь о спинку кресла, выдало его легкое недовольство. Промолчали, впрочем, оба, так как ясно понимали – муж короля не мог позволить себе провести день на рынке всего с одним слугой и двумя стражами. Требовалось быстрее возвратиться за дворцовые стены, благо, они приближались с каждым шагом. Ступив за ведущие в королевские сады ворота, Найл вздохнул с облегчением – стены казались ему той надежной преградой, что берегла их от возможных опасностей. - Ты не знаешь, где сейчас король? – поинтересовался Гарри, стаскивая капюшон и взбивая пятерней свои волосы. - Насколько знаю, он занят вплоть до вечера. Гарри издал недовольный звук, и было непонятно, что тому послужило – то ли налетевшее на камень колесо и подпрыгнувшее кресло, то ли известие о занятости его мужа. В последние дни он все больше тянулся к королю, и Найл удивлялся, глядя на ранее всегда спокойного и отчасти хладнокровного милорда, редко испытывающего сильные привязанности. Но его отношения с Луи, похоже, перешли в абсолютно иную плоскость, о которой Найл знал лишь то, что эти двое стараются видеть друг друга как можно чаще и через ночь спать в одной кровати. Большего, впрочем, знать ему не следовало и не хотелось. Самым главным было то, что уже через четыре дня принц войдет в пору, и они с королем, наконец, свершат этот предсказанный много лет назад брак… Найл так увлекся своими мыслями, что почти не заметил, как они преодолели парк, небольшую площадь и оказались у лестницы, ведущей в главные дворцовые двери. Из транса его вывел только гомон рабочих, что дробили уложенные на ступенях плиты. Плечистый альфа, по все видимости, их начальник, завидев подошедшую процессию, тут же подбежал и отвесил принцу поклон. - Ваше Высочество, здесь нет прохода. Воспользуйтесь, пожалуйста, одним из боковых коридоров. Гарри безучастно пожал плечами, а Найл развернул кресло и направил его в обход – до малых дверей, ведущих внутрь замка. Стражи-альфы легко вознесли кресло по нескольким ступеням, набирающая обороты жара сменилась прохладой длинного пустынного коридора, освещаемого тусклыми лампами. - Чем желаете заняться в остаток дня? – поинтересовался Найл, пытаясь хоть как-то расшевелить своего милорда. Его голос эхом раздавался под потолком. Принц вновь неопределенно дернул плечом. - Может, немного отдохнете, а потом отправитесь на полигон? - Одному стрелять неинтересно. - Может, чтение? - Нет. - Музыка? В музыкальный зал завезли новые инструменты. - Найл, я вижу тебя насквозь, - четко и низко произнес принц. – Не надо пытаться меня развеселить, я вполне в состоянии сделать это сам. Омега замедлился, темп снизили и стражи за его спиной. Гарри развернулся и вопросительно уставился на своего помощника. - Ну что такое? - Простите, милорд, - пробормотал Найл, вновь зашагав вперед – до арки, ведущей в главный холл дворца, оставалось всего несколько десятков шагов и один поворот. – Просто я решил, что вы расстроены и… Договорить он не успел, из-за поворота на них быстрым шагом вышли сразу трое мужчин. Найл резко остановился, Гарри по инерции дернулся вперед, но удержался в кресле. Принц возмущенно воскликнул и поднял взгляд на перегородивших дорогу. Найл незаметно отвел руку за спину и жестом велел охранникам продвинуться вперед. В узком коридоре семерым было трудно разойтись, особенно если один из них еще и не мог ходить. Оливер из Тайра, советник из высшей тройки, выступивший против принца на подписании брачного договора, растянул тонкие губы в улыбку, которую даже слепец не счел бы искренней. - Ваше Высочество, - советник сухо кивнул. – Похоже, я невольно нарушил приказ короля не встречаться с вами. - Думаю, он простит вам одну оплошность, - незамедлительно отреагировал Гарри, по бокам от которого уже медленно прошли вперед двое их стражей. Найл сжал пальцы на ручках кресла, лихорадочно думая о том, как бы ему продвинуться вперед. Встреча в пустынной части замка почему-то не казалась ему случайностью. Наиграно-вежливое выражение тут же покинуло советника, стоило ему услышать резкий ответ. Все произошло на какие-то доли секунды. Двое сопровождающих Оливера альф бросились вперед, обнажая короткие клинки, а стражи из Лайса блокировали их выпады. Четверо вступили в бой, а советник проскользнул мимо них и пошел прямо на принца. Его помощник действовал на инстинктах – он резко откатил кресло в сторону, Гарри охнул от удара колес о стену. Найл выступил вперед, загораживая собой Гарри и перехватывая руку замахнувшегося советника. Это остановило альфу на несколько секунд, пока он боролся с вцепившимся и не пускающим его дальше омегой. Где-то далеко звенели клинки и раздавались крики, но Найл слышал только озлобленный рык прямо у своего лица и видел сузившиеся, яростные глаза. В следующее мгновение Оливер резко боднул его в лоб. От неожиданности Найл ослабил хватку, и его тут же с невероятной силой приложили спиной и затылком о каменную стену. Вспышки боли затмили разум, но он ясно видел, как отбросивший его ослабевшее тело альфа делает шаг навстречу откатывающемуся назад принцу. Гарри лихорадочно крутил колесо одной рукой, а второй шарил на своем поясе, где, Найл знал, был прикреплен инкрустированный кинжал – на всякий случай, по давнему настоянию отца… Достать оружие он не успел. Советник перехватил кресло и, нависнув над принцем, начал что-то тихо ему говорить. Найл приложил пальцы к собственному затылку, чувствуя, как ладонь намокает от крови. Он попытался на коленях проползти вперед, но разум и тело все еще не слушались его. Омега старался не выпускать из виду своего милорда – еще живого, судя по судорожно сжимающим колесо пальцам, но в остальном скрытого высокой фигурой напавшего на них мужчины. Через миг мимо него будто пролетела молния – один из охранников Гарри, уже раненый, рукояткой клинка ударил Оливера по затылку. Советник вскрикнул от боли, оттолкнул от себя коляску с белым, как полотно, принцем. Он развернулся и с яростью полоснул стража по горлу кинжалом, отобранным у Гарри. Охранник захрипел, схватившись за шею, и медленно осел на пол. Найл, стараясь собрать себя воедино, поднялся на ноги и сделал первый шаг именно в тот момент, когда Оливер вновь повернулся к сидящему в кресле юноше. Понимая, что медлить уже нельзя, омега бросился на спину замахнувшегося для финального удара мужчины. С громкой руганью Оливер рухнул на пол, увлекая за собой кресло, принца и самого Найла. Омега прижал советника к полу собой и, схватив за волосы, со всей силы приложил его лицом о каменную кладку. Оливер заорал, пытаясь скинуть его с себя и нащупать упавший на пол кинжал. Но его попытки прервались, когда он захлебнулся новым воплем боли – Гарри первым схватил свое оружие и всадил лезвие в его ладонь. С каждым разом, когда Найл бил его головой об пол, крики советника становились тише, пока не превратились в хриплый стон. До того, как он сделал очередной удар, Найла схватили сзади и оттащили от слабо шевелящегося тела. Появившийся словно из ниоткуда Лиам из Йена передал трясущегося от боли и гнева омегу своим слугам, что, видимо, вместе с ним прибежали на звуки борьбы и человеческие крики. Советник с ужасом оглядел «поля боя» и кинулся к тяжело дышащему принцу, упавшему на спину и безучастно смотрящему в потолок. Лиам бережено поднял Гарри на руки и усадил в кресло. Принца колотило, и Найл, скинув с себя успокаивающие руки слуг, подошел к милорду. Опустившись на колени сбоку от кресла, он обнял принца за плечи, прижимая его голову к своей груди. Гарри молчал, только вцепился в Найла, как в своего спасителя. - Что здесь произошло? – еле слышно спросил Лиам, оглядывая убитого стража и лежащего без признаков жизни советника. - Они напали на нас, - просипел Найл, собственный голос казался ему абсолютно чужим. – Оливер и еще двое… - Там три трупа, - Лиам кивком указал за поворот, где произошла стычка четырех охранников. – И здесь два… Его слова прервал чудовищный хрип – пятый «труп» зашевелился. Оливер перевернулся на бок и схватился окровавленной рукой за полы плаща Лиама. Советник с отвращением глянул вниз, на его лице мелькнула невероятная ярость. Он пнул лежащего альфу в плечо, опрокидывая его на спину. Молниеносно выхватив из ножен клинок, Лиам опустился на колено и одним ударом вогнал его в грудь советника. Оливер сделал последний вдох и затих. - Предатель, - почти простонал Лиам, сжимая пальцы на рукояти. На мгновение Найлу показалось, что в глазах советника мелькнули слезы, но Лиам быстро поднялся на ноги – уверенный и собранный, как всегда. - Давайте, вставайте, мы уведем вас отсюда, - альфа протянул руку, помогая Найлу встать, и обратился к своим сопровождающим. – Немедленно доложите лично королю. Слуги Лиама тут же испарились, побежав исполнять приказ. Найл нехотя выпустил принца из своих объятий. Гарри был бледен и весь покрыт брызгами чей-то крови – то ли защищавшего его охранника, то ли Оливера. Принц, как мог, старался перевести все еще сбивающееся дыхание, но он задрожал с новой силой, когда они преодолели поворот и увидели павших стражников. На мгновение сам Найл прекратил дышать. Ему вдруг представилось, что это Зейн, сопровождай он сегодня принца, мог лежать убитым на грязном полу. От срыва омегу спасло лишь то, что Лиам уверенной рукой упирался ему в спину и упрямо вел вперед, прочь из тесного, темного коридора, где они пережили страшные минуты, тянувшиеся, как часы. Главный холл дворца уже освободили от лишних свидетелей – должно быть, постарались помощники Лиама. Оказавшись в светлом, просторном помещении, Найл вдохнул полной грудью. Вокруг галдели хлопочущие слуги, раздавался топот ног, но все стихло, когда с лестницы, ведущей на верхние этажи, буквально слетел король – и в такой растерянности Найл не видел его никогда. Луи, не останавливаясь, мельком осмотрел его с головы до ног, но внимание короля все равно было приковано лишь к одному человеку. Он подбежал к креслу, в котором, словно уменьшившись в два раза, скорчился Гарри, и, не говоря ни слова, захватил омегу в крепкие объятия. Окружившие их стражи и слуги деликатно устремили взгляды в пол. - Ты в порядке? Не ранен? – спросил король, прикладывая ладони к бледным щекам. Перепачканный кровью принц покачал головой и снова потянулся к мужу, пряча лицо у него на груди. Луи молча поднял его на руки и, не обращаясь ни к кому за помощью, направился в сторону южного крыла. Найл, было, хотел пойти следом, но из арки, в которую вошел король, выбежал его собственный альфа. Зейн круглыми от ужаса глазами посмотрел вслед Луи и Гарри, а затем в три прыжка преодолел расстояние до Найла. Почувствовав, как руки альфы обнимают его, услышав успокаивающий шепот, Найл, наконец, позволил себе слабость. Он уткнулся носом Зейну в шею. Супруг ни о чем не спрашивал, лишь говорил о том, что сейчас все в порядке, что все будет хорошо. Найл, мелкими шагами последовавший за ним в южное крыло, отчаянно хотел во все это верить. Перед глазами все еще стояли лужи крови и лежащие без движения охранники, которых он знал много лет, и которые так отчаянно защищали своего милорда. Но еще больший ужас ему внушал Оливер – советник, решивший пойти наперекор королю и замысливший убийство, и он был устрашающим даже несмотря на то, что сейчас сам уже был мертв. Разум Найла был затуманен, но он все равно понимал – что-то здесь не складывалось, было что-то абсолютно отчаянное и глупое в этом покушении и его развязке. ***