Звездные войны. Перерождение

Молчание угнетало Лею. Она была отъявленной идеалисткой и не могла смириться с мыслью, что во главе государства стоял человек, который намеревался разрушить его, а она ничего не могла сделать, не подвергнув опасности тех, кого любит. Да и как бы это отразилось на будущем? Каждое свое действие Лея теперь оценивала по этой шкале. И это угнетало еще больше. Девушка отбрасывала мысли о своей родословной, игнорировала навязчивое желание Люка спасти их биологического отца, пыталась не вспоминать о своем договоре с Палпатином, но факт, что их нахождение здесь могло все — и всех, — уничтожить, не давал ей расслабиться ни на секунду. Ни на одну чертову секунду. — Детка, тебе стоит отдохнуть, — убеждал ее Хан. — Все в порядке. Мы спасли тебя и… — И мы все еще здесь. Тогда как наши друзья… — Относись к этому проще. Мы не сбегали с поля сражений — нас вытянуло. А первый урок любого контрабандиста: пользуйся тем, что дают. Бери пример с Люка. — Ему стоит быть осторожней. Эти попытки сблизиться с… «С Вейдером», — хотела сказать Лея, но Хан понял по-своему, как и всегда. — С вашим отцом? — Соло хмыкнул. — Я, конечно, тоже не в восторге от такого, кхм, тестя, но, мне кажется, ему просто слава в голову вдарила, а так он неплохой парень (да уж, не думал, что скажу такое про Дарта Вейдера) и летает он нормально. — Нормально? — Лея изогнула бровь. Ей хорошо было известно о летных соревнованиях между этими тремя красавцами и о том, что в восьми случаях из десяти Энакин и Люк достигали цели почти одновременно, а вот Хан отставал. Впрочем, тот никогда и не отрицал, что Люк — лучший пилот. — Да, сносно, — Хан ухмыльнулся, а затем резко посерьезнел: — Малыш всегда мечтал об отце, не мешай ему. — Я и не планировала. — Лея обняла себя руками, чувствуя озноб. Ей не нравились покои, которые им выделили в Джедайском Храме. Ей в принципе не нравилось это здание. Совет держал их рядом, ведь «одаренные близнецы, такое не каждый день встретишь», что точно не прививало ей любви к этому месту, но и кроме того, храм казался… пропащим. — Я просто беспокоюсь о нем. Хан понимающе кивнул — Да, кстати, где он? Я не видел его почти… Лея подняла тяжелый взгляд. — Он тренируется. С отцом. *** Два меча — синий и зеленый, — скрестились в воздухе с характерным вибрирующим звуком. Легкое свечение создавало блики на лицах обоих юношей, делая их еще более воинственными и готовыми. — Ну покажи, чего ты стоишь, — с достоинством улыбнулся отец и атаковал. Бой продолжился. Слава Силе, на этот раз тренировочный. Или так всегда было, а ему об этом просто не говорили? Люк отступил на шаг, позволяя Энакину исполнить серию коротких атак, а в последний миг сам провернул обманный маневр, благодаря которому чуть не выбил лайтсейбер из рук отца. Но это было бы слишком просто. Меч лишь слегка дрогнул, а хватка Энакина усилилась. — Впечатляет, — похвалил отец, чем заставил Люка ощутимо дрогнуть. Вейдер говорил тоже самое во время их дуэли в Облачном городе. Что это неудивительно, в конце концов, это же один человек, пускай и совсем разный. Они обменялись еще десятком стремительных ударов, причем, любому сразу становилось ясно, что ни один из них не бил в полную силу. — Ты сдерживаешься! — крикнул Энакин и сделал двойное сальто назад, когда Люк попытался использовать рубящий удар против него. «Костюм сильно мешал ему», — подумал младший Скайуокер и, передернув плечами, ответил: — Как и ты! Энакин хохотнул и перекинул выключенный лайтсейбер из одной руки в другую. — Хочешь по-взрослому? — Я давно не ребенок. — Я вижу, — к удивлению Люка, серьезно бросил Энакин и… убрал меч. — На сегодня хватит. Люк так и замер посреди зала для тренировок, где они уже почти шесть дней пытались заниматься. С переменным успехом. — Что? Мы ведь только начали. Ты даже ничему не научил меня еще. Энакин хмыкнул. — Просто повторяй за мной и ты переживешь следующий бой. «Иногда он так похож на Лею, когда мы с ней только встретились». Сжав губы, Люк не двинулся с места и упрямо скрестил руки на груди, однако, заметив, что отца это не больно-то волновало, поспешил за ним к дверям. Те беспрепятственно раздвинулись между ними. Оставалось только пересечь две (или три) секции храма, не наткнувшись на Магистра Винду, и все. Нʼда. — Так… ты тоже с Татуина, да? — неловко спросил Люк, чтобы хоть как-то разорвать тишину. Вышло не очень. — Да, — отрезал Энакин. Он явно не желал развивать тему и вообще был не в восторге от присутствия своего будущего сына. Люк грустно улыбнулся. — Мне жаль. — Жаль? — Энакин, хмурясь, повернул голову в его сторону. — Я вижу, ты ненавидишь эту планету и… должна быть причина, так? Мне жаль. Некоторое время они шли молча. Опять. — Ты тоже потерял там кого-то, не так ли? — произнес Энакин с железным спокойствием. — Да. — Люк сглотнул. Он редко вспоминал о дяде Оуэне и тете Беру, непростительно редко. — Моих опекунов. Энакин мрачно кивнул. — Мне… тоже жаль. Люк уже собрался было уходить, как отец окликнул его: — Хей, Люк. — Энакин, будто не привыкший к тому, что собирался сказать, нервно взлохматил волосы и скривил рот. — Прости, что тогда набросились на тебя. Глупо вышло. Мы подумали, ты враг и… «Поэтому тебя следует уничтожить, ясно». — Это ничего. — Люк вынудил себя улыбнуться. — Я прощаю. — Хорошо. И передай сестре, что я не какой-нибудь монстр, ей не нужно переживать за тебя. Люк сглотнул. — Конечно. Конечно, ты не монстр. Я скажу. «Но станешь им, если я ничего не сделаю». *** — Энакин. — Ммм? — Энакин. — М? — Эни, ты меня не слушаешь! — Падме, оглядев ее (их) спальню на предмет оружия массового поражения, быстро нашла его и кинула в своего благоверного подушкой, а затем приняла боевую позу, то быть, скрестила руки на груди и уставилась на Энакина «взглядом». — Это неправда. — Скайуокер оскорбленно приложил руку к груди и улыбнулся. — Как ты можешь даже предположить такое? Падме просто не могла не улыбнуться в ответ. — Очень смешно. Уже почти десять минут все твое внимание принадлежит лайтсейберу, а не, прошу заметить, матери твоего будущего ребенка, Энакин Скайуокер. — Ты очень милая, когда злишься. — Ну, а ты — нет. Падме хотела прикусить губу, но было уже поздно. Энакин нахмурился и медленно подошел к ней, как настоящий хищник. — Правда? — прохрипел он. Падме отвела взгляд. Как там они договаривались? Правда и только правда. — Да. Ты выглядишь… опасным. Пугающим. Энакин поднял ее лицо за подбородок, заставляя взглянуть на себя. Он казался таким уверенным и одновременно испуганным, что Амидала ощутила прилив вины. — Я никогда не причиню тебе боль, Падме. Ты… — Я знаю. — Она издала фальшивый смешок. — Но, пожалуйста, не срывайся, пока я такая нервная, хорошо? Улыбка Энакина была какой угодно, но только не искренней. — Я обещаю. Так о чем ты хотела поговорить? Падме заправила прядь волос за ухо. — Сегодняшний вечер. — Падме, мы это уже обсуждали. — Энакин ожидаемо закатил глаза. — Я должен присутствовать, и я буду. Или, может быть, твоим друзьям есть, что скрывать? — Это как раз то, о чем я говорила. Покрасневший Скайуокер, да уж, оно того стоило. — Ситх, я… прости. Прости меня. Но это приказ канцлера. — А ты делаешь все, как он скажет. — Как и вся галактика, Падме. В его голосе вновь прорезалась сталь, и Амидала поняла, что зашла слишком далеко. — Ладно. Ты прав. Это совсем не то, о чем я собиралась говорить. — Она замялась. — Дело в том, что, раз ты все равно будешь там, я хочу, чтобы Лея, Люк Стивенсон и Хан Соло тоже присутствовали. — Что? Зачем? — Совет так и не узнал, кто они и откуда, верно? Возможно, среди других людей мы могли бы… — Падме, это опасно. — А ночью летать на сверхсветовой скорости по Корусканту ради глупого соревнования — это не опасно? — Откуда ты?.. — Я политик, Энакин. Он усмехнулся, что в буквальном смысле вдохнуло тепло в Падме. — И что из этого? — У меня есть связи, — пожала плечиком Амидала и взглянула в глаза Энакину: — Пожалуйста. Я хочу… хочу узнать их. Не знаю, почему и зачем, но… это важно. Может, ребенок говорит мне. Эни. Пожалуйста. — Я уверен, я об этом пожалею. *** — Думаю, мы все согласимся, что старик держит нас на крючке, — заявил Хан с претензией на начало долгой и занимательной дискуссии. Как ни странно, это сработало. — В каком-то смысле, — сказал, придвинувшись ближе, Люк. Лея фыркнула. — В каком-то смысле? Люк поспешил объяснить: — Он знает только, что мы близнецы, и он лишь подозревает о нашем перемещение из будущего. — Он знает, кто нам дорог, и уже использовал это против нас, — заметила Органа, избегая смотреть на лица друзей. В большей степени это было ее виной. Люк же не унывал ни на секунду. — Значит, будем действовать скрытно. — Не лучшая идея: начинать говорить об этом в (скорее всего) прослушиваемой комнате, — кашлянул Хан, своими словами заставляя Лею напрячься. О чем они думали, Сила их побери? Вдруг уже поздно и… — Ее больше не прослушивают. Одновременно взгляды Органы и Соло обратились на юного джедая, который, убедившись, что привлек их внимание, с улыбкой раскрыл ладонь. На ней лежало штук пять жучков. — Невероятно, — выдохнул Хан. — Сила, — легко ответил ее брат. Лея потерла переносицу. — Стойте. Что мы вообще собираемся делать? — Спасать галактику, разумеется, — без тени сомнения произнес Хан. — Да, Малыш? Времена меняются, но только не это. — Мы не можем менять будущее, — упрямилась Лея. — Это создаст парадокс. А если узнает император, то… — Слушай, мы все изменили, только появившись здесь, и никакого парадокса не произошло. — Пока! — Лея. Верь в нас. — Люк сжал ее руку в своей. — Мы же чертовы Скайуокеры, хей! Мы можем все. — Мм… — Брось, Хан, ты практически часть семьи, — отмахнулся Люк, и внезапно на его лице проступил испуг. Соло не заметил или не придал значения, а вот Лея, не сводившая с брата глаз, очень даже обеспокоилась. — Да поможет мне Сила, — ухмыльнулся Хан и был тут же перебит взволнованным Скайуокером: — Замолчите! Сейчас. Тише. Внезапно дверь в их комнату раздвинулись, отчего все трое вскочили на ноги и приготовились к бою. — Ты действительно убрал все видеокамеры, Люк, но вам троим следует говорить немного тише в другой раз, — сказал Оби-Ван Кеноби и без всякой спешки сделал пару шагов к ним. — Смею предположить, нам тоже есть о чем побеседовать.