"Остановите планету, мы сойдём!"

61 день после выхода на орбиту. Ковчег. Центр управления. Генеральный секретарь с трудом устроился на ящике, принесённом со склада. Забавно, полетевшие в другую систему люди, каким-то образом забыли взять обычные стулья. Как забыть наживку, идя на рыбалку. Генсек огляделся. Первый совет, на котором присутствовали военные, ученые, строители — в общем специалисты, обученные для единственной цели — создать подобие государства, которым уже начнут управлять другие люди. Огромная голограмма планеты позволяла демонстрировать любую мелочь прямо по ходу совещания. Коннорс тоже была здесь, хотя роды прошли тяжело и пришлось делать кесарево. Из-за чего женщина сейчас сидела в инвалидном кресле. Сидевший рядом с ней Горшин, бессменный хранитель, ежеминутно нервно поглядывал на женщину. — Добрый день, товарищи, — сказал генсек. — На сегодняшнем совещании подведём итоги двух месяцев работ. Начнем с разведчиков. Товарищ Кожин? Капитан поднялся со своего места и начал доклад: — На сегодняшний день разведгруппы полностью обследовали территорию вокруг заводов Зилон и их космопорта на расстояние до ста километров. Никаких других следов цивилизации кроме них мы не нашли, но спутники продолжают сбор информации. Провели разведку пяти областей, наиболее подходящих для городов. В дельте реки Хрустальная разбиваются первые плантации, — Кожин рассказывал и параллельно работал на клавиатуре. — Здесь и здесь работают маркшейдерские группы под охраной разбуженных пехотных подразделений. Местное зверье пока агрессии не проявляло, но, как говорится, береженого бог бережет. К сожалению, разведка слишком затруднена из-за многочисленных неполадок в работе двигателей, — Кожин скосил глаза на специалиста по логистике Кондратьева. — Поэтому я рекомендую пока отложить глубокую разведку планеты, до появления иных способов перемещения. — Иные способы? Интересно, — генсек вскинул брови и посмотрел на соседа Кожина. Мужчина выпрыгивал из штанов, едва ли руку не тянул. — Поясните, Дмитрий Евгеньевич? — В условиях дефицита кислорода, наши двигатели работают ненадежно, — с места в карьер начал учёный. — Модернизацией же заниматься бесполезно, так как запасов топлива для машин осталось не так много, и мы больше потратим на эксперименты, пытаясь найти вариант, исправно работающий на планете. Проанализировав текущую ситуацию, моя группа пришла к выводу, что пытаться развивать наземный транспорт нам вообще невыгодно. Развивать с нуля транспортную сеть со всей инфраструктурой у нас, извиняюсь, пупок развяжется. Сначала мы думали над вертолетами на сверхъёмких аккумуляторах, принципиальную схему которых мы получили от группы Шарикова. Но возник ряд пока неразрешимых технических трудностей. Поэтому мы решили пойти другим путем. Человечеству более полувека известна концепция так называемых магнитолетов, использующих магнитное поле планеты для подъема. На Земле такое было маловероятно, но здесь они получили вторую жизнь. При орбитальном исследовании планеты, мы выяснили, что её магнитное поле намного сильнее земного, с чем это связано пока неясно, но это не мешает нам воспользоваться эффектом к своей пользе. Моя группа совместно с группой Прокопия Фёдоровича, — специалист кивнул Шарикову, — уже собрала первый экспериментальный прототип, пока он сделан из привезенных материалов, но как только будут запущены в работу шахты, намеченные маркшейдерами, мы сможем перейти на местное сырье, благо ничего запредельно сложного в конструкции нет. Стандартный завод доктора Коннорс, — Кондратьев уважительно склонил голову, — способен производить до трех машин в день. Без удобств, конечно, но работать будут. Их грузоподъёмность составит две с половиной тонны, при скорости до двухсот километров в час. — Замечательно. Раз вы решили ссылаться друг на друга, так и пойдём, — генсек усмехнулся. — Шариков, прежде чем вы начнёте доклад, поясните почему мы не можем использовать заводы инопланетян, как основу для городов? — С удовольствием, — поднялся со своего места Шариков. — Из информации, полученной от искусственного интеллекта, мы установили, что нулевой элемент в чистом виде достаточно токсичен и может провоцировать онкологические заболевания у подвергнувшихся его воздействию, почти как уран. Вокруг же заводов все заражено, так как зилон вели добычу абсолютно варварскими способами, без оглядки на экологию. — Почему так? — Потому что ИИ крайне ограничены своей программой. Их хозяева не ставили задачи беречь экологию, они и не берегли. Зилон исчезли около пятидесяти тысяч лет назад, а они даже не исследовали прилегающие территории. Даже разведку полезных ископаемых ограничили поиском нулевого элемента. Так что и информация, которую мы от них получаем, в основном касается его. Достоверно известно, что вещество в чистом виде крайне опасно. Повторюсь, так как это крайне важно и меня просил доктор Горшин: вдыхание в виде пыли, или длительное нахождение рядом с неэкранированным веществом, ведет в восьмидесяти процентов случаев к различным онкологическим заболеваниям. Однако ценность элемента, сравнима только с ураном. Впрочем, об этом лучше расскажет миссис Коннорс. Все посмотрели на единственную присутствующую женщину, которая в этот момент сладко сопела, склонив голову на вздымающуюся грудь. — А ну тихо всем, — генсек шикнул, сориентировавшись быстрее всех. — Горшин, увезите её в медотсек. — Сию минуту, — врач встал, взялся за ручки кресла и, зачем-то посмотрев вниз замер. — Что такое? — Кожин настороженно привстал. — Не могу!  — возмущённо просвистел доктор. — Я ей ноги отдавлю, если стронусь с места! — И что теперь делать? — Шариков, обычно очень спокойный, выглядел так будто не верил в происходящее. - Перейдём в другое помещение? — И оставим бедную женщину одну? Ну уж дудки, продолжаем совещание, — генсек усмехнулся, будто сам не веря, что говорит это. — Но тихо. Давайте, Шариков. — Эмм… — Шариков ошарашенно почесал затылок. — Я помню суть, так что… Эмм… При воздействии электрического тока, нулевой элемент начинает менять вокруг себя гравитацию. Меняя напряжение, мы можем регулировать это изменение. К сожалению, физика процесса нам пока не до конца ясна. Медведев хранил все свои последние исследования в голове, а без них потребуются месяцы, а возможно и годы исследований, чтобы получить полноценную теорию. Пока ясно одно: кристалл распространяет свое воздействие во все стороны сразу. Поэтому ни о каких сложно сфокусированных воздействиях речи не идет. Кроме того, площадь и сила воздействия напрямую зависят от напряжения и силы тока. С направлением, пока не ясно, точнее ясно, что мы чего-то не понимаем. Зилон умели обеспечивать направленное воздействие и даже создавать некие масс-барьеры, обеспечивающие защиту от кинетического воздействия, но механизм их работы тоже неизвестен. Хотя один из образцов данной технологии и попал к нам в руки, но его исследование потребует времени. — А ИИ, они что, объяснить не могут? — недоуменно прошептал генсек. — Они не знают, — прошипел в ответ Шариков. — Судя по всему, зилон сознательно ограничивали их в доступе к информации. У них есть только информация, напрямую связанная с их работой. Даже то, что мы из них вытянули, получено в основном из косвенных данных. Я зилон в этом категорически не понимаю, — эмоционально всплеснул он руками. — Зачем создавать ИИ, если потом на него вешаешь такое количество ограничений, что он не работает и на процент своих возможностей? Хорошо еще, что в «Большом» комплексе был предусмотрен медицинский блок, иначе бы они и об имплантатах ничего не знали. Хотя и здесь существуют серьезные пробелы в данных. Ладно еще ИИ сообразил, что люди — не зилон и произвел исследование перед тем, как проводить модификацию. Иначе мы из капсул вынули бы двенадцать трупов. — Двенадцать? — резко произнес Кожин, случайно повысив голос, из-за чего схлопотал несколько возмущённых взглядов. Поняв свою ошибку, капитан продолжил уже шёпотом, — В моей группе ведь было девять человек! — После того, как они вышли из капсул, на модификацию легли еще три добровольца из числа научного персонала. Все это время мы вели наблюдение и людям еще дважды пришлось ложиться в капсулы. Если до конца следующего месяца никаких проблем не выявится, то мы будем иметь возможность провести двадцать тысяч модификаций. Правда их придется проводить по сто сорок четыре человека — именно столько капсул в комплексе. Так что на их ввод в строй потребуется около полугода. — Почему только двадцать тысяч? — спросил генсек, уже мысленно рассчитывавший на полную модификацию населения. — К сожалению, только на такое количество хватит запасов имплантатов, имеющихся в комплексе, — развел руками Шариков. — ИИ воспроизвёл бы их, если бы у него были нужные комплектующие. В космопорте группа Кожина обнаружила несколько ящиков со всем необходимым, но этого не хватит. Мы такие детали производить сможем явно не скоро. Месяц на тесты уйдёт минимум. Я поручил Зеленцеву исследование образцов. Он говорит, что технологии для нас предельны, но не запредельны. Заводы доктора Коннорс вполне в состоянии обеспечить нас необходимой продукцией. Отправим её в комплекс, а дальше дело за ИИ. — Что по космодрому? Смогли что-нибудь выяснить про инопланетян, их территорию, что угодно? — Здесь все не так радостно. Несмотря на то, что наши компьютерные технологии вполне сравнимы по мощности, у нас принципиально различная программная среда и аппаратная база. Соответственно, о том, чтобы подключиться к ВИ не может быть и речи. И это не учитывая факт того, что ВИ мог попросту сломаться. Единственный доступный нам способ коммуникации с ВИ — речевой, а речь зилон мы не сможем воспроизвести никогда. Речевой аппарат у них принципиально иной, ближе к дельфинам. Однако работа ведется. Уже сейчас, воспользовавшись магнитофоном и записав несколько фраз с помощью «Малого», мы получили карты расположения объектов зилон в звездной системе и звездную карту их миров, которую астрономы уже привязали к нашим. Коннорс шевельнулась и, хихикнув, продолжила спать. Спустя пару секунд десять мужчин перевели дух и перенесли внимание на Шарикова. — По результатам операции, проведенной товарищем Кожиным, я уже докладывал. Бойцы успели вовремя. Еще сутки и ВИ реактивировал бы систему ПКО. Оставшихся там ракет может и не хватило бы на полное уничтожение Ковчега, но мало бы нам в любом случае не показалось. Хотя доступа к ИИ у нас пока нет, но по косвенной информации мы можем сделать следующий вывод: пятьдесят тысяч лет назад, на промышленную колонию зилон напал неизвестный противник, возможно те самые протеане, о которых упоминали ИИ. Они разбомбили основную базу на спутнике планеты и системы ПКО возле космопорта. Тогда и были уничтожены основные силы оборонявшие космопорт. На долю наших бойцов достались жалкие остатки, в основном представленные полицейскими роботами. После этого противник покинул систему через ретранслятор. Зилон в систему так и не вернулись. Почему неизвестно. — Что же, — после непродолжительного молчания произнёс генсек. — Это тревожные новости. «Звездные войны», которые наши ученые считали фантастикой, оказались самой что ни на есть реальностью. Это ставит перед нами целый спектр задач. Что известно по вооружению зилон и их противников? Шариков молча указал на невысокого мужчину с уже намечающимися залысинами надо лбом. — Калашников, — представился специалист живо улыбнувшись. — По противникам ничего нет. Слишком много времени прошло. Все следы использования стерты природой. По зилон чуть лучше. Наши исследования привели к парадоксальному выводу, товарищи: несмотря на кажущееся превосходство, сами военные технологии ксеносов на изумление примитивны. — Примитивны? — раздался свистящий шёпот Кожина. — Скажи это тем парням, которые остались у космопорта! — Не думайте, что я не сожалею о смерти людей, капитан, — лицо Калашникова превратилось в жесткую маску. — Это далеко не так, однако попрошу меня не прерывать. О чём это я? Ах да… Примитивны. Я даже затрудняюсь подобрать аналогию. Они там микроскопом гвозди забивали! Все их вооружение основано на так называемом «Эффекте Массы». Но как они его использовали? Тупо взяли, и соорудили подобие обычной винтовки, разве что чуть более мощной. Только вместо пороха, использовали разгонники на нулевом элементе. Системы слежения, наведения, все имеет у нас аналоги. Пусть более грубые и примитивные, но аналоги! — продолжал Калашников. — Я, как специалист, категорически заявляю: путь, по которому пошли ксеносы, тупиковый. Единственная причина, по которой вы, товарищ Кожин, не уничтожили эти их турели вообще без потерь — это противоракетные лазеры и силовое поле, вынудившее вас сближаться с космопортом на пистолетный выстрел. Впрочем, что я вам объясняю. Вы это должны понимать не хуже меня. — Прошу прощения, погорячился, — сухо ответил Кожин. — Вот и хорошо. У вас все, товарищ? Отлично. Тогда перейдем к строителям. Где товарищ Емельяненко? С места поднялся коренастый человек лет тридцати пяти с короткой стрижкой. — Он на поверхности. Если позволите я отчитаюсь за него, — Дождавшись кивка генсека, крепыш начал доклад. — Все три завода успешно спущены на поверхность. К сожалению, из-за постоянной облачности, мы не можем использовать на полную мощность солнечные батареи, которые мы привезли с собой. Но, с горем пополам, один завод мы запитали. Постройка ГЭС, на реке Зеленая, идет опережающими темпами, и уже через два месяца мы сможем запустить турбину. Конечно до полного окончания строительства говорить более чем о десяти процентах мощности с турбины бессмысленно, но даже этих крох нам с лихвой хватит для всех текущих нужд. Очень сильно помогло предоставленное ИИ горнопроходческое оборудование. Благодаря ему, мы сможем сократить сроки строительства объектов первой очереди до года. Спокойно, товарищи, — поднял руку специалист, заметив попытку его перебить. — Оборудование, естественно, было тщательно очищено. Нехватку транспорта уже упоминали, но я повторюсь. Мы предлагаем переработать на имеющемся заводе то горнопромышленное оборудование, которое мы привезли с земли, и часть автомобилей, все равно топливо скоро кончится, и использовать эти материалы для производства магнитолетов. В остальном все по плану. Ждем завершения работ маркшейдеров. По их результатам будем закладывать шахты и поселки. — Что же, непреодолимых проблем нет, это радует. Когда будет возможно пробуждение первой очереди? — Я категорически против пробуждения, — твердо ответил с места Горшин. — Модификанты модификантами, но в первую очередь пойдет больше миллиона человек. Учитывая скорость, с которой будет проходить модификация, некоторым придется проходить в скафандрах несколько лет! Я просто не могу позволить их будить, пока не обеспечено нормальное место обитания. Это не только жестоко, но и бессмысленно. Кроме того, нужно подумать о продуктах питания. Воду-то мы нафильтруем, а вот с продуктами проблема. Имеющиеся запасы рассчитаны на два года. За это время мы планировали засадить поля и получить первый урожай. Тут год длится два с половиной земных, кроме того, условия сильно отличаются от ожидаемых. На опытных полях засаженных нами у реки Хрустальной, пока не прижилась ни одна из культур. Профессор Лебедев и его команда работают, но быстрых результатов не обещают. В этих условиях будить такое количество людей — безумие! — Хорошо, ваши аргументы понятны, — произнес генсек, делая какие-то пометки в блокноте. — Что вы скажете, профессор? — Если не углубляться в дебри науки, то все довольно просто — наши растения несовместимы с местной биохимией, мы этого ожидали и предусматривали. Пути решения проблемы были намечены еще на Земле, но требуется время. — Есть еще что-то, товарищи? — генсек окинул взглядом специалистов. Никто не желал высказываться, все пытались примерно представить общую картинку. Коннорс до сих пор спала. — Что же, если это все, то будем считать совещание оконченным. Планы работ у всех есть. До следующего понедельника, товарищи. Все тихонько на выход. Горшин, я привезу вам миссис Коннорс в целости и сохранности. Впервые генсек увидел тихий и организованный выход из помещения. Он даже подумал что стоило бы всегда заносить на совещания спящую женщину, чтобы не было никаких криков. Конференц-зал быстро опустел, они остались с Коннорс наедине. — Изабель? Просыпайтесь, — генсек мягко потеребил её за руку. Та с некоторым трудом разлепила глаза и, заметив что в комнате остался только он, дёрнулась, а её уши стремительно начали краснеть. — Я что, заснула? — голос был немного сиплым, после сна. Присмотревшись, генсек заметил легкую испарину у неё на лбу и синяки под глазами, умело замазанные косметикой. — Приношу свои глубочайшие извинения за этот инцидент. — Не стоит. С вами всё в порядке? — Вполне, но это не главное. Я должна была сделать доклад! — Коннорс схватила генсека за руку и сжала её. — У меня есть несколько важных открытий! — Успокойтесь, — руководитель отечески погладил руку женщины. — Изложите свой доклад мне. — С чего бы начать? — Изабель сосредоточенно смотрела в угол стола. — Первое, теория эффекта массы, на которую опирались зилон, абсолютно не верна. Если знать формулы мужа, то это поймет даже пятиклассник. По сути, она мне напомнила «Теорию флогистона», которая в свое время на столетие остановила развитие химии. Но проработанную гораздо тщательнее. Если не знать истинной картины, то неизбежно окажешься в тупике, из которого выбраться своими силами невозможно. Второе, ретранслятор, опять же, если пользоваться теорией масс-эффекта, то понять как он работает невозможно и определить, что он мешает полету корабля — тем более. Да и не удастся по этим формулам построить нормальный сверхсветовой привод, максимум ядро из нулевого элемента. Третье, формулы мужа обгоняют наши современные возможности на столетия. Тут ситуация, как с паровым двигателем. Сам двигатель известен со времен Архимеда, но до появления нужных материалов, он был просто забавной игрушкой и лишь в девятнадцатом веке стал достаточно выгоден для использования. Так называемый эффект массы или гравитация, это то же явление, что и инерция, электромагнетизм, квантовая неопределенность, материя и энергия. Все они описываются формулами мужа. Суть я вам, извините, излагать не буду. Главная проблема в том, что ничего сложного в этих формулах нет. Понять, что к чему, сможет любой. — Хм… То есть, если я вас правильно понял, то ситуация выглядит так: кто-то подсунул зилонам пустышку, чтобы устранить конкурента. Этот кто-то уже знал настоящие формулы, так? — Да, все верно. — При нормальном развитии событий, у нас уйдут века на освоение наследия вашего мужа, просто потому, что каменным топором не изготовишь компьютера, правильно? — Да. — Если открыть эти формулы всем, вписать их в школьные учебники и так далее, то при контакте с любой другой расой зашедшей в тупик, как зилон, мы забесплатно и неосознанно выведем их из тупика? — Да, и поэтому нам нужно обезопасить эти секреты, даже от бывших соседей. Кроме того, кто-то же построил ретрансляторы, а они наверняка в этот тупик не угодили, — уточнила Изабель. — И что вы предлагаете? Заморозить наши собственные исследования, чтобы наработки Медведева не попали к конкурентам? Вы же понимаете, что это невозможно. — Ни в коем случае! Мой муж… — Изабель судорожно вздохнула. — Он бы не стал прятать знания. Я прошу вас дать мне научную группу для работы. Когда Женя разрабатывал свою теорию, мы ничего не знали о нулевом элементе. Если я смогу использовать его в планах мужа, то нас ждёт такой технологический скачок, что весь двадцатый век покажется пшиком! — Понятно, хорошо, я буду думать, а вы, миссис Коннорс, — взгляд генсек сменился на суровый, — немедленно пойдете и выспитесь. Не пытайтесь возмущаться, я всё вижу! Приказываю вам два дня ничем не заниматься, только спать и обнимать сына. Мальчик, наверное, и не знает, что есть такой человек — мама. А если не послушаетесь, сдам вас Горшину. Он вас в палате на неделю запрет! — закончил он шутливо. — Вы так заботливы! — Коннорс мило улыбнулась. Редкость! После смерти мужа увидеть её улыбку было почти невозможно. — Теперь я понимаю, почему русские люди считают генсека отцом народов. — Советские люди, — поправил генсек, беря кресло под своё управление и мягко толкая его к выходу. — Хотя что-то мне подсказывает, что скоро это изменится, однако это уже моя забота. Вам я пока что поручаю распределить своё время так, чтобы и государство было не в обиде, и ваш сын без присмотра не оставался.