Лик

      Вот так и закончилась эта неудивительная, но жизненная история. Скорую мне так и не вызвали, потащив, уколотого какой-то гадостью, на машине. Хорошо хоть за рулем Бондарь сидел. Бесценный Павел Петрович остался объяснять ситуацию, Литр тоже остался, в качестве свидетеля. Остальное помню смутно.       Очнулся в больничной палате. Наглое предвечернее солнце щекотало ресницы, а вокруг витали непривычные для больницы запахи, стоял тихий говор.       – Ну-ка, ну-ка, – Литр затопотал у самого изголовья. – Открывай глаза!       – Лень! – но глаза открыл и ахнул.       В палате было не протолкнуться – народу набилось как сельдей в бочку, а в центре стоял длинный самодельный стол, уставленный яствами. Столешница частично заходила на мою кровать, так что, получается, я сидел во главе.       – Как себя чувствуешь? – Влад подсел справа и выставил передо мной тарелку с дымящейся печеной картошкой и алюминиевую вилку. – Грызи!       – Никаких «грызи» прежде тоста! – Литр возник с другого бока, проверил, как лежат поддерживающие столешницу стопки карточек, и разлил по стаканам духмяный домашний самогон. – Сегодня можно.       – Хорошо себя чувствую. За что пьем? – ответил сразу всем. – К ноге «кровь камня» привязали? По какому случаю пир?       – «Ломоть мяса», – Влад брякнул мне соленых помидоров и жареной рыбы. – Пир по случаю того, что все дело устаканилось, Петровича повысили, икону миллионную вернули, а ты живой.       – Внимание! – Литр встал и поднял стакан. – Чтоб хотелось и моглось, чтобы весело жилось!       Выпили. Чихая, я угрыз помидор и снова обратился к Владу:       – Так значит, икона все-таки миллион рублей стоила?       – Долларов, Сень, долларов, – я подавился, напарник заботливо похлопал меня по спине.       – А вторым тостом хотим превентивно, так сказать, поздравить Ганю с Бондарем с пятнадцатью годами совместного проживания в законном браке! – не унимался Литр.       – В ответ хотим всех пригласить на пирушку, – ответил Бондарь. – Слышь, Сень, тебя тоже касается! Чтоб через неделю на ногах был!       Выпили.       – А нашего хорошего друга и верного товарища Друида поздравляем с улучшением самочувствия и сменой диагноза на более жизнерадостный! – Друид встал и поклонился.       Выпили, произнося здравицы. В голове приятно зашумело.       – Вот Риму будет обидно под суд идти, – икона все не давала мне покоя. – Миллион из рук ушел.       Влад вздохнул и положил мне еще кусок рыбы:       – Не пойдет он под суд, умер в скорой. Не довезли.

(октябрь 2011 – март 2013гг.)