Все оставшиеся жизни

Как-то он ехал домой, как-то зарегистрировался в офисе, сдал подписанные накладные, отметил путевые листы, как-то отогнал машину на станцию, чтобы ребята прослушали двигатель. Как-то добрался до квартиры, забрал почту из переполненного ящика, удивительно, но за пару дней он весь оказывался забит бесплатными газетами и рекламными листочками. Удивился тому, что есть горячая вода, и пока грелся чайник, принял душ. Смыть дорожную грязь и пот было чертовски приятно, хотелось задержаться под горячими струями подольше, но ещё сильнее хотелось есть. На раскалённую сковородку шмякнулся кусок масла и туда же отправились три яйца. За два года совместной жизни Светка так и не запомнила, что он любит хорошо прожаренную глазунью. Но Антон не ворчал, послушно ел полужидкие трясущиеся омлеты на завтрак и благодарил жену. Хоть один плюс — теперь он может прожаривать всё до хрустящей корочки. Постепенно всё произошедшее словно подёрнулось мутной пеленой, сгладились острые моменты. Антон вымыл посуду, упал на диван и включил телевизор. Впрочем, через пять минут он уже дремал, несмотря на громкий звук музыкального канала. Проснулся только через пару часов, когда уже совсем стемнело, разобрал кровать, чтобы уже лечь как нормальный человек, выключил телевизор и вырубился уже до самого утра. Жизнь, казалось, стала совсем прежней. Съездить на станцию, зайти на обратном пути в магазин, купить пива, чтобы вечером сесть за компьютер, поболтать немного с Танькой. Но на удивление, её не было онлайн. Ну и ладно, можно, посмотреть какой-нибудь фильм. На следующее утро позвонили с работы, снова был готов заказ. Ну вот, снова в рейс, оно и к лучшему. - Антоха, тебе бы по-хорошему, на капитальный ремонт её поставить, - заявил мастер на станции техобслуживания, Валёк. - Пока на ходу, но не поручусь, что ты не заглохнешь в поле в любой момент. Тут ведь пятьдесят на пятьдесят — или да, или нет. Мысленно выругавшись, Антон хлопнул мастера по плечу. - Да знаю я , но вот сейчас никак не получится, - ответил он, забираясь в кабину. - Пока работа есть, буду ездить, а то в самый сезон уйду в ремонт, а потом всю зиму голяк. - Ну, дело твоё, - пожал тот плечами. - Но я тебя предупредил. Офис-терминал-дорога. Всё, как обычно. На привычном месте начали появляться помехи, а скоро звук совсем превратился в белый шум. Антон поймал себя на том, что чертовски не хочет заезжать в «Рощу», но кофе был ему жизненно необходим. С досадой он обругал сам себя, за то что снова не взял термос. «Просто зайду, куплю, и уеду», - пообещал он мысленно, выруливая на знакомый поворот. Продавщица за стойкой буфета посмотрела на него чуть испуганно и настороженно, словно опасалась, что он кинется в драку. Антон криво усмехнулся, чем вызвал ещё большее беспокойство. «Да я же не буйный», - чуть не ляпнул он, но вовремя сообразил, что именно это и напугает её окончательно. - Кофе, двойной, с сахаром и молоком, - вместо того произнёс он максимально ровным и сухим тоном. - И два беляша. - Второе брать будете? - на автомате поинтересовалась девушка и осеклась. Но тут же взяла себя в руки. - Сегодня очень вкусный плов с говядиной. И ещё есть макароны по-флотски. - Плов, - зачем-то сказал Антон. - С собой. Ну вот, теперь у него есть плов, хотя есть совсем не хочется. Под машиной сидел парень. Антон даже отступил на шаг назад, опешив от неожиданности. По виду какой-то бродяга-оборванец, даже издалека было понятно, что парень жутко грязный. - Эй, ты ещё кто такой? - нахмурился Антон и умолк, поражённый странным чувством знакомости ситуации. - А ну вылезай оттуда. Бродяжка поднял голову и уставился на Антона. Слишком длинные чёрные волосы сосульками падали ему на лицо, но даже сквозь них было видно, что глаза парня горят неестественно желтоватым цветом. Даже не по себе как-то стало. - Вали, я сказал, - неуверенно пробормотал Антон, бросив взгляд по сторонам. Отчего-то не хотелось, чтобы кто-то заметил его разговор с приблудным. - А-а-а... - прошептал парень. Можно сказать даже, что он лишь раскрыл рот и протяжно выдохнул. Антону стало стыдно. Ему было стыдно за то, что он не может рявкнуть, как нормальный мужик вытащить оборванца из-под машины и пинками прогнать прочь. Уж наверное, никто бы не стал возиться с надоедой, да ещё, походу, умственно отсталым. А ещё ему было стыдно, что у него есть работа, дом, он сыт, а сейчас ещё готовится выпить сладкий горячий кофе с молоком и пропитанным маслом беляшом. А этот парень сидит в грязи, на холодной земле, в одной рубашке, и неизвестно, сколько времени он не ел нормально. - Слушай, давай я тебе полтинник дам, и ты свалишь? - попытался откупиться он, ругая себя последними словами. - Да пойми, некогда мне тут с тобой торчать! - А-а... - снова прохрипел парень и неуверенно протянул вперёд ладонь. - Твою мать! - только и сказал Антон. Сегодня дождя не было, даже чуть-чуть припекало солнце конца сентября, земля во многих местах подсохла, хотя тут, где вечно буксовали грузовики, почва представляла собой изрытый шинами пласт грязи. Антон протянул пластиковый контейнер с пловом, кивком предлагая бродяге. - Смотри, я тут оставлю. Это тебе, - заговорил он медленно и чётко, словно с ребёнком. - Поешь. Только из-под машины вылезь. От горячего риса, жёлтого от моркови, блестящего от масла и душистого от приправ, шёл пар, мигом застывавший на воздухе. Прозрачная крышка контейнера запотела, и он зачем-то провёл по ней пальцем. Тот непонимающе уставился на Антона, но вдруг ноздри его задрожали и быстро-быстро задёргались. Парень явно почуял аппетитный запах плова, да Антон сам ощутил, как его рот наполняется слюной. Но теперь он бы точно не смог забрать еду обратно. Бродяжка неловко вылез наружу и, испуганно глядя на Антона, сделал пару шагов. После этого ноги у него подкосились, он рухнул на землю и словно от страха попытался забраться обратно, под спасительный грузовик. - Да чтоб тебя! - взорвался Антон. От злости он перестал думать о грязи и неизвестно каких болячках парня, просто резким движением схватил его за рубашку и вытянул на свет. - Не хочешь жрать, подыхай с голоду. Но только не под моими колёсами. Отшвырнув парня в сторону, он распахнул дверь кабины. Уже даже забрался на ступеньку, но оглянулся и замер — этот идиот так и лежал там, где упал. До ужаса худые ноги были поджаты к груди, а из всей одежды на нём была только слишком просторная рубашка, тоже на вид старая и покрытая пятнами. А ведь на улице конец сентября, днём ещё более-менее тепло, но по ночам совсем холодно. Парень поймал его взгляд и уставился с такой надеждой, что Антон мысленно взвыл: «Ну что ты от меня хочешь? Как я тебе помогу?». - По... мо... - словно прочитав его мысли, прохрипел бродяжка. Слова давались ему с трудом, как будто он пробовал их произнести впервые в жизни. - Помоги... «Довезу его до города и сдам первому же полицейскому», - пообещал себе Антон, усаживая парня на сиденье рядом с собой. Не забыл забрать и плов, который сиротливо стоял на земле. В кабине парень мигом забрался на сиденье с ногами и сжался в комок, но видно было, что он до безумия счастлив. Антон подумал, что ещё немного и тот мог бы замурлыкать. - Слушай, раз уж ты всё равно тут, то хоть скажи, кто ты такой? - не выдержал Антон через пятнадцать минут. Дорога ровно стелилась под колёса и вытекала сзади, а по обочинам тянулись бесконечные поля, уже убранные, лишь кое-где торчали отдельные колосья. Его спутник растерянно захлопал глазами и чуть виновато улыбнулся. - Ну хоть звать тебя как? И снова молчание, только едва заметное подёргивание плечами. - Из дома сбежал? - предположил Антон. - Совершеннолетний? Смотри, а то мне проблемы не нужны. Молчание начинало надоедать. Значит, как ему нужно, то разговаривает, а как на вопросы отвечать, так сразу глухонемой? - Ты вообще меня понимаешь? Если будешь молчать, то я тебя мигом выкину на улицу! - рявкнул Антон, скорее, чтобы припугнуть парня, но тот вдруг сжался и выставил руки, прикрывая голову. - Придурок, - в сердцах бросил Антон и уставился на дорогу. - Про... сти, - раздалось негромко через пару минут. - Я больше не буду. - Проехали, - мрачно бросил Антон, впрочем, уже вовсе не злясь. Может, парнишка немного отсталый, но вроде не совсем дурак. - Ты бы поел, а то на ногах не стоишь. Он вдруг затормозил и встал на обочине. Спрыгнув из кабины, кивком велел найдёнышу следовать за ним. Тот сперва перепугался, вцепился руками в спинку сиденья, но Антону было не до уговоров. Он буквально вытащил парня из кабины. - Цыц! Не собираюсь я тебя тут бросать, - прикрикнул он и достал из кабины канистру с водой. - Живо раздевайся. На спине парня мигом проклюнулись сотни острых мурашек, он сперва с ужасом смотрел на воду, но Антон был непреклонен: «Ещё блох мне в машину напустишь». Без одежды парень больше походил на стиральную доску, сплошные рёбра, позвонки и тазовые кости. А ещё он весь был покрыт синяками и ссадинами, словно его постоянно пинали или таскали по земле. Антон щедро плеснул на сгорбленную спину водой, на что парень буквально взвыл дурным голосом. Он вытаращил глаза и вцепился в футболку Антона так, что едва не порвал ткань. - Совсем сдурел, - заорал тот, пихая ненормального от себя, но парень прижался к нему намертво, обхватив руками как будто видел в нём единственную надежду на спасение. - Ты что, ни разу не мылся? - зло спросил Антон, когда, наконец, парень успокоился и отцепился. - Обычная вода, даже совсем не ледяная. Учти, грязным ты ко мне в машину ни ногой. Он всё-таки с уговорами и угрозами заставил парня вымыться. Даже откопал у себя в заначке кусок хозяйственного мыла и щедро натёр ему голову. - Как-то ты не по-людски умываешься, - хмыкнул он, глядя, как парень трёт щёку сжатым кулаком. - Иди сюда. С этими словами он плеснул воды себе на ладонь и широким жестом провёл ему по лицу. Парень фыркнул, но не недовольно, а словно бы даже счастливо. И в следующий миг подставил мыльную голову. Антону пожал плечами, почему бы и нет, и принялся взбивать пальцами пену на волосах. Парень, казалось, был вне себя от удовольствия. Потом они долго смывали мыло и остатки грязи, причём Антон тоже оказался мокрым. Он вытащил, опять же из запасов, майку для себя, а парню нашёлся старый, местами прожжённый, но относительно чистый спортивный костюм. Всё-таки вот сменную одежду он с собой возит, а термос с кофе вечно забывает. Не иначе, судьба. - Теперь садись и ешь, - приказал он, когда парень уже совсем чистый и пахнущий острым запахом хозяйственного мыла, вновь очутился на сиденье, не забыв подтянуть под себя ноги. Антон поймал себя на мысли, что сожалеет об отсутствии у него запасной обуви, хотя вряд ли тому подошли его кроссовки, даже костюм висел мешком. Рубашку, кстати, он не выбросил почему-то. После мытья подобрал и кинул в дальний угол кабины, а потом долго смотрел — это была абсолютно такая же рубашка, как у него тут валялась до недавнего времени. Когда-то в зелёную клетку, а сейчас выцветшая, залитая машинным маслом и даже без пуговиц, она была копией его собственной, той, в которой он похоронил кота. Антон тряхнул головой и постарался выкинуть дурацкие мысли. Вместо этого он уставился на то, как парень с жадностью уничтожает плов. Без ложки, буквально засунув лицо в контейнер. Когда он поднимал голову, чтобы передохнуть, видно было, что щёки облеплены рисинками и морковкой. - Ты чего творишь? - возмутился Антон. - Сейчас же снова мыться придётся, ты весь в масле. Пришлось учить парня осваивать ложку. Зато когда тот наелся, едва не вылизав контейнер, то Антон не смог сдержать улыбки — настолько довольный вид был у его найдёныша. - Давай-ка заново, - предложил он. - Как тебя зовут? В ответ он снова получил виноватую улыбку. - Я же не могу к тебе обращаться «эй, ты». Хоть какое-то имя должно быть. Улыбка. - Тогда скажи любое имя, какое нравится, - предложил Антон. Улыбка. - Так, с этой минуты, будешь Семёном, - решил он. - У меня в детстве был кот, Сенька. Такой здоровый серый котяра, вечно ходил драный. У него были такие же жёлтые глазищи, точнее, один глаз. - Семён, - довольно пробормотал парень, уже почти засыпая. Он целиком поместился на сиденье, замотавшись сам в себя, свернувшись в тугой клубок и мгновенно засопел. - Зашибись, поездка, - выдохнул Антон. Снова спускались сумерки. *** - Ты сегодня позднее, чем обычно. Сломался? - поинтересовался сторож на терминале, лысый мужик в наколках, Виктор. - Хотя всё равно сегодня бы не стали разгружать, у начальника склада внучка родилась, он сначала тут с парнями отметил, потом домой свалил. - Да не, так, задержался просто, - уклончиво ответил Антон. Он ещё на въезде в город пытался растолкать Сеньку, но в ответ получил только невнятное бурчание. Тогда просто взял его на руки и перенёс на маленькую самодельную кровать в глубине кабины. Отчего-то не хотелось афишировать своего спутника. - Ничего, всё равно неохота в ночь выезжать, тут переночую, а завтра с утра разгружусь. Он подумал и спросил: - А тут никакого магазина нет? С продуктами который. - Ну, если жвачку или сигарет, то киоск за углом, а если чего посущественнее, то в ту сторону примерно минут двадцать, там супермаркет. Только он до десяти, если успеешь. - Ага, успею, - кивнул Антон, мгновенно заперев кабину. - Тебе чего-нибудь взять? Виктор только отмахнулся. К счастью, супермаркет был ещё открыт, хотя кассирши уже начали пересчитывать выручку. Одна из девушек неприязненно покосилась на него, но Антон плевать хотел на неё недовольство. Он быстро пробежался по залу, схватив кусок колбасы, нарезанный ровными ломтями батон, пакет «снежка» для себя и молоко для Сеньки. На миг остановился посреди витрин, раздумывая, что ещё купить, сунул в корзинку пачку печенья и шоколадный батончик. А потом увидел стеллажи с непродовольственными товарами, обычно на них свалена бытовая химия, кошачий корм и прочая мелочовка. Антон же смотрел на груду разнокалиберных резиновых тапок, из тех, что носят летом. Но это лучше, чем ничего. На кассе он добавил к списку покупок ещё и насколько пакетиков растворимого кофе. Три в одном, но он никак не мог избавиться от тяги к сладкому кофе хотя бы с суррогатом молока. На обратном пути Антон вдруг понял, что никак не сможет отвести парня в полицию. Конечно, не сейчас же, среди ночи. А завтра утром времени точно не будет, ведь в отделении, наверняка, заставят заполнять какие-нибудь бумаги. Он с трудом вообще представлял себе процесс, но без бюрократии точно не обойдётся, не потерянный зонтик вернуть. Точно, он привезёт Сеньку в свой родной город, где и друзья, если что, есть, да и одеть его надо нормально, а то в полиции так и будет сидеть в этих резиновых тапках, всё себе отморозит. Парень спокойно спал, кажется, даже не меняя позы. Антон постоял возле машины, ловя себя на желании покурить, но вместо этого принялся жевать шоколадный батончик. Виктор сидел в своём домике, в маленькое окошко было видно, как мигает свет, сторож явно смотрел телевизор. Он ещё некоторое время пытался поболтать с Танькой, но та отвечала коротко и с длинными паузами. Потом вообще отключилась. Больше заняться было нечем, так что Антон решил идти спать. Вот только возникала проблема — маленькая лежанка, на которой он обычно дремал, была слишком узкой. Не выгонять же Сеньку. Поэтому, вздохнув, он кинул на пол кучу каких-то тряпок, старую куртку, которую держал на случай холодов, фуфайку, и даже нашёл чем немного накрыться — куском мешковины, видимо завалявшейся от какой-то упаковки. Но бросил взгляд на съежившегося парня и криво усмехнувшись, накрыл его. Через несколько минут он уже спал. А когда проснулся, то не сразу сообразил, что происходит. С одного бока он замёрз, а с другого было очень жарко. Антон пошевелился и тут же кто-то сонно застонал. Там, где тепло, лежал, прижавшись к нему, Сенька. Парень дрых без задних ног, это было понятно даже в темноте, видимо, он во сне замёрз и инстинктивно приполз к нему. Антон стянул с лежака импровизированное одеяло, стараясь не потревожить Сеньку, накрыл их обоих и снова улёгся. Парень на самом деле был какой-то горячий, но почему-то это не выглядело признаком простуды. Он во сне смешно причмокнул и закинул на Антона ногу. Стало совсем тепло и приятно, Антон положил руку Сеньке на спину и прижал его к себе покрепче. Тот зачем-то несильно впился ему в грудь пальцами и принялся мягко и ритмично мять ими. «Ну точно, как кот», - усмехнулся Антон и даже потрепал парня по затылку. На этом он уснул уже до утра. *** И первое, что почувствовал при пробуждении — осторожное прикосновение к груди. Наверное, именно от него он и проснулся. Было уже светло, хотя по ощущениям утро было слишком ранним, да и в заднюю часть кабины солнце почти не попадало, поэтому Антон не сразу разглядел нависшее над ним лицо Сеньки. А потом сразу пришло осознание непривычной тяжести — парень сидел на нём верхом, а рукой касался его груди. Самыми кончиками пальцев, осторожно. Сенька трогал его и тут же убирал руку, как будто таким странным способом хотел ненавязчиво разбудить. - Эй, ты чего? - неразборчиво со сна пробормотал Антон, пытаясь, наконец, продрать глаза. - Тяжёлый же, слезь. - Ан-тон, - растягивая его имя по слогам, проговорил Сенька и улыбнулся. - Антон. - Приятно познакомиться, - буркнул тот, чувствуя почему-то смущение.- Ты чего в такую рань вскочил? - Есть хочу, - довольно улыбаясь сообщил парень. - Слезь, я сказал, - прошипел Антон, невольно заливаясь краской. Сон уже испарился. Осталось только дождаться нормального утра, когда на терминал вернётся жизнь и суета. Антон удовлетворил позыв природы на бетонный забор рядом с машиной. Конечно, в домике сторожа был туалет, но стучаться к нему в шесть утра не хотелось. Пока он облегчался, парень бесшумно подошёл сзади и с интересом уставился на Антона. На счастье тот уже почти закончил, поэтому просто выругался. - Давай по-быстрому, - приказал он Сеньке. - Видишь вон там кран? Умываться будем. На этот раз парень не особо возражал против водных процедур, добровольно намылил руки, лицо, даже шею потёр, хотя потом долго отфыркивался и пытался стряхнуть с себя капли. Антон подумал, что, пожалуй, даже хорошо, что они так рано проснулись, иначе бы встал ещё кто-нибудь, а ему не слишком хотелось отвечать на вопросы. Хотя он на всякий случай решил выдать Сеньку за своего племянника, которого взял покататься. Бутерброды с колбасой отлично пошли со «снежком», хотя Сенька норовил сбагрит весь хлеб ему, выпрашивая колбасу. Зато молока он проглотил целый стакан, смешно фыркая и поминутно облизываясь. Чуть попозже можно будет попросить у Виктора кипятку, тогда удастся и кофе выпить, но это потом. - Поваляться ещё, что ли? - лениво поинтересовался Антон у себя самого. Ещё почти два часа до открытия терминала, да и там до него не сразу очередь дойдёт. Сенька уже развалился на лежанке и довольно зевал. Антон поставил себе мысленную зарубку, купить, наконец, печку в машину. Весной его старая благополучно закончила жизнь на помойке, а летом как-то вроде смысла не было. Но вот уже третью ночь ему приходится спать в кабине, а сентябрь — это ни разу не июль. А Сенька лежит такой горячий, хоть и слишком костлявый, если к нему прижаться, то будет совсем неплохо. Хотя лежанка была узкая, но в тесноте было даже уютнее, Антон улёгся на спину, заложив руки под голову, а Сенька как-то ненароком оказался сверху. Но он почти ничего не весил, так то Антон не возражал, зато грел отлично. Через пару минут его начало клонить в сон, на груди Антона лежала чёрная голова, и он совершенно автоматически, запустил ладонь в жёсткие прямые волосы, до сих пор спутанные после вчерашнего мытья. Было даже приятно перебирать их, пропускать сквозь пальцы, слегка почёсывать кожу головы. Сенька тоже не возражал, напротив, он начал тереться щекой и всячески подставляться. Кажется, ему очень нравилось, когда Антон начинал гладить за ухом. Только через пару минут тот осознал, как это выглядит со стороны, и отдёрнул руку. - Антон, - чуть слышно прошептал Сенька. - Антон, люблю. - Дурак совсем? - остолбенел тот. На него не моргая уставились светлые золотистые глаза с чуть зелёным отливом. Сенька довольно заулыбался, видимо, приняв ошеломление Антона за радость. Он уткнулся лицом ему в майку и счастливо засопел. «Что за херня?» - мысленно спросил Антон, но отвечать ему никто не собирался, поэтому он с подозрением оглядел чёрную всклокоченную макушку, пообещав больше не ерошить парню волосы. Впрочем, как только они вернутся, он сразу же отведёт его в полицию, сдаст в приют или ещё куда. Пусть там ему чешут уши. *** Обратная дорога была куда спокойнее. Антон не стал тормозить в «Роще», решив, что лучше поскорее доехать до дома. Сенька начал говорить побольше, искренне радуясь каждому столбу, попадавшемуся на пути. «Смотри, птичка!» - вскидывался он при виде воробья, проскочившего перед машиной. Или тыкал пальцем в стекло «Солнышко!» Недоразвитым он не выглядел, скорее, одичавшим, долгое время жившим вдали от людей. Антон поглядывал на парня и невольно улыбался уголками губ. Наверное, сначала они всё-таки заедут к нему домой, нормально пообедают, может, подберётся парню какая-нибудь одежда из его старых вещей. Обувь, конечно, придётся купить, но почему-то денег жалко совсем не было. - Ну хоть сейчас скажи уже, ты из дома давно сбежал? - решил он попытаться ещё раз. Мгновенно потеряв интерес к пролетающим за окном деревьям, Сенька посмотрел на него с несчастным видом. - Я не сбежал, - он начал ломать пальцы, нервно стискивая их и переплетая. - Выгнали. От удивления Антон едва не выпустил руль. Неужели кто-то выгнал из дома собственного ребёнка. - Уехали. В большой дом, - пытался объяснить парень, подбирая слова. - Оставили на улице. Было ни черта не понятно, но Антон сжимал челюсти до тех пор, пока не стало больно. Он вдруг на мгновение представил, как приведёт Сеньку в полицию, а тот решит, что он тоже его бросил. Но нельзя же его оставлять у себя. - Ну это... - неуверенно выговорил он, не мигая глядя перед собой, где расстилалась дорога. - Как-нибудь решим всё. На базу Антон заехал уже ближе к полуночи. Машину он поставит сейчас, а с документами придётся зайти завтра. Хотелось скорее зайти домой, да и Сенька, по нему было видно, здорово устал. Он поминутно зевал, прикрывал глаза и его пришлось растолкать перед тем, как запереть кабину. До дома добирались на такси, и Антон зачем-то пояснил водителю, хотя тот, кажется, совершенно не интересовался, что Сенька его племянник, приехавший от сестры в деревне. Таксист вежливо кивал, но выглядел абсолютно равнодушным. - Давай, приехали, - потрепал Антон парня, когда машина притормозила у подъезда. - Просыпайся, не потащу же я тебя. - Умаялся племянник твой, - бросил водитель. - Точно придётся нести, не добудишься ты его. Мигнув фарами, такси скрылось между домами, оставив Антона поддерживать Сеньку, чтобы тот окончательно не свалился. - Потопали, - буркнул он, наконец, перекидывая его руку себе на спину. Так они и поднимались на четвёртый этаж, потому что лифт, как обычно, после полуночи отключался. Ругаясь сквозь зубы, Антон буквально волочил на себе безвольное тело. Ему ещё повезло, что Сенька был совсем лёгким. По дороге с парня слетели резиновые шлёпанцы, так что Антону пришлось уложить его около двери на бетонный пол и вернуться. «Надеюсь, соседи спят и не рассматривают меня сейчас в дверной глазок», - подумал он. Дома было хорошо, вполне тепло и уютно. Антон сразу включил чайник и поставил на огонь кастрюлю с водой. Если подумать, то они целый день нормально не ели — несколько бутербродов не в счёт Сейчас у него желудок словно прилип к спине и отчаянно требовал заполнения. Именно поэтому Антон держал в морозилке изрядный запас пельменей, чтобы быстро умилостивить ноющий живот. - Учти, если ты сейчас не проснёшься, то ничего не достанется, - заявил он через несколько минут Сеньке. Но так как слова не возымели действия, он поднёс один пельмень на вилке к самому носу спящего. - М-м-м, уверен, ты об этом здорово пожалеешь. Запах от тарелки шёл действительно потрясающий. Даже магазинные, неизвестно из какого мяса, они пахли аппетитно. Вдобавок Антон положил по кусочку масла, и теперь оно покрывало золотистой плёнкой каждый пельмешек. - Дай, - проснулся Сенька и с жадностью уставился на еду. - Марш в ванную, руки мыть. Конечно же пельмени немного остыли, пока Антон объяснял, как включить воду, следил, чтобы парень не залил ему весь пол, лично проконтролировал, чтобы он как следует намылил руки и ополоснул лицо, а потом вытерся. Но всё равно они умяли по две порции. Уложил он его спать на диване, пожертвовав новыми трусами. Перед этим, конечно, запихнул в душ и строго настрого приказав «вымыться везде». Слишком большие трусы едва держались на тощем теле Сеньки, и Антон снова поразился тому, насколько тот худой. Казалось, у него ни капли жира, сплошные косточки и суставы, а кожа такая тонкая, что удивительно, как она ещё не порвалась от такого количества острых углов. И снова эти синяки, некоторые успели пожелтеть, другие красовались яркими багрово-фиолетовым цветом. Местами виднелись ссадины и уже зарубцевавшиеся шрамы. Антон отвернулся, неужели у Сеньки и в самом деле такие родители? - Давай спать, - хрипло произнёс он. *** Ночью Сенька прилез к нему в кровать. Антон проснулся от того, что стало слишком жарко, и дышать трудно. Оказалось, что парень снова обхватил его руками и ногами, прижался и сопит, уткнувшись в грудь. Скрипнув зубами, Антон попытался отцепить его от себя, но тот вцепился намертво. «Ему просто не хватает человеческого тепла, - заявил он сам себе. - Вот и тянется к первому встречному». - Спи, ладно, - тихо пробормотал он и тоже провалился обратно в сон. Утром Антон долго рылся в вещах, пытаясь найти что-то самого маленького размера, но удача ждала его на антресолях, где неизвестно зачем хранилась одежда ещё со времён старшей школы. Тогда он был куда меньше, тоньше. Хотя его и сейчас нельзя было назвать здоровяком, к счастью, он и не растолстел, но в плечах прибавил изрядно, да и вырос тоже. Из полиэтилена впервые за много лет были извлечены на свет его старые джинсы и футболки, многие во вполне приличном виде. Джинсы пришлось немного подвернуть, а рубашки всё равно казались слегка мешковатыми, но в целом выглядел он пристойно. И после завтрака — омлет с помидорами и болгарским перцем, обсыпанный тёртым сыром и густо сдобренный майонезом, — они направились по делам. Сперва отметиться в офисе, договориться о выходном, потом в пару магазинов запчастей, дворники начали барахлить, позарез нужна была печка и, наконец, в обувной. В самый сезон выбор был велик, поэтому для Сеньки легко нашлась недорогая пара кроссовок. Антон почувствовал себя даже неловко, видя неприкрытую радость парня. Сейчас, обутый-одетый, сытый и относительно прилично причёсанный, он казался не таким измождённым, даже как будто немного старше. Прикинув, Антон дал бы ему лет девятнадцать, хотя тут легко было ошибиться в любую сторону. «Надеюсь, в полиции установят его личность», - подумал он прежде, чем успел задушить мысль на корню. И в тот же момент сделалась так пакостно на душе, словно он пнул бродящего котёнка. «Но у меня же нет другого выхода, - объяснял он своей совести, - В конце концов, это незаконно. Наверное». Увидев, как Сенька уставился на огромное, во всю стену, окно кафе, Антон сам почувствовал голод. - Есть хочешь? - и тут же получил в ответ яростные кивки головой. - Сюда не пойдём, а то ты кинешься облизывать тарелки. Совсем рядом торчал киоск со всевозможными наименованиями, которые и произнести-то не сразу получится. Среднеазиатский фаст-фуд отлично уживался тут с кавказским, но Антон не рискнул брать все эти кебабы и шашлычки, выбрав обычный хот-дог. Но Сенька впился в него так, словно ему предложили настоящий стейк. Поэтому Антон купил ещё один, себе, просто потому что у него потекли слюни от вида жующего парня.