Все оставшиеся жизни

За два дня он так и не собрался с духом отвести Сеньку в полицию. Постоянно находились какие-то причины, оправдания, то он чувствовал себя слишком усталым, в конце концов, имеет рабочий человек право на один спокойный день, то у парня разболелся живот, не иначе как он объелся, то они отправились на базу, чтобы вымыть машину, заодно установить новые дворники и опробовать работу новой печки, а это, конечно, на весь день. А когда зарядил дождь, Антон даже вздохнул с облегчением, это был ну просто самый твёрдокаменный повод сидеть дома и никуда не ходить. А там начались выходные, уж наверняка в полиции никого нет. - Пиво будешь? - предложил он Сеньке как-то вечером. Темнело уже совсем рано, за окном чуть слышно стучали по жестяному подоконнику капли дождя, а температура упала настолько, что хотелось поскорее дождаться горячих батарей, прижаться к ним и никогда не отпускать. Они сидели в зале перед телевизором, где мельтешил какой-то фильм. Антон медленно потягивал пиво и хрустел солёным арахисом. Сенька только фыркнул на его предложение, едва чуть попробовав. Антон давно заметил, что парень весьма негативно относится ко всему остро пахнущему, например, от чая с лимоном он был готов удрать на улицу. - Как хочешь, - пожал плечами Антон, в глубине души даже радуясь, что его Сенька совсем не пьёт. Вместо ответа тот пододвинулся ближе на диване и прижался к боку. Он всегда сидел, подтягивая ноги под себя, даже на самой маленькой табуреточке. Антон уже начал привыкать к этой его странной манере, так же как и к тяге к телесному контакту. Сенька жался к нему при любом удобном случае, а ночью неизменно забирался к Антону в кровать. «Пусти», - требовал он, пытаясь скользнуть под одеяло. Но как только его пускали внутрь, буквально через минуту он начинал брыкаться и искать выход. «Да вали», - сонно и слегка раздражённо бормотал Антон. И только для того, чтобы ещё через минуту вновь откинуть одеяло — Сенька вновь царапал пальцами в поисках щёлки. «Да чтоб тебя», - только и оставалось смириться. Зато, когда парень успокаивался и засыпал, то грел он лучше любого радиатора. Отучить его никак не удавалось, поэтому он смирился и каждое утро начиналось с растрёпанной чёрной макушки, покоящейся у него на груди. - Ты хоть понимаешь, что со стороны это выглядит странно? - добродушно спросил Антон. - Главное, никогда так не делай при посторонних, а то подумают невесть что. - Что? - вяло спросил Сенька. По голосу было понятно, что он уже начинает дремать. - Нельзя лезть ко мне, - велел Антон. - Это неправильно. - Я же тебя люблю. «А это совсем неправильно», - подумал Антон. Он слегка погладил парня по острым плечам и самую малость почесал за ухом, ещё одна необъяснимая страсть Сеньки. - Всё равно не надо, - вместо этого сказал он. - Но скоро будет уже неважно. В ответ донеслось приглушённое сопение, Сенька опять во сне тихонько похрапывал, хотя больше звуки напоминали мурлыканье. И в последнее время он начал бессознательно касаться его губами. Сперва Антона это пугало, особенно с учётом, что язык у парня был какой-то жёсткий и будто самую малость шершавый, но со временем он начал находить привычку забавной. «Но ведь он же совершеннолетний, тогда его не отправят в приют, и вряд ли вернут родителям насильно, - размышлял Антон. А то, что Сенька точно не захочет вернуться к людям, которые его избивали, а потом попросту выкинули, у него даже сомнения не возникало. - Мы просто установим его личность, и он может жить со мной». Последняя мысль бросила его в озноб. Жить с ним? Неужели он настолько привязался к парню, подобранному несколько дней назад на дороге, что готов к такому шагу? И кем он ему будет, отцом, приятелем, воспитателем? Это же не маленький ребёнок, которого можно усыновить, а взрослый, почти настоящий мужчина. Да и со стороны будет выглядеть весьма неоднозначно. Запустив пятерню в волосы, он вздохнул. Ещё неизвестно, что ему скажут в правоохранительных органах, может, просто пошлют, чтобы не заниматься установкой личности. Кому есть дело до одного из бродяжек? Сенька во сне пошевелился, сворачиваясь в клубок ещё туже, подтягивая ноги к самой груди. Антон поморщился, видя как под футболкой проступают бугры позвонков. А если он не оставит его у себя, то просто сказать, мол, хорошего помаленьку, поел-поспал-отмылся, а теперь пожалуй снова на улицу. «И откуда ты взялся на мою голову? - мысленно простонал он. Но положил руку на голову парня и нежно погладил. - Надо тебя отвести в парикмахерскую». От удовольствия Сенька несколько раз стиснул его бедро пальцами, как если бы кот выпускал коготки. - Спи, спи, - прошептал Антон и снова уставился в телевизор. *** Утром диспетчер сообщила, что завтра у него выезд. Заказ сформирован, поэтому можно грузить. Антон сам не ожидал, что так обрадуется. «Вот схожу в рейс, тогда и буду решать проблему с Сенькой, а сегодня уже некогда». Сперва нужно было сходить в магазин и на рынок, а то за несколько дней холодильник совсем опустел и по возвращении пришлось бы питаться растворимой лапшой. А во второй половине дня было решено сделать уборку. - Вот тут держи, и смотри, по всем углам пройди, - инструктировал Антон Сеньку, всучив ему пылесос. Тот кивал и выглядел так, словно готовился завоевать мир. Но едва Антон нажал на кнопку, как Сенька отшвырнул шланг и отпрыгнул не меньше, чем на два метра, а потом опрометью, не разбирая дороги, по пути врезавшись в косяк, но даже не заметив этого, кинулся прочь из комнаты. Когда Антон нашёл его в ванной, вжавшегося в кафельный угол, тот бешено вращал глазами и, казалось, каждый волосок у него на теле стоял дыбом. - Совсем сдурел?! - рявкнул он, но Сенька его словно не слышал, продолжая попытки уйти вглубь стены. - Пылесоса не видел? Вытащив парня из ванной, Антон буквально силой втолкнул его в комнату, хотя тот упирался всеми конечностями и его приходилось держать за шиворот, чтобы не удрал. - Вот, смотри, обычный пылесос, а не какой-нибудь там огнедышащий дракон, - попытался он успокоить Сеньку, но стоило ему снова включить, как тот вырвался, едва не вывернув Антону кисть руки. В итоге, пылесосить пришлось ему самому, а Сенька всё это время просидел на балконе, забившись между коробками с разным хламом. В наказание он с ведром и тряпкой потом полчаса елозил по полу, оставляя разводы. Но лучше так, чем ничего. - Странный ты какой-то, - задумчиво говорил Антон вечером, когда в доме была чистота, сварен борщ и перед ними благоухала жареным луком, салом и кетчупом сковорода картошки. - Такое чувство, что в глухом лесу всю жизнь прожил. Не знаешь простых вещей, даже вот вилку держать только недавно научился, пылесоса перепугался, хоть к воде привык, а то тоже шугался. Сенька не отвечал, набивая рот золотисто-коричневыми брусочками пропитанной жиром картошки. Особенно ему нравилось прихлёбывать после этого холодного молока, которое он пил стаканами. - Скажи, как же ты без меня жить будешь, такой непутёвый? Вилка замерла на полдороге, Сенька вскинул глаза на Антона и непонимающе заморгал. - Без тебя? Жить? Снова вернулось отвратительное чувство, совесть начала ковыряться в его душе, делая очередную дырочку. - Да, без меня, - твёрдо сказал он, но не выдержал и отвёл глаза. - Пойми, тебе же надо нормальную семью, образование. А что я тебе могу дать? - Не бросай! - воскликнул парень, кидаясь к нему через весь стол. К счастью, он не задел сковороду, иначе насмарку бы вся их уборка. - Антон, не бросай! Как маленький ребёнок, он вцепился в Антона руками, усевшись на колени, словно боялся отпустить. Если отпустит хоть чуть-чуть, то снова останется один, поэтому Сенька отчаянно прижимался к Антону, больно впившись пальцами в спину. Лицом он уткнулся ему в грудь и, кажется, начал всхлипывать. - Антон, Антон, Антон, - раздавалось глухо и невнятно. - Я тебя люблю, не бросай! Чувствуя себя последним подлецом, Антон похлопал напряжённую, натянутую струной спину парня, немного оторвал его голову от своей мокрой уже футболки и постарался говорить ровно и спокойно. - Всё будет хорошо, не плачь. Поверь мне, всё будет хорошо. *** Оставить Сеньку одного на двое суток он не мог, поэтому снова поехали вместе. Впрочем, Антон даже был рад попутчику, парень тормошил его своими восторженными восклицаниями по любому поводу, постоянно что-то весело напевал, а когда они делали короткие остановки, носился по лесопосадкам, собирая листья. И к вечеру у них в кабине стоял сладкий запах чуть прелой листвы. Он же напомнил ему о термосе и нормальном обеде, поэтому в «Рощу» заезжать не пришлось, чему Антон был здорово рад. Новая печка отлично грела, в кабине было даже чуть жарковато, так что оба сидели без футболок. Антон кинул взгляд на Сеньку и чуть улыбнулся — всего за несколько дней нормальной жизни и плотного питания тот стал чуть меньше походить на скелет. Как-то неуловимо тело стало более мягким, что ли. Уже не торчали пугающе зубьями рёбра, не проступал частокол позвоночника, грудь словно перестала быть такой впалой. Да и синяки постепенно бледнели, сходили ссадины, Вот только подстричь он его не успел, при возвращении надо будет его сразу отвести в парикмахерскую. «Чем занят? Привет», - высветилось новое сообщение от Таньки. «Еду. Как сама?» - быстро набрал он одной рукой. «О, снова к нам? Тогда запасайся зонтиками, ливень». «Я на трассе, буду часов через пять». Возникла пауза, потом хихикающий смайлик: «Ага, ну давай, я подготовлю торжественную встречу». Антон хмыкнул и подмигнул Сеньке, который с интересом уставился на него. Обычно он не отвечал по пути, но тут участок был ровный и прямой, а машин особо не наблюдалось. «А ты меня ждёшь?» Ответ пришёл мгновенно: «Да я тебя всегда жду. Хи-хи». «Я серьёзно», - он подумал пару минут и всё-таки отправил. Оставлять машину с грузом без присмотра не хотелось, поэтому к Таньке он приезжал очень редко, но сегодня Сенька с ним, в крайнем случае, присмотрит. «Не, ты правда серьёзно? - удивилась девушка и быстро отправила ещё одно. - Так мне тебя ждать?» «Ага. Часов в девять наберу» От предвкушения скорого секса, его пробила приятная дрожь, но взглянув на по-прежнему улыбающегося Сеньку, чувство вдруг утихло, даже появилось неприятное ощущение. Снова совесть принялась за свою работу. Что на этот раз её не устраивает? - Сень, я вечером отлучусь на час-другой, посидишь один? Парень с готовностью кивнул, но Антону показалось, что точно так же он бы отреагировал на предложение покататься на надувной лодке в шторм. - Я не долго, ты даже и не заметишь, - начал он оправдываться, но больше для себя, потому что Сенька уже уставился в окно, где косяком летела птичья стая. - Ну и ладно. *** - В туалет хочешь? А есть? - допытывался он вечером у Сеньки. Но парень на всё отрицательно мотал головой. Он сладко зевал, так что Антону самому сводило челюсти, и всем видом показывал желание свернуться калачиком. В итоге Антон оставил ему печку включённой, настрого приказав не притрагиваться, запер кабину изнутри и вызвал такси. Впрочем, пока машина ехала к нему, он передумал, вернулся, выключил обогреватель. На всякий случай. Ничего, пару часов Сенька не замёрзнет. Парой часов не обошлось, с Танькой было хорошо. Как всегда она ненавязчиво интересовалась его делами, в меру расспрашивала, в меру молчала. Хотя Антону показалось, что она немного странная, но как только они оказались в постели, все мысли улетучились. К машине он вернулся глубоко за полночь, и уже подходя к кабине корил себя, что так надолго оставил Сеньку одного. Едва дверца распахнулась, как Сенька буквально вылетел наружу, Антон едва успел его подхватить. И тут же оказался стиснут руками-ногами парня. Тот облепил его как маленький осьминог и категорически отказывался отпустить. - Слезь с меня, - прошипел Антон, опасаясь привлечь внимание ненужных свидетелей, но в ответ получал только ещё более сильные объятия. - Антон, - всхлипывал Сенька. - Антон, где ты был? - Я же сказал, что уйду по делам, - недовольно буркнул Антон, когда они, наконец, оказались внутри. - Ты чего как дитё малое? Уж и на минутку оставить нельзя. - Я думал ты навсегда ушёл, - оправдывался тот. - Звал-звал, а ты всё не приходил. Антон отвёл глаза и криво усмехнулся. - Ерунды не говори, куда я могу уйти навсегда, - но почему-то на душе стало так паршиво. - Спать хочу. Сенька с воплем радости кинулся к лежанке и мигом увалился на неё. Пока Антон плеснул себе в лицо воды, пока снова включил печку, пока стащил с ног тяжёлые кроссовки, тот уже вовсю сопел. Несколько секунд он вглядывался в лицо спящего, прислушивался к чувствам внутри себя, загоняя совесть поглубже, потом не выдержал, усмехнулся, видя, как Сенька смешно дёргает во сне ногой. «Спать так спать, - решил он, подвигая худое тело к стене. - Завтра всё решим». *** Выгрузили его без всяких происшествий, хотя и не с самого утра. Но настроение было неплохим, погода выдалась замечательное — прозрачно-синее небо казалось бесконечно высоким, а от красоты и яркости осенних деревьев хотелось зажмуриться. - Антон, смотри, - щурился на солнце Сенька. Он дышал на окно, а потом на запотевшем стекле чертил палочки и кружочки. - Антон, хочу есть. - Вот обжора, - покачал головой Антон, но кивнул назад. - В сумке полазь. И мне чего-нибудь захвати. Они ехали, жевали печенье из пачки, запивали молоком и газировкой. - Сенька, послушай, - вдруг решился Антон. Он смахнул с футболки крошки и постарался придать лицу максимально спокойное выражение. - Нам надо как-то кое-что обсудить. Парень с готовностью уставился на него — вот что-что, а слушать, когда Антон начинал говорить, он просто обожал. Сядет и смотрит немигающим взглядом. Иногда Антона это даже пугало. - Ты же не можешь жить со мной вечно, - осторожно начал он. - Почему? Вздохнув, Антон потрепал себя по макушке. Волосы уже отросли, надо снова стричься. Мастер в парикмахерской, куда он обычно ходил, всегда пыталась изобразить что-то модное, то выбритые виски, то чёлку. Антон обычно сопротивлялся, но порой сдавался под её натиском. С другой стороны, нельзя было не признать, что стриженый затылок и вихры на макушке ему неплохо шли, даже Танька оценила. - Ну, ты мне не родственник, тем более, надо найти твоих мать с отцом. Да и места у меня маловато. Он отчаянно искал причины, но все слова казались такими смешными и глупыми. А действительно «Почему»? Потому что это слишком напряжно, доставляет неудобства, вызовет вопросы соседей? Чушь собачья! - Антон! Но ты мой... - Сенька запнулся в поисках подходящего слова. - Мой хозяин. - Не болтай ерунды! - прикрикнул тот. - Этого ещё не хватало! - Я люблю тебя. Ещё лучше. Антон поморщился, как от головной боли, но не смог придумать, что сказать. - Послушай, может, ещё ничего и не получится. Да уймись ты, никто тебя на улицу не гонит! - в раздражении бросил он, видя, как Сенька явно намерен кинуться к нему на шею. «А что, соседям скажу, что племянник из деревни. Со временем парень научится вести себя нормально, не может же он совсем диким быть. Получит документы, будет где-нибудь работать. Почему бы и не оставить его жить у себя», - назойливо кружились мысли. На панели легонько завибрировал телефон. Сенька радостно встрепенулся, он всегда с живостью реагировал на любое шевеление маленьких предметов. Танька. Антон невольно улыбнулся, всё-таки хорошая девчонка, не строит из себя принцессу, за которой надо бегать. Вполне может взять и первой написать парню после хорошего секса. Наверное, скажет сейчас что-нибудь игриво-пошлое. «Антон, спасибо за прошлую ночь». Ну вот, как он и думал. «Ты была просто супер, - быстро набрал он, слегка снизив скорость. - Я уже снова тебя хочу. Может, в следующий рейс точно получится снова встретиться». «Прости, - ответила она очень быстро, словно боялась передумать. - Мы не сможем больше видеться». И следом ещё одно сообщение, он даже не успел понять смысла первого, как второе оглушило окончательно. «Я выхожу замуж». «Что? Когда?» «Он сделал мне предложение сегодня, так что документы мы ещё не подали. Прости». Так это было прощание. Оказывается, Танька давно встречалась с парнем, дело дошло до свадьбы. Но тогда почему она была с ним? «А я? Ты что, изменяла своему парню со мной?» «Ты классный», - вот и всё. Антон даже не стал отвечать. Телефон ещё несколько раз пропищал, но через несколько минут замолчал. - Скажи, почему все изменяют? - спросил он в пустоту. - Неужели нельзя просто любить одного человека и быть с ним? Все кидаются на первое же попавшееся тело, трахаются без разбора, оправдываясь тем, что «он классный». По виску проползла капля пота, Антон невольно сморгнул, когда одна застряла на кончике брови и зацепилась за ресницы. Тут же в глазу помутнело и защипало. Он заморгал, неотрывно, глядя на дорогу, и вдруг понял, что в глазах жжёт совсем по другой причине. Они стали такими сухими, что моргать больно, веки будто изнутри засыпали мелким песком. Главное, смотреть прямо перед собой, малейшее движение, и с глазами что-то случится. Но ведь это не могут же быть слёзы? Не могут! Оказывается, он вцепился в руль с такой силой, что пальцы тряслись от напряжения. Останови их сейчас патруль, и полицейский наверняка бы решил, что водитель пьян или обкурен. Срочно нужно было успокоиться, но тело не слушалось, наоборот, внутри словно стучал гулкий молот, разгоняя по венам вместе с кровью одни и те же слова: измена-ненавижу-убирайтесь-ненавижу-измена-тварь-идиот-ненавижу-убирайтесь-оставьте меня в покое-ненавижуизменаубирайся! Сенька растерянно смотрел на него, понимая, что Антон расстроен, только он не понимал чем. - Антон? - осторожно позвал он. Но тот всё так же смотрел прямо перед собой, вцепившись в руль. - Надеюсь, они будут счастливы. - Антон? - Что «Антон»? Чего вам всем от меня надо?! - заорал он. От ужаса Сенька застыл на месте, не решаясь даже вздохнуть. - Антон такой идиот, наивный придурок! Можно ему изменять, можно с ним изменять — этот глупец ничего не заметит. А если и заметит, то не сообразит! К чёрту такую жизнь, приедем, отдам тебя в первое же попавшееся отделение, чтобы никто у меня под ногами не путался! Грузовик тяжело затормозил на ближайшей обочине. Антон сидел, опрокинув голову на руль и не шевелясь. Сенька рискнул коснуться его спины, но в испуге отдёрнул руку, когда тот поднял на него злые глаза. - Нахрен мне никто не нужен, а я ещё, кретин, думал, жить с кем-то вместе, чтобы какое-то живое существо рядом. Убирайся! - Антон... Выскочив из кабины, Антон громко хлопнул дверцей. Он уставился в небо и проорал: - К дьяволу всё! Катитесь все к дьяволу! Дорога шла плавными изгибами, частично скрывая свои повороты за лесопосадками. Её недавно отремонтировали, и гладкий чёрный асфальт ещё не успел обзавестись трещинами. Тут можно было развить неплохую скорость, да он и сам любил смотреть, как километры трассы втягиваются под колёса его грузовика атласной лентой. Из-за поворота вылетела легковушка. Какая-то светлая иномарка, чуть тонированные стёкла, литые диски, высокая посадка и перекошенное от ужаса лицо водителя, который увидел в нескольких метрах стоящего человека. И в ту же секунду Антона ударило в бок. Он тяжело грохнулся на землю, разбивая локти об асфальт, прокатился по нему и только потом услышал противный и громкий визг тормозов. Иномарка затормозила в нескольких метрах впереди, из окна с опаской выглянул водитель, но увидев, что Антон вполне себе шевелится и даже успел подняться, заорал благим матом на алкашей, что стоят посреди трассы. Больше машин видно не было, поэтому иномарка поспешила быстро уехать подальше. Антон вяло перебирал ногами, морщась от разодранной щеки. В голове ещё шумело, но он уже вспомнил, как что-то или кто-то со всей силы толкнул его в бок за мгновение до аварии. - Сенька? - позвал он, хотя челюсть болела немилосердно. Но пусть лучше челюсть, чем сейчас бы он лежал кусками кровавого мяса на земле. - Эй, приятель, это ведь ты? Где-то по верхушкам деревьев пронёсся тихий ветерок, и Антон понял, что никто ему не ответит. Тишина стояла именно такая, когда человек остаётся совсем один. Именно так, как он просил всего несколько минут назад. - Сенька, отзовись, - выдавил он, хотя спазмы сжимали горло, перехватывали дыхание. Молчание. Ветер. Шелест листвы. На самой обочине, в пыли, запутавшись в сухих стеблях травы кучей грязного меха лежал кот. Шерсть слиплась от крови и казалась не чёрной, а какой-то густо-красной. Почти точно также, как совсем недавно в «Роще». Чуть поодаль валялся кроссовок и куча одежды. Антон коснулся безжизненного тельца, вновь подивившись его хрупкости и острым косточкам. - Ты второй раз кидаешься на мою защиту, - ровным голосом выговорил он. - Второй раз приходится тебя хоронить. «Как хорошо, что я тебя не выкинул», - спокойно размышлял он, доставая из дальнего угла ту самую рубашку, в которой однажды закапывал Сеньку. Клетчатая, пропитанная машинным маслом и без единой пуговицы. - Спасибо, - это были последние слова, что Антон сказал за сегодняшний день.