СПЕКТР

1       Человек довольно странное существо. Мы странно устроены и странно себя ведем. А еще более странная и непостижимая штука - это память. Люди гораздо проще запоминают то, что причинило им боль. Счастливые моменты не оставляют шрамов и довольно быстро забываются. Безусловно, мы помним светлые деньки, но самые страшные воспоминания остаются с нами до конца наших дней. Они всплывают в памяти хотим мы того или нет. И как бы мы не старались их забыть, они будут приходить к нам в наших кошмарах...       Льет дождь. Крупные капли с громким плеском разбиваются об асфальт. Потоки дождевой воды словно пытаются смыть с него кровь. Я стою на перекрестке недалеко от больницы. Несколько фонарей заливают улицу тусклым бледным светом. Один из столбов покосился и вот-вот упадет. У его основания стоит покореженный, разбитый, словно вывернутый наизнанку остов машины. Из-под колес которой торчит бледная женская рука. Дождь льет сильнее, будто старается смыть все следы аварии. В этом мире есть ужасные вещи: воины и эпидемии к примеру. Но есть вещи куда страшнее. Например, безучастно стоять в стороне и смотреть, как твоих близких убивает мир. И, к сожалению чаще всего именно так и бывает. Я должен был забрать ее из больницы, но не успел. Задержался дома, работая над очередным романом. Казалось бы всего несколько минут... Но и этого достаточно, чтобы какой-то пьяный идиот отнял жизнь. Две жизни...       Я рывком сел на кровати. По спине сбежала противная струйка холодного липкого пота. О чем вообще говорил Орехов? Я прекрасно помню ,что произошло в тот день. Даже если бы я и хотел забыть, воспоминания всегда будут преследовать меня. Встав с кровати, я вышел на балкон. Порывы ночного ветерка приятно холодили кожу. Достав из появившейся в руке пачки сигарету, я прикурил от пальца. На пачках и банках пива больше не появлялись названия. Все равно сигареты и содержимое банок с пивом всегда в точности соответствовало моим вкусам. Так какой смысл был в названиях? Люди привыкли на все вешать ярлыки, вбивая себе в голову, что одна марка лучше другой только из-за названия. И никто не задумывался, что разница кроется не в том, что написано на ярлыке, а в самом продукте.       Затянувшись, я выдохнул струйку дыма. События того дня последнее время преследовали меня. Настя говорила забыть все и начать с чистого листа. Моя "темная половина" настаивала на том, чтобы я все вспомнил. Еще раз затянувшись, я закрыл глаза. Ночь. Проливной дождь и вой сирен, заглушающий мой крик. Пьяный водитель, въехавший в столб и чудом оставшийся в живых. Только вот чудеса случаются не для всех... Настя погибла мгновенно, даже не успев понять, что произошло. Водителя судили и дали ему какой-то смехотворный срок. Одно время я даже помышлял о мести. Ведь очень легко обвинять кого-то. Легко жаждать мщения. Но стоит лишь только на мгновенье задуматься, ты замечаешь, что одно событие так или иначе завязано на другом. И некоторые вещи случаются просто, потому что они случаются. Но никто не хочет признавать, что это так. Ведь иначе ты никак не сможешь выместить ни на ком собственную боль... Я с тоской посмотрел на истлевшую сигарету и сжал бычок в руке, он тут же исчез. Закрыл глаза и тут же открыл.       Прошло одно мгновенье, а я уже стоял на улице. Раннее утро. Солнце еще толком не успело подняться, и на улицах господствовал прохладный ветерок. Я стоял через дорогу от той самой детской площадки, на которой играли в бадминтон Руми и ее новые подруги. Сунув руки в карманы куртки, я перебежал через дорогу. Выдыхая облачка пара, уселся на скамейку и, запрокинув голову, уставился на серое небо над головой.       Порой мы, как нам кажется, видим многое. Но не замечаем самого главного. Мы так мало смотрим на то, что прямо перед нашими глазами. Даже странно, как мало мы замечаем. Я точно знал, что прекрасно помню, что случилось в тот день, когда погибла моя жена. Однако Орехов настаивал на том, что я помню не все. Или помню не то, что было на самом деле. С его слов я спрятался за ложными воспоминаниями, в попытках забыть то, что причинило мне боль. Только вот ложные воспоминания были не менее болезненными. Я устало вздохнул. Появление моей второй половины не было случайностью. В этом мире нет случайностей. Есть лишь только закономерности. Закономерности, управляющие другими закономерностями. Закономерности, так или иначе влияющие на другие закономерности. Одни, скрываемые другими и скрывающиеся внутри других. Орехов вновь пришел ко мне не случайно. Это было закономерно. Я сам захотел, чтобы он появился. Хотел, чтобы он заставил меня вспомнить, что же на самом деле произошло. Быть может, я попросту хотел перестать винить себя за то, что меня не было тогда рядом с ней. Быть может, я просто устал себя винить. А может быть, я наоборот хотел, что бы все оказалось на самом деле так. Что бы все это было моей виной. Как бы то ни было, но Орехов ответил на мой "зов" и пришел. И вот же парадокс: теперь я очень даже хотел от него избавиться. Старые воспоминания, которые он будил, выползали, словно мертвецы из могил. Цеплялись за меня своими скрюченными пальцами и не хотели отпускать... - Сенсей, - раздался чей-то голос. Оторвавшись от созерцания серого утреннего неба, я опустил глаза. Рядом со мной стояла Хирадзука Шидзука. Уж неужто объективация снова работает на подсознательном уровне? - Доброе утро, Шидзука-сенсей, - поприветствовал я ее. - А я как раз хотел с вами поговорить. - Можно? - спросила она и я подвинулся. Кивнув, она присела на лавку рядом со мной. - О чем вы хотели поговорить? - Как вспомнить то, что ты всю жизнь пытаешься забыть? - вздохнул я. - Смотря, что вы хотите вспомнить, - пожала она плечами. - И зачем. - Свою жену, - кисло усмехнулся я. - Вы женаты? - Был, - кивнул я. - Моя жена погибла в результате несчастного случая. - Соболезную, - вздохнула Шидзука-сенсей. - Именно это я и пытаюсь вспомнить, - развел руками я. - То, что так долго пытался забыть. - Зачем же вам понадобилось вспоминать что-то настолько болезненное? - Потому что что-то подсказывает мне, что это был не просто несчастный случай, - устало вздохнул я. Очень настойчиво подсказывает. - Мне кажется, что в тот день я сделал что-то не так. Совершил какую-то страшную ошибку. И забыл об этом... Странно, не находите? - я посмотрел на нее. - Столько времени пытался все забыть и теперь пытаюсь вспомнить. - Тут я вам не советчик, - развела руками Шидзука-сенсей. - Мы все учимся на своих ошибках. Иногда нам на собственном опыте нужно осознать, что мы ошиблись, - кисло усмехнулся я.       Солнышко, меж тем, поднялось выше. Детская площадка понемногу наполнялась шумными детьми. Кто-то копошился в песочнице. Кто-то спорил кто первый будет кататься с горки. Чуть погодя на площадке появилась и Цуруми Руми вместе со своими подругами. Риас Гремори и Нарусэ Мио. Эти две, похожие словно сестры. девочки раньше часто ругались и ссорились. Но едва в их компании появилась Руми, ссоры прекратились. Я невольно улыбнулся. - Что-то случилось? - Шидзука заметила мою улыбку. - Вы никогда не хотели завести детей? - внезапно для самого себя спросил я. Она только недоуменно уставилась на меня. Я же продолжал смотреть на играющих детей. - Я тоже думал, что не готов стать отцом, а потом это случилось, - усмехнулся я. Шидзука-сенсей хотела было что-то сказать, но не успела. Ближайший к детской площадке небоскреб, с грохотом вздымая тучи пыли, сложился словно карточный домик. 2       Попадая в самую настоящую жопу у тебя есть два выбора. Во-первых, ты можешь попытаться понять, почему ты в этой жопе оказался. Во-вторых, ты можешь из этой самой жопы вылезти. И главная ошибка многих людей в том, что они думают, что эти два выбора как-то между собой связаны. Но на самом деле это совсем не так. Вылезти из жопы гораздо проще. И сделать это нужно всего один раз, а потом забыть про нее. Но если ты постараешься понять каким образом ты в ней оказался, уйдет вся жизнь. Которую ты в этой жопе и просидишь. Я относился к тому сорту людей, которые это прекрасно понимали. Понимали и избрали первый вариант. Я страстно пытался понять, как я оказался в этой жопе.       Вокруг рушились дома. Автострада вздыбилась и, извиваясь словно змея, подняла в воздух сотни автомобилей. Тут же прогремел грохот от серии взрывов. Огонь яркими алыми цветками расцветал в тучах бетонной пыли. Земля содрогнулась. Под скамейкой пробежали трещины. Шидзука испуганно озиралась по сторонам. - Дети, - выпалила она. - Нужно увести детей. Да, в Японии землетрясения вполне обычное дело. Но это было не простое землетрясение. Поэтому я неподвижно сидел на скамейке и ждал. Ждал, когда появится он. А она уже бежала к детской площадке и толпе испуганных детей. Устало вздохнув, я на мгновенье зажмурился. А когда открыл глаза вокруг уже никого не было. В конце концов это дело касалось только меня.       Из тучи бетонной пыли, взметнувшейся от очередного рухнувшего здания, вышел Орехов. Он неспешно шел ко мне и при каждом его шаге земля содрогалась и словно вставала на дыбы. - Теперь-то ты понял, почему я пришел к тебе? - Орехов расплылся в хищной ухмылке, обнажая острые клыки. Удивительно, как мало мы на самом деле видим. Как мало мы хотим видеть. Люди все время смотрят на самые очевидные вещи. А ведь если постоянно смотреть на маленькие правильности, которые лежат перед самым носом, можно упустить из вида большие истины. Истины, которые не так просто заметить... Мой темный двойник был прав. Я прекрасно знал, почему он снова явился ко мне. Знал и до этого момента, просто не хотел сам себе в этом признаться. - Тебе было скучно, ты не знал, что делать. Думал, чем себя занять. И я пришел. Вылез из могилы, в которой ты меня похоронил, - он взмахнул руками и еще два небоскреба сложились, словно карточные домики. - И снова твое любопытство привело к нашей встрече. - Любопытство? - спросил я, не вставая со скамейки. - Конечно, - усмехнулся он. - Это же я сказал тебе, что твои воспоминания спрятаны за ложными. Что именно я помог тебе забыть правду... И вот я здесь! - Орехов рассмеялся. - Как удобно, не находишь? Я уже второй раз воскресаю из мертвых по твоей воле. - Возможно, ты и прав, - вздохнул я. - И что же ты собираешься делать? - он медленно поднялся в воздух и завис в нескольких метрах над землей. Вокруг нас с грохотом рушились дома, вздымая тучи пыли и мелких обломков. Осколки стекол сверкающим на солнце дождем сыпались на землю. - Думаешь, что я все-таки открою тебе истину? - усмехнулся Орехов, паря в воздухе. Есть истины, которые истины лишь послезавтра. Есть и такие, которые были истины только лишь вчера. А есть и такие, которые не истины ни в какое время. И, думается мне, моя истина ближе к последним. В любом случае, я не верил в то, что мой темный двойник может знать правду. - Предположим, что я хочу услышать от тебя правду о том дне, - я встал со скамейки и воспарил в воздухе. - Откуда мне знать, что ты скажешь мне правду? - Только враги говорят друг другу правду, - усмехнулся Орехов. - Друзья же, запутавшись в паутине надуманного долга, врут друг другу постоянно. - То, что будет являться правдой в твоих глазах, не обязательно будет той правдой, которую я пытался забыть, - я щелкнул пальцами и несколько рухнувших зданий вернулись к первоначальному состоянию. - Ты меня удивляешь, - усмехнулся он. - Доказательства всегда можно сфабриковать, как ты и поступил со своими воспоминаниями. Мотивы можно интерпретировать как угодно. Но ничто не изменит фактов. Я только устало вздохнул в ответ и щелкнул пальцами. Еще несколько зданий вернулись в норму. Будто кто-то отмотал назад пленку. - Тратишь силы на такую ерунду... - усмехнулся Орехов. Огромный кусок земли с ревом и грохотом поднялся у него из-под ног. Глыба на мгновенье зависла в воздухе и понеслась на меня. Моргнув, я обратил ее в облако пестрых бабочек. - Так ты не хочешь знать? - Только не от тебя, - пожал плечами я. Мой двойник взмахнул рукой и в меня ударила молния. И я едва успел отбить ее. Изменив траекторию электрический разряд с треском разбился о землю. - Не обманывай себя! - прокричал Орехов. - Ты и сам прекрасно знаешь, что твои воспоминания и твое любопытство будут возвращать меня к жизни. Снова и снова. Из раза в раз. До тех пор, пока ты не вспомнишь, - он щелкнул пальцами и меня окутало голубое пламя. - Я всегда могу просто забыть, - вздохнул я. Моя одежда горела, пожираемая пламенем, но боли не было. - Опять самообман, - усмехнулся в ответ мой двойник. - Ты не сможешь забыть. Даже не будешь стараться. С того самого момента, как ты попал сюда, ты словно заперт в клетке. Получив возможности и силы, ты невольно пробудил свои старые воспоминания. Вернул меня к жизни и теперь лишь идешь по замкнутому кругу, - Орехов расплылся в улыбке, обнажая острые, словно иглы, зубы. - Прячешься за возведенной самим собой стеной из ложных воспоминаний, заставляя себя думать, что они и есть та истина, которую ты так хочешь узнать. И в то же время сомневаешься и ищешь правды. Да ты просто ходячий парадокс! Я, молча, смотрел на своего двойника, который уже больше походил на монстра. А ведь он прав. Во многом прав. Я закрыл глаза. На этот раз не будет никаких птиц. Пусть воробьи, кружащие вокруг нас, останутся безмолвными наблюдателями. Свидетелями. Если уж я не могу просто так взять и захотеть чтобы он исчез, то можно поступить иначе. Я открыл глаза. Под ногами Орехова распахнулась пасть червоточины. Портал испускал могильный холод и переливался всеми цветами радуги. - Ты же знаешь, что я все равно вернусь, - он ощерил в ухмылке клыки. - И буду возвращаться. Снова и снова. - Тогда до скорых встреч, - пожал плечами я. Червоточина поглотила его и с громким хлопком исчезла. Тысячи воробьев, круживших над городом, с громкими криками разлетелась.       - И снова ты поступил по своему, - раздался в окружающей темноте голос моей жены. - Ну ты же знаешь, что я упрямый, - усмехнулся я. - Даже, несмотря на то, что я просила тебя все забыть и начать сначала? - Если человеку что-то запрещать, то он захочет сделать это еще сильнее, - снова усмехнулся я. И потом, я не могу забыть тебя... Настя мне ничего не ответила. И кто-то потряс меня за плечо. - Сенсей? Медленно открыв глаза, я огляделся. Я все так же сидел на скамейке. На детской площадке все так же суетились дети. Руми и Риас играли в бадминтон, а Мио тихонько стояла в сторонке и ждала своей очереди. Никаких следов разрушения не было и в помине. - Просто задремал, ничего страшного, - я посмотрел на сидевшую рядом со мной Шидзуку. - Неужели из меня настолько скучный собеседник? - усмехнулась она. - Что вы, - покачал я головой. - Я же не такой идиот, как все ваши бывшие. Просто устал немного вот и все. - Клуб доставляет проблем? - чуть склонив голову на бок, поинтересовалась она. - Скажем так, хлопот ребятки приносят немало, - усмехнулся я. - Могу я вас попросить об одолжении? - Разумеется. - Посидите тут немного, а я пока вздремну. Шидзука только пожала плечами и, достав пачку сигарет, закурила. А я закрыл глаза, думая о том, что неплохо бы бросить курить...