Лабиринт моей жизни

С точки зрения нейронауки решения лучше принимать утром. За ночь нервная система находит самый удобный и быстрый путь для движения импульсов по нейронам. Теоретики тайм-менеджмента также настаивают, что все самое важное следует планировать на начало дня. Михаил Иванович Орлов был далек от науки, но, исходя из своего опыта, знал, что если ему предстоит нечто значительное, то лучше всего заняться этим прямо с утра. Поэтому поговорить со своей внучкой он решил до завтрака. Стасю разбудил стук в дверь. Она лениво потянулась в постели и посмотрела на часы. Половина восьмого. Не прошло и часа, как она вернулась от Беркута. Кто мог наведаться в такое время? Стук повторился, и ей пришлось подняться. — Да? — по пути запахивая на себе халат, спросила она. — Доброе утро, Стася. Твой дедушка ждет в кабинете, — через закрытую дверь ответил Петька. — Уже? — Стася распахнула дверь и посмотрела на дедова помощника. Он явно давно встал, потому что выглядел весьма бодрым и очень нарядным. Волосы блестели от тонны укладочного геля, с помощью которого Петя сделал прическу Элвиса Пресли, ворот бирюзовой рубашки был так накрахмален, что стоял колом, а светло-серые брюки переливались стальным блеском. Самый настоящий попугай. — Дедушка встал? — Да, и сейчас ждет тебя, потому что хочет решить все вопросы до завтрака, так что поторапливайся. — Хорошо. Приведя себя в порядок, Стася направилась в Максов кабинет, где за столом уже восседал ее дедушка. Михаил Иванович так же, как и его помощник, вырядился во все пестрое, но его образ дополняла огромная черная ковбойская шляпа. Он откинулся в кресле и, не смущаясь внучки, прикурил. — Дорогая, ты не куришь? — поинтересовался он. — Нет, дедушка. И тебе не советую. — Вот правильно. Тебе не нужно себя травить, а мне уже хуже не будет. — Прикрыв глаза, Михаил Иванович затянулся и почти сразу выпустил дым в воздух. — Стасенька, плесни-ка мне коньячку. — Дед, сейчас нет и девяти утра! Не рановато ли? — Для хорошего алкоголя рано не бывает. Давай-давай… Стася поняла, что спорить с дедом бесполезно, и налила в рюмку немного коньяка, надеясь, что он не попросит еще. Михаил Иванович осушил ее залпом, но добавки не попросил. — Стася, я хочу попросить у тебя прощения… — начал дедушка. — Прощения? За что? — Что не забрал тебя, когда Сережа умер. Что ограничился одними деньгами… Но там, на похоронах, я просто не знал, как к тебе подойти. Ты стояла в сторонке с Сашей, плакала, а у меня сердце разрывалось, что сына хороню и к тебе подступиться не могу. Тогда я решил, что с теткой тебе лучше будет. Обговорил все с Лилей, пообещал высылать на твое содержание ежемесячно, а с нее отчет о твоих успехах. Потом, через пару лет, я все же решился на встречу, но Лиля сказала, что ты учишься в университете, а мне лучше не лезть в твою жизнь… — И после этого ты продолжил давать ей деньги? — А как же иначе ты бы выучилась в хорошем вузе? Как иначе мир бы посмотрела? — вопросил Михаил Иванович, а Стася опустила голову, боясь признаться, что на самом деле ничего этого не было. — Лилька не смогла бы тебя всем этим обеспечить, а мартышка ее — тот еще нахлебник. Подающий надежды врач-ученый… Ага… как же! Он и был, может, поначалу подающим надежды, но после скандала… — А что за скандал? — все же решилась спросить Стася. — Ну как? Ты не помнишь? Шесть лет назад его прижучили с экспериментами. Он же ставил опыты на своих заключенных. — Заключенных? — Дочка, твой отчим не говорил, что работал тюремным врачом? — Да… но я как-то не подумала об этом… Стася отвела взгляд, чтобы дедушка не понял, что она лжет. И ей требовалось время осмыслить слова деда. Макс — бывший тюремный врач, ставивший эксперименты на людях? Так выходило, он еще большее чудовище, чем она думала раньше. Но ведь Лиля рассказывала историю их знакомства, что именно к Максу как к врачу попала Стася после очередной истории. Что же получалось? Она сидела в тюрьме? — Макса поперли с работы, вот он и осел дома. Начал практиковать здесь, но не думаю, что это прибыльно. — Дедушка, а почему столько лет ты не искал со мной встреч? Почему не разыскивал? Ты бы мог не спрашивать у ма… тети, а найти меня! — воскликнула Стася. — Ох, дочка… Боялся я. Боялся, что, если свалюсь как снег на голову, ты меня не примешь. По сути, я ведь был тебе чужим человеком. Когда мы с Сережкой, папкой твоим, рассорились, ты еще совсем малявкой была. Даже шести не исполнилось. — А почему тогда сейчас? Что изменилось?.. — Давай по порядку. Первое, что мне нужно знать, ты меня прощаешь? — Дедушка… — Отвечай, Станислава, прощаешь? — Ну конечно! Ты же мой дедушка! — совершенно искренне ответила Стася, чувствуя необъятную нежность к этому хмурому старику. В нем она действительно сумела найти родного человека, хотя они общались всего ничего. И главное, Стася чувствовала, что дед любит ее. Любит по-настоящему, а не потому, что ему что-то было нужно. — Хорошо, Стасенька… Хорошо. Тогда начну рассказ с самого начала. С твоих родителей. Не думаю, что Лилька много рассказывала о твоей родной маме. Она всегда дико ревновала Сережу к Рите. — Да, я… Я почти ничего не знаю о маме. — Рита была красавицей. Они учились с Сережей в одном институте. Тогда он еще жил со мной и твоей бабушкой. Рита часто бывала у нас. Хорошая девочка. Твоя бабка ее обожала. — Михаил Иванович отвел взгляд, и Стасе на мгновение показалось, что он был готов прослезиться, но взял себя в руки. — Рита и Сережа поженились на предпоследнем курсе, а в качестве свадебного подарка получили этот дом. Через год Рита тобой забеременела и сделала меня дедом. Здоровье только ее подводило. Тебе три было, когда она совсем разболелась. То был сложный год. Сначала я жену похоронил. Сердце. Потом Ритина болезнь. Она переживала, что у нее не хватает сил заботиться о тебе как следует, и позвала к вам пожить Лилю. Плохая это была идея. Плохая… — Почему? Папа и тетя Лиля… — Нет! Сережа обожал Риту. Он бы никогда… Сережа был безутешен, когда Рита умерла, но Лиля оказалась рядом. А женился на ней он из-за тебя. Хотел, чтобы ты росла в полноценной семье с родными людьми. Да и сам, как мне кажется, хотел в Лиле Риту найти. Я этот брак не одобрял. — Не одобрял? Почему? Тебе вообще Лиля не нравится, ведь так? — Знаешь, дорогая, твой дед… Не я, а Алексей, отец твоей мамы, мужиком был юморным. Дочерей своих цветочками звал и имена соответствующие выбрал: Лилия и Маргарита. Вот только цветы это совершенно разные. Маргаритки нежные и неприхотливые, а лилии предпочитают тень и дурно пахнут. Лиля всегда была себе на уме. Когда мы с твоим папой поссорились и он отказался от моей финансовой помощи, Лиля долго пыталась нас помирить. А после его гибели сама объявила, что я обязан выделять средства на твое содержание. Нет, я бы все равно переводил деньги, но ее требование тогда меня сильно разозлило. Твоему папе не следовало на ней жениться еще и потому, что любил он Риту, а в Лиле видел только внешнюю схожесть. Сережа отказывался верить, что это другой человек. — Дедушка, а из-за чего вы с папой поссорились? Тетя говорила, что из-за твоего бизнеса… — Да. Сережа был умным парнем, но наивным. Весь в мать, — вздохнул Михаил Иванович. — И сын, и моя жена не догадывались, чем я промышляю. Верили, что работаю на фабрике пылесосов. — А на самом деле?.. — Дочка, я прошел долгий путь… Еще при советской власти я не хотел плыть по течению, искал лучшей жизни. Начал как мелкий спекулянт, но потом быстро смекнул, на чем могу нормально заработать. Сейчас, дорогая, твой дедушка владеет целой сетью подпольных казино. И не просто казино, а развлекательными домами. С девочками. Высший сорт! — Что?! — Стася чуть не подавилась воздухом и понадеялась, что ослышалась. — Ты владеешь игровыми и публичными домами? — Ох, Стасенька… В нашем деле лучше говорить индустрия развлечений. — Дед! — Милая, не суди строго. Все чинно, качественно и безопасно. Мои девочки сами рады работать, они проходят обязательный медосмотр, прививаются. Некоторых я лично отбирал, — ухмыльнулся Михаил Иванович. — А игровые дома… Так тех, кому хочется играть, ни один запрет не остановит. У меня все честно. Ну… почти все. — Дедушка… — Стася прикрыла лицо ладонями и покачала головой. — Между прочим, у меня высокие моральные принципы. — Да? Твои проститутки молятся перед работой? — Вот, Стаська! Вся в отца и бабку… — И папа не захотел связываться с твоим грязным бизнесом, поэтому вы поссорились? — догадалась она. — Да. Но самое страшное, что Сережа не давал мне с тобой видеться, — вздохнул Михаил Иванович. — Ладно. Вернемся к теме разговора. Почему я приехал именно сейчас. Дорогая, пришло время передавать мое дело, я должен позаботиться о твоем будущем и будущем твоих детей. — Кажется, я знаю, к чему ты ведешь… Саша, да? — Именно. Мое дело не для женских ручек, а Саша вполне справится. У него самого рыльце в пушку. Мы уже обговорили условие договора. — Какого договора? — нахмурилась Стася. — Брачного, какого же еще? Все мое дело будет записано на тебя, а Саша станет им управлять. По договору он обязан тебя содержать, заботиться, хранить верность и качественно выполнять супружеский долг. Если захочет с тобой развестись — потеряет все, что получит от меня. Но не думаю, что он на такое пойдет. Только полоумный решит отказаться от моей внучки… Ты же такая красавица. — Но почему Саша? — А кто? Вы же с самой юности вместе. Он часто говорил о тебе, рассказывал, как любите друг друга… — Михаил Иванович замялся и исподлобья посмотрел на Стасю. — Или не любите? Я чего-то не знаю? — Дедушка, мы были с Сашей вместе, но расстались. У меня больше нет к нему чувств. — Так вдруг? Он обидел тебя? — прорычал Михаил Иванович и грозно стукнул тростью по полу. — Нет-нет, не обижал, — поспешила уверить его Стася. — Просто чувства прошли. Я не люблю Сашу. — Ну, это не проблема. Не любишь — полюбишь. Я вот твою бабку тоже не любил, когда женился, а она меня так вообще на дух не переносила. — Серьезно? — Да, дорогая, но это долгая история, а я уже голоден. Пойдем позавтракаем, а потом отправимся на прогулку по городу, там и расскажу тебе про бабушку. В столовую они вышли под руку. Макс и Лиля встретили их змеиными улыбками. Михаил Иванович проигнорировал невестку и сразу обратился к хлопочущей вокруг стола Катюше. Он снова приказал ей сесть со всеми за стол и, как бы она ни боялась идти на конфликт с Лилей и Максом, ей пришлось уступить старику. — Ты, красоточка, на них не косись, — обратился к Катюше Михаил Иванович. — Лилька с мартышкой тут никто. Дом Стасе принадлежит, деньги тебе на зарплату я выдаю, так что слушайся меня и внучку. Поняла? — Да, Михаил Иванович, — заливаясь краской, ответила Катюша. — Вот и славно. Позавтракаем и гулять пойдем. Блондиночка, ты с нами. — Михаил Иванович, а как же обед? — возразила Катя. — Пообедаем в городе. — Но тут… Мне нужно готовить. — Не нужно. Лиля же за домом следит, вот пусть и обедом займется. Да, Лиленька? — Хорошо, Михаил Иванович. Поверьте, мне совсем не сложно сварить суп, — процедила Лиля. — Вот и решено. После завтрака Петька отвез босса и девушек к озеру. День обещал быть жарким. Утро уже было душным, и самым приятным было находиться у воды в тени деревьев. Все время Стася думала над тем, что рассказал ей дедушка. Теперь она отлично понимала Сашины мотивы. Она нужна была ему только из-за дедовых денег, а Макс и Лиля… Скорее всего, они с ним в доле. Вот только как убедить дедушку, что ей совсем не стоит выходить замуж за такого женишка? О Беркуте она решила пока умолчать. — Дедушка, мы не договорили в кабинете, — напомнила Стася, помогая ему сесть на складной стул под ивой. — Стася, ты послушала бы старика. Я ведь добра желаю… — Знаю, дедушка. Но Саша совсем мне не пара. Он же только из-за твоих денег со мной. — Ну и пусть. Все равно потом полюбит. Ты себя в зеркало видела? Красавица писаная. А умная какая! Любой голову от тебя потеряет. — А как же мои чувства? — Я обещал тебе рассказать нашу историю с твоей бабушкой. Так вот, слушай, и блондиночке интересно наверняка будет. Да, Катюш? — С удовольствием послушаю, — снова смутившись, ответила Катя. Михаил Иванович прикрыл глаза и облокотился спиной о ствол дерева. Стася и Катюша уселись на плед рядом с ним, а Петька достал из большой сумки-холодильника контейнер с бордовой черешней. — Я женился на твоей бабушке по расчету. Ее батя, твой прадед, давал за Зинку отличный сарай. — Сарай? — Да. Добротный такой, каменный со здоровенным погребом. Мне он как раз был нужен, чтобы разместить там свой первый игральный клуб. Место отличное: наверху всякая дребедень, а внизу казино, какому Монако позавидует. Так что я, не раздумывая, женился на Зинке. — Шикарно, — протянула Стася. — Не будь у моего прадеда сарая, мой папа не появился бы на свет. — Дорогая, в мире все состоит из случайностей, — засмеялся Михаил Иванович. — Потом мы с твоей бабушкой нашли общий язык. Нескоро, правда, но нашли. — И как это произошло? Расскажи. Стася устроилась поудобнее и обняла Катюшу. Михаил Иванович приоткрыл один глаз, посмотрел на внучку и снова сделал вид, что собирается дремать. — Петька, сгоняй девочкам за мороженым, пока я расскажу про нас с Зинкой. — Хорошо, Михаил Иванович, — тут же подорвался Петька. — Вам какого? — С шоколадной крошкой, — ответила Стася. — А мне фисташкового, — улыбнулась Катюша. Когда Петька ушел, Михаил Иванович чуть приподнялся и достал из кармана брюк маленькую пожелтевшую фотокарточку, которую протянул внучке. Стася сразу узнала в молодом густобровом брюнете дедушку, а симпатичная девушка в белом платье и венке из живых цветов наверняка была бабушкой. — Это после ЗАГСа. Зинка вон какая напуганная. Боялась, что я сразу потребую выполнения супружеского долга. Но я тогда ей меньше всего интересовался. У меня дело только-только начинало идти в гору. Как я уже сказал, за твою бабушку давали сарай. Как только я узнал о столь завидном приданном, то сделал Зинкиному бате заманчивое предложение: он мне сарай и дочь в довесок, а я ему — процент от прибыли своего дела. В результате, через месяц состоялась свадьба. Твоя бабушка, ей было восемнадцать, всячески противилась браку. Но в то время женщины были не столь своенравны, как сейчас, и бабушке пришлось уступить. — Бабушка — довесок к сараю? — покачала головой Стася и вздохнула. — Неплохой довесочек, кстати говоря, — усмехнулся Михаил Иванович. — После свадьбы я как честный гражданин хотел начать супружество как полагается, а Зинка ни в какую. Ну, а я что? Я же не насильник. Да и сам не так уж хотел. Не до шашней было, все силы на игорный дом. Дело сладилось, пошли деньги. Тесть довольный ходил, что зять такой достался. Зинку я, как честный человек, полностью содержал и даже баловал, подарочки делал. Я же как-никак гражданин добропорядочный… — Ага… Я заметила, — усмехнулась Стася. — Не перебивай, ребенок, слушай деда! — грозно сказал он, но тут же снова подобрел и подмигнул Катюше, которая с интересом слушала его историю. — Хорошо, дедушка, продолжай. — Так вот, как человек добропорядочный, я не мог изменить твоей бабке, да и сам как-то стал к ней проникаться, — вздохнул Михаил Иванович. — Когда она надевала платьице такое в горошек с вырезом. А грудь у нее была… — Дед… — перебила Стася, — ближе к делу. — Ладно, — недовольно пробурчал он. — В общем, спустя какое-то время я понял, что Зинка мне нравится. Хорошо готовит, за домом следит, к тому же красотка. Бывало, я специально как разолью что-нибудь на пол, так она за щеткой, на колени встанет и давай тереть. А я сзади с бутылочкой «Боржоми» о косяк дверной облокочусь и любуюсь округлостями… — Дедушка! Ты мне историю вашей любви рассказываешь или что? — Ну так без аппетитной Зинкиной попки и любви бы не вышло, — развел руками Михаил Иванович, и обе девушки рассмеялись. — Вон, мороженое ваше. Петька протянул Стасе и Катюше по стаканчику мороженого и уже сам хотел усесться с ними на плед, но Михаил Иванович строго покачал головой. — Нечего прохлаждаться. Иди к машине, проверь там все. Как-то трещит, когда едет и заводится не сразу. — Ну так, может, в сервис? — растерялся Петька. — Я тебе дам сервис! А ты на что?! Марш работать! Петька чуть ли не бегом бросился к автомобилю, а Стася не выдержала и пожурила деда за излишнюю строгость. Но Михаил Иванович совершенно не смутился и заявил, что за то и платит помощнику, чтобы тот решал его проблемы. — И вообще, ты дальше слушаешь? — недовольно спросил он. — Да, дедушка. Рассказывай. — Начал я за твоей бабкой ухаживать. И так, и сяк: то подарочек принесу, то в магазин за новым платьем отправлю, то по блату колбасу достану, то еще дефицит какой, а Зинка все никак. Тут я решил ее вынудить. — Вынудить? — нахмурилась Стася. — Да! — гордо ответил Михаил Иванович. — Я был красавцем, всегда следил за собой, плечи широкие, торс атлетический… — Скромность астрономическая, — закатила глаза Стася. — Хм… Сама на фотографию взгляни. Стася и Катюша снова посмотрели на фотографию, а когда подняли взгляд на Михаила Ивановича, он игриво подмигнул подруге внучки. Катюша снова залилась краской и сильнее прижалась к Стасе. — Представь, я тут красавец такой, а Зинка нос воротит. Непорядок! И решил бабку твою соблазнить. Как в душ иду, так потом в одном полотенце к ней на кухню. Как штангу поднимать, так в комнате, пока она убирается. — И что, вышло? — улыбнулась Стася. — Не совсем, — вздохнул Михаил Иванович. — Честно сказать, я решил, что заинтересовал ее. Как-то вечером смотрели с Зинкой телевизор. Она все смеялась, шутила. Я решил, что она готова, что сигнал мне подает. Ну и прижал к стене, поцеловал и сразу под юбку полез. Чего, думаю, время терять, и так еле себя в руках держал: здоровый мужик, а жена не дает. — Так вы и сошлись? — Нет, — цокнул языком Михаил Иванович, — она на меня вазу вместе с гвоздиками опрокинула и в спальню не пустила. Спали мы, кстати, все же в одной комнате, но она на кровати, я на диване. — Значит, соблазнение не вышло? — рассмеялась Стася. — Слушай дальше. После того поцелуя Зинка месяц со мной не разговаривала, пока как-то раз один посетитель моего игорного дома проигрался вдрызг и напал на меня: здоровенной вазой по голове шандарахнул, пока я отвернулся. В милицию я пойти не мог, и меня приволокли домой, чтобы Зинка выходила. Она как увидела меня всего в крови, так перепугалась… — И простила? — Месяц за мной ходила, но не разговаривала. Поцелуй тот простить не могла. — Думаю, что не поцелуй, а твою наглость. Гордая у меня была бабушка, — восхитилась Стася. — Да… Вот и я так думал и влюбился по уши. Когда я совсем поправился, пришел к ней с цветами и стал просить прощения. Пообещал, что, если сменит гнев на милость, сделаю ее самой счастливой. Тогда-то она и заговорила со мной. Точнее, не заговорила, просто подошла и сама поцеловала. Я сначала опешил, но потом вот так просто признался ей в любви. — Красивая история, — протянула Стася. — Да… Зинка моя… Ты такая же красавица, вот поэтому я и говорю, что любого с ума сведешь. — Но только я не смогу любого полюбить. У тебя с бабушкой все вышло, но это не значит, что и у меня с Сашей так будет. Стася взяла дедушку за руку. Он сжал ее ладошку и тяжело вздохнул. — Стасенька, а ты часом не из этих? — шепотом поинтересовался Михаил Иванович. — Из кого «из этих»? — переспросила Стася. — Ну… Этих… Вон с Катериной как обнимаешься! — Дедушка, ты подумал, что я и Катя?.. Боже, нет! — рассмеялась Стася. — Хотя признаюсь, между Катюшкой и Сашей выбрала бы ее. — Эх… Все тебе хихоньки да хахоньки, а, тем не менее, тебе замуж надо. Времени у меня совсем мало, чтобы судьбу твою устроить. — Почему ты так говоришь? — Ты спрашивала, почему я приехал именно сейчас, — Михаил Иванович потянул Стасю за руку, чтобы она встала перед ним. Он должен был сообщить все глядя ей в глаза. — У меня рак легких, дочка. Врачи дают месяцев пять. — Дедушка… — Стася рухнула на плед перед ним. Силы разом покинули, а в горле встал ком. — Не надо, Стасенька, это жизнь. — И ты продолжаешь курить?! — она бросила гневный взгляд на серебряный портсигар, валявшийся у дедова стула. — Хуже уже не будет, — улыбнулся Михаил Иванович и потрепал внучку по голове. — Но уйти я должен со спокойной душой, зная, что ты пристроена и обеспечена. — Но, дедушка… — Подожди, не перебивай. Я дам тебе месяц на раздумье: если за это время не найдешь себе достойного жениха, то согласишься пойти за Сашку. Я хочу еще погулять на твоей свадьбе. А сейчас пойдем к машине, пусть Петька на обед везет. Стася помогла дедушке подняться, пока Катюша собирала вещи. Они не спеша двинулись к машине, но на выходе из парка замерли. Петька, весь измазанный мазутом, стоял перед раскрытым капотом и злачно ругался. — Эй, ты что творишь, фашист?! — крикнул Михаил Иванович, и его помощник тут же встал по стойке смирно. — Что с моей машиной? — Михаил Иванович… Я тут посмотрел, кое-что починил, кое-где подкрутил… В общем, тут одной запчасти не хватает, — виновато проговорил Петька. — Какой? — Вот этой. — Он поднял маленькую, измазанную в мазуте деталь, и Михаил Иванович закрыл лицо рукой. — Тут есть магазин автозапчастей за углом. Идем, Стасенька, сходим. — Михаил Иванович, я сам, — подорвался Петька. — Нет уж. Сиди тут и обтирайся влажными салфетками. Без слез не взглянешь. Мойдодыра на тебя нет. — Михаил Иванович подхватил под одну руку внучку, под другую Катюшу и кивнул на противоположную сторону улицы. Как оказалось, Стасин дедушка отлично разбирался в машинах, поэтому сразу сообщил продавцу, что именно нужно. Они уже собирались вернуться к брошенному Петьке, как на выходе из магазина лицом к лицу столкнулись с Беркутом. — Стася? — удивился он, но тут же расплылся в улыбке и шагнул к ней. — Привет, — кинула она и поспешила отвести взгляд. Беркут только сейчас понял, что Стася не одна, он поздоровался с Катюшей, а потом протянул руку Михаилу Ивановичу. — Здравствуйте, вы же Стасин дедушка? Она много о вас говорила. — Вот как?! А о вас ни слова, — прищурился Михаил Иванович и намеренно крепко сжал руку знакомого внучки. — Дедушка, это Беркут, наш с Катей друг. Он работает на стройке рядом с нашим домом, — вмешалась Стася. — Да. Я… кхм… друг вашей внучки. — Беркут?! А имя у тебя есть? — Есть, но для всех я Беркут. — Что ж, Беркут, а я Михаил Иванович Орлов, дед Станиславы, который за нее яйца оторвет, если потребуется. — Если потребуется, Михаил Иванович, то я сам кому угодно оторву за нее яйца и подвешу их вместо ожерелья на шее. Стася тяжело вздохнула и сложила руки под грудью. Ее совершенно не забавляла встреча деда и Беркута, тем более что у обоих оказались наклонности урологов-садистов. — Крепкое рукопожатие, парнишка. Мне нравится, — прищурился Михаил Иванович и наконец отпустил руку Беркута. — Друг внучки, значит… — Да, и как раз очень рад, что вас встретил. Сегодня вечером Глеб с моей стройки отмечает день рождения в баре. Хотел вас пригласить, — Беркут посмотрел на девушек. — В каком это баре? — вмешался Михаил Иванович. — Тут в городе есть заведение. Не бойтесь, оно вполне приличное. Там днем кафе, а по вечерам бар, танцы и конкурсы. — Интересно, — протянул Михаил Иванович. — И во сколько торжество? — В семь, но если Стасе будет не удобно… — Мы придем вчетвером. — Вчетвером? — удивилась Стася. — Да. Ты, блондиночка, Петька и я. — Дедушка, тебе разве можно ходить в такие заведения? — нахмурилась Стася. — Нужно, дочка. Если осталось немного, то нужно брать от жизни все. Так что, — он повернулся к Беркуту, — к семи мы будем. А сейчас нам пора. Михаил Иванович подхватил девушек и повел их к машине. По пути Стася успела оглянуться. Беркут все так же стоял у магазина, но, поймав взгляд своей девушки, хитро ей подмигнул. Да, он прекрасно понял, какую игру затеяла Стася, раз для ее деда он стал только другом, но впереди их ждал целый вечер. И он обещал быть жарким.