Лабиринт моей жизни

Досуг пожилых людей, как правило, не отличается разнообразием. Что остается старикам, когда дети выросли, внуки живут своей жизнью, а друзья… Везет тем, у кого эти друзья остались. Зачастую все развлечения сводятся к телевизору: выпуски новостей, сериалы и фильмы позволяют жить чужой жизнью, забывая, что своя превратилась в тягучее существование. Но из всех правил бывают исключения, и таким исключением был Михаил Иванович. Сраженный неизлечимой болезнью, он не унывал, продолжал работать, проводить вечера в компании женщин из своих заведений и посещать злачные места. Вечерний поход с внучкой в бар он ждал с нетерпением, тем более смекнул, что стоит приглядеться к Беркуту. От его орлиного глаза не ускользнуло, как порозовели щечки Стаси, когда они наткнулись на этого парня. Этим вечером бар был украшен шарами, бумажными гирляндами и растяжками. Целый зал был отведен под празднование дня рождения. Хозяин заведения давно понял, что в теплый сезон, когда в городок съезжаются бригады строителей, с ними выгодно дружить. Ведь именно эти ребята ежедневно делают неплохую кассу. Михаил Иванович в белоснежном костюме-тройке, ковбойской шляпе и башмаках в тон гордо вошел в бар под руку со Стасей и Катюшей. Пока девушки глазами отыскивали столик, он оценивающе рассматривал заведение. Обычно он предпочитал места с более дурной репутацией, а тут, на его взгляд, было слишком прилично, но в самый раз для девочек. — Дедушка, нам туда, — Стася указала на украшенный зал, в котором уже собралась вся компания строителей. — Ну идем, — подхватил покрепче внучку Михаил Иванович. Когда они подошли к праздничному столу, то «совершенно случайно» свободные места оказались рядом с Беркутом. Конечно же, Стася села с ним. А вот Катюша решительно направилась в другой конец зала. — Куда это блондиночка? — нахмурился Михаил Иванович, глядя, как она попала в крепкие объятия какого-то парня. — Это ее возлюбленный, — пояснил Беркут. — Юрка работает в Москве, а сюда приезжает временами. Так они познакомились, и все закрутилось. — Роман на расстоянии? Не смеши меня, сынок! Он, небось, по столичным телочкам шастает, а здесь с блондиночкой, — пожал плечами Михаил Иванович. — Нет, он парень серьезный и от Катерины без ума. — Тут его понять можно… Яблочко наливное. Щечки-персики, а все остальное… — Дед! — одернула его Стася. — Она тебе во внучки годится, а ты так говоришь! — Но не внучка же… Стасенька, я же мужчина и ничто человеческое мне не чуждо. Природа. — Природа? Это попахивает каким-то нафталиновым извращением, — прошипела Стася, и дед с Беркутом громко рассмеялись. Все это время Петька, который неизменно сопровождал своего босса и девушек, отмалчивался в сторонке, но и он не сдержал улыбки, услышав Стасину шутку. Правда, за это тут же схлопотал подзатыльник. — Не лыбься, Петька, на имбецильного похож. Лучше давай-ка налей нам по водочке. — Вам? Это кому именно? — Дурак совсем, что ли? Мне, Стасе и Беркуту, — указывая рукой на каждого, пояснил Михаил Иванович. — Дед, я не буду. Я такое не пью. — Ничего. От стопки никто не умирал. А за знакомство и за именинника надо выпить. — Михаил Иванович, извините, но, если Стася не хочет, давайте лучше нальем ей вина или шампанского, — вмешался Беркут. — Ишь, какой заботливый, — прищурился Михаил Иванович. — Наливай! Когда стопки, рюмки и бокалы у всех были наполнены, Михаил Иванович попросил слова. Именинник и гости были удивлены такой прыти старика, но с любопытством ждали, что он скажет. — Добрый вечер, друзья! Меня вы не знаете, но, как заявил этот молодой человек, — он кивнул на Беркута, — вы друзья моей внучки и ее подружки-блондиночки. Поскольку я гость незваный и с именинником не знаком, то хочу исправить это сейчас. Глеб, иди сюда. Широкоплечий мужчина с трехдневной щетиной и короной с надписью «король праздника» поднялся со своего места и подошел к Михаилу Ивановичу. Рядом с ним Глеб казался настоящим великаном и мог бы одной рукой переломить старика, но Михаила Ивановича это совершенно не смущало. — Выпьем на брудершафт! — заявил Михаил Иванович и поднял свою стопку. Глеб удивленно посмотрел на Беркута, но когда тот кивнул, попросил передать ему пиво. Михаил Иванович скрестил их руки, еще раз повторил, что пьют за него, залпом выпил водку и как полагается расцеловал Глеба. — Вот теперь мы знакомы! — радостно сказал Михаил Иванович. — Но это не все. На день рождения принято дарить подарки, а мы ничего не принесли. Поэтому сегодняшняя попойка за мой счет! Ешьте, пейте сколько влезет! Зал разразился аплодисментами, свистом и громкими криками, только несчастный Глеб смутился еще больше, но снова получил кивок от Беркута и сел на место. Михаил Иванович легко вписался в компанию простых работяг, ведь сам всегда был таким же. После нескольких стопок водки, он решил повеселить народ шутками, большая часть которых не предназначалась для женских ушей. Каждый раз, когда Михаил Иванович собирался сморозить что-то злачное, он кивал Петьке, и тот закрывал Стасе уши. В очередной раз она не выдержала и оттолкнула от себя парня. — Строптивая у меня внучка, — усмехнулся Михаил Иванович и покосился на Беркута, который, как ни странно, почти не обращал внимания на Стасю. Еще днем она написала Беркуту с просьбой не выдавать их роман дедушке. Стася сказала, что у старика сложный характер и будет лучше, если сначала они познакомятся и Михаил Иванович сам убедится, что Артем отличный парень. Беркут специально куда больше общался со своими ребятами и Михаилом Ивановичем, но под столом не отпускал Стасину руку. Не вымолвив ни слова друг другу за последний час, они общались касаниями и теплом рук. Им обоим нестерпимо хотелось большего, но они старательно играли свои роли простых приятелей. — Эй, ребята! Что-то намечается, — радостно сказал Михаил Иванович, глядя, как ведущий поднимается на сцену. Он не ошибся. Программа вечера была многообещающей на всякие развлечения, и первым мероприятием был конкурс по поеданию жареных сосисок. — Есть желающие побороться за наш приз? — ведущий указал на перевязанную лентой бутылку виски. — Есть! — громко заявил Михаил Иванович, поднимая трость. — Вы уверены в своих силах? — задорно, но с долей неуверенности поинтересовался ведущий. — Безусловно, — отрезал Михаил Иванович. — Представьтесь, пожалуйста. — Михаил Иванович Орлов. — Что ж, Михаил Иванович, милости просим на сцену! — Петька, давай, — хлопнул по плечу помощника, Михаил Иванович, и тот испуганно уставился на босса. — Что таращишься? Дуй на сцену. — Вы тоже хотите участвовать? — удивился ведущий, глядя на поднимающегося Петьку. — Нет. Это мой официальный представитель. Запишите, как Михаила Орлова. — Дедушка, так нельзя, — прошептала Стася. — Можно. Еще как можно, дочка. — Михаил Иванович похлопал Стасю по руке и грозно посмотрел на Петьку. — Чтобы честь Орловых не смел позорить! Честь Орловых опозорена не была. Хотя Петька и не победил, держался очень достойно. Наевшись до отвала сосисок, он с трудом спустился со сцены и уже хотел пойти за столик, как ведущий объявил конкурс, кто выпьет больше пива, и Михаил Иванович снова вызвался участвовать. — Ну, Петька, если с сосисками не вышло, тут точно должен победить! — Дедушка, ты с ума сошел?! Дай ему передохнуть! Петьке станет плохо! — возмутилась Стася. — Ничего не станет, да, Петро? — Да, Михаил Иванович, — вздохнул несчастный. — Тогда дуй на сцену. С пивом вышло совсем неважно. На третьей кружке несчастный Петька сдулся. Михаил Иванович злачно выругался и прикрыл лицо рукой. — Извините меня, — промямлил Петька. — Я старался. — Плохо старался, значит. И это так ты честь Орловых отстаиваешь? — вздохнул Михаил Иванович. — Ладно, на танцевальном конкурсе отыграешься. — Дед! Ты в своем уме? После сосисок и пива еще танцевать?! Ну уж нет! — Стася посмотрела на Петьку и кивнула ему. — Садись, Петь. Отдохни. — Станислава, парень просто развлекается, — нахмурился Михаил Иванович. — Хорошее же развлечение… — Я в его годы и не такое мог. Эх, молодежь… Слабаки. На танцевальный конкурс от компании отправили Катюшу, и ей удалось получить приз как самой грациозной. Михаил Иванович не спускал с нее глаз, хотя пару раз и получил локтем от внучки, которой совсем не нравилось, как дед заглядывается на ее подружку. Вскоре конкурсы закончились, и началась дискотека. Вся молодежь пошла на танцпол, только Петька под предлогом, что не может уйти от босса, остался с ним, хотя на самом деле просто не мог заставить себя двигаться. Быстрая композиция сменилась медленной, и Беркут пригласил Стасю на танец. Она покосилась на дедушку, но все же согласилась. — Я даже не смог сказать, какая ты сегодня красивая, — прошептал он. — Спасибо, — ответила Стася и незаметно провела большим пальцем по шее Беркута. — Сегодня на ночь не закрывай окно. — Что ты удумал? — Узнаешь… Беркут так и не посвятил Стасю в свой план. Спустя какое-то время, когда Михаил Иванович все же почувствовал усталость, Стася стала собираться домой. Беркут вызвался проводить. — А блондиночка? — нахмурился Михаил Иванович. — Есть кому ее проводить, — улыбнулась Стася. — Дочка, но мы все-таки не знаем этого парня. Давай заберем Катюшу с нами. — Дедушка, перестань. Он хороший парень, и Беркут за него ручается. — Да, — подтвердил Беркут. — Хорошо. Уговорили. Только сначала пойдем, я оплачу наш праздник. Михаил Иванович не любил кредитные карты, поэтому носил с собой наличность. Совершенно не смущаясь любопытных взглядов официантов, он достал из внутреннего кармана пиджака пачку денег и отсчитал нужную сумму, включая щедрые чаевые. Бар ему понравился, а если что-то находило отклик в старом сердце, Михаил Иванович не скупился на награду. Домой они явились в полночь. Лиля и Макс уже спали. Еще днем, когда Михаил Иванович объявил, что на вечер у него с внучкой планы, Стасины родители попытались возразить, но дед остался непреклонен. Урвав минутку, пока Стася была одна, Лиля решила предостеречь ее от глупостей, напомнила, чтобы она не смела брать в рот алкоголь и не думала пускаться во все тяжкие. Стася уверила, что все будет хорошо и им с дедом просто нужна возможность лучше познакомиться. Лиле и Максу ничего не оставалось, как сдаться. — Дочка, помоги мне подняться, — глядя на лестницу, сказал Михаил Иванович. Стася подхватила его под руку, а Петька под другую. — Эх… что-то устал я. — Конечно, дедушка. Уже так поздно, — ответила Стася и только заметила, что его лицо покрылось испариной. — Тебе нехорошо? — Не волнуйся… Надо поспать. Стася довела дедушку до спальни и хотела помочь ему раздеться, но он наотрез отказался. Для таких поручений как раз и нужен был Петька, который уже прошмыгнул в комнату и стал готовить боссу постель. — Стася, скажи мне, это не из-за Беркута ты за Сашку замуж не хочешь? — вдруг спросил Михаил Иванович. — Из-за Беркута? — заволновалась Стася. — Дочка, я не слепой… Сразу подумал, что между вами что-то есть. — Дедушка, мне действительно нравится Беркут. Но не из-за него я отказываюсь быть с Сашей. Я не могу быть с человеком, к которому ничего не чувствую. — Ах, Стасенька… — Михаил Иванович провел шершавыми пальцами по ее щеке. — Думай, решай… У тебя есть месяц. Михаил Иванович поцеловал внучку и ушел к себе, а Стася направилась в свою спальню. Как и просил Беркут, она оставила окно открытым. Ночь была душной, и свежего воздуха не хватало даже с распахнутым окном. Где-то на улице стрекотали цикады, издалека доносилось щебетание ночных птиц, и Стася не заметила, как уснула. Ее сон был тревожным, выпитый алкоголь ослабил действие Максовых препаратов, и Стасино подсознание яркими вспышками стало воскрешать моменты ее прошлого. — Я никогда его не забуду… Никогда… — бормотала она. — Забудешь! Тебе же будет лучше, если не будешь пытаться вспомнить! — говорил Макс. — Я не могу его забыть… — Сережи больше нет!

Москва. То же время

— Слушай, если Стасин дедушка действительно нормальный, почему мы все ему не расскажем? — взволнованно спросила молодая шатенка. — Пока мы не уверены, лучше так не рисковать. Никто не может поручиться за его реакцию, особенно если узнает про Сережу, — возразил ее муж. — Может быть, мне поехать в Солнечный к Стасе? — Сейчас ты там только помеха. Они справляются без тебя. — Мне так ее не хватает. — Женщина уже не сдерживала слез. Она обессиленно рухнула на софу и закрыла лицо руками. — Успокойся, родная. Все будет хорошо. Мы обязательно ее вернем.