Edge of darkness

      Тяжелые армейские ботинки, каждый раз опускаясь на мокрую от недавнего дождя дорожку, ведущую к казармам, издавали не особо приятные шлепающие звуки. Новая униформа, совсем недавно выданная старшему лейтенанту «Black Ravens» Рихарду Цвену Круспе, хорошо защищала его от зябкой прохлады октябрьского вечера, и вечерний холод ощущался скорее приятно, нежели раздражающе. Холодный осенний воздух, пропитанный влажностью, наполнял легкие Рихарда, небольшой ветерок освежал лицо, и некое подобие бодрости просто переполняло всё его существо. Сердце под темной униформой билось удивительно легко и спокойно.       Шагая в быстро сгущающихся сумерках, неосознанно наслаждаясь этим тихим прохладным осенним вечером, Круспе невольно вспомнил тот день, когда он впервые прошел по этой дорожке, тот день, когда он только попал на эту базу… Всё тогда казалось таким нереальным: и это место, и всё происходящее вокруг, и до неузнаваемости изменившийся мир, ставший таким враждебным, превратившийся практически в ад, весь, за исключением одних лишь британских островов. И кто бы мог тогда подумать, что всё это когда-нибудь может стать таким родным и знакомым.       Рихард, грустно улыбнувшись, бросил беглый взгляд на затянутое тяжелыми, угрюмыми тучами темнеющее небо. До чего странно — разве он мог подумать, что возвращаясь после того, как восстановится после ранения сюда, он будет испытывать подобные эмоции? Конечно, и раньше, находясь вдали от этого места, ему доводилось испытывать что-то вроде тоски по этой жизни и чувство почти что самой настоящей приятной ностальгии по возвращении сюда, но только сегодня он внезапно осознал, что действительно привязан ко всему этому. К этой базе, к этой жизни, к оружию и постоянным заданиям различной степени сложности в этом холодном мире постапокалипсиса.       Внезапно ему вспомнилось, как капитан Типтон, тогда еще только лейтенант, сказал ему однажды: «Мы можем ненавидеть эту жизнь, Рих, но каждый из нас в один прекрасный день внезапно поймет, что всё это стало для нас настолько привычным, что никакой иной жизни мы больше просто не приемлем». Тогда Круспе еще не согласился с Гленном, сказав, что каждый из ребят будет рад, когда все это закончится. Его собеседник же лишь ухмыльнулся в ответ. В тот вечер они потом еще много рассуждали над тем миром, в котором они живут, тем миром, в котором им довелось жить раньше и многом другом — о том, о чем люди обычно рассуждают, когда им не спится и ими овладевает легкая, по-своему приятная меланхолия. К тому моменту они были уже почти что лучшими друзьями и подчас проводили много времени за разговорами. И товариществу их не мешало то, что тогдашний напарник Рихарда — Кеннет Даунинг, был в постоянной грызне с Гленном, что так же время от времени выливалось в грызню с Круспе.       Теперь же, когда капитана Даунинга, как и многих других его друзей, давно уже не было в живых, все это отошло в прошлое, оставив о себе лишь воспоминания. Однако, Рихард никогда не забудет того дня, когда во время одного из заданий, их пути с Типтоном впервые пересеклись при не самых приятных обстоятельствах.