***
Когда она пришла в себя, долго не могла сфокусировать взгляд, всё расплывалось. Голова гудело, от упадка сил начало подташнивать. С трудом Тауриэль осознала, что перед ней не плод больного воображения, а действительно дворец лесного короля. Как она попала сюда снова? Её глаза скользят по мягким изгибам колонн покоев Исцеления. В юности, она провела некоторое время в этих помещениях. К счастью совсем не долго. Она прикрывает глаза, надеясь, открыв их снова, оказаться среди интерьера её маленького, уютного домика. Но ничего подобного не случается. Вместо этого, эллет-целительница предстаёт перед её взором. — Вы проснулись! — знакомая эльфийская предупредительность. Тауриэль, часто моргая, пытается сосредоточиться на собеседнице. Целительница, не получив ответа присаживается в кресле рядом с ней. — Где я? — напряжённо спрашивает дева сиделку. — В Доме Исцеления. — Во дврце Трандуила? — уточняет бывшая капитан стражи. — В нём самом. Мы глубоко под землей, в безопасном месте. — Хорошо. Значит так и есть, она вернулась. — Что произошло? — вновь звучит её упавший голос. Воспоминания о последних нескольких днях сейчас перемешались в голове, и Тауриэль хотелось бы в них разобраться. Целительница, говорит мягко, бесстрастно, как полагается леди. — Вы пришли в Мирквуд, Тауриэль, чтобы забрать сына. За день до того, его поймал наш патруль. Вы пытались напасть на короля, но упали в обморок. Тауриэль вновь сомкнула веки, так как волна тошноты настигла её врасплох. Все что целительница рассказала, всплыло в её памяти. Даже мелкие детали. Она проклинала себя за то, что решила прийти сюда и сразиться со своими демонами снова. «Но всё это было из-за сына. Я не могла иначе.» — Где он, Тор-Хурион? — распахнув глаза, с резко участившимся дыханием, эллет хватает целительницу за руку. — Успокойся, Тауриэль, — мягко убеждает её сиделка. — Ваш сын в безопасности, он с королём. Приходил на Вас взглянуть пару часов назад. Но слишком устал, чтобы остаться здесь. Король его увёл с собой. Сейчас он отдыхает в покоях милорда. Глаза Тауриэль невольно расширяются: «Покои короля?» — Они хорошо ладят, — хоть что-то обнадёживает несчастную в словах девы. Тауриэль тихо вздыхает и расслабленно падает на мягкую подушку. Aтаэлин осторожно отцепив, расправляет её ослабевшую руку на постели. Тауриэль, молча смотрит в потолок, не замечая, как целительница борется с желанием расспросить её о чём-то важном. И, наконец, нарушая молчание, делает это на свой риск. — Хотелось бы понять, откуда у Вас синяки по всему телу? Их обнаружили, когда Вас доставили сюда вчера вечером. Ваше тело всё искромсано, если можно так выразиться. Порезы и ушибы на ребрах, большая рана вдоль бедра, несколько ударов скрыты под Вашими длинными волосами, разрез за ухом. Чудо, что Вы живы до сих пор. — На меня напали. — Раны начали гнить, когда я стала их обмывать. Это признак поражения от меча орка. — Так и есть, — неохотно соглашается Тауриэль. — Спасибо. Это было все, что мне нужно было узнать. Если хотите это скрыть, я никому не скажу. — Неоценимая преданность, Атаэлин — пытаясь изобразить подобие улыбки, выдыхает Тауриэль. — Отдыхайте. Вы должны получить назад свою силу — говорит целительница и встает с кресла. — Чтобы быстрее попасть в подземелья? — Это будет решать сам король. А пока Вы здесь я решаю, как вернуть Вас к жизни, — отвечает Атаэлин, удаляясь из покоев исцеления. В своих скромных покоях целительница неожиданно натыкается на короля. — Как она? — спрашивает он сразу, завидев её на пороге. — Мой король! — опешила она. — Неожиданно встретить Вас здесь! — Сожалею, что без предупреждения. На то есть причина, мне необходимо знать восстановится ли она? Оба присаживаются в кресла, продолжая разговор. — Тауриэль только что пришла в себя. Помнит все, но всё ещё слаба. — Что с ней не так? Тауриэль, будучи эллет, не могла бы просто рухнуть наземь от дурных новостей. — У неё было серьёзное столкновение с отрядом орков на пути к Мирквуду. Все ее тело, как поле боя. Рана на бедре — причина большой потери крови. Также есть многочисленные ушибы и порезы. Она была сильно избита, прежде чем пришла к нам. Целительница замолкает и замечает, задумчивую отстранённость владыки. Наконец, Трандуил нарушает тишину. — Я понял. Затем, не говоря ни слова, он встает с кресла, и уходит из комнаты. Целительница ничего не понимает в его импульсивном поведении, однако не следует за ним. Она там сейчас и не нужна. Не трудно догадаться, к кому он так спешит. — Тауриэль, — шепчет он тихо. Она вздрагивает, не ожидая какой-либо компании, тем более ее обожаемого короля. — Мой … К … Король? — заикается она, натягивая одеяло высоко к подбородку, будто защищаясь от дурных новостей. — Я войду? — обеспокоенно спрашивает он. Эллет слегка кивает, неуверенная в своем решении. Но для Трандуила и кивка головы достаточно, для того, чтобы ввалиться к, истерзанной орками, эллет, навевая сквозняк длинным шлейфом парчовых одежд. Он встал прямо перед ее кроватью, разглядывая с головы до пят. — Как ты? — спросил он, наконец. — Плохо, — честно отвечает эллет. — После отражения нападения орков, это не удивительно. Тауриэль кивает, мысленно проклиная целительницу, так легко разболтавшую ему её тайну. — Не хочешь об этом рассказать? — требует владыка. — Что там говорить? — Тауриэль смотрит прямо в глаза. Трандуил, вздохнув, присаживается на кресло рядом с ней, где только что сидела Атаэлин. — Мне нужна эта информация. Особенно, когда речь идет об отряде орков рядом с моим королевством и знать их месторасположение. Тауриэль резко садится в постели: — Они напали на мосту Зачарованной реки, когда я собиралась пересечь ее. Она смотрит в глаза Трандуила, надеясь понять его мысли по этому поводу. — Это был не просто отряд. Орки собираются там. Я думаю их сотни, если не больше. Мне повезло, я встретила лишь группу разведчиков и смогла не наделать шума, не подняв на ноги их армию. — Армия говоришь? — улыбка сползла с лица Трандуила. Он резко встал. — Ты оказалась среди нас весьма кстати. Мне необходимо кое-что прояснить. И даже не взглянув на нее, он уходит.***
Тауриэль, проснувшись, рывком подскакивает на своей кровати. Кошмар оставил след в ее учащённом дыхании. Пытаясь отогнать наваждение и успокоиться, она вдруг замечает силуэт эльфа в кресле у ее постели. На секунду, она замирает. Но, наконец, узнаёт в нём того, кто ей дороже собственной жизни. Дева нежно улыбается и тянется к руке юноши, спящего в кресле. Это её Тор-Хурион. Мать задается вопросом, как долго он сидел там, наблюдая за ней. эльда спит в неудобном кресле, прислонившись головой к стене и разинув рот. Тауриэль ласкает руку сына. Вот уже несколько дней, как она в последний раз видела его. Она была уверена, что оставила его дома в целости и сохранности, в то время как сама разведывала расположение лагеря орков предыдущей ночью, выполняя просьбу Радагаста. Истари много раз оказывал ей помощь и отказать в его просьбам она не умела. Даже, когда приходилось оставлять сына дома одного и без защиты. Тауриэль ласково шепчет: — Сынооок. Тор-Хурион пошевелившись, неожиданно открывает свои голубые глаза. Поморгав сладко потягивается. Когда он переводит взгляд на мать, лежащую на кровати, он улыбается и практически визжит от радости: «Naneth!» Бросившись в объятия матушки, юнец не совсем осознаёт как ей всё ещё больно. — Мой сладкий ребенок, я так тебя люблю, — шепчет мама сыну, нажимая на кончик его носа и взъерошив мягкие завитки волос. — О, мама. Я думал, ты никогда не придёшь за мной. Прости, что ушёл из дома. Я обещал быть там, но… кролики, — она пытается остановить поток его слов, прижав палец к беспокойным губам, но это не помогло. Он тараторит ещё громче. Тауриэль мило улыбается на его болтовню. — Любовь моя, всё хорошо. Мы в порядке. И мы теперь в безопасности. Не вини себя. Хорошо? — Но ты не в порядке, мама. Ты попала в беду из-за меня, — слова выливаются из него со слезами. — О, милый, — Тауриэль вздыхает и целует его в лоб. — Раны заживают. Тор-Хурион зажмурился, пытаясь остановить тем самым ручейки слёз. Прижимается к маме теснее и укладывает голову ей на грудь. Она лишь целует его в лоб, в надежде успокоить. Однако Тор-Хурион уже далеко не ребёнок и не нуждается в утешении. Пока он выглядит, как десятилетний мальчик из рода человека, он эльф по крови, он имеет полностью развитое сознание, как у взрослого эльда. Он очень внимателен к окружающему его миру, он проницателен и хорошо понимает в какую они с матерью попали беду. Они ещё долго остаются в объятиях друг друга. Тауриэль наслаждается ощущением близости, чуть всхлипывающего от слёз радости, сынишки на её груди. Наконец, он приподнимает голову. — Мне так жаль. Тауриэль только улыбается и гладит пальцами его по щеке. — Они хорошо с тобой обращаются? — спрашивает она мягко. — Я тут пленник, мама. За мной повсюду следует караул. Но живу не в каземате и это уже хорошо. — Да, — бормочет Тауриэль. — Хочешь остаться здесь, или сбежишь в ближайшее время? Она спрашивает, глядя в сторону приоткрытых дверей, где поблёскивает лезвие меча стражника. — Пока можно остаться с тобой, я побуду ещё здесь, — ответил Тор-Хурион и уселся в кресло рядом, не выпуская мамину руку. Они остаются вместе и в течении нескольких часов, обсуждают свои приключения, говорят о Мирквуде и о короле. В конце концов, Тауриэль снова окунается в подобие дрёмы. Так измученный организм пытается исцелить себя. Тор-Хурион отказался покинуть комнату матери, когда гвардия пришла забрать его несколько часов спустя. Король так и застал их вместе, когда в очередной раз ршил навестить пленницу. В Течение одного утра так много всего произошло. Он пытался отыскать месторасположение отряда орков. Затем, созвал совет воевод, чтобы обсудить возможность нападения на них и приказал всем начальникам, быть готовыми к битве. Дал наставления разведчикам и, только, убедившись в том, что к отпору готов, король позволил себе расслабится. При виде нежной идиллии, в которой он застал мать и сына, в неудобной позе расположившегося на кресле и головой на её груди, король, стараясь двигаться бесшумно, невольно приблизился к ним. Картина напомнила ему, то далёкое прошлое, где вот так же безмятежно его сын Леголас посапывал на груди его возлюбленной жены. Ему вдруг захотелось приблизиться и сжать их в своих объятиях. Как тогда… В его счастливом прошлом. Король удивлялся своим эмоциям. Почему с ним это происходит? Напротив, ему должно быть отвратительно её дерзкое поведение. У него и без неё проблем было достаточно. С другой стороны, если бы она не попала к нему во дворец снова, орки могли застать его народ врасплох. Он слышит, как Тауриэль пошевелилась и повернулась в его сторону. Открыв глаза, посмотрела вокруг в некотором замешательстве. Наткнувшись взором на, стоящего рядом, владыку, секунду вопросительно посмотрела ему в глаза. — Что-то нужно, милорд? — прошептала она. — Я пришёл поговорить, но, вижу, ты занята, — отвечает он мягким голосом. Тауриэль улыбнувшись, взглянула на сына; гордость и радость, заставляют её сердце биться чаще. — Да, он безмерно дорог мне, — ласково чмокнув своё дитя в макушку, отвечает она. Король ничем не выдаёт своих, вдруг, невесть откуда нахлынувших, эмоций нежности к этой эллет и восхищения перед их с сыном привязанностью. Но мысль о том, как он всё-таки скучал без своего командира стражи, неожиданно поразила его самого. — Понятное дело, — только и смог вымолвить он. — Тебе уже получше? — Да, силы прибывают, и скоро я смогу встать на ноги, рана затягивается благодаря трудам моей целительницы. После необходимой тренировки повреждённых мышц бедра не останется даже хромоты. Но, думаю, покинув дом Исцеления, меня ждёт каземат подземелья. От такого заявления Трандуил немного опешил. Его гнев прошел, и вместо этого беспокойство закралось в душу. Даже если он угрожал бросить Тауриэль в тюрьму, он не желал этого на самом деле. Заточение её было последним делом, о котором он мог думать теперь. — Ты заблуждаешься по отношению ко мне, — вздохнул король. — Мои тюрьмы переполнены более «достойными» личностями. Пожизненное заключение, что я ввёл на территории Мирквуда вместо казни, оказалось более изощрённой пыткой для многих рас преступников. Но не даёт возможности обновлять контингент оных. Так что, можешь быть свободна, милая. — Правда? — глаза Тауриэль неожиданно для неё самой выдают искреннее удивление. — Ты и так много страдала, это тебе в наказание за проступки. И довольно речей на эту тему! — нетерпеливо тараторит владыка. И добавляет после паузы. — По рукам?! — В каком смысле? — не понимает Тауриэль. — Ну, ты же не направишься в подземелье для добровольного заключения себя там? — Не отправлюсь, — смеётся эллет. — Значит просто останешься у меня, как почётный гость… хотя бы до полного излечения? — её лицо, вероятно, предает внутреннюю панику. И Трандуил перебивает, прежде чем она открывает рот, пытаясь с ним спорить. — Я не приму отказ в качестве ответа. Ты остаёшься здесь и точка! — Но, — Тауриэль пытается протестовать. Король непреклонен. Он упорно качает головой— Хорошо, — соглашается дева. Она никогда не могла спорить с ним, даже если была права. Его авторитет всегда неуклонно подавлял всё её сопротивление. И хотя она действительно хотела пойти домой, мысли о возвращении с травмированной ногой и с ребенком, без должной защиты, убедили сдаться на милость владыки. — Тогда решено, — оживился он. — Я пойду распоряжусь подготовить тебе покои к завтрашнему дню. — подумав, добавляет. — Могу взять Тор-Хурион с собой прямо сейчас, если хочешь. Вижу, для него это не самое удобное положение в отдыхе. Тауриэль, взглянув на сына, соглашается. Она хочет, чтобы малыш не испытывал больше неудобств в доме своего… И тут она в ужасе наблюдает, как Трандуил наклоняется над её ребёнком и приподнимает на руки. Мать пытается протестовать, но король выходит из комнаты с её сыном на руках. Оказалось, Тауриэль не разрешили покинуть палаты Исцеления ещё несколько дней. К тому времени, она восстановилась достаточно, чтобы дойти до гостевых комнат с тросточкой в руке и помощью Тор-Хурион, поддерживающего её при каждом шажке. Она была рада, что мальчик был с ней, когда они шли по узким коридорам. Тауриэль замечала недружелюбные взгляды некоторых лесных эльфов, стоящих поодаль. Понятно, что некоторые из них до сих пор не простили ей предательства. С облегчением она достигает безопасной территории гостевых аппартаментов и тут же осознаёт, как близко находятся чертоги короля от её нового жилища. Интересно. Тауриэль и Тор-Хурион заходят в своё новое жилище. И мальчик счастлив, показать ей, как он обустроился там в течение нескольких дней, пока жил без мамы. Он неустанно болтает о том, что произошло за то время, что она, в основном, отдыхала, восстанавливаясь в палатах Исцеления. Он рассказал об отъезде Трандуила несколько дней назад с войском настолько великим, что Тор-Хурион не смог сосчитать всех воинов, последовавших за ним. Когда Тауриэль спросила, возвратились ли они из похода, услышала короткий ответ - нет. Никто не имеет никакого представления, что с ними произошло, но все убеждены в благополучном исходе и его возвращении со всей армией в целости и сохранности. — Чем вы занимались тут без меня? — спрашивает Тауриэль, обнимая сына. — Ну, капитан гвардии подумал, что хорошо было бы добавить меня к учебной группе с другими детьми, на время нашего с тобой пребывания во дворце. — В самом деле? — Тауриэль удивлена. — Как вы познакомились с капитаном гвардии? — Ну, — Тор-Хурион улыбается. — Я встречался с некоторыми из эльфов моего возраста здесь, и они скоро станут изучать фехтование с мечом. Меня просто пригласили к себе. Я думал, что это будет хорошая идея. — Отличная идея, дорогой, — соглашается Тауриэль и обнимает его крепче. — Я рад, что ты так считаешь, Naneth, — Тор-Хурион снова улыбается и, кажется, искренне рад. — Когда вы собираетесь начать уроки? — Уже завтра, — отвечает её «птенец» и направляется к столу, в середине комнаты, чтобы взять яблоко из вазы. — Утром я должен быть уже готов. — он поворачивается, чтобы посмотреть на маму. — Будет ли это отличается от того, чему ты учила меня? — Я научила тебя главному искусству владения кинжалом и луком, но не мечами. Так что, да, это будет по-другому. Я рада, что у тебя есть такой шанс, — с гордостью и одобрением она отвечает сыну. — Ты чувствуешь себя лучше? — вспомнив о том, что мать ещё слаба, беспокоится мальчик. — Я чувствую себя уже гораздо лучше, милый. Не знаю, что бы я делала без целителей, — Тауриэль улыбается, пытаясь его успокоить. В комнате наступает тишина после ее слов. Она замечает, как Тор-Хурион прячет глаза. Значит есть что-то, недосказанное между ними, и это его беспокоит. Мать решает подтолкнуть его к разговору и понять, о чём он так беспокоится? — Что ты хочешь спросить, дорогой? — Тауриэль подходит ближе. Мальчик чувствует себя неуютно. Наконец, когда его мать находится достаточно близко, он поднимает глаза, чтобы встретить ее взгляд. — Это просто … — Тор-Хурион не уверен, стоит продолжать или нет. — Просто? Что? — Почему мы не пришли сюда раньше? — выдыхает он разом. Она знала, что это произойдет с самого момента возвращения в Мирквуд. С трудом подбирая слова, эллет мягко отвечает сыну: — Дорогой, у меня были большие причины не возвращаться в родные места. Когда-нибудь, я расскажу тебе, но не сейчас. — Что-то случилось в твоём прошлом? — спрашивает он, принимая ответ. — Да, — слышится короткий ответ Тауриэль. — Связано ли это битве пяти армий? — он снова спрашивает. Тауриэль вздрогнула от неожиданности его прямого попадания в цель. Я слышал, как эльдар говорили здесь. Я … Предположил, — объясняет он. — О, — Тауриэль краснеет. Ярость и стыд закипают в её крови. Здесь все еще говорят о ней? — Я имею в виду, — заикается Тор-Хурион. — Я знаю, ты не хочешь говорить об этом сейчас, но я позабочусь о тебе, мама. Я не дам тебя в обиду. Тауриэль чувствует, как слезы заполняют ее глаза, когда смотрит на сына. Она видит в его бирюзовом взоре безграничную преданность и любовь. Мальчик серьезен и сосредоточен на том, чтобы мать чувствовала себя лучше. Впервые и навеки Тауриэль узнаёт в ребёнке его отца. Точно такой же пронзительный. Дающий ощущение бури внутри него. сдерживающий порывы усилием жёсткой воли. Мать, затаив дыхание, снова пытается приободрить сына улыбкой. — Сынок, ничто не может причинить мне боль. Ничьи слова или действия. У меня есть ты, и этого мне достаточно для счастья, — она подходит ближе к сыну и обнимает. — Твоей любви достаточно, чтобы защитит. Они долго прижимаются друг к другу, сознавая что являются единственной опорой и смыслом жизни для каждого. Наконец, он хватает за руку Тауриэль и ведёт в её обставленную им лично опочивальню, предлагая прилечь отдохнуть после такого тяжкого для неё перехода. Протесты воительницы не принимаются. Серьёзный взгляд юного эльфа и её утомлённое тело, заставляют эллет пересмотреть свои намерения, и она соглашается на короткий отдых. Сын удовлетворённый своей настойчивой заботой осторожно закрывает дверь и оставляет матушку в одиночестве. Она замертво проваливается в глубокие грёзы, едва достигнув своей широкой постели.***
Среди ночи эллет разбудил звук рога. Это была весть о возвращение короля. Надеясь, что сие событие не принесёт дурных известий, она выходит из комнаты, чтобы лично убедиться в этом. Она никогда не была в этой части дворца ранее. Ее бывшая комната, в старые времена, была рядом с казармой и намного меньше теперешней. Даже, когда Тауриэль прибегала сюда к Леголасу, никогда не видела эти гостевые помещения. Такой привилегии её не удостаивали. Странно, что Трандуил теперь приблизил её. Что изменилось в его душе? Но сия тайна ещё не готова открыться её разгорячённому в болезненной лихорадке уму. Она возвращается к себе от боли в бедре, вновь возникшей от перенапряжения, слёзы брызнули из глаз. Тут, в одиночестве, она может себе позволить наконец выплеснуть эмоции. Никто не помешает. Тауриэль оплакивает свою потерянную жизнь; любовь, что потеряла ради любви, приобретённой в своём сыне; свою родину. В новой её, одинокой, жизни, рядом с Андуином имелись свои преимущества. Она жила как хотела. Всегда чувствовала себя свободной и была ей на самом деле. Но оборотная сторона той жизни, состояла в невозможности защитить себя и сына от атак на её жилище. В то время, как она горько размышляет над своей судьбой, Тауриэль не замечает тень в своей комнате. Темный силуэт появился в проёме дверей её чертогов перед тем, как эллет потеряла всякий контроль над своими эмоциями. Он приостановился, решив теперь себя не обнаруживать, когда она расстроена. Но ему едва хватало усилий, чтобы не броситься её утешать. Он, король Мирквуда, осторожно вышел и направился к себе. Поразмыслить им обоим давно было над чем.***
Тауриэль очнулась от стука в дверь ее комнаты. Она заметила, что задремала, не переодевшись, глаза припухли от солёных слёз, нос всё ещё заложен. Она наспех плещется в тазике с кувшином, полным родниковой воды и идёт к двери торопливо промокнув влагу на лице нежной салфеткой, которую торопливо отбрасывает, как только отворяет дверь. Величественный в своём серебристом облачении, без короны, позволив волосам свободно струиться, обрамляя широкие плечи, король в добром расположении духа. Тауриэль собирается протестовать, но вспоминая свой прошлый опыт, знает, как это бесполезно. Он, подобен вихрю смерчей в своём упрямом желании всё делать по-своему, нахально вваливается в их с сыном жилище. — Как прошло новоселье? — спрашивает он своим бархатистым баритоном, расхаживая по комнате в царственной манере. — Спасибо, нам здесь очень уютно. — Где твой сын? — он останавливается на мгновение, глядя в сторону открытых дверей других комнат. — Думаю он практикуется в фехтовании мечом. Его туда позвали, — отвечает она, гордо улыбаясь. Для безродного эльфа, каким считался Тор-Хурион, большая честь, быть принятым в качестве одного из учеников. — О, в самом деле? — удивляется владыка, поднимая брови. — Когда это произошло? — В то время, как я была в палатах Исцеления, он успел подружиться эльдар своего возраста. Трандуил доволен ответом. Прохаживаясь по комнате снова и снова, он бросает на неё косые взгляды. — Как теперь ты себя чувствуешь? — Достаточно хорошо, спасибо, — она отвечает реверансом. — Рад это слышать, — он останавливается в середине комнаты. Тауриэль все еще стоит в дверях, скрестив руки на груди. Она знает, что что-то не так; в противном случае король не находился бы здесь. Как обычно, она ждет, пока он не пожелает открыть причину своего посещения. У него наверняка есть заботы поважнее её новоселья. Долго ждать ответа не придётся. Трандуил слишком внимателен к ней. Дева невольно начинает чувствовать напряжение между ними. Ей сложно смотреть ему прямо в глаза, сознавая, что он увидит там всё, чего бы ей стоило скрыть. — Я слышал, вы хотите уйти, — продолжает он диалог. Голос становится несколько печальнее обычного. Чего-то боится? Тауриэль кивает в ответ. — Почему? — спрашивает он тихо. — Почему? — Тауриэль отвечает вопросом на вопрос. Гнев начинает накапливаться в ней. Как он смеет спрашивать ее, почему она хочет уйти? После всего, что было между ними, все, что случилось? Конечно, она хочет уйти. Она отказывается жить там, где её не приветствуют. — Вы действительно спрашиваете, почему? — усмехнувшись, она прямо посмотрела ему в глаза. Трандуил взирал на неё с явно скучающим выражением на лице. — Да, — его голос звучал напряженно. Тауриэль снова засмеялась, разочарованно стиснув зубы. — Но это невозможно после всего случившегося. Трандуил опустил глаза, уставившись на свои сапоги. Он ожидал такой ответ, потому и реагирует так спокойно. — Ты не готова забыть всё ради сына? — спокойно интересуется король. — Сын не повлияет на моё решение, — она знает, куда ведёт их разговор и это ей не по нраву. — Неужели ты считаешь меня слепым или глупцом? — взгляд Трандуила просит остаться. Тауриэль поднимает брови. Он спокоен и твёрд, в своём решении. — Твой сын моей крови. Я вижу это в нем. И я не позволю сыну моего сына оставить это королевство, зная, что он может быть в опасности! — Сын твоего сына?! — от неожиданности вырвалось у Тауриэль и она разгневанно посмотрела на его глупое лицо. Она не знала, что было бы правильнее в этой ситуации, смеяться или плакать? Вместо этого эллет подходит ближе к нему и, разочарованно вздыхая, тычет пальцем ему в грудь. Её зелёный взор преломляется в бирюзе королевских очей. Медленно чеканя каждое слово в праведном гневе она говорит: — Ты действительно считаешь, что Тор-Хурион сын Леголаса? Ты действительно думаешь, что … после всего этого времени, в конце концов … после … — она делает паузу на секунду, подыскивая слова, — Ты действительно думаешь, что я могла бы сделать ЭТО с ним? — Он не сын Леголаса? Тогда почему… ты не…? — Трандуил в замешательстве. Тауриэль вздыхает, пожимая плечами. — Зачем не так поступать с ним? Я люблю Леголаса. Я всегда любила его. Он мой самый лучший друг. Но даже если он имел чувства ко мне, я любила его как друга. Не более того! Трандуил все еще находится в состоянии растерянности. Он был так уверен, что это должен был быть Леголас. Тор-Хурион выглядит наполовину синда. А их тут наперечёт. — Но кто? — спрашивает он вслух. Тауриэль смотрит на него многозначительно. В самом деле? Её глаза говорят за неё. Вдруг, вспышка воспоминания о прошлом заставляет его закрыть на мгновение глаза, позволяя вновь увидеть картинки былого. Медленно ласкающие спину руки, жар полыхающей от страсти кожи, упругая грудь и торчащие соски под касанием его тонких пальцев, ощущение ее трепетного тела под ним. Он открывает глаза в реальности. Он смотрит на нее сверху вниз и выражение лица Тауриэль подтверждает его догадку. Он понимает, что она пыталась сказать ему. Она с опаской замечает, как сузились его глаза. Король хватает эллет за руку и притягивает к себе. Его голос низкий и опасный, когда он говорит: — Я не отпущу своего сына от себя. Тауриэль напрягается при этих словах и, гневно вздёрнув подбородок, заявляет: — Он мой сын тоже. — Я король, — Трандуил угрожающе напоминает непокорной эллет. — Ты мне не указ. Тауриэль прекрасно понимает происходящее между ними. Лучше было бы для нее, просто позволить ему пройти через пик эмоций, но ее уязвлённая гордость не желает идти на уступки. Он заслуживает, чтобы его разозлили сильнее. — Я не твоя вещь, — осипшим голосом шепчет она. — И могу делать все, что хочу. Тор-Хурион тоже свободен. — Увы, — Трандуил прижимает её к себе ещё сильнее. — Ты несёшь чепуху. Она собирается открыть рот, чтобы возразить против его слов, но уже слишком поздно. Его уста накрывают её рот до того, как она сознаёт происходящее. Губы против воли ввергают её в забытьё, а его руки сдерживают слишком крепко, чтобы она могла продолжить сопротивление. Она стонет от неожиданности. Ощущения эти так мучительно знакомы. Но всё в их отношениях слишком сложно… Эллет не в состоянии ни отвергнуть, ни принять его поцелуй, настолько он требователен. Его пальцы обхватывают запястья, когда он чувствует ее ответ на его поцелуй. Трандуил притягивает ее еще ближе. Тауриэль начинает дрожать, когда его язык пытается проникнуть в её рот и без возражений позволяет это. Они оба стонут соприкоснувшись языками, рука короля захватывает ее затылок, чтобы углубить поцелуй. Он возвышается над ней, и она пытается упереться ладошками ему в грудь, прежде, чем позволяет обхватить свою талию. Так же неожиданно как он начал поцелуй, так резко он его прервал. Оттолкнул её от себя, тяжело дыша. Тауриэль, также задыхающаяся от недостатка воздуха, открывает глаза в замешательстве. — Не могу, — обречённо произносит он.