Лакричный мальчик

Шерлок не плакал. Он не понимал значения этой психологической и физической возможности. Ему бывало больно, но слёзы не закипали сами по себе на глазах, и уж тем более, он не плакал намеренно. Если Шерлок случайно резал пальцы о бумагу, когда рисовал, или обжигался о горячий чайник, он просто не прекращал делать то, что он делает, не заостряя на этом внимание. Возможно он плакал в детстве, пока не научился понимать природу боли, а поняв её, научился контролировать. В мире было слишком много всего интересного, чтобы отвлекаться на плач. Тем более, это выглядело по-дурацки: глаза плачущего превращались в щёлочки, краснели, веки припухали и прозрачная влага замутняла красивый узор на радужке. Майкрофт часто смотрел на Шерлока, гладил по голове, и плакал. Шерлоку это было неприятно. Если Майкрофту больно, почему он не идёт к врачу? Другой причины, по которой люди плачут, Шерлок не понимал. Сейчас он стоял у флигеля за домом и трогал пальцем текущие по своим щекам слёзы. Они напоминали ему растаявший снег, только щипали кожу. Казалось, это просто влага, высеченная из глаз злым осенним ветром. Шерлок не выглядел печальным, скорее был растерян. У него в груди щемило, что-то незримое, необъяснимое, грудная клетка часто и сильно вздымалась, и Шерлок судорожно глотал холодный воздух. Он не стеснялся плакать, всхлипывал и полностью отдавался процессу, который захватил его. Внутри всё скручивало и болело так, что теперь Шерлок понимал, что врач от этого не избавит. Он чувствовал потерю. Острую, жгучую, сильную, тянущую. Для того, чтобы перестать болеть, ему нужно увидеть Джона. Пальцы Шерлока побелели от холода и ветра. Ему показалось, что он ненавидит брата, который сказал, что больше ему никогда не встретиться с Джоном. Почему он запретил им обоим встречаться? Шерлок не мог понять, он настойчиво требовал у Майкрофта дать ему ответ. Нельзя просто так что-то запретить. Майкрофт был рядом с ним с самого детства. Едва Шерлок начал осознавать себя, как личность, он всё хотел делать по-своему. Майкрофт объяснял, как нужно себя вести и корректировал поступки, если тот что-то делал неверно или запрещал, но сначала давал испытать опасность, на которую ставился запрет. Когда Шерлок тянулся к огню, Майкрофт дал ему коробок спичек. Они вместе поджигали бумагу и Шерлок смотрел как она горит, сворачивается и превращается в пепел. А потом он дал зажжённую спичку мальчику в руки. Шерлок обжёг пальцы. Было больно. Тогда Майкрофт объяснил, что произойдёт, если Шерлок подожжёт себя: он превратится в пепел и будет очень больно. В восемь Шерлоку понравилось одному бродить по городу, рассматривать дома и людей, а потом всё это рисовать. Но чтобы тот правильно вёл себя на улице, Майкрофт выбрал момент и отвёл Шерлока в парк. Там они гуляли, кормили пушистых кроликов, резвившихся на лужайке. А по дороге домой, когда они переходили дорогу, Майкрофт показал Шерлоку сбитую машиной кошку. Грязные ошмётки с рваной шкуркой и сплюснутую голову с торчащими ушками. Это было наглядным уроком, чтобы мальчик не лез под машины и был осторожен на дороге. Майкрофт учил подраставшего брата и показывал обе стороны существующего мира: жизнь и смерть. Лишь заметив его интерес к своей половой природе замял тему, предупредив, что этим взрослые занимаются лишь по любви и не на людях. Когда Шерлок встретил Джона, он увидел его глаза. У него были чудесные глаза, и юноша решил, что будет рисовать их сколько угодно. Ему понравилась мягкая и искренняя улыбка мужчины. Он был сильный, но мягкий, и очень тёплый. С ним Шерлоку всегда было хорошо. Его тянуло к магазину уже не из-за сладостей; он повзрослел и лакричные палочки не были столь вкусны, как казалось в детстве. Шерлок приходил смотреть на Джона. Он провёл немало часов, наблюдая за ним через витрину. Джон походил на старого воина, который сейчас прикинулся продавцом конфет, потому что это намного интереснее: разноцветные шарики конфет шуршали, цокали, хрустели ссыпаясь по бокам бумажных кулёчков, а запах в магазине всегда стоял карамельно-приторный, самый чудесный запах. И Джон целиком пропах карамелью, а не как первое время - Шерлок помнил, что его насторожили запахи крови и пороха, резко диссонирующие с волшебным ароматом засахаренных цукатов и лакрицы. А ещё Джону было больно, но он не подавал виду и не плакал. Но теперь свитер Джона и светлые волосы впитали запах малины и ежевики, сейчас он стал совсем другим. Джон стал весёлым, а из глаз ушла настороженность. Шерлок смущался: рядом с Джоном он испытывал жар, уютный, приятно окутывающий тело юноши, а если Джон касался его, вкладывая ему в руку конфеты, Шерлок заметил, что ему хочется прижаться к этому человеку, замереть от иной сладости. Кровь бешено стреляла в самые чувствительные места, возбуждая желание стать близкими, очень близкими. Шерлоку нравились руки Джона. И когда тот сам обнял его, прижал и начал трогать этими крепкими и заботливыми руками, Шерлок забыл обо всём на свете. Шерлок аккуратно вытер платком слёзы. Переведя дух, он вернулся во флигель. Достал чистый альбом, нашарил на столе карандаши. Но рисовать больше не тянуло, желание погасло. Шерлок разложил листы на подоконнике, сам встал, прислонясь к окну. Он ждал брата с работы. Майкрофт стал неприветливым, хмурым. Когда Шерлок пытался поделиться своими мыслями насчёт Джона, он лишь быстро кивал и старался поторопить, словно ему неинтересно. Последнее время Майкрофт осунулся. На лице появились следы драки. Майкрофт привёл домой посторонних людей, от которых неприятно пахло пылью и креозотом, они обработали и вынесли мебель из дома. Шерлока переселили во флигель. Он с беспокойством чувствовал: брат словно ждёт какого-то итога. Он запретил приходить к магазину и говорить с Джоном. Но Шерлок всё же пошёл и увидел, что магазин закрыт. Домой к Джону он решил не ходить, пока не получит объяснений от брата. Майкрофт опять пришёл уставший и неразговорчивый. Шерлок тронул его за плечо. Майки был совсем измождён. Лиловые круги и мешки под глазами, заклеенная пластырем переносица. А взгляд такой, будто он знает, что сейчас скажет Шерлок, и не хочет это слышать. Но разговора было не избежать. Шерлок всем сердцем жалел брата, но он так истосковался по Джону не видя его уже много дней, что в этот момент его беспокоил только один вопрос. И он прорвался изнутри, грубо и требовательно: — Что с Джоном? - шёпотом спросил Шерлок, чувствуя непривычную сухость и вибрирующий комочек звуков в горле. Лицо Майкрофта искривилось, словно он собирался зареветь, как маленькая девочка, а потом крепко стиснул Шерлока в объятиях. — Джон в порядке. Он просто болеет, - давясь воздухом, через силу произнёс Майкрофт. *** Почти стемнело, и Майкрофт вышел из флигеля. Шерлок уснул прямо на столе, разметав кудри по чистым листам альбома и по детски подложив обе ладони под щёку.  Майкрофт долго отпирался, не желая рассказывать о драке, но всё же вскользь упомянул, что они с Джоном не враги.  — Шерлок, нам нужно уехать. Здесь я не могу заработать достаточно, чтобы содержать этот старый дом. На новом месте придётся обживаться, но ты справишься. А Джон - он просто занимался с тобой сексом, как все взрослые, - Майкрофт сгорал со стыда, затронув эту тему. — Пойми, это ничего не значит. Ты ведь теперь знаешь, что секс - это удовольствие, но не всегда получая удовольствие ты можешь рассчитывать на любовь. Ты заблуждаешься, путая привязанность, удовольствие и любовь. Привязанность - это не преимущество. Ты скоро его забудешь.  — Тогда пусть Джон сам скажет, что он чувствует, - сказал Шерлок.  — Мне скажет. Сам. Я буду ждать.  Майкрофт Холмс постучал в дверь Джона Уотсона. Ему не спешили открыть. Когда хозяин дома откликнулся на стук, Майкрофт отступил назад и сразу предупреждающе поднял руку: — Драться я не намерен. Хочу чтобы вы выслушали меня. Шерлок хочет вас видеть. Я здесь только поэтому.  Джон быстро накинул куртку.  — Идёмте. Мне тоже нужно ему кое-что сказать.  Майкрофт скрипнул зубами.  — Надеюсь, скажете ему правду. Вы понимаете, что между вами быть ничего не может? Я прошу вас, - Майкрофт даже остановился и тронул Джона за рукав. — Скажите ему правду. Вы ведь не любите его. Джон вздохнул и замялся.  — Вам так этого хочется, что сами в это верите. Я тоже поддался сомнениям и сплоховал. Я не хочу врать в угоду вам и скажу ему то, что чувствую и уверен, что Шерлок меня поймёт. *** Крыша флигеля дымилась и горела, пламя гребнем возвышалось над крышей, освещая заревом голые стволы деревьев и большой дом рядом. Струйка дыма тянулась по жухлой траве. Майкрофт окаменел от ужаса, впившись ногтями в ладони. Едкий запах гари бил в ноздри. Джон как сумасшедший бросился к двери пристройки. Из флигеля, пошатываясь, кашляя и хватая ртом воздух, выскочил Шерлок. Он упал на колени, прижимая к лицу мокрое полотенце. Джон оттащил его подальше. — Шерлок! - очнулся Майкрофт. Джон отошёл в сторону. С парнем было всё в порядке, его одежда даже не дымилась. — Пепел, - грустно произнёс Шерлок, указав на объятый пламенем флигель, где остались все его рисунки. Но потом парень вскинул резко голову и посмотрев на Джона, спросил: — Джон, я для тебя пепел? Джон опешил. Майкрофт, попутно обнимая и ощупывая брата, принялся с заиканием объяснять, что это значит. Уотсон похолодел. Шерлок заметил как заблестели его глаза, мужчина опустился с ним рядом. — Никогда так не думай, - он обхватил лицо Шерлока, и тот обмяк, учуяв любимый аромат лакрицы с небольшой примесью дыма.   — Я люблю тебя. « Год спустя » На берегу тёплого моря плескались в основном детишки с голыми попками, да подростки. Публика постарше пряталась в тени пляжных зонтиков. Джон загорал, подставив спину редкому явлению природы в виде тридцатиградусной жары. Шерлок лежал рядом. Он то перебирал песок и ракушки, собранные у мелководья, то продолжал рисовать всё, что видел. Со стороны отдыхающих эти двое смотрелись как пара, только молодой человек общался со своим спутником при помощи жестов. Ничего необычного, немного замкнутый, скорее всего глухонемой молодой человек. Его художественный талант привлёк внимание. Его попросили нарисовать пару портретов и парень согласился. Джон почувствовал, что уже прожарился насквозь. Посмотрел на часы. Три часа дня. Он перевернулся на бок, и тронул за плечо супруга. — Пойдём домой, - предложил он. Шерлок кивнул, быстро собрав папку и рассовав камешки и ракушки по карманам брюк. Он предпочитал не раздеваться и не загорать. Оба одновременно поднялись, стряхивая с себя песок и вытрясая его из ботинок. Джон взял Шерлока за руку. Они попрощались с недавними знакомыми. В номере Джон сел в кресло и включил телевизор. Шерлок рухнул на постель и притих в ожидании, когда Джон обратит на него внимание. По телеку показывали неизвестный старый фильм. Звучала тревожная музыка, на экране в горящей хижине метались люди. Джон замер. Вспыхнула соломенная крыша. Потемнела, а потом загорелась стена, на ней раскалилось до красна распятие. Джон обернулся к Шерлоку. Он смотрел на него и пытался что-то вспомнить. Это растревожило его. Джон порывисто встал. Глядя мельком на экран, где герои пытались выбраться из огненной ловушки, он подошёл к Шерлоку и требовательно тряхнул его за плечи. Шерлок открыл глаза. — Я вспомнил, - серьёзным тоном произнёс Джон. — Когда горел флигель. Я не придал значения и на время забыл. От тебя пахло керосином, Шерлок. Признавайся. Ты облил крышу, потом спустился в помещение, заранее намочил полотенце. Время рассчитать такому гению не составило труда. Ты подождал, поджёг флигель и лёг на пол, закрыв полотенцем лицо. А потом выскочил ко мне с Майкрофтом, перепугав обоих до смерти. Флигель было не жалко. Но как ты не пожалел свои рисунки. Это же вся твоя жизнь! Джон сурово посмотрел на супруга. Шерлок нехотя встал и приластил голову ему на плечо. Обвил тонкими руками, прижимаясь доверчиво и немного виновато. Джон обнял Шерлока, перебирая пальцами кудри. — Придумал ты здорово, - похвалил он его. — Сработало лучше сыворотки правды. Чтобы выбить из меня признание и проучить зловредного брата. Шерлок скользнул губами по шее Джона. — Ничего не будет, пока не признаешься, - твёрдо сказал Джон, хотя внизу его брюк было намного твёрже от извивавшихся в самой тесной близости бёдер Шерлока. — Ты ведь мог угореть... Юноша с досадой вздохнул. — Да, - шепнул он Джону на ухо и нетерпеливо потащил в сторону кровати.