Лакричный мальчик

Уотсон налил себе виски из бутылки, стоявшей на письменном столе. Сейчас ему следовало немного взбодриться. Лестрейд ждал, а Джон откладывал неприятный для него разговор. Он явился к другу, едва закрыл магазин. Всё равно работать с разбитым лицом было бы весьма неловко, в тихом городке новость разнеслась бы со скоростью превышающей световую и вызвало нездоровый интерес. Сопоставив сломанный  нос Холмса-старшего, который ничем не скроешь, и сбитые костяшки на правой руке, пошли бы пересуды, а там - недалеко и до самой истины. Уотсон не хотел новых неприятностей, в первую очередь для Шерлока.  Он постарался пробраться незамеченным по городу, избегая людных улиц. Такси, по понятным причинам, он взять не мог.   Лестрейд почти всегда находился дома. Он даже не спросил что случилось, развернул коляску, пропуская Джона в дом. Он тоже предчувствовал, что ничего хорошего этот разговор ему не сулил, но надеялся, что Джон не наделал глупостей.  — А не выпить ли нам с тобой чайку? - спросил Лестрейд, глядя как стремительно Джон опустошает виски, несмотря на треснутую губу.  Бывший инспектор покатил коляску на кухню. Джон тем временем залил остатки виски из стакана в рот и отставил бутылку. Хватит. Лестрейд прав. Он встал, и немного пошатываясь, на ватных ногах пошёл на кухню.  Наливая в чашку ароматный напиток,  Лестрейд  окинул взглядом урон, нанесённый лицу Джона.  — Знатно тебя отделали, солдат, - сказал он. — Чувствуется рука профессионала. Кто в нашем занюханном и сонном местечке на это способен? Не перевелись здесь ещё мужики. Ты хоть намекни, а то умру от любопытства. Джон без видимого удовольствия отхлебнул чай и сморщился: губу обожгло ещё больнее.  — Майкрофт Холмс. Слыхал о таком?  — Конечно. Он занимается благотворительностью, не раз получал от него чеки под Рождество. Что же ты с ним не поделил? - Лестрейд дал Джону достаточно времени, чтобы тот мог облегчить душу. Теперь он действовал напролом. — Неужели вы...того этого? - он ехидно усмехнулся, и, пока Джон от неожиданности не сообразил, добавил: — Горячий оказался мужик?  До Уотсона наконец дошло и он поперхнулся чаем.  — Нет, я с ним не спал! - немного обиженно воскликнул он.  — Тогда какого черта ты тянешь кота за яйца? - Лестрейд отбросил любезность и гостеприимство. — Джон, что произошло? Пару дней назад ты выглядел, словно бросивший свой взвод командир. Ей Богу хотелось дать тебе заряженный одним патроном пистолет. Я знаю, что ты спас новобранцев рискуя собственной жизнью.   Что предосудительного ты мог совершить, чтобы испытывать подобные угрызения совести?  Джон отставил подальше чашку. Он выпрямился, сложил на коленях руки и глядя в глаза другу, сказал: — Я спал с его братом Шерлоком.   Мыслительный процесс Лестрейда оказался не быстрее, чем у Уотсона. Сначала он сопоставил все факты, и лишь через минуту увесисто влепил по щеке Джону слева. — Природа любит равновесие, - оправдательно пробормотал он, вправляя выбитые суставы.  Уотсон лишь зажмурился, пережидая новую порцию солоноватой боли. Лестрейд бил не со злости, без замаха, но крепко и чётко.  — Ты совсем сдурел? - спросил его Лестрейд, когда отдышался. — Тебе во взводе мужиков не хватило и на гражданке каждый месяц самая лучшая дырка - твоя! На идиота потянуло? Экзотик хренов! Не спорю, такой бы пользовался успехом и в армии, и у гражданских, но, Джон, если бы он не был слабоумным! Теперь кулак Джона без особого цинизма и злости стукнул по губам Лестрейда. Тот молча взял со стола салфетку и подъехал к холодильнику. Открыв его, мужчина взялся за специально приделанную сбоку ручку, подтягивая искалеченное тело и забираясь в кресло. Он набрал в морозилке лёд, свернул салфетку и приложил к разбитым губам. Вернувшись к Джону, он глухо рассмеялся.  — Что, правда неприятна? - спросил он.  — Он не слабоумный. Он такой же, как ты, - отчеканил Джон.  — Что, он тоже инвалид? — Он тоже человек. Шерлок аутист. Он всё понимает, он умеет и писать и считать, и поумнее нас с тобой обоих будет. Он гений, и просто не такой, как все, поэтому его не понимают. Но ему на это наплевать! Я давно к нему приглядывался, и ни за что не стал бы насильно лезть к парню. Но так между нами получилось, что он откликнулся. И я не жалею!  — Опусти подробности, - махнул рукой Лестрейд.  Он отложил пропитанную водой и кровью салфетку на стол. — Не жалеешь? А чего тогда ходишь, как опущенный? — Потому что боялся его потерять.  — И как же его братец вас застукал? Только без подробностей!  — Ты удивишься, но Шерлок сам всё рассказал брату. И тогда тот выместил на мне злобу.  Лестрейд скорчил нечитаемое выражение лица.  — Надеюсь, ты усвоил урок, и всё на этом закончится. Зачем он тебе? Гениальный дебил или аутист, для меня разницы мало. Он не приспособлен к обычной жизни. И тебе нечего делать в его мире, поверь мне, Джон. Он мог привязаться к тебе и не понимая особо что творит, заняться с тобой сексом. Издревле в глухих женских монастырях всегда для разных силовых работ находился какой-нибудь местный юродивый парень, или глухонемой инвалид, сам понимаешь, зачем.  Но это неправильно. Предположим, у вас начались отношения, не представляю себе - как, но вы стали бы жить вместе. Через какое-то время тебе бы надоело утирать ему слюни, и что тогда? Ты здоровый мужик, без лишних заморочек. Тебе просто нужен секс. А ему - нянька. Оставь его в покое. Забудь.  Джон опустил голову и молчал. Видя это Лестрейд чертыхнулся и повысил тон: — Не смей мне говорить о чувствах, Джон, - предупредил он. — Их здесь быть не может, только инстинкты. Хорошенький, молодой, кудрявый - ты с ним позабавился, и хватит.  — Я прошу тебя, - произнёс Джон, — Прошу поговорить с Майкрофтом.  — О чём? - спросил Лестрейд, уже сожалея, что предпочёл виски чай.  — Расскажи ему, что я человек слова и больше его семью не потревожу. Я сам уеду. Пусть Шерлок останется в своём любимом и привычном городе. Дело во мне. Парень не успокоится. Поверь, он меня любит. Я должен уйти.  — Любит? - недоверчиво протянул Лестрейд. — Пусть меня ещё раз подорвёт на мине, чёртов ты извращенец, я этого всё равно не пойму. Но меня интересует другое. Ответь мне за себя: ты его любишь?  Джон потёр лоб и закрыл глаза. Он мучительно сморщил лицо.  — Не знаю, - ответил он честно. — Теперь не могу понять. Лестрейд неожиданно зло стукнул кулаком по столу.  — Вот пока чётко не будешь знать ответ на этот вопрос, катись из моего дома, ебливая ты сука! - рявкнул он. — И лучше тебе осесть дома, пока рожа не заживёт, - бросил он уже в прямую спину Джона Уотсона.