***
После придумывания основной архитектуры и начала постройки деревни остро встал вопрос: а кто править-то будет? Вполне логично, что Каге должен стать… Тут логика разделялась. Мадара считал, что на этом посту он просто переубивает всех идиотов — а критерии ума у него очень строгие — в том числе и всеми любимых идиотов, что может привести к внутренним распрям. Да и вообще, это он отказался от детской мечты. Править должен кто-то с твёрдыми принципами, как Хаши. Хаширама в свою очередь доказывал, что во главе деревни должен стоять именно Мадара — потому что у него хватит сил быть справедливым и беспристрастным. Да и Сенджу в какой-то момент может просто не хватить чуткости для тонкой душевной организации Учих. И вообще, Мадара как никто заслуживает стать символом и знаменем этого объединения… Наспорившись до хрипоты, они решили привлечь свежий взгляд в лице младших братьев. Изуна куда-то отлучился, а вот Тобирама сидел, уткнувшись в свиток и что-то скрупулёзно из него выписывая. — Изуну, — коротко ответил Сенджу, даже не дослушав их аргументы. — Ой, бля… — Мадара на мгновение стал похож на лохматую сову. Но затем подумал и проговорил: — А ведь идея. — Выдвигать на эту должность главу клана вообще нелогично, — пояснил Тобирама, откладывая свиток в сторону. — Даже если он будет максимально объективен, от подозрений в пристрастности не избавиться. Кого-то не из первой тройки или, если брать оба клана, шестёрки по силе — тоже не стоит. У Изуны Мангекё шаринган и репутация котика. Огорчать его бунтом против власти просто не захотят. Мадара поржал с «репутации котика», но задумался. Затем и вовсе перевёл взгляд на Хашираму. — Определённо, огорчать Изуну-чана не у каждого язык повернётся, — подтвердил тот. — А у кого повернётся, того загрызут… Но справится ли он с такой нервной работой?.. Мадара беспокоился, как бы его нежного младшего братика, который даже матом не всегда может вовремя послать, не заклевали злые старейшины. А если не заклюют, то он же потом руку себе сотрёт, отглаживая «котика» до адекватного состояния! Тобирама ухмыльнулся: — А страшный нервный Мадара-они на что? Или Хаширама-сама, нэ? — Или Тобирама-зануда, — показал ему язык старший Сенджу. — Значит, котик-Хокаге и мы за спиной для внушительности? — Именно. — Осталось только сообщить эту новость Изуне. И пережить это, — недовольно пробурчал Мадара. Тобирама посмотрел на него странно, мол, неужели втроём не отобьёмся от твоего брата?.. Изуна вернулся примерно минут через пятнадцать. — Главой деревни? Меня? — ахнул он, услышав новости. — Это же… О-о-о… Это будет круто! Его взгляд мечтательно затуманился, а затем он полез целоваться к Хашираме. — Изуну — в Каге, нас — в гарем, — успел вздохнуть Мадара, перед тем, как обрадованный братишка переключился на него. — Ну, главное, что мы все не против, — усмехнулся Хаширама. — С остальными разберёмся.***
Кагами Учиха-Сенджу глубоко вздохнул, прежде чем войти. Ему уже исполнилось тринадцать лет, а шаринган так до сих пор и не активировался. Он был ребёнком так называемого нового поколения, больше усилий прилагавшего к тренировкам, чем к реальным боям. Возможно, из-за этого, а возможно, из-за крови Сенджу его глаза до сих пор были… Не такими, как надо. В любом случае, сейчас он шёл на специальную консультацию по поводу активации. Некоторые из его друзей уже прошли её и покинули кабинет, сверкая красными глазами. Но все они отказывались говорить, что же происходило за крепкими деревянными дверями. — Проходи, Кагами, — раздался глубокий голос с хрипотцой из глубины тёмной комнаты. — Закрой дверь и подойди ко мне. Парень сглотнул, закрыл дверь. Он узнал голос. Мадара. Ходили слухи, что глава клана Учиха лично занимается инициацией, но официальных подтверждений не было. — Конечно, Мадара-сама! — опомнился Кагами. Чего ему бояться?.. Или всё-таки нужно? Говорят, шаринган активируется от боли. Возможно, неожиданное нападение? Ксо, как же темно! — Подойди, не бойся, — в хрипловатом голосе послышалась… Мягкость? Кагами пошёл на звук. Оказалось, Мадара сидел в кресле, освещённый слабым огоньком настольной лампы, а от входной двери этот свет загораживал удачно расположившийся шкаф. Он сидел расслабленно, полубоком, опираясь локтем на подлокотник, положив вторую руку на колено. Глаз, не занавешенный волосами, таинственно блестел в темноте. — Здравствуйте, Мадара-сама! — поздоровался парень, поклонившись. — Боишься? — уточнил он с улыбкой. — Немного, Мадара-сама! — Знаешь, что сейчас будет? — Никак нет, Мадара-сама! — Подойди. Кагами с сомнением посмотрел и всё-таки сделал крохотный шаг вперёд, остановившись буквально за сантиметр до чужого колена. Зачем так близко?.. Мадара неторопливо выпрямился, положил руки ему на плечи, рядом с шеей. Сидя, он оказался наравне, даже чуть ниже его самого, и это было… Странно? — Можно я тебя поцелую? — спросил Мадара без тени насмешки. Кагами широко распахнул глаза и чуть отшатнулся, но большие ладони без проблем удержали его на месте. Мадара-сама попросил… Что? — З-зачем? — вопрос больше походил на жалкий писк. — Не хочу, чтобы ты умер нецелованным. Сердце рухнуло куда-то в пятки. Смерть. Возможная, скорая. Кагами кивнул, не отдавая себе отчёта. А в самом деле, что ему ещё делать?.. Отказать? Мадаре-сама? Глава клана медленно провёл горячими руками по шее, выше, зарываясь в волосы на затылке и обхватывая руками голову… Горячее дыхание приблизилось, коснулось губ. Кагами зажмурился от волнения, не зная, что делать или не делать… Губ коснулась удивительная мягкость, вкусное дыхание, неуловимо отдающее ванилью… Мадара-сама и ваниль, о ками!.. Затем что-то влажное и тоже удивительно нежное коснулось губ, раздвигая их… Подросток чуть слышно пискнул, задрожал. Не от страха, нет. О близкой смерти больше думать не получалось. Получалось только о таком близком Мадаре-сама. О том, какие горячие у него губы. Какой умелый и ласковый язык. Кагами никогда раньше не целовался, и сравнивать ему было не с чем — но от этого поцелуя бросало в жар. Впору залиться краской по самую макушку, но… Мадара-сама… И смерть… Кагами широко распахнул зажмуренные глаза, втянул воздух — носом, чтобы не прерывать поцелуй. Мысли окончательно смешались в единый спутанный и неясный ком, оставив только эмоции. Очень яркие, обжигающие — наверное, такие, какими они и должны были быть у чистокровного Учихи. Колени у Кагами дрожали и подкашивались, поэтому поддержка рук Мадары оказалась очень к месту. Когда глава клана отстранился, юный Учиха невольно потянулся за ним следом. — Достаточно, Кагами, — мягко удержал его Мадара. — А? — недоумённо моргнул парень, переводя дыхание. В глаза будто песка насыпали, ко всему прочему. — Поздравляю с активацией шарингана, — мягко улыбнулся Мадара-сама. — Ой. Кагами моргнул, внезапно понимая, что видит в полутьме достаточно чётко. Пусть без красок, но предметы вполне видны. Парень залился краской, осознав, КАК именно он активировал семейное наследие! Неудивительно, что все молчали как рыбы! — Можешь идти, — проговорил глава клана. — С… Спасибо, Мадара-сама! — проговорил Кагами, поспешно поклонившись, и чуть дёрнулся, когда его склонённую голову ласково потрепали по волосам. Красный как рак Учиха поспешил выскочить наружу. Радовало, что он был последний в очереди и никто его не должен был увидеть… Но Кагами ошибся. За дверью стоял Тобирама-сама, правая рука Хокаге-сама и умнейший шиноби Конохи. — Поздравляю, — улыбнулся Сенджу, задержав взгляд на глазах Учихи. Кагами обожгло догадкой — знает! Он снова залился краской, не слишком внятно выдал благодарности и поспешил сбежать. Тобирама проводил его взглядом, хмыкнул. Изначально предполагалось использовать для активации додзюцу иллюзии — не так уж сложно смоделировать необходимую ситуацию с потерей кого-то близкого. Но тут как раз выяснилось, что активировать шаринган можно не только отрицательными эмоциями — один из Учиха умудрился сделать это, когда ему ответила взаимностью девушка, — и Тобирама первый же настоял на том, чтобы повозиться с альтернативными методами. Была у него теория, что активированное таким образом додзюцу будет менее пагубно влиять на владельца. Всё же «проклятие ненависти» было вовсе не досужими выдумками. После некоторых исследований Сенджу пришёл к выводу, что достаточно двух факторов — небезразличного человека и мощного всплеска эмоций, с этим человеком связанных. Ну а дальше в его выкладки сунул нос Изуна, поделился возможными вариантами с Мадарой, а тот зевнул и выдал: «Да поцеловать их, вот и всё». Идея простая, эффективная. Как и инстинкт самосохранения, половое влечение и желание быть нужными тоже были у всех. Сначала Изуна собирался заняться этим сам, но потом подумал и, не объясняя причин, спихнул эту должность на брата. И сработало ведь! Попадались, конечно, особо стойкие, на которых приходилось дополнительно накладывать гендзюцу, но большей части хватало и поцелуя. Как подозревал Тобирама — обычно первого. А уж целоваться Мадара умел, с этим не поспоришь. — Ты закончил на сегодня? — поинтересовался Сенджу, зажигая свет в комнате. — Как прошло? — М-м-м… Милый мальчик, — проговорил Мадара расслабленно. — Похож внутри на коричневую субстанцию с мягкими колючками. Дотон, Суйтон, склонность к скрытности и диверсионным работам, в большей степени одиночка, но в команде работать сможет. Да, это ещё один плюс этого метода. Не секрет, что при близком контакте даже не сенсор может ощутить оттенки чужой чакры, но у взрослого, сформированного человека в чакре не чувствовалось ничего нового, никаких сокровенных тайн она не выдаёт. Однако у ребёнка, который только-только сформировался, раскрылся… Можно узнать его склонности и желаемое направление роста. Тобирама коротко кивнул, внося несколько пометок в личное дело Кагами. — Иллюзии потребовались? — Один раз, — кивнул Учиха. — А одну вынесло ещё с вопроса. Чуть позже распишу подробности, если ты не против. Тобирама качнул головой, присел на подлокотник кресла. — Устал? — поинтересовался он, зарываясь пальцами в волосы Мадары. Его стараниями шевелюра Учихи порядком подрастеряла свою непокорную лохматость, хотя отдельные пряди всё равно топорщились. — Это чуть сложнее, чем драться, — усмехнулся Учиха, приобнимая его. — Надо настроиться на общую волну, прочувствовать, провести. Остановиться. А ведь дети останавливаться не хотят, да и я на той же волне… Тобирама не дал продолжить, накрыв губы поцелуем. Нет, он не ревновал — как сказал Изуна, «кому, как не Мадаре, на руки должен вылупиться свежеиспечённый полноценный Учиха». Но и спокойно реагировать на эту комнату, полумрак и хрипловатый голос не мог. Попытался наблюдать всего один раз — и поспешно сбежал Хирайшином, чтобы не вмешаться. Потому как удержаться было совершенно невозможно. Ещё бы подростки с бурлящими гормонами не тянулись за продолжением. Мадара с удовольствием ответил, отыгрываясь за сегодняшние «едва-едва», прижимая к себе и радуясь, что у него такая… Семья? Да, наверное. Он вполне отдавал себе отчёт, что будь на месте чудесных братиков-Сенджу кто-нибудь другой, он бы вполне мог заставить детей проходить кровавые испытания, только чтобы не делиться даже поцелуем. И он бы согласился, согласился — потому что это так привычно и общепринято. Но теперь складывалось совсем другое «привычно и общепринято», по которому детей оберегают как самое ценное, обучая, готовя и только потом выпуская на миссии — и поначалу совершенно не боевые. Когда вступление во взрослую жизнь знаменуется поцелуем, а не кровавыми битвами. Когда дома в самом деле безопасно — потому что внешнее кольцо заселено самыми сильными бойцами, и, обогнув дом, рискуешь угодить на чей-то полигон. Да и отграничивающая Коноху живая стена сама неплохо ловит нарушителей. Конечно, для управления ею нужен Мокутон — но Хаширама ныне не единственный, кто может управлять этой стихией. Слияние генов Учиха и Сенджу и в самом деле дало удивительные результаты — и один из этих детей умудрился при поцелуе вместо шарингана активировать Мокутон. Мадара почуял в его чакре что-то очень знакомое, дотронулся своей… И оказался спелёнут тоненькой цветущей лианой. Хаширама ржал как конь, но парня в личные ученики взял. А сейчас готовился первый экзамен на повышение ранга. Его планировалось провести в два этапа — на ранг чунина и на подтверждение ранга джонина. И пригласить на зрелищную часть высокопоставленных людей, вероятных заказчиков и просто тех, кто разнесёт слухи о мощи шиноби Конохи как можно дальше. Тобирама пакостно хихикал и предлагал наградить каждого новоиспечённого чунина поцелуем лично от Хокаге — вдруг ещё какие способности откроют. Изуна нехорошо поблёскивал глазами и молчал. Мадара подозревал, что отото просто планирует после утверждения этого решения спихнуть пост Хокаге на Тобираму и наслаждаться представлением. Впрочем, об этом он Сенджу предупреждать не собирался. Вдруг и правда что-нибудь пробудит?