Восставший из пепла

      Ничто не тревожит тишины в этом извечно беззвучном месте. Лишь лёгкое шарканье мягких башмаков по каменному полу и тихий шёпот молитв изредка щекочут слух. Большинство слуг этого храма, поначалу казалось ей немыми или отягощёнными обетом безмолвия, но все сомнения развеялись во время вечерней молитвы. Тогда слова на неизвестном ей языке лились со всех сторон, каждый из присутствующих молился Многоликому, и Арья тоже возносила ему свою молитву, правда не такую, как остальные. Девушка снова про себя приговаривала: сир Меррин, Дансен, Рафф-Красавчик, сир Илин, королева Серсея, Теон Грейджой и Фреи — все без остатка.       Ни один из прислужников храма или просящих не разговаривали на общем языке, только один знал его достаточно хорошо, чтобы задавать вопросы, а спрашивал он всегда только одно: «Кто ты?» И Арья словно заученную фразу каждый раз повторяла: «Никто». Но добрый человек лишь улыбался и проговаривал: «Врёшь». Конечно, она врала. Ведь она Арья из дома Старков — дочь лорда Эддарда Старка и леди Кейтилин из дома Талли. Но также она и мальчишка Арри, Голубёнок, чашница Нэн, Солинка и даже призрак Харренхолла. Всё это взаправду происходило, она действительно жила их жизнями, но в глубине души оставалась Арьей Старк, Арьей-Надоедой, Арьей-Лошадкой. Как-то странно отзывались в груди воспоминания прошлой жизни. Винтерфелл с его горячим источниками, кружащим над головой снегом, вечно тёплыми стенами и белым сердце-деревом. Арья любила это место больше всего — горячий пруд, белые хлопья снега, таявшие, едва коснувшись земли, высокие изумрудные страж-деревья и белое, как слоновья кость, чардрево. Его листья багрово-красные, будто кровь, а строгий лик смотрит сквозь глубину веков и вселяет необъяснимый трепет. Оно словно всё видит, слышит, знает и никогда не спит. Отец всегда проводил много времени, сидя под его разлогими ветвями и черпал вековую мудрость предков. Временами Арье казалось, что это дерево живое, будто дышит и при каждом порыве ветра говорит. Иногда ей даже удавалось разобрать некоторые слова, или это просто детское воображение рисовало все эти небылицы в голове. Возможно, отец тоже его слышал, внимая тихому шелесту кроваво-красных листьев.       Теперь от той жизни остались одни только воспоминания, осев где-то глубоко в недрах сознания. Их надо подавить, они делают девочку слабее, уязвимее, а она — волчица. Нет, не волчица, она — никто. У безликой тоже не должно быть воспоминаний, ей следует забыть прошлое, навсегда вычеркнув его из своей памяти.       Арья надеялась встретить здесь Якена Хгара, давшего ей тогда железную монетку и надежду на месть. Девушка думала, что Человек научит её быть безликой и убивать так же искусно, как и он. Но, нет. Человек тоже её обманул. В этом храме не оказалось никого кроме доброго старичка, — сначала показавшегося ей обглоданным трупом, — худой девочки с большущими глазами и десятка медленно снующих теней. Конечно, двери храма были открыты для всех желающих испить из тёмного пруда и навсегда отдать свою душу Многоликому Богу. Ещё был Рэй. Да, он не отходил от неё всё время путешествия, но как только путники добрались до Чёрно-Белого дома, как Арья заявила, что больше не нуждается в его защите и освобождает воина от всех его клятв. И он ушёл. Не сказав ни слова. Просто навсегда исчез, следуя её приказу. Он первый, кто отнёсся к ней со всей серьёзностью, не как к ребёнку, а как к равному себе. Этот факт должен был порадовать Арью, но почему-то даровал только смятение. Но и его она должна забыть, вычеркнуть из памяти всё прежнее, теперь она НИКТО.       Девочка-призрак жила вместе с Арьей в подвале, там же находилось ещё трое послушников, пара слуг и повариха Умма. Никто из них не проявлял к девушке никакого внимания, кроме кухарки. Но её непонятная болтовня только раздражала. Как-то вечером, добрый человек рассказал Арье о происхождении безликих и истории их веры. Поведал, как был вручён первый дар. Жрец знал, что девушка прибыла сюда из-за мести, и потому поспешил предложить ей уйти в другое место, куда она только пожелает. Но ей больше некуда идти, не было другой жизни, теперь её место здесь.       Первым делом добрый человек заставил Арью избавиться от всех своих пожитков, они мешали ей отпустить прошлое. И девушка почти с лёгкостью выбросила все свои вещи в реку, кроме одной — Иглы. Она даже подняла оружие в воздух и замахнулась, но бросить духу не хватило. Этот меч значил для неё всё, словно был частью её самой. Ветер легонько пошевелил короткие каштановые волосы, так же нежно трепал её когда-то Джон, называя своей маленькой сестричкой. Интересно, что с ним сейчас стало? Жив ли он, вспоминает ли о ней? Арья снова закусила губу и, оглядевшись по сторонам, побежала к высокой каменной стене, что у самой пристани. Она стоит тут много веков, и никто не смеет её тревожить — лучшего тайника не найти. Отыскав рыхло стоящий камень в кладке, Арья спрятала свой меч там, присыпав его сверху песком и мелкими камешками. Затем девушка вернула на место булыжник и, ещё раз оглянувшись, поспешила обратно в Чёрно-Белый дом.       Обучение началось незамедлительно. Каждый день Арья посвящала омовению усопших, помощи Умме на кухне и изучению браавосского. А по ночам она снова целиком проваливалась в волчье сны. Только ночью девушка не чувствовала себя одинокой, вокруг неё всегда была её стая. Она охотилась, загоняла дичь, чувствовала резкий вкус крови во рту, отрывала мощными челюстями, сочащиеся алой влагой, куски свежего мяса. По утру видения пропадали, но металлический привкус всё ещё оставался на языке.       Весь день подле неё находилась девочка-призрак, которая оказалась совсем не девочкой, а взрослой женщиной, добрый человек поведал, что такой её сделал яд. Арье тоже захотелось научиться хоть какому-то трюку безликих и добрый человек заверил, что обучиться их мастерству возможно, стоит только прилежно выполнять все задания. И она училась, внимательно следуя всем указаниям жрецов. Каждый день они с девочкой-женщиной играли в «верю — не верю» и с каждым днём у неё получалось всё лучше. Она училась владеть своим лицом и мимикой благодаря ежевечерним упражнениям перед старым мирийским зеркалом. Улыбка — словно слуга, должна являться только по зову своего господина.       Однажды жрец прислал за ней и велел готовиться покинуть храм на время. Теперь она отправиться помогать торговцу рыбой по имени Бруско, с одним условием — посещать Чёрно-Белый дом на три ночи новолуния и сообщать три новые вещи, которые она узнала. И Арья не перечила, она понимала, что это задание тоже часть её обучения. Тем же вечером она покинула обитель Многоликого и отправилась к гавани, что находилась ниже Затопленного Города. С завтрашнего дня она Кошка-Кет из Королевской Гавани.       Каждый её день начинался с раннего подъёма и поездки на маленьком баркасе к южному рыбному рынку. Там Бруско выбирал понравившейся ему товар и Кет, вместе с сыновьями торговца, грузила бочонки в лодку, чтобы позже развозить морепродукты на маленькой крытой водорослями тачке. Кет снова предстояло продавать свой товар в Мусорной Заводи — шумной, тесной и неизменно зловонной. Но со временем девушка привыкла к этим запахами, особенно к запаху рыбы, исходящим от всего вокруг и даже от неё самой. Потихоньку она изучала браавосский, правда акцент у неё всё ещё был не важным, но три слова у неё получались в совершенстве: устрицы, мидии, крабы. Эти слова словно по волшебству открывали ей доступ почти повсюду. Она поднималась на палубы разных кораблей, заходила во всевозможные заведения, ходила меж скоморохами, грузчиками, таможенниками, матросами, нищими и шлюхами. Кошка-Кет нравилась почти всем, каждый покупал у неё ракушки, рассказывая всякие истории, как правдивые, так и выдуманные. И она внимательно слушала, внимая каждому слову. Многие делились с ней свежими новостями и сплетнями, девушка, словно губка, впитывала в себя всю информацию — теперь это было её заданием. Каждые три ночи новолуния она снова становилась послушницей Чёрно-Белого храма, рассказывая доброму человеку разные полезные и не очень вещи. Девушка снова принималась за обычную ей работу: омывала усопших, считала их монеты и помогала Умме на кухне.       И этот день сулил стать таким же, как и предыдущие. Она снова проснулась ещё до рассвета, но на этот раз вставать не спешила. Под одеялом с Талеей и Бреей ей было очень тепло и уютно, даже через чур тепло, как ей показалось. Кет открыла глаза и прикоснулась к шее Талеи — девочка вся горела. Кет поднялась и растолкала мирно спящею Брею, которая имела привычку вставать позже всех, при этом сдабривая каждое движение отборными ругательствами. Наконец, она нехотя поднялась и принесла какое-то зелье из каморы. Добавив в него тёплого молока, девушки заставили Талею выпить всё содержимое кубка. Задерживаться больше нельзя, Бруско не терпит никаких промедлений, даже если речь идёт о его собственной дочери.       Когда девушки спустились вниз, Бруско с сыновьями уже ждали их в лодке. Брея сообщила отцу, о том что Талеи нездоровится, но старый торговец воспринял эту новость очень спокойно и лишь приказал поторопиться, иначе они сегодня уйдут в убыток. Вот уже все сидели в маленькой лодке, бегущей по узким каналам к знакомому месту. Покончив со всеми делами на рыбном рынке, Бруско велел Кет заменить болеющую Талею, предлагая свой товар у Лунного Пруда и Острова Богов. Девушка сразу же согласилась, ведь она была только рада исследовать новую для неё территорию. Нагрузив на свою тачку вдвое больше обычного, она первым делом отправилась на Остров Богов. Это место ей было хорошо знакомо — именно здесь их с Рэем высадил Орко Терис. Нет, не её, это было с другой девочкой.       Кет проходила между привычных ей храмов и совсем диковинных строений неизменно зазывая: — Устрицы, мидии, крабы! — Здесь торговля шла очень резво, множество монахов и просящих подходили и один за другим разбирали свежих устриц и крабов. Кто-то поведал ей, что в Красном храме при неизвестных обстоятельствах недавно скончался главный жрец. Это будет первой вещью, которую она расскажет доброму человеку в следующую безлунную ночь. Девушка старалась подолгу не задерживаться, ведь ей предстояло обойти ещё два места. Распродав чуть больше трети своего товара, Кошка-Кет отправилась к Лунному Пруду. Длинный узкий мост вёл к этому небольшому островку, раньше девушка тут никогда не бывала. Ветхое дерево жалобно скрипело под тяжестью телеги, прогибаясь под каждым шагом, но иного пути попасть на этот островок не было — со всех сторон его окружал канал. Этот старый мост единственный путь. Быстро преодолев преграду, Кэт ступила на твёрдую сухую землю и сразу была очарована здешней красотой. По краям острова рос густой невысокий подлесок, а землю, будто тёплый ковёр, укрывала высокая тонкая трава. Но, несмотря на свою красоту, это место имело плохую репутацию среди местных. Здесь любили ошиваться наёмные убийцы, воришки, попрошайки, контрабандисты и разного рода сброд. Кет совсем не пугало подобное общество, наоборот, даже немного привлекал здешний колорит. В случае чего, в её рукаве припрятан острый кинжал, который девушка научилась извлекать быстро и незаметно. Торговка направилась к более оживлённому месту, где уже собралось достаточное количество голодных зевак.       Лунный Пруд. Скорее всего, это место называлось так из-за большого круглого озера, которое находилось прямо посередине островка. Оно было настолько мелким, что невооружённым глазом виднелось его дно, усеянное большими тёмными булыжниками. Когда небо затягивает тучами и поверхность пруда серебрится, наверное, оно и вправду похоже на луну. Или же ночью луна купается в тёмной глади его вод. Можно было придумать десятки разных историй, и каждая из них казалась бы правдой, главное правильно её рассказать. Кет решила, что нужно обязательно поведать об этом женщине-призраку, когда они будут играть в «верю — не верю».       На северном краю тоже имелся свой рынок, на котором продавали цветы, пряности и разного рода хлам. Здесь пахло специями, мёдом и старьём. — Устрицы, мидии, крабы! — улыбчиво зазывала девушка. Пара брави подошли к ней за свежими ракушками. Они всегда удивляли Кет своим внешним видом — пёстрые, яркие, все в перьях и украшениях, но неизменно ловкие и коварные. Девушка поспешила пройти дальше, чтобы увидеть и услышать как можно больше нового. Толкая тяжёлую тачку впереди себя, Кет на мгновение замерла. Среди толпы людей, она вдруг заметила знакомый силуэт — он стоял спиной к ней, его серебристые волосы водопадом ниспадали на тёмный шерстяной плащ. Не может быть. Он не может находиться здесь, он должен был уехать! Возможно, это просто кто-то похожий на него. Мужчина, не оборачиваясь, натянул широкий капюшон и, развернувшись, зашагал вдоль по рынку. Кет повернула лицо в противоположную сторону и опустила глаза. Усилием воли девушка пыталась подавить внезапно нахлынувшие воспоминания, но лишь до боли прикусила губу. Она не может пойти за ним, ведь это другая девочка путешествовала с этим человеком, а Кошку-Кет за ненадобностью здесь высадил капитан, после смерти отца. Решив, что это будет второй вещью, которую она расскажет доброму человеку, Кет бросилась за скрывшимся силуэтом, оставив свою тачку посреди рынка. Она всего одним глазком посмотрит, куда он направляется и сразу же вернётся.       Беззвучно следуя за ним по чреде узких улиц и длинных мостов, девушка добралась до самого Заброшенного Острова, что находился на юг от Острова Богов. Здесь давно никто не обитал, полуразрушенные дома стояли, наклонившись, будто вот-вот развалятся. Это место больше напоминало ей мрачный Харренхолл с его разрушенными пустующими башнями. Хотя, она не может этого помнить, Кет никогда не была в Речных землях.       Тихая, словно тень, — пронёсся чей-то голос в голове. И вправду она кралась, словно хищник в ночи — тихо и незаметно. Наконец, силуэт остановился около одного высокого дома и скрылся за арочным проёмом. Кет выждала минуту и шмыгнула следом. Внутри было темно и сыро, девушка старалась красться как можно тише, но мелкие камешки на полу шуршали при каждом её шаге. Внизу никого не оказалось, поэтому Кет стала тихо взбираться по деревянной лестнице. Её движения были мягкими и медленными, чтобы старое дерево не выдало своим скрипом крадущуюся тень. В самом верху забрезжил свет, Кет остановилась и стала прислушиваться.       — Хватить скрываться в темноте, поднимайся сюда, — властно прозвучал чей-то голос.       Кет замерла. Неужели он её услышал?! Заметил?! Она повернула голову и думала немедленно убежать, но мужчина снова произнёс:       — Выходи сюда, я тебя не обижу. Но если попытаешься бежать — знай, мой кинжал быстрее. Так что? — выжидающе спросил он.       Кет прикусила губу, другого выхода не было, она стала медленно подниматься по ступенькам. Яркий свет множества свечей ослепил девушку на мгновение, она поморщилась, но всё же сфокусировалась на тёмном высоком силуэте. Это был он. Она давно это поняла, просто не решалась признаться себе. Рэй изменился со дня их последней встречи. Синяя краска вовсе вымылась с его волос, теперь они сверкали серебристо-белым, будто отполированное серебро. Они заметно отросли и удачно прикрывали рубец на щеке и голове. Глаза его тоже изменились, с тёмно-синих они вдруг стали выразительно фиолетовыми. Вот уж воистину Таргариен.       — Я почувствовал рыбный запах, сразу как покинул рынок в Лунном Пруду.       Этого она не просчитала. Кет настолько свыклась с этим запахом, что и вовсе его не замечала.       — Зачем ты за мной следила, Арья? — резко спросил мужчина.       — Я.. Хотела… — девушка вдруг замолчала, судорожно перебирая ответы в голове. — Нет, это больше не моё имя. Меня зовут Кошка-Кет.       — Правда? Что ж, Кошка-Кет, зачем ты меня преследовала?       — Хотела посмотреть ты ли это в самом деле. Я думала, что ты уехал.       — И как, убедилась? — тихо сказал воин и подошёл ближе.       Кет снова закусила губу. Опять его присутствие дарует только тревогу и смятение. Рэй сделал ещё пару шагов и оказался прямо подле неё. Он поднял руку и коснулся её щеки:       — Арья…       Сердце пропустило удар, а потом заколотилось в бешеном темпе. Кет и вправду, будто кошка, мигом увернулась и стремглав побежала вниз. Она бежала сквозь тёмную пелену ночи, а в голове снова и снова звучал его голос. Она мигом добралась Затопленного города, а там и своего временного дома. Ох, и влетит ей за оставленную телегу с морепродуктами, но это будет завтра, а сегодня она снова Арья Старк.