Восставший из пепла

      Горячая кровь ручейками стекает по ладони, глухо разбиваясь о пыльный пол. Кап-кап, кап-кап. Во рту тоже её металлический привкус; она стекает по щеке, подбородку, слепляет пальцы и наконец застывает, превращаясь в тёмно-бордовую корочку. Воин неспешно продевает тонкую льняную нить в изогнутую иглу. Наспех разведённый костёр служит единственным источником света, ведь солнце уже давно зашло за горизонт, поступаясь своим местом на небосводе величественной луне.       Если ему повезёт — заражения нет, и он сможет встретить рассвет завтрашнего дня. Благо, что клинки тех ребят не были смазаны каким-то ядом, иначе он давно уже издох бы. Мужчина не впервые попадал в подобную передрягу, кайвасса — весьма опасное занятие.       *Он научился этой заморской игре ещё в детстве у одного странствующего фокусника. Мальчишкой, он однажды увидел его в Блошином Конце и сразу был привлечён зычным голосом и необычной внешностью странника. Кудрявые колтуны длинных рыжих волос обрамляли пухлое гладковыбритое лицо; глаза его были зелёными, словно трава на лугу, а длинный нос походил на изогнутый красный крючок. Три золотых зуба сверкали в широкой добродушной улыбке, а многочисленные подбородки и огромный живот сотрясались от громоподобных раскатов его смеха. Старый жёлтый балахон, порядочно вылинявший на солнце, обматывал его необъятное тело многочисленными складками, именно поэтому старик походил на огромную жёлтую гусень. А дополнением к этому образу служила тончайшей работы серебряная арфа, которая своим изящным видом совсем не сочеталась с внешностью оборванца-путешественника. В Красный Замок такие бродяги не заявлялись, ибо были наслышаны о дурном нрава его отца.       И хоть юному принцу не полагалось забредать в грязные городские трущобы, он пренебрегал этими правилами и нормами, ведь только там кипела настоящая жизнь. Только в таких местах можно было увидеть истинную жизнь людей: их горести и простые радости. А старая одежда и потрёпанный плащ с капюшоном помогали ему оставаться неузнанным. И вот однажды он наткнулся на этого дивного фокусника и сразу был поражён ловкостью его рук и быстротой движений. Старика звали Икар, он был родом из далёкого Лората и часто рассказывал о своём доме всем желающим. Вскоре Рейгар подружился со старым путешественником, и каждый вечер приходил послушать чарующие звуки арфы или, открыв рот, насладиться невероятными рассказами о дальних странах и сказочных животных. Тогда же он с увлечением открыл для себя диковинную заморскую игру — кайвассу. Юному принцу так и не удалось обыграть хитрого и проворного старика.       Но в один день Икар бесследно исчез, будто никогда и не был здесь. Единственное что он оставил по себе — это серебряная арфа, со струнами того же благородного металла.       В то утро к юному принцу подошёл тощий человек в длинном обшарпанном плаще. Из-под своего одеяния, он медленно достал большой серый мешок, и протянул свою тощую кисть прямо к мальчику. Тихим, но строгим голосом незнакомец велел ни за что не открывать здесь этот мешок, никто больше не должен увидеть его содержимое. Рейгар стоял и вглядывался в мертвенно-бледное измождённое лицо, оно казалось ему таким таинственным и пугающе-странным, что юного принца немного покоробило. Но взяв себя в руки, он уверенно кивнул и послушно принял протянутый ему мешок, спрятав его под свой балахонистый плащ, мальчик со всех ног помчался обратно в замок. Убедившись, что вокруг никого больше нет, юноша быстро развязал нехитрый узел и заглянул внутрь мешка. Начищенное добела серебро ярко сверкало, отражая красные лучи заходящего солнца, — там на самом дне лежала та самая серебряная арфа.*       Сейчас он очень часто вспоминал старика Икара и его рассказы о таинственном Браавосе. Детский ум рисовал сказочные картинки пёстрого и волшебного города, но сейчас он, скорее всего, назвал бы эту дыру «городом тысячи шлюх».       Именно Икар привил ему любовь к валирийскому и кайвассе. К слову, последнее пригодилось ему даже больше, чем знание языка. Это был один из немногочисленных способов заработать не замаранные в чужой крови деньги. К сожалению, немногие так легко расстаются со своими кровно заработанными монетами, поэтому порой возникают некие коллизии. Вот и сегодня пара задиристых брави после проигрыша обвинила Рэя в мошенничестве, накинувшись на него с кинжалами и проклятиями. Но эти зелёные юнцы дорого поплатились за свой дикий нрав. Пыл одного был остужён в строках местной канализации, а вот второму повезло гораздо меньше: он стал на целую голову короче. Напоследок эти два мерзавца успели немного пустить кровь и ему. Пара пустяковых ран на щеке и боку и один сильный порез на руке, ниже локтя.       Мужчина шумно втянул прохладный ночной воздух и принялся зашивать своё ранение. Кап-кап, кап-кап, снова алые струйки, словно маленькие змейки, опутывали руку. Рэй поморщился и в который раз проклял этот ненавистный ему город.       Каждый его день в тесной полуразрушенной башне проходил в ожидании. Он просыпался с восходом солнца и ждал. Ждал, пока что-то произойдёт, что-то изменится. Собственная жизнь была ему больше не подвластна, с того самого момента в пещере братства. Именно Арья подарила ему утраченный смысл и стала его стимулом, но чтобы понять это, ему пришлось потерять её. В тот миг все краски мира стёрлись, всё потеряло свой прежний вкус.       С появлением этой девочки, Рэй будто оживал и обретал утраченную веру. Но теперь всё кончено — его прогнали, словно старого плешивого пса, который уже ни на что не годится. И он ушёл, поджав хвост, без лишних оправданий, — просто навсегда убрался из её жизни, как она и просила. Опять судьба лишила его всего, будто в насмешку: сначала поманив, дав надежду, а потом выбросила догнивать остаток своей никчёмной жизни. И он должен был уехать в тот же день или умереть на худой конец, но бросить Арью Рэй не мог, не хотел. Всё было так запутанно, так неясно. Чувство смятения не покидало его ни на мгновение, а затуманенный рассудок не мог дать ответ на самый главный вопрос: «Кто я?» Он уже не мог стать прежним наёмником-скитальцем Рэем, но и принцем Рейгаром тоже быть не смел. Он словно застрял, разрываясь между призрачной надеждой на будущее и непомерным грузом прошлого.       Принц-изгнанник, давно погребённый у вод могучего Трезубца. Беспричинно выживший после ужасных ранений, не тронут огнём, не умерший в агонии. Полгода монахи Тихого острова выхаживали и лечили его раны, хотя полностью восстановиться он так и не смог. Какая-то часть его бесследно ушла, оставив по себе всепоглощающую дыру и привкус горечи во рту. Все, кого он знал, любил, кто был ему дорог забрал в свои объятия Неведомый. Рэй пытался забыть, подавить воспоминания, снедающие его изнутри, но еженощные кошмары и собственное отражение никогда не позволят предать их забвению.       Даже месть не согревала душу. Да, он желал мучительной кончины многим, но вряд ли это что-то изменит или принесёт желанный покой. Снова прольются реки крови и слёз, но заветного облегчения это не принесет, ни ему, ни кому бы это ни было ещё. Собственная жизнь мало интересовала его, но Рэй был готов убить любого, кто прикоснётся к Арье или попытается причинить ей боль.       Она стала значить слишком много. Всё чаще мужчина замечал её глаза в лицах проходящих мимо людей или слышал знакомый голос, доносящийся сквозь толпу. Даже с приходом темноты, когда ночной сумрак дарует освежающую прохладу, он не мог обрести желанный покой. В те недолгие часы беспокойного рваного сна, являлся вожделенный силуэт девичьего тела, такой манящий и в то же время недосягаемый. Больше всего на свете ему хотелось заполучить её, заставить извиваться под собой и выкрикивать его имя, но это даже звучало грязно. До чего же он опустился, раз желает близости с этой девочкой — почти что ребёнком. Что же с ним стало, почему собственное тело упрямо не желает подчиняться голосу разума?       Всё должно было произойти по-другому, но почему-то события сложились самым худшим образом. Когда-то ему пророчили великое будущее, называли возрождённым Азором Ахай, возлагали на него надежды. Тогда он повёл себя словно зелёный мальчишка, а за его безрассудство поплатились жизнями десятки, сотни и даже тысячи. Странно, но сейчас он почти не чувствует той боли или обиды, словно с тех пор прошли века, сменились поколения. Иногда Рэю казалось, что это вовсе не с ним происходило, будто на его месте был другой человек, а он просто наблюдал за всем со стороны.       Но теперь это неважно, для него всё кончилось. Невыносимая усталость наполняла голову, она медленно разливалась по всем мышцам, по каждому суставу. Эти терзания обладали разрушительной силой, отравляя каждую минуту его существования. Его уже тошнило от самого себя и надоедливого круговорота мыслей. Как же он устал держать в своих руках только пепел воспоминаний, не имея даже малейшей надежды на будущее. Без этой северной девочки всё теряло вкус и смысл.       Дороги, ведущие двоих разных людей переплелись, потому что их судьбы повторяли друг друга. Они оба потеряли свой дом, семью, любимых; оба пытались забыть и убежать, даже от самих себя. Именно поэтому она ступила на порог Чёрно-Белого храма — в надежде стать подобной им. Желая связать свою жизнь со службой Многоликому, Арья подвергалась опасности, о которой и сама не подозревала. Безликие, будто мираж в пустыне — обманчивы и коварны. Они могут подарить надежду, а взамен попросят лишь самую малость — твою жизнь. Их ремесло — ложь, их единственный бог — смерть.       Арья, как и он сам, отреклась от собственного имени. Кошка-Кет — так она назвалась, впервые появившись здесь. Той ночью её лицо показалось ему столь растерянным, будто юная Старк сама запуталась в паутине собственных иллюзий. Зачем она следила за ним? Что пыталась узнать? Это оставалось ещё одной загадкой для мужчины, очередным воспоминанием, которое неизменно будет изводить и терзать его.       Чья-то рука мигом отдёрнула его голову, властно удерживая за волосы. В тот же миг, холодная сталь кинжала коснулась незащищённого горла. Он был застигнут врасплох, но мозг уже рисовал план последующих действий: в пределах его досягаемости находился костёр и раскалённая оловянная миска с похлёбкой. Рэй расслабился, чтобы в следующий момент в один рывок добраться до цели и плеснуть кипящую жидкость в лицо ублюдку, но хватка нападавшего ослабла. Острый кинжал легко скользнул по шее, оставив по себе тонкую красную линию из которой еле проступали алые капельки.       — В этот раз ты не заметил моего присутствия, — полным высокомерия голосом, проговорил кто-то за его спиной. В этот миг мужчина понял, кому он принадлежит. Он резко повернулся и увидел Арью, смотревшею на него, будто свысока: гордо и слегка нагловато. В своих руках она мастерски вертела небольшим клинком, играя с острой сталью ловкими пальцами.       — Ты совсем рехнулась?! — не выдержал Рэй. — Я чуть не убил тебя только что!       — Ты меня? — в её голосе всё ещё звучало высокомерие. — Помнится, это я застала тебя безоружным и приставила кинжал к твоему горлу.       Недоумение всё ещё не покидало его голову. Она здесь, снова! Но зачем? Даже первый её визит сюда казался Рэю непостижимой загадкой, но он объяснял это лишь любопытством и не более. А сейчас маленькая волчица явилась сюда во второй раз, полна высокомерия и уверенности. В голове мужчины рисовался только один возможный ответ: она здесь, чтобы выполнить задание своего учителя — убить его. Но Арья почему-то медлила, желая подольше поиграть со своей жертвой. Что ж, если таково её решение, он сопротивляться не станет, ведь его жизнь давно принадлежит ей.       — Зачем ты медлишь? Сделай, что задумала и покончим с этим, — холодным голосом сказал Рэй.       — И что именно, по-твоему, я должна сделать? — недоумевающе спросила девушка.       Зачем только она разыгрывает этот спектакль? Неужели это приносить ей удовольствие?       — Убить меня. Именно за этим тебя подослали Безликие, ты же теперь служишь им.       — Так вот ты о чём. Я ушла из Чёрно-Белого храма, — она чуть помедлила, — я не хочу больше им служить.       Услышанное, повергло мужчину в цепенящее непонимание.       — Но как же обучение? Кошка-Кет и всё остальное?       — Теперь это для меня в прошлом, — Арья спрятала свой кинжал в халяву сапога и присела у очага. — Кошка-Кет не может отомстить за смерть своего отца и брата, ведь её отцом был простой матрос на лисенийском судне, который скончался от лихорадки, а братьев у неё вовсе не было, — девушка уставилась немигающим взглядом в мерцающие огоньки костра. — Безликая не может вернуть себе дом, ведь его у неё никогда и не было.       На минуту воцарилось молчание, каждый из них думал о чём-то своём, но вдруг Арья резко встала и громким голосом заговорила:       — Я была частым гостем в тавернах и на палубах всевозможных суден и на каждом из них слышала одну и ту же историю. Рассказ о девушке, которая захватывает целые города, дарует рабам свободу и воздаёт каждому по справедливости. За ней следует народ, освобождённые зовут её матерью, а певцы слагают песни, возвеличивающие её сказочную красоту. Но истинной матерью она является только для троих детей: своих драконов. Её имя Дейнерис Таргариен и она твоя сестра, — на этом девушка умолкла и прикусила губу, будто ожидая его реакции.       Тысячи мыслей вдруг вихрем пронеслись в его голове. Рэй тоже слышал истории о Драконьей Королеве, но зачем Арья рассказывает ему это сейчас?       — К чему этот разговор? — со злобой в голосе спросил мужчина.       — Разве ты не понимаешь?! Мы должны отыскать её — Матерь драконов. Она славится своей честностью и справедливостью, к тому же у неё есть армия, а значит, она сможет помочь мне… Нам. Ты ведь тоже от крови дракона, ты не можешь вот так просто сдаться! — её голос обрёл былую уверенность.       — Оглянись вокруг — я уже давно сдался.       — Нет! Нельзя! Ты настоящий король, а не эти златогривые отпрыски, разве ты не понимаешь?!       — Король? — передразнивающе повторил мужчина. — Король умер много лет назад, а я всего лишь никто. Не так давно ты тоже стремилась стать Безликий. Мы оба лишь тени прошлых себя.       — Нет! Я больше не никто. Я Арья из дома Старков. Да, поначалу я тоже пыталась забыть себя, забыть руки матери, лицо отца, смех братьев… Я даже пыталась не спать, чтобы больше не видеть волчьих снов, но не теперь. Я Арья Старк из Винтерфелла, и я собираюсь вернуть себе свой дом.       Рэй неподвижно стоял, всматриваясь в исполненное решимости лицо. Это уже не был тот своенравный, но безрассудный ребёнок, теперь перед ним стоял весь холод и вся мощь Севера, — перед ним стояла истинная Старк.       — Это всё равно не даёт ответа на вопрос, зачем ты здесь? — ледяным голосом спросил мужчина.       Арья отвела взгляд в пустоту, на секунду Рэю даже показалось, что она готова сейчас же сорваться с места и убежать, куда глаза глядят, но волчица осталась стоять на месте.       — Ты мне нужен, — она чуть помедлила и снова закусила губу, — прошу.       Рэй окинул её нахмуренным взглядом. Что же она имеет ввиду? Он стал обходить её, ступая мягко и бесшумно, словно хищник, не спуская глаз с взволнованного лица. Она медленно поворачивалась вокруг своей оси, чтобы не терять его из виду. Всё её тело было наряжено до предела, девушка слишком нервничала, чтобы позволить мужчине оказаться у неё за спиной. Сделав пару кругов, воин наконец остановился прямо перед ней. Рука приблизилась к её подбородку и легонько потянула его на себя. Нижняя губа сочилась кровью, большим пальцем Рэй подобрал стекающую алую каплю. Этот манёвр совсем сбил Арью с толку, теперь её грудь вздымалась ещё чаще. Мужчина не мог не заметить, что она внушительно налилась с момента их последней встречи. Сама волчица тоже изменилась: её глаза стали выразительнее, скулы острее, а сама она выше ростом. Сходство с Лианной почти пропало, но сейчас перед ним стояла девушка, ничем не уступавшая ей красотой. Этот момент хотелось запомнить, навсегда запечатлев её образ в своей памяти.       Девушка подняла ладонь и коснулась его щеки, будто изучая все неровности исполосованного шрамами мужского лица. Её пальцы были тёплыми и слегка шершавыми, от такой нехитрой ласки его сердцебиение тоже сбилось. Второй рукой Рэй притянул её тело к себе, и девушка уперлась ладонями ему в грудь. Она стала ёрзать и вырываться, но стальная хватка крепких мужских рук не ослабла. Он снова поддел её подбородок, заставив взглянуть себе в лицо, и тогда Арья, будто каменное изваяние, застыла на месте. Ещё мгновение и их губы соприкоснулись, жар прокатился по всему телу мужчины, наливаясь тяжестью в паху. Её движения были такими неуверенными, а поцелуй столь неумелым, но для Рэя он оказался слаще любого лакомства и пьяняще самого крепкого вина. Вдруг рот наполнил резкий металлический привкус — Арья до крови прокусила его губу. Девушка отпрянула, задыхаясь от смеха, а Рэй лишь поморщился от внезапной боли. Он тоже улыбнулся всей нелепости этой ситуации, его хватка ослабла, но волчица осталась на месте. Её зрачки расширились, а дыхание заметно сбилось.       Пламя разгорелось в груди воина, и он снова прильнул к её манящим губам. В этот раз Арья вела себя намного смелее и даже позволила себе изучить языком грубый мужской рот. Рэй приоткрыл веко, чтобы посмотреть на её реакцию, и увиденное его очень порадовало. Её брови были сведены, глаза зажмурены и девушке по всей вероятности нравилось происходящее. Это зрелище ещё больше распалило его желание, и мужчина впился в неё жадным поцелуем. Его язык мгновенно проник в небольшой ротик, сплетая их поцелуй ещё крепче. Лёгкая ткань её плаща мягко упала на пол, далее одну за другой он расстёгивал пуговицы стёганого дублета. Рэй прервал ласку и отстранился, чтобы сполна насладиться видом молодого девичьего тела.       Сквозь неплотную льняную рубашку отчётливо виднелись острые, словно копья, соски. Волна жара снова прокатилась по всему телу, и он перевёл взгляд на её лицо. Уголки рта приподняты в лёгкой ухмылке, а серые глаза хищно блестят, отражая яркое пламя костра. Девушка в который раз прикусывала губу, но в этом ранее невинном жесте, он увидел кое-что новое — желание. А сбитое дыхание и румянец были тому только подтверждением.       Он снова обжигающе близко приник к её губам, но лишь краешком прошёлся по ним, переводя нежный поцелуй на белую шею. Длинные пальцы мигом справились с нехитрой шнуровкой рубашки и та, с лёгким шорохом, слетела с острых плеч. Рэй снова отстранился, чтобы, наконец, насладиться предметом своих ночных грёз. Она инстинктивно, будто стыдясь его похотливого взгляда, прикрыла грудь, но мужчина развёл в стороны тонкие запястья.       — Тебе нечего стесняться. Но если тебе неприятно, я могу прекратить.       — Нет! — громче, чем намеревалась, крикнула Арья, а потом тише добавила, — Не останавливайся.       Рэй улыбнулся решительности маленькой волчицы, и снова припал к уже порядочно припухшим губам. Одним резким движением он поднял девушку в воздух, словно невесомую, и почти нежно уложил на колючий ворох шкур, который служил ему постелью. Он сминал белую, гладкую кожу безудержными ласками, оставляя небольшие синяки. Его ладонь остановилась на затвердевшем бугорке, поглаживая его пальцами. Девушка беспомощно захныкала и закатила глаза. Мужчина прокладывал дорожку из поцелуев прямо к маняще вздымающейся груди. Он немедленно погрузил один сосок во влагу своего рта, нежно теребя его языком. Арья протяжно застонала и выгнулась дугой, прижимая их тела ещё крепче.       Но Рэй не прекратил свою сладкую пытку и ещё настойчивее засасывал и покусывал острые розовые бутоны. Быстрыми движениями он умело расправился с завязками её бридж и в один рывок стянул их вниз. Он привстал на колени, чтобы его взгляд мог скользить по молодому разгорячённому телу, исследуя каждую выпуклость и ложбинку. Арья как-то по-особому хищно улыбнулась и поднялась за ним, обвивая руками его шею и притягивая к себе. Её коготки плотно врезались в кожу спины, за что Рэй в свою очередь отплачивал лёгкими покусываниями нежной тонкой кожи.       Он продолжал играть с ней, хотя сам был почти на пределе. Невыносимая тяжесть в паху мешала сосредоточиться и думать о чём-то ещё кроме извивающегося девичьего тела под ним. Шерстяные бриджи стали малы, налитое орудие заметно упиралось в толстую ткань. Но мужчина старался не спешить, он хотел, чтобы сегодняшняя ночь принесла наслаждение им обоим, а для этого стоило подготовить молодое неопытное тело.       Вдруг Арья, играючи, перевернула его на спину, а сама взобралась сверху, будто наездница на жеребца. Их тела прижались ещё ближе и Рэй сдавлено простонал. Теперь он не мог больше сдерживаться, быстрым движением он снова подмял Арью под себя, неистово впиваясь губами в её тело. Одним мощным рывком он разорвал шнуровку своих бридж и освободил давно налитый член наружу. Но опять сдержался, чтобы не войти в неё немедленно. Его рука потянулась к самому сокровенному месту, и мужчина почувствовал насколько она влажная. Воин протяжно зарычал и погрузил в неё один палец. Арья всхлипнула и тут же поддалась вперёд, показывая, что желает большего. Рэй улыбнулся такому напору и медленно ввёл второй палец, осторожно, но настойчиво, двигаясь внутри неё. Арья громко застонала и выгнулась, словно кошка. Девушка сама двигалась бедрами навстречу его пальцам, заставляя погрузиться их ещё глубже.       Через мгновение Рэй остановился и покинул истекающее соками лоно, за что был одарён взглядом полным возмущения и непонимания. Арья нахмурилась, продолжая недовольно ёрзать под ним. Потом её взгляд остановился в области мужского паха, и серые глаза заметно округлились. Рэй выжидал, безмолвно предвкушая её согласие. Девушка чуть заметно кивнула и прикусила припухшую губу. Её рука скользнула вниз, а тёплые пальчики стали поглаживать выпирающие венки мужского достоинства, любопытно проводя по чувствительному месту мягкими подушечками. Это было последней каплей, Рэй простонал и упёрся набухшим членом в узкое лоно. Толстый и твёрдый, как сталь, он прижался к этим мягким нежным складочкам. Девушка сдавлено простонала, и неестественно выгнулась в спине. Нежно, но безжалостно, он пробился сквозь девственный барьер, покрывая обнажённую шею обжигающими, жадными поцелуями. Резким толчком он полностью вошёл в неё, заставив громко закричать. Он проталкивался внутрь неё, чувствуя, как его накрывает волной облегчения, его горячее дыхание со свистом вырывалось наружу, вперемешку с животным рыком.       Ей было непривычно больно, и от этого Арья в кровь царапала его плечи. Рэй остановился, давая девушке привыкнуть к новым ощущениям. Он осыпал поцелуями её шею и плечи, нежно лаская языком твёрдую грудь. Гримаса боли потихоньку спадала с её лица, поступаясь местом вновь нахлынувшему возбуждению. Рэй больше не мог терпеть, он не спеша отодвинулся и с новым толчком вошёл в неё полностью. Девушка закричала ещё громче и вонзила ногти в самую плоть. Боль мешалась с головокружительным наслаждением, даруя им смешанную бурю небывалых эмоций. Такая узкая и влажная, она доводила мужчину до безумия, он терял контроль и поддавался животному порыву.       Его движения ускорились, заставляя Арью стонать и извиваться под звериным напором. С каждым движением её тело всё больше поддавались, она выгибалась, позволяя мужчине поглубже погрузиться в неё и двигалась навстречу его толчкам, сокращая дистанцию. Он возжелал эту северную волчицу с первого дня их встречи, она терзала его рассудок, став постоянной гостью сладких ночных кошмаров. Навязчивая истома вновь и вновь терзала его тело при виде манящего силуэта и бездонного омута серых глаз. Их тела сплелись в сладкой агонии и будто стали одним целым. Это было словно их диалогом без слов — признанием, прощением и клятвой.       Он двигался и чувствовал каждое сокращение её мышц, каждый рывок тела и каждый тяжёлый вздох. Вдруг волчица всем телом напряглась и обвила его ногами, неистово сотрясаясь. Белая кожа покрылась мурашками, а рот открылся, жадно и томно выдыхая жаркий воздух. Её глаза округлились, а тело затряслось от внезапно нахлынувшего наслаждения. Затем девушка вся обмякла, несвязно бормоча его имя и задыхаясь от блаженства.       Рэй ощущал, как хаотично сокращается её горячая плоть, это чувство безвозвратно сносило ему крышу. Ещё пару рваных толчков и мужчина напряжённо и резко вытянулся, обильно изливаясь внутри неё. Он запрокинул голову и издал утробный рык, всё ещё содрогаясь от недавней разрядки и эйфории новых чувств.       Ему хотелось остаться в ней навсегда, только так он чувствовал себя целым. Нежным прикосновением мужчина отвёл прилипшую прядь волос с её лба, на что Арья ответила широкой улыбкой. Ещё раз взяв в плен её губы своим ртом, Рэй с протяжным стоном покинул её лоно.       — Рейгар, — смакуючи, нежно проурчала Арья.       Забытое имя, словно сквозь далёкие мили доносилось до его сознания. Всё стало так просто и ясно, будто вековая пелена мигом спала с его глаз. Даже воздух теперь казался каким-то другим.       Да, теперь воин ясно понимал, кто он на самом деле. Рейгар мысленно поклялся, что больше никогда не отпустит её, не позволит себе потерять самое ценное, что когда-либо было в его руках. Ради неё Рейгар готов снова вступить в борьбу и сделать всё, что в его силах, чтобы её боль наконец утихла.