Крупицы сахара во лжи

      Извращенный ребенок. Распущенный. Отправленный на воспитание ветру.       И чья вина, что вырос таким? Завистливым до черноты, жестоким до глупости. Что могло внедриться в его разум, чтобы он начал грезить о чужой жизни, о том, чтобы стать другим человеком?       Даром что демон, все равно мог стать другим. Полноценным в личных качествах, независимым и способным самим распоряжаться судьбой. Мальчик рос одним только телом, не духом. Ему показали, как нужно жить, и дальше он не задумался, что можно иначе.       Любовь не спасла.       И была ли то любовь? Одержимость братом, его чувствами и существованием. Настолько, что затмило счастье, не принадлежащее Эстароссе, глаза и рассудок. Так, что отец сумел заметить, а затем разоблачить оплот благой жизни Мелиодаса и проклясть. Так, что Эстаросса действительно оказался в его теле и как будто стал Мелиодасом. А старший брат стал заключенным маленького тельца, мало того — узником заново разбивающейся любви, ведь ангелы тоже прознали.       — Не помнишь меня? — говорил он. Одержимо. Сверля взглядом и дрожа от рвущейся наружу силы. Не убиваемый, потому что кожа брата — броня. Он смотрел, а Элизабет никак не могла понять, откуда могла знать этого мужчину. — А ведь это я, твой Мелиодас. Так люби меня, обожай. Будь одержима и дыши, когда скажу.       — Я пошла с Вами лишь ради прекращения бесчинств. Прекратите, Вы не Мелиодас. Что Вам требовалось сказать лично?       — Ну давай же, Элизабет, вспомни.       Плечи покатые, сильные и оброслые мускулами. Руки сцеплены с девичьими ладонями. Тела его брата и ее, Элизабет. Эстаросса любил ее. Думал слишком много.       Желал стать таким же. Перенять его жизнь.       Мелиодас возглавлял демонов, заповеди, грехи. Даже проклятый, он всегда впереди. С ним Элизабет. Даже умирающая. Восставала ради него и начинала все сначала. Мелиодас умный, изворотливый и способный найти выход. Ловкий и сильный. С реликвией и множеством сил. Идеальный старший брат, за которым не угнаться.       Куда проще затмить разум и позволить отцу угодить младшему сыну.       И вот Эстаросса уже три тысячи лет дает себе наглость жить в теле Мелиодаса. Который не боялся убить и смело шел на риск. Который выше и мудрее. Который теперь Эстаросса.       Вот только оказия: Мелиодас стерт из памяти Элизабет. Девушка помнит только проклятого, который был с ней все ее перерождения.       Сколько Эстаросса ни вертись и ни кажись старшим братом, это не сыграет роли. Он понимал, что может воздействовать только через смерть и разрушения. Теперь ему это не казалось невыполнимым, как когда-то давно, когда богиня была его старше и касалась крылом. Теперь он оказывался наравне с Элизабет. И мог убивать близких ей людей, пока их кровь не омоет ей глаза. Эстаросса верил, что тогда она его вспомнит. Он станет ей обладать.       Отпущенный на воспитание ветрам, Эстаросса опустился тайфуном.