Мелькали огни пожарных машин. Дом уже потушили, и только от сгоревших балок несло жаром. И это все в достаточно жаркую погоду. Неудивительно, что скоро я почувствовал себя плохо.
- Каташи, может, тебе в машину пока перебраться? - Араки поддерживала меня под локоть, заботливо оглядывая. Первым порывом было отказаться, но после пришла в голову хорошая мысль: а что если поискать их так, в духовной форме? Но для того, чтобы выйти из тела медиума, мне нужно уединение. Кого-нибудь непременно заинтересует неподвижное и, фактически, бесчувственное тело.
- Да, спасибо, - я устало кивнул и позволил девушке отвести меня к автомобилю. Когда монах почти оставила меня, я все же приподнялся на заднем сидении, вынуждая ее притормозить. – Извини. Можете пока порасспрашивать окружающих? Может, кто что видел…
- Непременно. А пока отдыхай, - Кагами уверенно захлопнула заднюю дверцу, оставляя меня в одиночестве. Я приподнялся, проследил за ней взглядом. Только когда она скрылась с глаз, я позволил себе откинуться на спину, неудобно согнув ноги в коленях. Немного подумав, все же спустил их вниз, вставая носками на ранее снятую обувь. Мне еще повезло, что я решил понежиться в источнике позже и не успел раздеться. Сакаи вон, в одной юката бегает, равно, как и большая часть людей.
Шевелиться не хотелось. Сердце равномерно билось в груди, такое непривычное чувство, словно я сейчас засну и увижу сон. Этого не было уже несколько месяцев, но само ощущение я помнил. Нет, нельзя! С трудом сбросив оцепенение, я глубоко вдохнул. Расслабил тело.
«Справишься?»
Медиум только кивнул, непривычно серьезный.
«Не переживай, я их найду».
«Удачи».
Кажется, он еще не оправился от пожара. Интересно, он всегда боялся огня, или только после нашей встречи, произошедшей в подобных обстоятельствах, осознал силу бесконтрольной стихии?..
Не отвлекаться! Короткий миг разъединения, и я глубоко вдохнул полной грудью. Не удержался, обернулся прежде чем пройти сквозь автомобиль. Дыхание Каташи выравнивалось, бледная кожа лица постепенно возвращала легкий румянец. Он сам приходил в норму. Я уже почти отвернулся, когда странное чувство заставило меня вновь уставиться на медиума. Ясные зеленые глаза на миг приоткрылись, оглядывая мое ошарашенное лицо, а губы едва заметно шевельнулись, скорей вырисовывая, чем и правда произнося:
«Все хорошо. Иди. Скорей».
С трудом заставив себя отвернуться от тела, что я уже привык видеть в отражении, я все же покинул автомобиль. Задержался, следя взглядом за Сакаи, попавшим в поле зрения. Мужчина резко обернулся, но я, повинуясь порыву, спрятался за машиной, через стекло уже глядя на оммедзи. Казалось, что он все же что-то заметил, даже дернулся в мою сторону, но к нему подбежала Араки, что-то рассказывая, и Рокуро мгновенно посерьезнел. Указал ей на группу людей в юката, а сам бросился в другую сторону, так же расспрашивать.
Не время! В который раз за ночь одернул я себя и невольно удивился. Я волнуюсь за Ёко и Такео? Я искренне переживаю за тех, кого столько времени считал угрозой для себя, своего существования?
Я стал считать их друзьями, и сам того не заметил, не правда ли? Такая ирония. Я боялся, что они меня раскроют. Что запретят находиться в теле медиума, даже не выслушав. Но только сейчас понял, почему же так щемит в груди, почему хочется как можно скорей податься на такой родной, трепещущий огонек Ёко, что чувствовал даже через защиту Сакаи. Такео почти не ощущался, но я уверен – Такэути с ним. А значит, я могу себе позволить идти на этот призыв.
«Я иду, друзья».
И уже ступая по коридору чужого поместья, я улыбался, как идиот. Счастье от осознания такого простого факта распускалось огненным цветком, подпитывая мое Пламя. Поддавшись свободе, я чуть не забыл, кто я такой. Да, я профессиональный лжец. Выучился еще за годы жизни мафии. Да, я уже умер, но не значит ли мое присутствие здесь, что ради друзей я способен на все?
И плевать, каких именно друзей: тех, что пошли за мной в мафию, или же тех, кто принял в свои ряды незнакомого, и от того крайне подозрительного медиума.
Грохот разбившейся посуды привлек мое внимание, и я, не раздумывая, просочился в кабинет, мимо которого проходил. Просторное помещение, через раскрытое окно проникал теплый, даже ночью, ветер. По всей комнате разлетался ласковый запах лаванды. А по центру стояли двое мужчин, опустив головы. Перед ними, занося еще одну тарелку для броска в пол, стояла миловидная блондинка, чей ангельский вид был изрядно подпорчен презрительной гримасой.
- Какого черта вы притащили сюда эту девку? – бдзынь. – Я просила привести сюда только моего потенциального жениха! – еще одна тарелка вдребезги. Аккуратная туфелька на шпильке впечатала пару осколков в ковер, но девушка этого даже не заметила. Миловидная служанка притащила еще стопку плоских и так легко бьющихся тарелок, и я невольно усмехнулся, вспомнив Занзаса. Правда, грозный вариец кидался стаканами и сгустками Пламени, но и так неплохо. Кто же ты, девочка? Так знакомо выглядишь…
Девушка выпрямилась, откинула волосы с лица, и я не сдержал присвиста. Я знаю ее! Правда, было это достаточно давно, да и была она младше лет так на шесть. Сколько ей тогда было? Тринадцать? А мне шестнадцать…
***
- Тсунаеши, сегодня я хочу, чтобы ты пошел со мной, как будущий глава Вонголы.
Взгляд Тимотео выражал лишь спокойствие. Вытянувшийся перед ним подросток кивнул и немного нервно потеребил ворот официальной рубашки. Пусть за школьные годы он привык к подобной одежде, но именно сейчас ему казалось, что даже расстегнутая на верхнюю пуговицу рубашка все равно душит.
Тсунаеши шестнадцать. Он уже приучил себя к мысли о неизбежности мафии. Он больше не пытается бежать, прикрывая свои возвращения пинками от Реборна или попавшими в беду Хранителями. И даже сейчас, на летних каникулах, он возле Тимотео, прилетевшего в Японию, перенимая часть науки.
Он уже в первом классе старшей школы. Он уже должен взрослеть.
К счастью, подросток понял это сам, без пинков в голову от репетитора или же прицельных выстрелов Занзаса, не желавшего видеть босса Вонголы тряпкой.
Сложно представить, что всего за два года столько изменилось… Все изменились. Тсуна еще поймет, что ему нужно просто быть собой, именно таким его примут все. А пока он храбрится, выпрямляет спину и, следуя за Тимотео, внушает себе быть сильным и не подвести Девятого
- Мы приехали, - но, несмотря на свои слова, Девятый остается в автомобиле. – Тсунаеши, это дом человека по имени Тиба Тоширо. Ему всего двадцать четыре, но он уже давно является владельцем крупкой фирмы детских игрушек и сладостей. Пожалуй, потому что он сам еще недалеко ушел от детского возраста, он и понимает, что нужно детям и молодым людям. Так же он поддерживает связи с Вонголой. Скажи, зачем нам нужен этот человек?
Тсуна качает головой, но тут же задумывается, стараясь не вздрагивать от выжидающего взгляда Девятого.
- Точно не деньги, у Вонголы с финансами проблем нет, - он вопросительно глядит на Тимотео. Мужчина смеется, одобрительно кивая.
- Ты прав. А теперь взгляни на ситуацию под самым простым углом.
- Игрушки! – осененный идеей, Тсуна вскидывается. – У мафиози тоже есть дети, и им тоже нужны игрушки и сладости!
- Верно, Тсунаеши, - морщинистая рука провела по волосам подростка. – Мафиози тоже заводит семью, и у него, вполне закономерно, рождаются дети. Но мафиози редко не теряет способность доверять незнакомцам, поэтому гораздо проще, что подобные товары поставляют свои, не завязанные в мир мафии, но вполне проверенные люди. А мы защищаем их от различных неприятностей…
***
Я, не отрываясь, смотрел на отголосок прошлого. Младшая сестра того самого главы компании. Только тогда она была робкой девочкой, собиравшей волосы в два хвоста и широко улыбавшейся. Сейчас же длинные волосы покрывали ее плечи и спину едва ли не до поясницы. А улыбка превратилась в гримасу капризной девчонки, не получившей желаемого.
Я закрыл глаза, отступая назад. Большую часть я услышал, теперь можно послушать и виновника происходящего. Не оглядываясь, я двинулся вперед, на тихий зов души Ёко. В груди противно кололо.
***
Такэути Ёко.
Повязка на лице мешала разглядеть хоть что-то, а руки, связанные за спиной, уже давно болели от неудобного положения. Запястья стянули широкими лентами, и кончики пальцев уже ничего не чувствовали. Холодно. Из такого положения я могла понять немногое. Я на полу, на холодных плитках. Ими же выложены и стены. По крайней мере, тот участок стены, к которому меня прислонили плечом. От любого шороха по помещению проходило эхо.
Я облизнула пересохшие губы, приоткрывая рот. Хотя бы его не заклеили. Уже плюс. Кричать не хотелось, было страшно, что кто-то услышит, поймет, что я очнулась. Придет. Почему-то я точно знала, что придет не друг, а один из тех, кто нас похитил.
Нас?
- Оота-сан, - тихо прошептала я. Голос сорвался, но я упрямо подалась вперед на тихий шорох. – Оота-сан!
- Тише, голова болит.
Судя по голосу, это именно он. Но я не узнавала его настроения. Обычный Такео тут же ляпнул что-нибудь глупое, но заставляющее улыбнуться. Ободряющее. Сейчас же я слышала только шорох одежды – он пытался устроиться хоть чуть-чуть поудобней.
- Ты как? – очень хотелось пить. Каждое слово царапало горло. Но страх куда-то отступил, уступив место волнению. Некоторое время Такео не отвечал, только затих и, судя по всему, откинулся назад, прислонившись спиной к стенке – легкий стук сообщил об этом.
- Извини. Это все из-за меня.
- О чем ты?
Я попыталась пошевелиться, но из-за долгого нахождения в одной позе все тело затекло, и я чуть не упала носом в перед, чудом вернувшись в прежнее положение.
- Я узнал одного из мужчин.
И вновь замолчал. Я прислушивалась, в надежде, что он продолжит, но слышала только стук собственного сердца.
- Не молчи же! – получилось как-то истерично, но я не стала исправляться. – Расскажи все, пожалуйста.
Ту-дум. Сердце бьется, как сумасшедшее. Ту-дум. Кажется, что оно сейчас проломит грудную клетку. Я уже не боюсь неизвестных похитителей. Я не одна. Но я, отчего-то, страшно боюсь услышать ответ Такео.
