Между ангелом и демоном...

      Оглушительный раскат грома сотряс все вокруг с такой силой, что, казалось, Небо сейчас рухнет на Землю, а то и вовсе провалится в недра Преисподней. Кровопролитное сражение, которое еще секунду назад было в самом разгаре, утихло, словно по волшебству, а все воины исчезли с поля боя, как будто их там и не было никогда. Мир вокруг поглотил густой туман, который, впрочем, уже мгновение спустя рассеялся, открывая выжженную и окропленную кровью землю Чистилища. — Неужто принес ключи от Небесного Града? — с издевкой поинтересовался Люцифер у стоящего в нескольких шагах от него Всевышнего. — Не дождешься! — отрезал тот. — Я долго терпел этот фарс, но даже моему терпению приходит когда-то конец. — Ты же любишь весь этот пафос — жертвы во имя добра, — Падший Ангел сделал эффектную паузу. — Когда же ты перестанешь извращать мои слова и заповеди? — с досадой в голосе произнес Бог, приближаясь к своему некогда любимейшему Архангелу, и отводя направленное на себя острие огромного меча, выкованного в мастерских Ада, и такого же черного, как и сама душа Люцифера. — Я ждал, что ты хоть что-то поймешь, но нет. Ты же просил меня о прощении, о втором шансе. Забыл уже? Или же жажда власти и гордыня совершенно лишили тебя той мудрости, коей я тебя одарил. — Я не желаю быть одним из твоего стада, безропотно следующего за тобой! — Ты никогда и не был. Лик твой излучал особый свет, более яркий и прекрасный, чем свет, исходивший от других небесных обитателей. Не было на Небесах Ангела, который мог бы сравниться с тобой в славе и великолепии. Не было такого драгоценного камня, который не служил бы украшением твоих одежд. Первый среди Ангелов, ты, Люцифер, был любим и почитаем ими, но ты не оценил моих даров! Ты возомнил себя равным мне! Возомнил, что можешь творить будущее Вселенной наравне со мной! — Раз все так, как ты говоришь, — задумчиво произнес Падший Ангел, — почему же тогда я должен слепо идти за тобой? Жить по твоей указке? Знаешь, у меня ведь есть свое мнение и собственный взгляд на мир. Я мог бы улучшить его… Но если тебе нужны рабы, почему же тогда ты не сотворил существа с врожденной установкой на послушание? — Потому что я не желаю, чтобы мне слепо подчинялись. Я всегда хотел и хочу, чтобы мои создания основывали веру в меня на осознанном выборе и любви, чтобы все было по доброй воле, а не по принуждению. Это с твоей легкой руки в мир пришел грех. Ты принес недовольство, злобу, зависть, ненависть, ревность, жажду наживы. Ты посеял зерно сомнения и дал людям яблоко раздора. Можешь гордиться собой и дальше! — резко оборвал свою речь Господь. — Как же хорошо, когда есть тот, на кого можно все свалить, обвинив во всех своих провалах, — гнев все-таки взял верх, выплеснувшись наружу. — Я не обделил тебя умом, — словно не услышав слов Люцифера, задумчиво произнес Бог, — но мне непонятно, почему же ты не можешь уяснить одну простую вещь. Ты забыл, что, будучи существом сотворенным, не обладаешь способностью вместить в себя мудрость Бесконечного. Ты никогда не сможешь встать на одну ступень со мной! — Никогда не говори никогда! — усмехнулся Люцифер. — Люди теряют веру в твою непогрешимость, отворачиваются от тебя, устав просто молиться и ничего не получать взамен. — А от тебя они, значит, получают? Просто так, за красивые глаза… — Я даю им то, чего они желают. Ну, а оплата… Так все рано или поздно будут вынуждены платить по счетам. Чистилище ведь ты создал, да и Ад. Не говорю уже о Страшном Суде. И не твои ли слова: каждому по заслугам?.. — У меня такое ощущение, что я говорю с глухой стеной, — в голосе Творца Вселенной зазвучала сталь, от которой у Люцифера по телу прошла волна могильного холода, а в руках появился сияющий меч. — Не этого я хотел, — и с этими словами Бог скрестил свое оружие с клинком Люцифера. Какое-то время тишину, царящую в Чистилище, нарушал лишь ужасающий лязг оружия, а потом Всевышний нанес сокрушительный удар, низвергнувший мятежного Архангела снова в недра Преисподней. — Мы еще встретимся! — зло бросил Падший Ангел. В нем клокотала ненависть и злоба. Казалось, секунда, и они выплеснутся за край чаши его терпения. Но, будучи созданием мудрым, Люцифер прекрасно понимал, что эта битва им проиграна. Как и то, что не стоит биться головой о стену, намереваясь ее пробить. Он подождет. Что такое еще тысяча лет для бессмертного творения самого Господа? Песчинка в пустыне, капля в океане… — Не сомневаюсь, Люцифер, — печально выдохнул Всевышний, убирая меч. — Не сомневаюсь… *******       Сознание возвращалось медленно, слишком медленно… Все тело горело, словно в лихорадке, и ломило. В горле пересохло, голова гудела, как потревоженный пчелиный улей, кружась с невероятной скоростью даже с закрытыми глазами, а ужасная слабость не давала возможности пошевелиться, намертво приковав к кровати. Даже самое незначительное движение тут же отзывалось резкой, пронизывающей все тело болью. Руки и ноги были будто бы из свинца и, казалось, весили целую тонну. Болело абсолютно все и с такой силой, что хотелось снова умереть и провалиться в Ад, чтобы хоть на один короткий миг избавиться от этих раздирающих изнутри ощущений. — Где я? — наконец-то обозначилась первая связная мысль в сознании. — А как ты думаешь? — донеслось откуда-то сбоку.       Невероятным усилием воли Анна заставила себя разлепить веки и мутным, затуманенным ноющей болью взором изумрудных глаз взглянула на говорившего, ориентируясь исключительно на его голос, ибо видела перед собой лишь неясные тени, что дрожали на стенах и боязливо жались в углах ее спальни. — Влад? — присмотревшись, спросила Анна. Сил удивляться уже не было. — Лежи спокойно, — князь поднялся с кресла, в котором сидел, ожидая пробуждения Анны, зажег несколько оплывших свечей, что стояли в вычурном золотом канделябре на прикроватной тумбе, и подал девушке стакан воды. — Выпей, станет легче.       Трясущимися руками Анна попыталась взять предложенную живительную влагу, но слабость не давала ей удержать скользкую стекляшку, и она едва не пролила всю воду на себя. — Дай сюда, — Дракула забрал у нее стакан и, слегка передвинув подушку, чтобы Анна могла сидеть, помог утолить жажду. Затем добавил несколько поленьев в камин, заставляя огонь разгореться с новой силой и наполнить комнату приятным хвойным ароматом, домашним уютом и теплом. — Спасибо, — прохрипела Анна, не узнавая собственный голос. — Как ты? Что произошло с Гэбриэлом и Карлом? Они тоже живы? — девушка с удовольствием откинулась на мягкие подушки, выжидательно смотря на Влада. — Гэбриэл спас меня, не дав пересечь воды Стикса в очередной раз. Рана, как выяснилось, была серьезной, но не смертельной. Меч Ариила прошел в нескольких дюймах ниже сердца, — произнес Дракула, слегка поморщившись от саднящей боли в груди. — Что же до вас с Карлом, то тут все оказалось несколько сложнее. Ван Хельсингу пришлось просить помощи у Всевышнего. Излечить он может, но вот воскрешение, сама понимаешь, не в его власти. Чем руководствовался Бог не знаю и знать не хочу, но, как сказал Гэбриэл, когда вернулся с тобой на руках, он предоставил ему выбор: ты или Карл. — И он выбрал меня? — удивилась Анна. — Но у Карла было… — Карл, — сделав знак замолчать, сказал Дракула, — выполнил свою миссию, так сказать. Он не покинул Землю сразу, потому что хотел и должен был вам помочь. Дальше же, — вампир развел руками, — на Небесах есть библиотека и лаборатория, так что скучать он там точно не будет. Ну, а у тебя еще вся жизнь впереди. Не надо на меня так смотреть, — Влад выставил руки ладонями вперед, словно пытаясь защититься. — Это не мое решение. К тому же лишь слепой и глухой не знает о чувствах Гэбриэла к тебе. Тебя тянуло к нему исключительно из-за вашей связи, а вот он искренне любил тебя. Хотя почему — любил? Он любит! Поэтому его выбор очевиден. Когда-нибудь ты их обоих увидишь, тогда и выскажешь все, что думаешь. А меня уволь от пафосных речей о самопожертвовании ради блага… — Влад, не надо, — промолвила Анна, оборвав князя на середине фразы. — Правда. Я знаю, что ты далеко не ангел, никогда им не был и не будешь, но ты единственный близкий мне человек. — Анна запамятовала, что я, пусть в данный момент и слегка потрепанный, но все еще сын Дьявола? — с мальчишеской улыбкой на устах поинтересовался Дракула. — При чем был им еще до своей первой смерти. — Влад, не издевайся. Мне трудно говорить. — Так и помолчи лучше, а то неровен час пожалеешь о необдуманных словах, — став снова серьезным, заметил князь. — Мне дали второй, третий… не знаю… шанс, и я не собираюсь растрачивать жизнь на бессмысленную ненависть. Я побывала за гранью, помнишь? Я все видела и слышала, а до этого я имела счастье с тобой общаться и… Не перебивай! — сказала Анна, понимая, что пробиться через выстроенную Владом стену просто так не удастся. Он, казалось, умышленно отгородился не только от нее, но и от всего мира, закрыв для себя дверь к простому человеческому счастью. — Ты не один раз мог от меня избавиться, но не сделал этого. И даже сейчас, — она снова посмотрела на своего собеседника, — ты бы мог меня уже сто раз бросить, но твои поступки говорят сами за себя. — Анна, притормози коней. Кажется, ты не отдаешь себе отчет в том, что я поступал так исключительно в своих собственных интересах, — заметил Дракула, с укором смотря на девушку. — Раньше да, но, — принцесса на мгновение замолчала, закашлявшись. Влад снова подал ей стакан прохладной воды. Благодарно кивнув, она продолжила: — Я видела тебя в Будапеште, твои глаза… той ночью. Не отрицай очевидного. Ты все время пытаешься оттолкнуть меня, выставив себя чудовищем, не достойным прощения и понимания. Зачем? Хотя… — Анна на миг замолчала, — я так же видела и боль, поразившую твое сердце, когда погибла Катарина. — А это уже удар ниже пояса, дорогая, — отчеканил князь. Каждое слово Анны кинжалом вонзалось в его сердце, и без того сильно кровоточащее. Катарина явилась призраком далекого прошлого, напомнив о былых чувствах и уязвимости, что они за собой влекут. В тот момент, когда она погибла на его руках, Дракула мысленно поклялся, что больше никогда не позволит себе подобной слабости. Но сейчас, смотря в зеленые глаза последней представительницы рода Валериус, Влад осознал, что этой клятве не суждено быть выполненной. Анна видела его насквозь. Все его страхи и тайные мысли были перед ней, словно на ладони. Как? Он не имел ни малейшего представления. Анна знала то, что князь пытался скрыть даже от самого себя. Своим упорством отыскать в нем частичку света, Анна все-таки смогла пробить брешь в его надежной защите, и в этот самый момент броня, сковывавшая душу и сердце грозного князя не одно столетие, трещала по всем швам, впуская в них давно забытые эмоции. — Прости, — потупив взор, сказала Анна. — Но ты, и правда, не такой, каким хочешь, чтобы тебя все считали. — Ты бы и из Люцифера Святого сделала. Спустись на землю: люди и вещи такие, какие есть, а не такие, какими тебе хочется их видеть, — за князя говорили упрямство и нежелание признавать то, что многовековой лед треснул окончательно. — Всегда есть исключения из правил! — Ты себя слышишь? — А ты? — попыталась возмутиться Анна. — Я не жду чуда. Я просто хочу жить! Жить для себя, а не в угоду долгу. Наконец-то я могу сбросить оковы обязательств и стать собой. Ты это понимаешь? — Я это как раз понимаю! — все-таки вспылил Влад. Тонкое стекло стакана, что он все еще держал в руке, хрустнуло, тут же впиваясь неровными осколками в ладонь. — И как раз собираюсь дать тебе возможность устроить свою жизнь так, как ты того хочешь. Гэбриэл спас тебя не для того, чтобы ты провела ее в мрачном склепе моего существования. Это мой удел, я сам его выбрал, а… — Ты выбрал сам, а я должна делать то, что говорят другие? — Анна даже немного подалась вперед, уперев руки по обе стороны от себя. — Чем же мое желание хуже твоего?       Кувшин, еще секунду стоявший на невысоком деревянном столике, ударился о стену рядом с весело потрескивающим камином и осыпался на пол хрустальными слезами. — Я знаю, что Ариил победил тебя только потому, что ты отвлекся на меня, — очень тихо сказала Анна. — Если бы не я, то кто его знает, как бы все закончилось. — Все закончилось бы точно также, — выдохнул Влад, буквально падая на парчовую подушку, лежащую на сиденье его стула. — Смертным я бы не выстоял против проклятого. Тем более, что у него была вторая книга. Это было лишь делом времени. — Ты не видел себя со стороны, — возразила девушка. — Нет, но я себя чувствовал, — печально усмехнулся тот. — Так странно быть… обычным человеком, — он посмотрел на Анну. — Понимаю, — такая же печальная улыбка тронула и губы Анны. — Я вот вообще, кажется, сейчас наизнанку вывернусь. — Это скоро пройдет. Организм снова перестраивается, — ответил Дракула, поднявшись и собираясь уйти. — А как же Лига? — остановила Анна князя. — Лиги больше нет. Во всяком случае пока нет. — А ты? Ты теперь ведь тоже смертный. — А что я? — задумчиво переспросил Влад. — Не могу сказать, что в восторге от своего нынешнего состояние. Ко многому придется привыкать заново, — он продемонстрировал Анне левую ладонь, из которой струилась алая кровь. — В остальном же… — Пообещай, что не оставишь меня! — не желая и дальше тянуть кота за хвост, сказала Анна, не отводя пристального взгляда от обсидиановых омутов князя, и в очередной раз убеждаясь, что он единственный мужчина, которого она хочет видеть рядом с собой. И это именно ее желание. Несмотря ни на что...       Уже взявшись за ручку двери, Дракула остановился. Секунды сменялись минутами, а в комнате царила абсолютная тишина, в которой мерный стук двух бьющихся сердец казался оглушающими ударами в колокол. — Анна… — повернувшись, попытался возразить князь.       Девушка приложила указательный палец к своим губам, делая знак замолчать, и просто смотрела на Влада своими ярко-изумрудными глазами. И этот взгляд был красноречивей любых, даже самых правильных и искусно подобранных слов. — Ты это заслужил. Мы это заслужили, — просто сказала Анна. Еще несколько тягостных минут прошли в полном молчании, а потом легкая улыбка тронула уголки губ Влада, привычная суровость его лица смягчилась и он тихо произнес: — Спи, тебе необходимо набраться сил, — и, снова усевшись в резное кресло с высокой спинкой, так напоминающее трон, мужчина застыл в нем подобно древнему могучему дракону, охраняющему свое сокровище. ******* — Ты не жалеешь, что отпустил ее? — спросил Карл, подходя к краю пушистого облака и смотря с него вниз — на Землю. — Нет, — коротко бросил Гэбриэл, смахнув слезу. — Но ты же любишь ее. — Карл, это не важно. Важно то, чтобы она была счастлива, — расправляя могучие белоснежные крылья, сказал Архангел. — Чтобы они оба были счастливы… А моя судьба — это охранять покой Вселенной, я и так долго скитался по Земле, утратив память. Сейчас же все вернулось на круги своя. Все так, как и должно быть… Кстати, прости, что выбрал… — Не стоит, Гэбриэл, — не дав договорить другу, произнес бывший призрак. — Я бы и сам себя не выбрал, — с тоской взглянув на Архангела во всей его красе, ответил Карл. — На Земле меня ничего не держит, родных у меня нет, а наукой я могу занимать и здесь. В то время как они, — он снова кивнул вниз, — нашли покой, умиротворение и друг друга…